Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 3 страница

Зайдя сегодня в кухню в шесть тридцать, чтобы к семи часам утра управиться с завтраком для Цезаря, Грейс заметила вымытую стеклянную вазочку из-под шоколадного мусса. Она предположила, что мусс выкинули либо Рафаэль, либо Родни и даже помыли посуду. Однако сейчас, после замечания Цезаря, Грейс начала в этом сомневаться.

— Вам, значит, понравилось? — осведомилась она.

— Настолько, что я даже сравнил удовольствие от его поедания с сексом, — чуть ли не промурлыкал Цезарь.

— Что?! — Шокированная Грейс отступила на шаг.

— Разве я произнес это вслух? — насмешливо поинтересовался он.

Щеки Грейс запылали.

— Вы и сами знаете, что да.

Цезарь поднял одну бровь:

— Вам, значит, можно говорить что в голову взбредет, а другим нельзя?

Грейс закусила губу и опустила глаза, ибо в этот самый момент в голове ее вспыхнула отчетливая картина, вызванная предыдущими словами Цезаря: он, обнаженный, целует женщину, проводит пальцами от ее грудей к…

Боже милостивый!

Второй раз за утро Грейс поняла, что возбуждена. И возбудил ее Цезарь Наварро!

И ему известно, какой эффект он оказывает на нее. Чтобы понять это, достаточно заглянуть в сверкающие темные глаза.

Отрицать, что ее физически влечет к Цезарю, было глупо. Пики ее грудей заострились, а в низу живота появилась влага.

— Неужели откровенная мисс Блейк наконец-то лишилась дара речи? — протянул Цезарь.

— Я не думаю, что нам следует соревноваться на тему «Кто кого повергнет в шоковое состояние», — вспыхнув, ответила Грейс.

Выражение его лица стало непроницаемым.

— Вы шокированы, мисс Блейк?

Была ли она шокирована? Честно говоря, даже больше, чем следует двадцатишестилетней молодой женщине, которая к тому же целый год прожила в романтичном Париже.

Грейс любила свою работу, ей нравилось создавать кулинарные шедевры. Она приходила в восторг, когда ими восхищались. Но кулинария больше чем работа. Это искусство. Удовольствие для всех чувств, в чем Цезарь Наварро, безусловно, успел убедиться вчера вечером. Искусство это не давалось просто так. Чтобы добиться совершенства, нужно было попотеть. Грейс училась несколько лет, стажировалась под руководством лучших шеф-поваров, прежде чем создавать свои блюда, не говоря уже о десертах и выпечке, на приготовлении которых она специализировалась.

Все это повлияло на ее личную жизнь. Времени на романтические отношения не оставалось. Должность шеф-повара предполагала работу днем и вечером. Грейс быстро поняла, что мужчины не хотят приспосабливаться к ее графику.

Вот почему она оставалась девственницей в двадцать шесть лет. Нет, конечно же это была не единственная причина. Другая причина крылась в том, что Грейс мечтала найти постоянного спутника жизни, свою любовь и именно с ним заняться сексом.

Может, причиной этого желания стало то, что она ничего не знала о своих биологических родителях. Бет в этом отношении повезло чуть больше. Ей было известно, что ее родителей звали Джеймс и Карла Лоренс и что они погибли в автокатастрофе, когда ей было пять лет.

Лучших родителей, чем Клив и Хизер, пожелать сложно, но Грейс солгала бы, если бы утверждала, что не хочет выяснить, кто ее настоящая мать. Была ли она молода и одинока, не способна растить ребенка одна? А может, ее мать умерла при родах? Предположения были самые разнообразные.

Конечно, можно найти информацию о ее настоящих родителях, если постараться, и когда-нибудь Грейс этим займется. Только не через два месяца после смерти приемной матери. Это было бы проявлением неуважения. Но когда-нибудь она все-таки постарается выяснить, кто дал ей жизнь. Выяснить, жива ли еще эта женщина.

— Если бы я знал, что вам понадобится столько времени, чтобы ответить на мой вопрос, я не стал бы его задавать.

Грейс вздрогнула, услышав нетерпеливое замечание Цезаря, вторгшегося в ее мысли.

— Нет, меня нисколько не шокируют ваши замечания, мистер Наварро, — четко ответила она.

— Нет?

— Нет. — Однако сжатые кулаки выдали ее.

Как ей не быть шокированной, если их беседа приняла личный оттенок?

Темные глаза сверкнули.

— В таком случае, кажется, я упоминал о неких делах, которыми мне надо заняться.

— Конечно, — холодно улыбнулась Грейс. — Может, у вас есть еще какие-нибудь требования касательно ужина в пятницу?

— Я так не думаю.

— Отлично, — кивнула Грейс. — Позже я подготовлю меню для вас, чтобы вы его одобрили.

— Да, и не забудьте о решении относительно переезда в главный дом.

— Да, о решении относительно переезда в главный дом, — эхом отозвалась Грейс.

Повернувшись, она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.

Ну и что прикажете делать с его предложением и ее неожиданным влечением к хозяину дома?

 

Глава 4

 

— Вижу, вы не только приняли решение переехать, но уже переехали. Осторожнее, мисс Блейк! Цезарь зашел в спальню и, схватив Грейс за руку, удержал ее от падения, когда она резко повернулась и покачнулась, потеряв равновесие.

— Вам лучше перестать пугать меня таким образом, иначе однажды вы доведете меня до инсульта. — Грудь Грейс вздымалась. Она стояла, уперев руки в грудь Цезаря.

Цезарь отпустил девушку. На него слишком остро подействовала близость ее тела, обтянутого черными джинсами и блузкой, сквозь которую просвечивало кружево бюстгальтера. Волосы, как и предполагал Цезарь, доходили ей до талии.

— Вы не подвернули ногу, когда споткнулись? — на всякий случай спросил он.

— Нет, — отрывисто произнесла Грейс и отступила назад, чувствуя, что она дрожит. Щеки ее покраснели, когда она разглядела, что на нем надето. — Вы были на пробежке? — поинтересовалась девушка, будучи не в силах отвести взгляда от обнаженных плеч Цезаря. На нем была влажная от пота черная майка, на шею наброшено черное полотенце, на бедрах — спортивные брюки. Волосы его были влажными и спутанными больше чем обычно. От него исходил солоноватый запах пота.

В таком виде он казался более земным, чем в безукоризненном костюме.

Грейс все еще было жарко. Цезарь отпустил ее, но даже этого короткого контакта было достаточно, чтобы она снова ощутила желание.

— Мы с Рафаэлем провели час или около того в гимнастическом зале двумя этажами выше. Джиу-джитсу, — пояснил он.

— Надо думать, вы и в этом мастер, — заметила Грейс.

— Надо думать, — кивнул Цезарь.

— Что касается вашего замечания, я решила переехать сюда и посмотреть, что получится. Может, мне действительно понравится здесь больше, чем в коттедже. — Хотя, если ей предстоит часто видеть своего работодателя одетым таким образом, скорее всего, понадобится несколько спаррингов или хотя бы холодный душ.

— С вашей стороны это весьма великодушно, мисс Блейк, — протянул Цезарь.

Грейс решила не обращать внимания на его сарказм.

— Можно ее выключить? — Она указала на видеокамеру, установленную в углу спальни. — Я уже говорила, что не привыкла, чтобы за каждым моим шагом пристально наблюдали.

Цезарь улыбнулся:

— Я поговорю с Рафаэлем.

— Спасибо, — поблагодарила Грейс. — Вы хорошо провели день? — Она не смогла удержаться и с любопытством выглянула в окно, когда Цезарь покидал поместье. Рафаэль, как обычно, следовал по пятам за боссом. Он открыл для него дверцу черного внедорожника, а затем сел рядом с шофером. Теперь, когда Грейс знала истинное положение вещей, она по-другому воспринимала настороженность Рафаэля и уважение, с каким к нему относился Родни.

— Терпимо, — услышал Цезарь свой голос. Сколько лет он не слышал этого простого вопроса? В последний раз его, кажется, задавала мать, когда он вернулся из Гарварда. И надо было такому случиться, что вопрос задала девушка с потрясающе соблазнительным телом. Телом, которое его возбуждало. — А как прошел ваш день? — скованно спросил он.

Грейс пожала худенькими плечами:

— Я была занята.

Цезарь покачал головой:

— Не понимаю, почему вы решили работать у меня, если ваша специализация явно позволяет вам занять место получше.

Грейс подняла брови:

— Честно?

— Стоит ли изменять вашему правилу, мисс Блейк?

— Я пыталась, но не смогла получить работу ни в отеле, ни в ресторане после восьми месяцев вынужденного отдыха. Моя сестра, Бет, зарабатывает недостаточно, чтобы содержать нас обеих и оплачивать все расходы, которые… Нам нужны деньги, — уточнила Грейс.

Благодаря документам Мэддока Цезарь знал о болезни ее матери, в результате которой, скорее всего, и произошло накопление неоплаченных счетов, о которых сейчас упомянула девушка.

— Полное имя вашей сестры Элизабет?

— Как вы… Ах да, проверка службы безопасности. — Грейс криво усмехнулась. — Тогда вам известны причины, по которым я вынуждена была долго не работать. Но мы всегда звали мою сестру Бет, а не Элизабет.

— Сочувствую вашей потере, — произнес Цезарь. Он также знал, что приемный отец Грейс умер четыре года назад, и единственной семьей девушки была ее сводная сестра Элизабет.

— Мы с Бет живем вдвоем, — сообщила Грейс. — Мы часто сводили друг друга с ума, когда были моложе, однако сейчас стали очень близки. Но у вас есть младшая сестра, так что вы примерно представляете, о чем я говорю.

Странно, но ее слова оказали совсем не тот эффект, на который она рассчитывала. Цезарь Наварро напрягся, на виске его вздулась жилка, а в черных глазах появилось предупреждение.

Что она опять не так сказала? Грейс вздохнула. Неужели не стоило говорить о его сестре?

— Справедливо, что я тоже узнала кое-что о вас и вашей семье, — защищаясь, произнесла она.

— Ваши сведения устарели, — отрывисто проговорил Цезарь.

— Прошу прощения? — Грейс ничего не понимала.

— Мою сестру звали Габриэла. Мы потеряли ее, когда ей было два года, мисс Блейк, — резко ответил он. — Теперь, если вы меня извините…

— О нет, — простонала Грейс, быстро подходя к Цезарю. — Мне так жаль. — Она положила руку ему на плечо. Почувствовав, как напряглось его тело, девушка отдернула руку. — С моей стороны это было бестактно. Я не имела представления… — Грейс спрятала руку за спину.

Цезарь высокомерно взглянул на нее:

— Я так и понял.

Грейс передернуло от его тона. Она не стала бы возражать, если бы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. Все что угодно, лишь бы не видеть презрения и холода, появившихся в его темных глазах.

— На будущее, мисс Блейк. Если вы захотите получить какую-либо информацию о моей семье, предлагаю обратиться непосредственно ко мне, а не искать ее на сайтах с устаревшими сведениями, — холодно посоветовал он.

Грейс кивнула с покаянным видом:

— Мне действительно очень жаль.

Девушка выглядела искренне расстроенной, и напряжение немного отпустило Цезаря. Но только немного. Напоминание о Габриэле оставалось болезненной темой, о которой избегали говорить как его родные, так и друзья.

Он был старше Габриэлы на десять лет, но с первых дней обожал свою светловолосую сестренку-егозу. Ее потеря стала для семьи большим ударом, от которого окончательно никто так и не оправился. Брак родителей в итоге продержался лишь до восемнадцатилетия Цезаря. Потом его мать вернулась в Америку, а отец остался в Аргентине. Они не разводились, и, насколько знал Цезарь, в их жизни не было любовников. Просто для них стало невозможным жить вместе после трагической потери дочери.

Цезарь сделал глубокий вдох и отошел от Грейс:

— Извините. Мне надо принять душ и переодеться к ужину.

— Конечно. — Лицо Грейс было бледным.

Цезарь немного смягчился:

— Ваза с фруктами смотрится в холле гораздо лучше, чем цветы, — скупо похвалил ее он.

— Если вы так считаете… — Девушка неуверенно улыбнулась. — И… вы не возражаете, если я воспользуюсь этой спальней?

— Не поздновато ли об этом спрашивать, раз уж вы фактически здесь поселились? — Цезарь показал на развешанную в шкафу одежду, на гору книг, высившуюся на прикроватном столике, на полупустой чемодан возле кровати.

— Я попыталась быть вежливой.

— Как я уже сказал, не поздновато ли? — Он вздернул темную бровь.

Лицо Грейс покраснело.

— Не понимаю почему, но в вашем присутствии мой язык становится как помело.

Цезарь также не понимал, почему он продолжает терпеть этот весьма серьезный недостаток мисс Блейк. Может, потому, что подобное поведение идет вразрез с беспрекословным выполнением его требований на протяжении уже бог знает скольких лет?

Правда, упоминание о Габриэле никак нельзя назвать приятным.

— Может, в будущем вы постараетесь держать язык за зубами? — предложил он.

— Конечно, — чувствуя себя неуютно, согласилась Грейс.

— Оставляю вас. Распаковывайте свои вещи, — кивнул Цезарь Наварро и вышел, направляясь в собственные апартаменты.

Грейс видела эти огромные комнаты, так как вчера Кевин распорядился привести их в порядок. Гостиная была обставлена элегантной мебелью. Ванная комната — доказательство благосостояния владельца. Там стояли огромная ванна и душевая кабина. В спальне доминирующее положение занимала кровать. Как легко ей было представить мускулистое мужское тело на этой кровати! Грейс смутилась, радуясь тому, что Цезарь не видит, как она покраснела.

Ее руку еще покалывало от прикосновения к его плечу. Девушка сжала кулак и оглядела свою куда меньшую по размерам гостевую спальню, которую она выбрала. Да уж, как неосторожно она заговорила о его сестре. Но ведь она не знала! С другой стороны, это ее не извиняет. Какая, должно быть, потеря для всей семьи! Грейс вздохнула. На том сайте, где Грейс нашла сведения о семье Цезаря, не было ни слова о смерти девочки. Возможно, потому, что ему принадлежат многие средства массовой информации. Он упомянул об этом вчера. Наверное, именно по этой причине остается закрытой информация и о его сестре, и о его личной жизни.

Как бы то ни было, заговорив о Габриэле, она в очередной раз раздосадовала мистера Наварро.

Она его постоянно раздражает, и это скоро закончится увольнением. Грейс вздохнула.

Что в общем-то не так уж плохо, принимая во внимание то, какой отклик в ее теле вызвало всего одно мимолетное прикосновение к Цезарю…

 

— Мистер Наварро распорядился, чтобы вы пришли в столовую, — сообщил Рафаэль, когда Грейс заканчивала готовить кофе.

Узнав, что Рафаэль является руководителем службы безопасности Цезаря, девушка сделала все возможное, чтобы растопить лед между ними, игнорируя его недовольство, болтая о том о сем в перерывах между сменой блюд. Ни одного внятного ответа она не получила, и все же Рафаэль как будто немного подобрел по сравнению с вчерашним днем.

— Я отнесу кофе сама, хорошо? — предложила Грейс.

— Как пожелаете, — склонил голову Рафаэль, отступая назад.

— Не волнуйтесь, — заверила его она. — Я уже сказала мистеру Наварро, что не добавлю яд в его кофе.

Рафаэль не улыбнулся.

— Вы находите эту тему поводом для веселья? — осведомился он.

— Нет, конечно нет, — с раскаянием произнесла Грейс. — Но так ли уж необходимы плащ и кинжал?

Рафаэль удивился:

— Плащ и кинжал?

Грейс улыбнулась — в эту минуту Рафаэль стал невероятно похож на своего высокомерного хозяина.

— Люди — реальные люди — живут иначе, знаете ли. А здесь повсюду охрана, видеокамеры, датчики движения, — перечислила она.

— Вы хотите сказать, что Цезарь — ненастоящий?

— Конечно нет, просто я… — Грейс вздохнула и тряхнула головой. — Я нахожу, что все это перебор.

Уголки губ Рафаэля дрогнули.

— Я понимаю, что посторонним такой уровень безопасности кажется чрезвычайным.

— И я — совершенно не знакомый с подобными порядками человек, — подтвердила Грейс.

— Если бы вы знали… — Рафаэль резко оборвал себя. — Такие люди, как Цезарь, очень уязвимы.

— Такие богатые люди, как он. Вы это имеете в виду?

— Если хотите, да, — ответил Рафаэль.

— Честно говоря, я никогда не думала, что в отсутствии богатства есть свои преимущества, — добавила она.

Он моргнул и пробормотал:

— Да, Цезарь предупредил меня, что у вас весьма своеобразное мышление.

Грейс пожала плечами:

— Так вы полагаете, что такой уровень безопасности действительно необходим?

Например, так ли уж нужен Цезарю Наварро личный телохранитель, который следует за ним по пятам? А все эти камеры видеонаблюдения? Да у нормального человека крыша съедет от всего этого.

— История семьи это подтверждает, — лаконично отозвался Рафаэль и напомнил: — Мистер Наварро ждет свой кофе. — Он с почти неуловимой улыбкой распахнул дверь.

— Спасибо. — Грейс ловко выскользнула из кухни с нагруженным подносом. Ей совсем не хотелось, чтобы мистер Наварро ждал свой кофе.

«Интересно, о какой такой истории семьи говорил Рафаэль?» — размышляла девушка, направляясь в столовую. Однако вскоре от этих мыслей ее отвлекли вспоминания о том эффекте, какой оказывала на нее близость работодателя. Может, не стоило переезжать в главный дом? Наверное, это не самая удачная идея. Грей грустно улыбнулась.

К тому же Цезарь принадлежит совсем другому миру, нежели она. Во всех отношениях другому.

Сейчас, когда Грейс стал ясен статус Рафаэля, ее смешило собственное предположение насчет его отношений с Цезарем. Подумать только, она вообразила, будто они пара! Кстати, Цезарь владел собой безупречно, однако она видела огонь в его темных глазах, устремленных на нее, когда он стоял в дверях ее будущей спальни. Грейс вздохнула. Он великолепно выглядел в черной майке и спортивных брюках. Волосы его, как обычно, были взъерошены. Волосы, до которых ей безумно хотелось дотронуться.

Девушка сделала вдох и постучала в дверь столовой.

— Пожалуйста, входите, мисс Блейк, — раздался глубокий голос Цезаря. — А постучали вы, случайно, не потому, что ожидали увидеть меня танцующим голышом? — поинтересовался он.

— Только не под включенными видеокамерами, — тут же ответила Грейс, избегая, впрочем, встречи с насмешливым темным взглядом.

Пройдя несколько шагов, она поставила поднос на стол, заметив и белую шелковую рубашку Цезаря, подчеркивающую ширину его плеч, и несколько расстегнутых пуговиц. В распахнутом вороте виднелись черные волоски.

Она выпрямилась:

— Со слов Рафаэля я поняла, что вы хотите со мной поговорить.

Цезарь посмотрел на Грейс. На ней, как всегда, были белая блузка и черная юбка. Волосы были уложены на затылке в пучок.

Неожиданно он предложил:

— Садитесь, мисс Блейк.

Грейс бросила на него удивленный взгляд:

— Разве это допустимо для отношений работодателя и работника, мистер Наварро?

Рот Цезаря превратился в узкую полоску.

— Я работодатель и мне решать. Я, кажется, сказал, чтобы вы сели.

— Скорее велели, чем сказали, — парировала она.

— Madré mia! Сядьте, мисс Блейк! — прогрохотал он.

— Хорошо-хорошо, — поспешно отозвалась Грейс, услышав нетерпеливые нотки в его голосе. Она подошла к столу, выдвинула стул и села. — Но Рафаэлю это вряд ли понравится, — не удержалась девушка.

— Не помню, чтобы я когда-нибудь спрашивал разрешения у Рафаэля.

Грейс чувствовала себя несколько неуютно. Она оказалась наедине с Цезарем, пусть даже их разделяют несколько метров.

— И сядьте поближе ко мне, — распорядился Цезарь. — Я не собираюсь кричать.

Лоб Грейс прорезала морщина.

— Что-нибудь не так с ужином? Потому что…

— Уверен, вы сами прекрасно знаете, что дело не в ужине. Как и вчера, он был выше всяческих похвал. Я просто не хочу повышать голос, чтобы вы меня услышали.

— Хорошо. — Грейс встала и, сделав несколько шагов, села по левую сторону от него. — Вам нравится есть одному?

Цезарь моргнул:

— Вопрос не в удовольствии. Я живу один и ем один.

— Но вы могли бы пригласить какую-нибудь… — Грейс замолчала.

— Какую-нибудь красотку, чтобы впоследствии она разделила со мной постель?

Грейс покраснела, продолжая чувствовать себя неуютно под его пристальным насмешливым взглядом и проклиная свой язык.

— Ну да, — наконец произнесла она.

— Она вернулась, я вижу. — Цезарь слегка улыбнулся.

Грейс удивилась:

— Она?

— Откровенная мисс Блейк, — протянул он, откидываясь на спинку кресла.

Грейс пожала плечами:

— А ведь я старалась.

— Что ж, старайтесь и дальше, может, в следующий раз у вас получится.

— Вы одобрили меню на пятницу? — заметив листок, который она передала с Рафаэлем, спросила Грейс.

— Не сомневаюсь, что моим гостям все понравится, — кивнул Цезарь.

— А вам?

Он высокомерно вздернул подбородок:

— Мне тоже.

Особенно шоколадный мусс, удовольствие от которого Наварро сравнил с удовольствием от занятий сексом? Мысль эта пришла неожиданно. Грейс тут же пожалела об этом, потому что, стоило ей подумать о сексе, как она тут же представила своего хозяина в постели… с ней.

— Это все? — пролепетала Грейс.

— Не присоединитесь ко мне за кофе?

Ее глаза расширились от удивления.

— Я принесла только одну чашку.

— Тогда, может, бокальчик бренди? — Цезарь указал на графин и бокалы, стоящие на небольшом столике у окна.

Грейс скривилась:

— Алкоголь развязывает мне язык.

Цезарь уже не раз говорил, что в его компании она становится излишне болтливой. Не хватало только выпить и заболтать босса.

— Я готов рискнуть, мисс Блейк, если вы согласны, — явно забавляясь, произнес Цезарь.

Грейс никогда не отказывалась от брошенного ей вызова.

— В таком случае спасибо, — сдержанно поблагодарила она.

Цезарь поднялся, пересек комнату и налил бренди в два бокала. Грейс не могла не заметить, что в белой шелковой рубашке и черных брюках он двигался легко и пластично, как хищник.

«Он и есть хищник», — сказала себе девушка, стараясь не прикоснуться к его пальцам, когда Цезарь протянул ей бокал. Она слишком хорошо помнила, чем обернулось для нее одно простое прикосновение.

Цезарь снова сел во главе стола. Не отводя от нее взгляда, он поднес бокал к губам и сделал глоток:

— Что же вы не пьете, мисс Блейк?

Грейс нахмурилась:

— Возможно, потому, что я не совсем понимаю, почему вы меня пригласили.

— Я предложил вам присоединиться ко мне за стаканчиком бренди. — Цезарь бросил многозначительный взгляд на ее бокал с янтарной жидкостью.

Грейс облизнула губы и в ту же секунду пожалела об этом, так как темный взгляд Цезаря устремился на ее рот. Девушка покраснела. Рука, сжимавшая бокал, дрогнула, но Грейс смело сделала глоток.

— Великолепно, — одобрительно отозвалась она. — Но разве может быть иначе? Для Цезаря Наварро — только самое лучшее.

Цезарь вздернул брови, рот его сжался.

— Вам это не нравится.

— Я не в том положении, чтобы обсуждать, нравится или не нравится мне то, что делаете вы.

«Или, точнее, что делают для вас», — мысленно добавила Грейс. Она, не глядя на него, поставила бокал на салфетку, чтобы не оставить следов на дубовой столешнице.

— Да, вы не обманули, — задумчиво проговорил он.

Грейс почувствовала, как ее щеки вспыхнули.

— Не обманула в чем?

— Что от алкоголя у вас развязывается язык.

— Я вас предупреждала.

— Предупреждали, — согласился Цезарь. — Скажите, вам когда-нибудь приходила в голову идея открыть собственный ресторан?

— Прошу прощения? — пролепетала Грейс, ошеломленная столь резкой сменой темы.

Цезарь медленно пригубил свой бокал с бренди и повторил:

— Я спросил, не хотелось ли вам когда-нибудь открыть свой собственный ресторан?

Уже в шестнадцать лет она мечтала стать лучшим шеф-поваром Англии.

Конечно, это была всего лишь мечта. Она училась в Париже, работала в нескольких отелях, а потом вернулась в Англию, чтобы специализироваться на выпечке и кондитерских изделиях в одном из лучших ресторанов Лондона. Но с мечтой о собственном ресторане не расставалась.

Грейс печально покачала головой:

— Для этого требуется капитал, которого у меня нет, мистер Наварро.

— Я понял, что вы владеете половиной дома ваших родителей в Лондоне.

Опять эта проклятая проверка службы безопасности! Есть ли что-нибудь, о чем он еще не знает?

— Второй половиной дома владеет моя сестра. Дома, в котором мы живем вдвоем, — с расстановкой произнесла она. — И раз уж речь зашла о ней, может моя сестра приехать сюда и один уик-энд провести со мной?

Подобие улыбки тронуло губы Цезаря.

— Я не предполагал, что вам требуется мое согласие, чтобы пригласить вашу сестру погостить.

— Мне нужно, чтобы вы одобрили визит. Тогда Рафаэль отдаст соответствующее распоряжение, и мою сестру пропустят на территорию поместья.

Цезарь поднялся, не скрывая нетерпения:

— Мисс Блейк, вы не заключенная.

— Это означает, что я могу пригласить Бет?

— Конечно, можете… — Цезарь оборвал себя. Он сделал глубокий вдох. Ему не было свойственно в гневе повышать голос. Необходимость в этом отсутствовала. Точнее, необходимости не было, пока в его жизнь не ворвалась мисс Грейс Блейк. — Все, что вам нужно сделать, — это предупредить Рафаэля, что вы ожидаете гостей.

Грейс покачала головой:

— Только Бет.

Он поднял темные брови:

— Что, никакого мужчины в вашей покрытой шелком постели?

— У меня не шелковые простыни. — Щеки Грейс пылали как маков цвет. — Но даже если бы они были, в моей жизни нет мужчины.

— В настоящее время?

— Навсегда!

— Пожалуй, это не слишком вежливо, — заметил Цезарь и нахмурился.

— Просто я хочу, чтобы вы уяснили: вас это не касается. — Грейс поджала губы. — Так может моя сестра приехать на один уик-энд или нет?

Цезарь склонил голову:

— Я же сказал, что может. Только не в этот уикэнд, разумеется, потому что мы не вернемся до воскресенья, но…

— Не вернемся? — непонимающе переспросила Грейс. — Не вернемся откуда?

Глядя на ее удивленное лицо, Цезарь сообразил, что он забыл упомянуть, где состоится небольшая вечеринка в пятницу вечером. Та самая, для которой Грейс составила меню.

 

Глава 5

 

Буэнос-Айрес!

В это было невозможно поверить, но в четверг вечером Грейс села в частный самолет Цезаря Наварро, который должен был доставить их в столицу Аргентины. Именно там ей предстояло приготовить ужин для него и двух его гостей.

Для Цезаря Наварро это обычная жизнь.

Грейс понадобилось прикончить тот бокал бренди, чтобы поверить, что она в самом деле отправляется в Буэнос-Айрес на уик-энд.

Она немедленно позвонила сестре и спросила, не может ли та привезти ее паспорт. Бет была счастлива, как и сама Грейс, когда узнала, зачем он понадобился. Однако она все же высказала сомнение, мудро ли лететь на уик-энд в Аргентину с незнакомым мужчиной, пусть даже это ее работодатель.

Грейс хотела поделиться с сестрой своими переживаниями, но затем решила этого не делать, а просто поехать. Когда еще ей представится такой шанс?

Цезарь и Рафаэль о чем-то тихо говорили, сидя напротив нее в роскошном шестиместном самолете. Половину салона занимали два дивана, несколько столов и широкоформатный телевизор. В самолете также была кухня, и стюард принес им еду, достойную прекрасного ресторана, в котором Грейс работала последние четыре года. В одном из огромных холодильников летели в Аргентину ингредиенты пятничного ужина.

Цезарь предупредил Грейс, что в Аргентине сейчас стоит ранняя весна, и посоветовал одеться потеплее. Грейс прислушалась к совету, надев джинсы и джемпер.

Однако она не была готова увидеть своего босса в свободной черной рубашке, поверх которой был надет черный кожаный пиджак, выцветших джинсах и черных ботинках. Волосы его, как всегда, были взъерошены. Каждый раз, когда Грейс смотрела на них, ее пронзало желание потрепать эти черные кудри, на вид мягкие и шелковистые.

Не об этом ей стоило думать, когда она ехала в квартиру Цезаря в Буэнос-Айресе, чтобы провести там две ночи.

Нет, не с ним, конечно. В отдельной спальне. К тому же Рафаэль всегда будет поблизости. И, скорее всего, еще несколько секьюрити. Но даже так…

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Цезарь поднял голову и вопросительно изогнул темную бровь. Грейс немедленно ощутила, как к ее щекам приливает краска. Румянец стал ярче, когда Цезарь что-то сказал Рафаэлю, поднялся со своего места и опустился в удобное кресло рядом с Грейс. Все это время он не сводил с нее гипнотического темного взгляда.

— Вы нервничаете из-за перелета? — негромко осведомился он.

— О нет, ни в коем случае, — отозвалась Грейс.

Цезарь помолчал, потом продолжил:

— Но мне кажется, что вы чувствуете себя не совсем комфортно в новой обстановке.

— Есть немного, — призналась она.

— Это всего лишь самолет, — произнес он, вытягивая длинные ноги.

— Всего лишь частный самолет, пилот которого готов доставить вас в любую точку земного шара, — уточнила Грейс.

Она-то точно знала, что на нее сильнее влияет Цезарь, нежели самолет. Может, все-таки стоило посвятить Бет в то, какие чувства вызывает у нее этот мужчина? Бет отличалась более практичным взглядом на вещи.

Глядя на Цезаря, Грейс решила, что он буквально излучает силу, с которой противникам придется считаться. «И не только противникам», — со смятением подумала она.