Б. Дворянское самоуправление 5 страница

Вторым источником доходов являлись пошлины, которых было довольно много. Так, существовала весчая пошлина или весчее, взимавшаяся с продажи весчих товаров, причем она вычислялась с рубля. Впрочем, иногда пошлина бралась и с самого веса. Следующая пошлина была дрягильская, шедшая в пользу лиц, находившихся при весах, так называемых дрягилей. При Петре (в 1698 г.) от уплаты этой пошлины были освобождены лица, весившие товары своими людьми. Затем существовало несколько пошлин, взимавшихся при продаже лошадей. К их категории относились: пятенное, уплачиваемое с пятнания продаваемых лошадей как покупщиком, так и продавцом (при Петре эта пошлина давала около 20 тысяч дохода), писчее - с записи образца пятна и масти продаваемой лошади и поводное - со вручения пятенщиком, т.е. особым должностным лицом, производящим пятнание проданной лошади покупателю, причем эта пошлина бралась только с последнего. Немало было также и дорожных пошлин. Среди них главную роль играл мыт, взимавшийся с привозимых товаров, с возов, с судов, с проезжавших и проходивших людей, с прогоняемого скота и т.п., причем как по сухому пути, так и водой. Эта пошлина, доставляя большие выгоды казне, крайне стесняла торговлю, на что неоднократно жаловались купцы. Кроме мыта, существовали еще следующие пошлины: перевоз, уплачивавшийся с людей, с товаров и со скота, перевозимых с одного берега на другой на паромах или на лодках (при Петре эта пошлина доставляла казне до 8000 руб.), мостовщина, т.е. пошлина за проезд через мосты, и др. Большинство названных пошлин было уничтожено при Елизавете Петровне в 1753 г., по инициативе графа Петра Ив. Шувалова. Последний в 1752 г. представил Сенату проект уничтожения этих пошлин и замены доставляемого ими дохода увеличением пошлин с привозимых товаров из-за границы, получивший санкцию со стороны императрицы в 1753 г. Пошлины же с продажи лошадей, падавшие преимущественно на беднейший класс населения - крестьян, просуществовали до Екатерины II и были отменены лишь манифестом 28 июля 1777 г.

Последнюю категорию пошлин представляли таможенные пошлины с заграничных товаров. Как известно, торговля с иностранцами получила настоящее свое развитие лишь при Петре, причем государь всеми зависящими от него мерами старался поощрять это развитие. До нас дошел любопытный указ Коммерц-коллегии (1724 г.), в котором государь говорил: "понеже всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, ежели не приневолены будут, того ради Коммерц-коллегия для сей новости (речь шла об учреждении частной компании для торговли с Испанией) дирекцию над сим и управление должна иметь, как мать над дитятем во всем, пока в совершенство придет". В другом указе государь писал, что "надлежит умножать свои коммерции, которые великую прибыль принести могут". Но, поощряя торговлю с иностранцами, Петр не думал об уничтожении таможенных пошлин. Напротив, при нем, вследствие возникновения в России мануфактурной промышленности, явилась необходимость охранения ее от конкуренции западноевропейских фабрикатов, достигших уже известного совершенства. С этой целью с Петра вводится система покровительственных пошлин, т.е. на такие иностранные продукты, для выделки которых были основаны в России фабрики и заводы, напр., на бумажные и шерстяные материи, на разные выделанные вещи, как-то: ножи, вилки, иглы, гвозди, башмаки и т.п. Что эти пошлины имели характер покровительственных, явствует из того, что произведения, не выделывавшиеся на русских фабриках, были освобождены от пошлин. После смерти Петра таможенный тариф стал изменяться в сторону понижения ставок, а в 1731 г. правительство совершенно отказалось от покровительственной системы. Однако такой порядок вещей продолжался недолго, и при Елизавете Петровне (в 1757 г.) был издан новый тариф, крайне высокий по своим ставкам. Царствование Екатерины II в отношении таможенной политики разделяется на два периода. До 1782 г. действовал довольно высокий тариф 1766 г., но в 1782 г. был введен, под влиянием идей свободной торговли, тариф с весьма умеренными ставками*(614). Что касается до управления таможенными пошлинными, то оно было двух родов: казенное и откупное. С Петра I и до Екатерины II правительство предпочитало систему откупного управления, "понеже никакие сборы не приличествуют быть толико на откупе, как таможенные". При Екатерине II откуп был уничтожен, и управление таможенными сборами перешло непосредственно в казну, причем расчет с откупщиками и организация таможенного управления были возложены на известного Миниха*(615).

Третьим источником доходов являлись регалии. Среди них первую роль, бесспорно, играла питейная регалия, унаследованная еще от времен Московского государства. Вплоть до царствования Елизаветы Петровны у нас существовало казенное управление питейной регалией, установленное еще указом 18 июля 1681 г. Казна, пользовавшаяся питейной регалией, обыкновенно проявляла свою деятельность при двух операциях - при приготовлении и при продаже вина. Первая производилась в местах, наиболее плодородных, причем в случае неурожая в одних губерниях хлеб поставлялся на винокурение из других. Вообще, когда появлялась нужда в запасах, употребляемых на производство вина, то винокурение временно запрещалось в разных местностях. Вино для государевых кабаков или приготовлялось на казенных винокурнях, или поставлялось по подряду частными лицами. При Петре казенное винокурение было очень распространено, причем многие частные заводы государь предписал уничтожить или обратить в казенные, причем "управителей к ним определить людей добрых и верных, которые бы не токмо во всем том исправные счеты чинить и показывать могли, но и способы сыскивали, через что может дешевле и казне прибыльнее сделанные на таких заводах и промыслах казенные товары и курение вина становиться". Что касается до подряда на поставку, то он мог выражаться или в форме поставки одних материалов, нужных для винокурения, напр., хлеба, хмеля и самого вина, причем в последнем случае подрядчик уплачивал пошлину, которая долженствовала бы быть взята с количества, употребленного им на винокурение хлеба, если бы он поступил в продажу. Продажа вина, по справедливому замечанию графа Толстого, есть тот акт деятельности правительства по управлению питейной регалией, при котором оно получает свои доходы определением цены вину*(616). Ввиду получения наибольшего дохода вино продавалось гораздо дороже его поставки и приготовления, причем в разных местах цена вина была различна. На это жаловался еще Посошков, говоря, что "вину имя одно, а ценой продают разной, и каждый город особливую цену имеет; обаче и та цена непостоянная, но на каждый год изменяют, а иное и дважды в году изменяют, и то стало быть непостоянство".

Вино обязательно продавалось на наличные деньги, причем платить за него не деньгами, а другими предметами было запрещено. Продавали вино особые целовальники и (с 1699 г.) бурмистры (впрочем, скоро уничтоженные), избиравшиеся членами торгово-промышленного класса из зажиточных ("лучшие и прожиточные"), хорошего поведения ("добрые, которые душой прямы, а не воры и не бражники"), знающих дело ("чтоб кабацкий сбор был им за обычай") и грамотных людей. В своем месте мы уже говорили о тяжести этой повинности и о просьбе городских наказов, поданных в законодательную комиссию 1767 г., об освобождении от нее купечества. На обязанности целовальников было, по продаже вина, полученные деньги немедленно класть в особые запечатанные ящики, а "мимо ящиков в мошны и карманы, и под блюда, и под ставцы никуда не класть". В особенности регламентируют деятельность целовальников, сплошь и рядом до мельчайших деталей, петровские указы. Так, в указе 30 августа 1698 г. мы читаем: "ящики все осматривать, чтоб у них как за печатью крышки не отодвигались и деньги из них не высыпались, и дыр бы у ящиков целовальники для воровства не прибавливали". Относясь вообще крайне недоверчиво к деятельности целовальников, Петр указом 1696 г. разрешил покупщикам самим мерить покупаемое ими вино, "чтоб впредь купцам для покупки питий приходить было повадно, и оттого в сборе денежной казны чинилось пополнение". Ежегодно, соразмерно со сборами в прошедшие годы, определялся размер сбора с каждого питейного дома или, как тогда говорилось, с кружечного двора, причем недобор доправлялся с целовальников, а при их несостоятельности с их избирателей. Мало того, правительство даже требовало, чтоб целовальники сбирали больше против прежних годов. Но, заботясь, с одной стороны, об увеличении дохода от продажи питей, правительство, с другой стороны, принимая во внимание религиозно-нравственные соображения, старалось об ограничении пьянства, т.е., в сущности, попадало в известный заколдованный круг, из которого не было выхода. Так, продажа вина запрещалась в посты и в постные дни (впрочем, с издания указа 1698 г. продажа питей ограничивалась только одной страстной неделей Великого поста). Затем летом кабаки открывались с трех часов пополудни и закрывались до вечера, зимой же с трех часов и до сумерек (это подтвердил и Устав о винокурении 1765 г.).

При Елизавете Петровне, а именно указом 19 сентября 1755 г., казенное управление питейной регалией было уничтожено и заменено откупным содержанием. Мотивы подобной реформы были изложены в названном указе и состояли в следующем: 1) благодаря откупам достигалось уничтожение многих затруднений при поставке вина на кабаки и унитожалось корчемство, "не употребляя против такого законам преступления строгости"; 2) казенный доход значительно увеличивался, "ибо от ежегодных вину подрядов не токмо какое казне приращение есть, но многое... бывает затруднение и в делах помешательство и остановка"; 3) дворянство получало известные выгоды, ввиду приобретения исключительных прав на винокурение, и 4) прекращалось излишнее употребление хлеба на производство вина. Однако ожидаемые выгоды не получились, и уже в царствование Екатерины II была назначена комиссия под председательством графа Фермера для рассмотрения всех подробностей состояния питейной регалии. Хотя лично императрица не была сторонницей откупной системы (см. указ 23 марта 1764 г.), однако комиссия высказалась за необходимость сохранения последней, почему манифестом 1 авг. 1765 г. правительство предписало, "чтобы питейная продажа была во всем государстве на откупе и с торгов отдавалась охочим людям из купечества". Этот же указ "обнадежил" откупщиков "монаршим покровительством", причем они получили право называться "коронными поверенными служителями" и носить шпаги, а кабаки было предписано называть "питейными домами", потому что "от происшедших злоупотреблений название кабака сделалось весьма подло и бесчестно". Вино заготовлялось казной, хотя винокурением могли заниматься не только казенные, но и частные заводы, откупщики же продавали вино. Помещикам было разрешено курить вино для себя, но не на продажу. Провоз вина из одной губернии в другую был ограничен, а крестьяне даже не имели права вывозить его за пределы уезда. Откупа были уничтожены только при имп. Александре II.

Питейная регалия являлась одним из главных источников доходов, но, несмотря на это, величина дохода, получавшегося с нее, не была точно известна (по крайней мере, в XVIII ст.) и определялась приблизительно. Так, при Елизавете Петровне она, нужно думать, давала ежегодно с лишком два миллиона руб., а при Екатерине II, по расчету комиссии графа Фермера, этот доход достиг уже цифры 4 миллионов рублей; в конце же царствования императрицы возрос до 15 млн. рублей*(617).

Следующей регалией являлась табачная, возникшая при Петре, так как до него употребление табаку было воспрещено. Эта регалия в большинстве случаев отдавалась на откуп и приносила государству до 70 000 р. доходу. При Екатерине II регалия была уничтожена, и торговля табаком стала свободной, но правительство, взамен регалии, ввело акциз на табак.

Третьей регалией являлась соляная, введенная с 1705 г., что немедленно выразилось на цене соли, значительно увеличившейся. Само собой разумеется, что вздорожание такого предмета первой необходимости, как соль, должно было привести к весьма печальным результатам, о чем и сохранилось немало свидетельств. Вот, напр., что говорит Посошков: "ныне в деревнях такую нужду подъемлют, что многие без соли едят и оцынжают, и умирают, и от задержания соли в иных местах выше рубля пуд покупают, да и то не всегда, и от такой бессолицы напрасно люди помирают". Правительство неоднократно обращало внимание на соляную регалию и даже несколько раз объявляло вольную продажу (напр., в 1727 г., в 1733 г. и т.д.), но через некоторое время опять обращалось к регалии. Наконец, при Екатерине II (23 марта 1764 г.) была организована особая комиссия из четырех лиц*(618), долженствовавшая ответить на следующий вопрос: "может ли без ущерба казенного дохода, но с некоторой, напротив того, выгодой и прибылью дозволена быть вольная продажа соли"? Комиссия 28 янв. 1766 г. представила императрице донесение, в котором высказалась за сохранение казенной продажи соли лишь в городах, а в остальных местах за разрешение как добычи, так и продажи соли всем, кто пожелает заняться этим делом. Кроме того, комиссия высказалась за необходимость удешевления цены соли путем удешевления ее поставки. Однако предположения комиссии не были утверждены Екатериной II, и соляная регалия продолжала существовать по-прежнему*(619).

Четвертой регалией была горная ("нам одним, - гласит Берг-Привилегия 1719 г., - яко монарху, принадлежат рудокопные заводы и их употребление"), но, ввиду поощрения развития горного дела, Петр предоставил всем право искать и вырабатывать металлы как на казенных, так и на частных землях с единственным условием отчисления 10% с дохода казне. Кроме того, правительству принадлежало право покупки золота, серебра, меди и селитры преимущественно перед частными лицами по ценам, установленным Берг-коллегией. Одновременно с этим правительство заводило немало своих заводов для эксплуатации горных богатств, получивших большое развитие в царствование Екатерины II.

Пятой регалией являлась монетная, благодаря которой чеканка монеты как из меди, так и из серебра и золота производилась не иначе, как особыми денежными мастерами на казенных монетных дворах, на казенных станках и казенными инструментами.

Шестой регалией была почтовая, дававшая при Петре в год доходу лишь 16 000 р., а при Екатерине II уже до 139 000 р. Вплоть до 1783 г. не существовало однообразия в платеже за посылки и письма, и только с этого года была введена однообразная почтовая такса во всем государстве. Управление почтами сосредоточивалось в генеральном почтамте, учрежденном в 1722 г. Однако в 1727 г. почтамт был уничтожен, и управление почтами разделилось между коллегией иностранных дел и Ямским приказом.

Кроме перечисленных регалий, существовало еще немало других, то появляясь, то исчезая, напр., регалии хлеба, льна, пеньки, сала, поташа, ревеня и т.п. Большинство этих предметов недолго играло роль объектов правительственной монополии, и с течением времени была разрешена свободная торговля ими с обязательством уплаты определенной пошлины в казну.

Что касается до государственных имуществ, то главную роль среди них играли леса. При Петре правительство впервые обратило внимание на необходимость введения правильности в лесоводство, так как лес с этого времени получил большую ценность ввиду создания флота и учреждения фабрик и заводов. В 1722 г. была издана инструкция обер-вальдмейстеру, положившая начало нашему лесному законодательству. По инструкции во главе лесного управления был поставлен обер-вальдмейстер, подчиненный Адмиралтейств-коллегий. Ему, в свою очередь, были подчинены губернские вальдмейстеры, избиравшиеся из дворян и имевшие при себе унтер-вальдмейстеров и особых надсмотрщиков из отставных солдат и крестьян. При Екатерине II вальдмейстеры были уничтожены (в 1782 г.), и надзор за лесами был возложен на полесовщиков и лесных старост, избиравшихся из крестьян. В то же время управление лесами было изъято из ведения Адмиралтейств-коллегий и поручено так называемым директорам государственного домоводства. С этого времени леса стали приносить казне большой доход, главным образом, вследствие вывоза за границу; на нужды же флота была назначена только пятая часть всего леса. Таким образом, Екатерина II изменила коренным образом самую цель, которую желал достигнуть Петр, сохраняя леса, получившие в конце XVIII ст. преимущественно финансовое значение*(620).

К числу источников доходов следует также отнести и повинности, ложившиеся, как было уже сказано (см. выше), исключительно на членов торгово-промышленного класса и на крестьян. К числу этих последних относились разные обязательные службы у казенных сборов (напр., у продажи питей, соли, гербовой бумаги и т.п.), полицейская служба, т.е. избрание из своей среды низших полицейских органов, и следующие повинности: рекрутская, постойная, подводная, фуражная, ямская, мостовая, караульная и др. Как мы уже сказали, все эти повинности ложились тяжелым бременем на материальное благосостояние купцов, мещан и крестьян, яркой иллюстрацией чего служат наказы, поданные в законодательную комиссию 1767 г.

В царствование Екатерины II был составлен первый свод государственных доходов в России, чем правительство сделало большой шаг вперед в деле приведения доходов в известный порядок и единство. Так, в 1770 г. состоялось высочайшее повеление генерал-прокурору князю Вяземскому составить "для совершенного сведения и исчисления о всех государственных доходах окладную книгу". На основании этого повеления была составлена окладная книга за 1769 г., и с этого времени ежегодно составлялись подобные книги. Доходы в них были сгруппированы по четырем отделам, а именно: 1) окладные непременные (прямые налоги), 2) окладные, по временам переменяющиеся, 3) неокладные (напр., таможенные и соляные сборы) и 4) неокладные, временно вступающие*(621).

В. Войско

Как известно, Петр I преимущественное свое внимание обращал на организацию армии и флота. Создать хорошую армию и флот было конечной целью всех его стремлений, к достижению которых он стремился в течение всей своей жизни. Еще будучи 11 -летним ребенком, он создал потешных бомбардиров, с которыми и занимался воинскими упражнениями. Впоследствии (в 1687 г.) из них были учреждены два полка: Преображенский и Семеновский. Однако в них нельзя видеть начало регулярной армии в России, так как им недоставало еще многого, чтобы считаться войском в европейском смысле этого слова. Вот что писал по этому поводу Корб в своем дневнике: "6-го сент. 1698 г. царь сделал ученье своим полкам и убедился, что многого еще не достает этим толпам, чтоб можно было назвать их воинами. Он лично показывал, как нужно делать движения и обороты наклонением своего тела, какую нестройные толпы должны иметь выправку". Начало возникновения регулярной армии должно быть отнесено к 1699 г. В этом году были уничтожены стрельцы и взамен их учреждены 27 пехотных и два драгунских полка из даточных людей, охочих людей и боярских слуг. Шведская война и, в частности, поражение под Нарвой еще более способствовали переформированию армии. Так, в 1705 г., по предложению генерала Огильви, полки были разделены на соответствующее число батальонов (в пехоте) и эскадронов (в коннице), которые, в свою очередь, делились на роты. По роду оружия армия при Петре состояла из пехоты, кавалерии и артиллерии. Пехота, судя по отзывам современников, являлась лучшим войском. "Имей солдаты навык к войне, - писал в одном из своих донесений Витворт (30 янв. 1705 г.), - будь во главе их хорошие офицеры, они явились бы неприятелем гораздо более опасным, чем полагают соседи". Напротив, кавалерия (драгуны) была наиболее неудовлетворительным войском как в боевом, так и в административном отношении. Что касается до артиллерии, то она была сформирована в один полк (артиллерийский), в состав которого входили одна бомбардирская и несколько канонирских рот, а также минерная, понтонная и инженерная рота. Обособление инженерных войск произошло уже в 1727 г.*(622) Изданием Воинского устава 1716 г. переформирование армии было завершено. Полтавская победа и Ништадтский мирный договор, закончивший шведскую войну, доказали, что усилия Петра сделать из России могущественное государство не пропали даром. События в истории Европы XVIII и XIX ст., в которых живейшее участие принимала и Россия, неоднократно подтверждали вышеназванное положение.

Одновременно с преобразованием организации армии Петр преобразовал и способы ее комплектования и содержания. Указом 20 февраля 1705 г. была введена рекрутская повинность, существовавшая вплоть до 1875 г.*(623) Рекрутские наборы происходили от времени до времени, причем на каждый раз определялось число, возраст (от 15 до 20 лет или от 20 до 30 л.) и "человечность" рекрутов. Под последней понималась годность к службе вследствие отсутствия физических и нравственных недостатков. При Петре количество дворов, обязанных поставлять одного рекрута, не было одним и тем же, но на практике чаще всего поставлялся рекрут от 20 дворов. Некоторые местности, вследствие отдаленности расстояния, напр., Сибирь, а также лица, напр., помещики, не обладавшие 20 дворами, освобождались от рекрутской повинности, но платили за нее деньгами. При поставке рекрута население обязывалось снабжать его провиантом на несколько месяцев, а также вооружением и лошадью, если он был кавалеристом. В 1766 г. произошло упорядочение рекрутской повинности путем издания Генерального учреждения о ежегодном сборе рекрут*(624). С этого времени все губернии разделены были на пять частей, причем ежегодно только с одной из них брались рекруты, со ста душ по одному человеку. До 1776 г. рекрутская повинность падала на крестьян и на членов торгово-промышленного класса, так как дворяне, и без того обязанные службой, были освобождены от нее. В 1776 г. эта привилегия распространилась и на купцов с обязательством, впрочем, вносить вместо каждого рекрута по 360 р. В 1783 г., "в уважение на возвышение цен на все вообще вещи и для большего соразмера противу тех, кои из среды себе людей на службу воинскую ставить обязаны", указанная сумма была увеличена до 500 р. Как известно, и дворяне вплоть до манифеста о вольностях 1762 г. были обязаны отправлять службу, преимущественно военную, начиная ее с солдата. В 1875 году способ комплектования войска был существенно видоизменен путем введения всеобщей воинской повинности.

Что касается до содержания войска, то для этой цели существовало несколько повинностей, напр., сбор на провиант, поставка фуража, постойная повинность и т.п. Среди них главную роль играла последняя. Она существовала как в деревнях, так и в городах, и заключалась в распределении солдат по избам и домам обывателей, что являлось функцией земского и полкового комиссара. От постоя были освобождены дома некоторых лиц, напр., священнослужителей разных вероисповеданий, "для того, что во время отправления правила к священнослужению такому постою неприлично быть", иностранных купцов, придворных чинов, питейных откупщиков и др. Постойная повинность являлась одной из самых непопулярных и постоянно вызывала жалобы со стороны населения. Еще Посошков писал, что "при квартирах солдаты и драгуны так не смирно стоят и обиды страшные чинят, что и исчислить их не можно; а где офицеры стоят, то и того горше чинят... и того ради многие и домам своим не рады, а в обидах их суда никак сыскать негде". Само правительство не отрицало "многих неудобностей", возникавших вследствие постоя, и должно было признать, что "бедные российские крестьяне не от одного хлебного недороду и от подати подушной разоряются и бегают, как от несогласия у офицеров с земскими управителями и у солдат с мужиками" (указ 9 янв. 1727 года). Ввиду этого еще Петр в 1721 г. разрешил помещикам строить особые квартиры для постоя "для того, что если станут стоять по дворам мужичьим, то будут ссоры". Такое же разрешение иногда давалось и некоторым городам. Однако, несмотря на это, постойная повинность по-прежнему считалась одной из самых тяжких, и жалобами на нее наполнены все наказы, поданные в законодательную комиссию 1767 г.