Настя для строителей «общепролетарского дома» — символ будущего, которое они строят, она тот «социалистический элемент», который дает душевные силы строителям «монументального дома», — Дома, который предназначен и для Насти, символа «социалистического поколения», И смерть девочки — это крах прежде всего обретенного — нового «советского смысла жизни», победа древнего мифа над утопией строения всеобщего дома. И — возвращение к мучительному «вспоминанию смысла». И самый трудный вопрос Насти, на который не могут ответить любящие девочку строители: где «четыре времени года»? — звучит как просьба, мольба — вернуть прежнюю, христианскую картину мира, где есть время. Настя уходит из жизни в смерть так, как уходили из жизни старые чевенгурцы и крестьяне колхоза имени Генеральной Линии — «кротко: обнимая кости матери (целование мощей), Настя возвращается от языка новой социальной утопии — языка, которым она владела с естественной доверчивостью ребенка к словесной игре, возвращается к матери.
Смерть девочки с именем, за которым стоит воскрешение (Анастасия — воскресшая), остановка действия в повести, пик финала и вопрос. Повесть, в которой запечатлелись реальные, общественно-политические события «года великого перелома», обнажала вопросы глубинные — о смысле и цене фундаментальных разрушений в национальной и мировой истории XX века.
В эпилоге повести Платонов обращается с вопросом не только к читателю, но и к себе как автору, объясняя истоки того «тревожного чувства», что продиктовало ему подобную точку финала, — это любовь не только к прошлому, но и настоящему России:
«Погибнет ли эсесерша, подобно Насте, или вырастет в целого человека, в новое историческое общество?» (Н. В. Корниенко)
Слово у Платонова — единица не только филологического, но и философского «усилия». Писатель словно бы изучает не только носителей языка, но и сам язык, его возможности, силу его воздействия на судьбы человека и общества. Поэтому и понять «Котлован» можно, только идя от слова, прикасаясь к нему все тем же «прямым чувством жизни» и как бы освободившись от предписаний законов «правильной» литературной речи.
Платонов называет еще одного виноватого в случившемся со страной и людьми. Это новый «революционный» язык, оказавшийся чрезвычайно агрессивным и способным к подавлению самостоятельно мышления людей.
Язык лозунгов и декретов, лавиной обрушившийся на головы людей после революции, для большинства из них был чужим и непонятным. А значит — страшным и по-особому значительным. К тому же каналы, по которым этот язык поступал в «массы», тоже были пока непривычными, неосвоенными. Собрания и митинги, а особенно радио и печать в стране полуграмотности — незаменимые способы внушить людям «священный трепет» перед официальным словом. Не случайно главный бюрократ в «Котловане» «товарищ Пашкин бдительно снабдил жилище землекопов радиорупором, чтобы во время отдыха каждый мог приобретать смысл классовой жизни из трубы». (В. В. Лосев)
Уроки 60—61. Сочинение по произведениям Е. Замятина и А. Платонова
Темы сочинений:
1. Поиски истины в произведениях Замятина и Платонова.
2. Личность и общество в романе Е. Замятина «Мы» и повести А. Платонова «Котлован».
3. Тема детства и значение образов детей в произведениях Замятина и Платонова.
4. Предсказания и предостережения произведений Замятина и Платонова.
5. В чем ошибка «формулы счастья» и «генеральной линии»?
Примерный развернутый план сочинения по теме:
«Предсказания и предостережения
произведений Е. Замятина и А. Платонова»
I. Введение
Правдивое отражение проблем времени в творчестве писателей, их сложная творческая судьба, «возвращение» произведений Замятина и Платонова читателю.
II. Основная часть
1. Различие изображаемого (общество будущего и современное общество) и общие проблемы в романе Е. Замятина «Мы» и повести А. Платонова «Котлован».
— Прогнозирование пути развития человечества в «Мы» — перспектива Генеральной Линии в «Котловане».
2. Предостережения Замятина и Платонова против нивелировки личности.
— Бездуховность, подозрительность, доносительство как норма жизни общества в «Котловане» и в «Мы».
— Механическое однообразие труда рабочих «Котлована» и «разумная механистичность» «нумеров» в «Мы». Разрушение личности.
3. Метафоричность названий произведений.
— Знак равенства между несвободой и коллективным счастьем в «Мы», «Котлован» как могила будущей жизни.
— Предостережение от последствий безответственных социальных экспериментов.
III. Заключение
Произведения Замятина и Платонова как продолжение гуманистических традиций русской литературы.
Вариант уроков 60—61. Контрольная работа по творчеству
