Каждая Тавтология сама обнаруживает, что она Тавтология.

То есть прозрачная Тавтология типа р = р и усложненная типа (р ~^(pv ~ р)-> ~ ~ р говорят фактически об одном и том же. Как уже говорилось, Хинтикка внес важную конструктивную поправку в это утверждение, разграничив глубинную и поверхностную информации. Но и сам Витгенштейн высказывался еще ранее написания "Трактата" в сходном духе: "Логические пропозиции, конечно, все показывают что-то различное, все они показывают, тем или иным образом, что они тавтологии, но это разные тавтологии, и поэтому каждая из них показывает нечто разное" [Wittgenstein 1982: 113].

6.1271 Ясно, что число "законов Логики" произвольно, ибо можно было бы вывести Логику из одного закона, строя просто логическое произведение из фрегевского закона (Фреге, возможно, сказал бы, что этот основной закон был бы не столь очевидным. Но удивительно, как такой строгий мыслитель, как Фреге, принимал степень очевидности в качестве критерия для логической Пропозиции).

Так же, как все логические Операции Витгенштейн свел в разделе 5 к одной Операции Отрицания, также и все законы Логики, по его мнению, сводимы к одному закону. Так, если мы рассмотрим традиционные законы пропозициональной логики:

1) закон рефлексивности р = р;

2) закон исключенного третьего pv ~ р;

3) закон двойного отрицания р = — р;

4) закон противоречия р-> ~ р;

то все они, в сущности, сводимы к одному закону, причем неважно, к какому именно. Закон рефлексивности здесь имеет преимущество наибольшей простоты символизма. Ясно, что закону лучше иметь форму р = р, а не (р -> (pv ~ р) -> — р.

6.53 Корректным методом Философии был бы следующий: не
говорить ничего, кроме того, что можно сказать, то есть кроме
естественнонаучных Пропозиций - то есть того, что не имеет с
Философией ничего общего, - и тогда всегда, когда кто-то другой
захочет сказать нечто метафизическое, указать ему на то, что он в
своих Пропозициях не снабдил никаким Значением некоторые Знаки.
Этот метод был бы для другого неудовлетворителен - у него не было
бы чувства, что мы учим его Философии - но все же он единственно
строго корректен.

Эту программу, конечно, нельзя воспринимать как реалистическую. Во-первых, в естественнонаучных Пропозициях зачастую содержится очень много метафизики, например, у И. Ньютона, Г.В. Лейбница, любимых Витгенштейном Г. Герца и Л. Больцмана, не говоря уже о Н. Боре и В. Гейзенберге. Можно ли эту программу воспринимать как корректный метод обучения кого-либо философии "Трактата"? Пожалуй, и это не так. В "Трактате" мы найдем много метафизических высказываний. На ближайших же страницах: "Этика трансцендентна...", "Бог не обнаруживает себя в Мире" и подобное. Хочется спросить: а откуда же это вам известно? И разве это ваш корректный метод философии?

Во-вторых, естественные науки, о которых говорит Витгенштейн, вовсе не так просты. Физика XX века вообще не может существовать без своих метафизических оснований. Так же, как и физика и астрономия Галилея, общая теория относительности, Второе начало термодинамики и под. - все это равным образом и физические и метафизические доктрины.

Витгенштейн сводит Философию к Философской Логике не случайно: это был один из вариантов названий Трактата, предложенных одним из издателей. Как общефилософская стратегия этот метод, давши несколько интереснейших работ, среди которых такие шедевры, как "Логический синтаксис языка" Р. Карнапа, очень быстро себя исчерпал. Но как метод логической семантики он оказался весьма плодотворен в той ее линии, которую представляли Р. Карнап, У. Куайн и отчасти Г. Рейхенбах, и затем их восприемники и критики Г. фон Вригт, Я. Хинтикка, С. Крипке, Д. Скотт, Р. Монтегю и другие замечательные философы логики XX века.

6.54 Мои Пропозиции для того, кто понял меня, в конце концов
истолковываются как усвоение их бессмысленности, - когда он с их
помощью - через них - над ними взберется за их пределы. (Он будет