Иностранные термины и выражения 181 страница

Общность черт, присущих Ф. как политич. течению, не исключает существования различных его форм. Так, преобладание милитаристских сил характерно для во­ен. фаш. режимов.

В борьбе за создание массовой социальной базы Ф. выдвинул систему взглядов (т. н. фаш. идеология), ис­пользовавшую в значит. мере реакц. учения и теории, сложившиеся до его появления (расистские идеи; ан-тидемократич. концепции Ницше и Шпенглера, Джен-тиле; антисемитизм; геополитика, пангерманизм и т. д.).

В центре фаш. идеологии — идеи воен. экспансии, расового неравенства, «классовой гармонии» (теории «нар. сообщества» и «корпоративности»), вождизма («принцип фюрерства»), всевластия гос. машины (тео­рия «тотального гос-ва»). В наиболее концентриров. ви­де эти идеи были выражены в книге А. Гитлера «Моя борьба» («Mein Kampf», 1925). Весьма существ. черта фаш. идеологии — крикливая демагогия с целью мас­кировки её истинного содержания. Этой цели служило, в частности, спекулятивное использование Ф. популяр­ности идей социализма в массах.

ФАШИЗМ

Возникнув как реакция на революц. подъём, наступ­ление к-рого возвестила Великая Οкт. социалистич. революция в России, Ф. превратился в ожесточённого и опасного противника всего прогрессивного человече­ства и прежде всего междунар. революц. рабочего дви­жения. Агрессивная внеш. политика, проводимая фаш. режимами, утвердившимися в ряде стран капиталистич. Европы (Германии, Италии, Испании и др.), привела в конечном счёте ко 2-й мировой войне. Развязанная фаш. гос-вами, она обрушила величайшие бедствия на народы Европы и др. регионов.

Разгром в 1945 фаш. Германии и её союзников сила­ми антигитлеровской коалиции при решающем участии СССР нанёс тяжёлый удар по Ф. Однако в нек-рых ка­питалистич. странах правящим классам удалось в пос-левоен. годы продлить существование диктаторских режимов фаш. типа. В странах, возглавлявших фаш. блок, корни Ф. были ликвидированы не полностью. На­чавшаяся после 2-й мировой войны «холодная война» привела к оживлению наиболее реакционных, в том чис­ле фаш., элементов и в тех капиталистич. гос-вах, к-рые входили в прошлом в состав антигитлеровской коали­ции. Не менее важно и то, что социальные и политич. процессы, породившие Ф. и превратившие его на оп-редел. историч. этапе в весьма влиятельную силу (раз­витие гос.-монополистич. капитализма и углубление об­щего кризиса капитализма, экономич. и политич. пот­рясения в странах капиталистич. мира), продолжают происходить и в совр. капиталистич. обществе. В капи­талистич. странах, правящие круги к-рых придержи­ваются традиц. методов правления, сложилась более или менее влиятельная крайне правая оппозиция, в ря­де случаев откровенно фашистская или полуфашистская по своему характеру. Сила и влияние этой оппозиции колеблются в зависимости от изменения экономич. конъ­юнктуры и состояния междунар. обстановки, возрастая нередко при обострении кризисных явлений внутри страны и на междунар. арене и ослабевая при смягче­нии напряжённости.

В нек-рых случаях фаш. и полуфаш. элементы в со­юзе с милитаристскими силами предпринимают попытки захватить господствующие позиции путём воен. перево­ротов. В ряде стран была установлена террористич. воен.-фаш. диктатура: в 1954 — в Парагвае, в апр. 1967 — в Греции (свергнута в июле 1974), в сент. 1973 — в Чили, и др. Большое влияние на внутр. и внеш. политику оказывает реакц. военщина и в ряде дру­гих лат.-амер. стран.

В совр. условиях фаш. силы принимают новое обли­чье, стремясь нередко отгородиться от скомпрометиро­вавших себя фаш. движений прошлого. Поэтому, го­воря о совр. Ф., чаще всего употребляют термин нео­фашизм. В условиях обострения общего кризиса ка­питализма неофаш. силы широко применяют т. н. стра­тегию напряжённости, организуя террористич. и др. подрывные акции, чтобы создать у политически неустой­чивой части общественности впечатление о полной не­способности парламентских правительств обеспечить обществ. порядок и тем самым толкнуть группы уме­ренно консервативных избирателей в объятия «легаль­ных» неофашистов. В целом, однако, позиции Ф. после 2-й мировой войны гораздо слабее, чем до неё. Сверже­ние Ф. в Португалии, Греции, а также крах франкизма в Испании — убедительное свидетельство слабости фаш. режимов в совр. условиях. Расстановка классовых сил в промышленно развитых капиталистич. странах в ряде случаев ограничивает самовластие монополистич. буржуазии. Форсируемой власть имущими тенденции к сдвигу вправо противостоит тенденция к расширению демократии, являющаяся результатом упорной борьбы нар. масс и прежде всего рабочего класса. В обстановке распространения антифаш. настроений и роста притя­гательной силы социализма правящие классы капита­листич. стран часто считают опасным переход от бурж.-демократич. форм правления к открыто фаш. методам.

Важнейшая преграда Φ.— создание сплочённого фрон­та демократия. сил.

• Резолюции VII Всемирного конгресса Коммунистического Интернационала, М., 1935; Галкин А. А., Герм. Φ., Μ., 1967; его же, Социология неофашизма, М., 1971; Л о п у-х о в Б. Р., Ф. и рабочее движение в Италии 1919—1929, М., 1968; НДП — новая нацистская партия. Сб. ст., пер. с нем., М., 1968; VII Конгресс Коммунистич. Интернационала и борьба против Ф. и войны. Сб. документов, М., 1975; Бланк А. С., Из истории раннего Ф. в Германии. Организация, идеологич. методы, М., 1978; Гинцберг Л. И., Рабочее и коммуни-стич. движение Германии в борьбе против Ф. (1919—1933 гг.), М., 1978; Мельников Д., Черная Л., Преступник номер 1. Нацистский режим и его фюрер, М., 1981; Ρахш-мир П. Ю., Происхождение Φ., Μ., 1981. А.А.Галкин.

«ФЕДОН», или «О душе», диалог Платона зрелого пе­риода, написанный после «Менона», по-видимому, одно­временно с «Пиром», ок. 387—385 до н. э. Назван по имени ученика Сократа Федона, основателя элидо-эре-трийской школы, к-рый пересказывает пифагорейцу Эхекрату из Флиунта последнюю беседу Сократа с уче­никами в день казни и описывает саму казнь. Помимо вступления (57а—61с), ряда интермедий и эпилога (114d—118а) в диалоге три части. В 1-й ч. (61с—69е) об­суждается проблема смерти: недопустимость самоубий­ства, философия как приготовление к смерти. 2-я ч. (91с—107b) посвящена бессмертию души; Сократ при­водит три аргумента: всё возникает из противоположно­го, значит и душа из здешнего мира переходит в загроб­ный, а из загробного возвращается в здешний; о том же свидетельствует знание-припоминание, или анамнесис; о бессмертии души можно говорить и потому, что бес­смертен её объект — идеи; возражение Симмия: как муз. гармония исчезает с уничтожением инструмента, так и душа — с гибелью тела; возражение Кебета: душа может «поменять» много тел, но в конце концов умирает и сама; ответ Сократа: душа не есть гармония, как она вообще не есть нечто, только причастное жизни, но — сам принцип жизни, бессмертный, а потому неуничто­жимый. 3-я ч. (107с—114с) содержит миф о загробной жизни: душа попадает в Аид и обретает заслуженное обиталище; описание истинной земли и Тартара; на­казание, искупление вины и спасение души.

Несмотря на критику Аристотеля и Стратона, а так­же Эпикура, авторитет «Ф.» в античности и в ср. века был чрезвычайно велик. Аргументы «Ф.» воспроизводит Альбин; вероятно, его комментирует Аттик (см. Сред­ний платонизм).Многократно ссылается на «Ф.» Пло­тин. Вся 13-я гл. «Протрептика» Ямвлиха — выдержки из «Ф.». До нас дошли комм. к «Ф.» неоплатоников Олимпиодора и Дамаския. В 1156 вместе с «Меноном» «Ф.» был переведён на лат. яз. Генриком Аристиппом, что наряду с «Тимеем» явилось осн. источником зна­комства с соч. Платона на лат. Западе.

Рус. пер.: Н. И. Новикова (1777), А. Клеванова (1861), В. Н. Карпова (1863), Д. Лебедева (1874), Н. Ви­ноградова (1891), С. Маркиша (1965).

• Schmidt H., Kritischer Commentar zu Plato's Phae-don, Halle, 1850; The Phaedo of Plato, ed. with introd., notes and appendices by R. D. Archer-Hind, L., 1894²; Plato's Phaedo, transl.with introd. and comm. by R. Hacktorth, Camb., 1955; Plato's Phaedo, transl. with introd., notes and appendices by R. S. Bluck, Camb., 1955; Le Phedon de Platon, comm. et trad, par R. Loriaux, Namour, 1969; Carlini A., Studi sulla tradizione antica e medievale del Fedone, Roma, 1972; F e s t u-giere A. - J., Les trois «protreptiques» de Platon. Euthydieme, Phedon, Epinomis, P., 1973; W ester ink L. G., The Greek Commentaries on Plato's Phaedo, v. 1—2, Amst., 1976—77.

ФЁДОРОВ Николай Фёдорович [1828 — 15(28).12. 1903, Москва], рус. мыслитель-утопист, представитель рус. космизма. В 1874—98 библиотекарь Румянцевского музея. Внёс большой вклад в развитие рус. книговеде­ния. Вёл аскетич. жизнь, считал грехом всякую собст­венность, даже на идеи и книги, и поэтому ничего не опубликовал. Избр. отрывки и статьи Ф. под названием «Философия общего дела» (т. 1—2, 1906—13) были изда­ны его учениками. Усматривая осн. зло для человека в смерти, порабощённости его слепой силой природы, Ф. выдвинул идею регуляции природы средствами науки и техники. Высшая цель регуляции — воскрешение пред-

ков («отцов»); путь к нему лежит через овладение приро­дой, переустройство человеч. организма, освоение ко­смоса и управление космич. процессами. Воскрешение, достижение бессмертия мыслится Ф. как «общее дело» человечества, ведущее к всеобщему братству и родству, к преодолению всякой «вражды» — разрыва между мы­слью и делом, «учёными» и «неучёными», богатством и бедностью, городом и деревней. Утверждая культ пред­ков как основу истинной религии, Ф. разошёлся с тра-диц. христианством. Христ. идею личного спасения Ф. считал противоположной делу всеобщего спасения и по­тому безнравственной. Социальная утопия Ф. консер­вативна: она покоится на идеализации патриархально-родств. отношений, противопоставляемых «неродствен­ному» («небратскому») состоянию цивилизации. Нек-рые филос. идеи Ф. вызывали интерес у Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, В. Л. Соловьёва.

• «Фауст» Гёте и нар. легенда о Фаусте, в кн.: Контекст, 1975, М., 1977; Соч., М., 1982.

• Кожевников В. А., Н. Ф. Ф., ч. 1, М., 1908; Π е-терсон Н. П., Η. Φ. Φ. и его кн. «Философия общего дела» в противоположность учению Л. Н. Толстого о «непро­тивлении» и др. идеям нашего времени, Верный, 1912; Флο­ровский Г. В., Пути рус. богословия, Париж, 1937; Горький А. М., Еще о механич. гражданах, Собр. соч., т. 24, М., 1953; Голованов Л. В., К вопросу об идей­ных влияниях на К. Э. Циолковского, в кн.: Труды третьих чтений, посвященных разработке научного наследия и разви­тию идей К.Э.Циолковского, в. 4, М., 1969; Львов В., Загадочный старик, Л., 1977; Микулинский С. Р., Так ли надо относиться к наследству?, «ВФ», 1982, № 12.

ФЕДОСЕЕВ Пётр Николаевич [р. 9(22).8.1908, с. Ста-ринское, ныне Пильнинского р-на Горьковской обл.], сов. философ и обществ. деятель, акад. АН СССР (1960; чл.-корр. 1946), Герой Социалистич. Труда (1978). Чл. КПСС с 1939. Окончил Горьковский пед. ин-т (1930) и аспирантуру Моск. историко-филос. ин-та (1936). В 1936—41 науч. сотрудник Ин-та философии АН СССР. В 1941—55 работал в аппарате ЦК КПСС, а так­же гл. ред. журн. «Большевик», «Партийная жизнь», зав. кафедрой диалектич. материализма Академии обществ.

наук при ЦК КПСС. В 1955—62 директор Ин-та философии АН СССР. В 1967—73 директор Ин-та марк­сизма-ленинизма при ЦК КПСС. В 1962—67 и с 1971 вице-президент АН СССР. Осн. работы по проблемам диалектич. и историч. материализма, науч. коммунизма, науч. атеизма, критике бурж. философии и социологии. Чл. ЦК КПСС с 1961. Депутат Верх. Совета СССР с 1962. Золотая медаль им. К.Маркса АН СССР (1981).

• Как возникло человеч. общество, [М.], 1934; Марксизм-ленинизм о религии и её преодолении, [Μ.Ι, 1941; Производит. силы и производств. отношения социалистич. общества, М., 1955; Роль нар. масс и личности в истории, М., 1956; Социализм и гуманизм, М., 1958; Марксизм и волюнтаризм, М., 1968; В. И. Ленин и вопросы теории иск-ва, М., 1968; Коммунизм и философия, Μ., 1971²; Марксизм в 20 в., М., 1977; Диалектика совр. эпохи, Μ., 1978³; Мировоззрение, философия, наука, М., 1979; В. И. Ленин и филос. проблемы естествознания, М., 1981.

«ФЕДР», или «О красоте», диалог Платона, напи­санный перед 2-й Сицилийской поездкой, вероятно, ок. 369—367 до н. э. Время действия «Ф.» — 418—416. Дей­ствующие лица — Сократ и Федр, восторженный пок­лонник красноречия и философии (ср. «Протагор», «Пир»). Помимо вступления (227а—230е), где описано место действия — платан на берегу речки Илис в при­городе Афин, в диалоге 4 части: 1) Федр зачитывает речь Лисия (230е—234с) о том, что невлюблённый пок­лонник предпочтительнее влюблённого; 2) Сократ в ка­честве дополнения к ней произносит свою 1-ю речь (237b—241d); 3) опасаясь нечестивой речью прогневить бога Эрота, Сократ произносит 2-ю речь (243е—257b): восхвалив «божеств. безумие», Сократ определяет душу как самодвижное и потому бессмертное начало; уподобив душу возничему (λογιστικόν), управляющему крыла­той парной упряжкой, в к-рой один конь благороден ( υμοειδές), а другой — его противоположность (έπι- υμητικόν), Сократ рассказывает о жизни богов, зане-

ФЕДР» 715

бесной области — сфере истинного бытия, и о человеч. душах, к-рые — в меру их подобия божеству — дости­гают занебесной области или же «теряют крылья» и, от­бывая наказание, падают на землю или даже попадают под землю; видевший истинную красоту, узнает её от­блеск в человеч. красоте и тогда — испытывая состояние влюблённости — вспоминает зрелище неземной красо­ты и его душа окрыляется; 4) сопоставление 2-й речи Сок­рата и речи Лисия подводит собеседников к проблеме риторики (257b—279с): для хорошей речи необходимо знание того, о чём идёт речь, а также знание подобия и неподобия; рассуждению и мысли помогает возведение многого к единой идее и разделение всего на виды — диалектика; в отличие от существующей риторики ис­тинная риторика должна покоиться на совершенном знании человеч. души; при этом совершенная речь в принципе не нуждается в записи: мудрый предпочтёт сеять речи в душах людей, способных дать им истинное бессмертие.

Несмотря на многоплановость «Ф.», его отличает ком-позиц. единство: речь Лисия — пример речи, не осно­ванной на знании; 1-я речь Сократа — пример речи, основанной на сознат. введении в заблуждение (на зна­нии неподобия); 2-я речь Сократа — пример речи, ос­нованной на знании и использующей диалектич. метод; рассуждение о риторике ставит общую проблему мето-да, позволяющего фиксировать и передавать истинное знание.

Уже антич. толкователи по-разному определяли тему «Ф.»: любовь, риторика, душевное начало, душа, благо, первичная красота, разнообразие красоты (сводка этих мнений в комментарии неоплатоника Гермия, 5 в.). Об­щая проблема всех частей «Ф.» — субъект истинного знания (душа), его объект (иерархия красоты, восходя­щая к истинному бытию) и средство их объединения (любовь). В «Ф.» Платон последний раз опирается на концепцию знания-припоминания (анамнесиса).

Рус. пер.: И. Сидоровского (1780), В. Н. Карпова (1863), Н. Мурашова (1904), С. А. Жебелева (1922), А. Н. Егунова (1965).

• Hermiae Alexandrini in Platonis Phaedrum Scholia, ed. P. Couvreur, P., 1901; Plato's Phaedrus, transl. with introd. and comm. by R. Hackforth, Camb., 1952; De Vries G. J., A commentary on the Phaedrus of Plato, Amst., 1969; Thomp­son W. H., The Phaedrus of Plato, N. Y., 1973.

ФЕЙЕРАБЕНД (Feyerabend) Пауль (Пол) (р. 13.1. 1924, Вена, Австрия), амер. философ, представитель философии науки. С 1952 в Великобритании, с 1958 в США.

Выдвинул методологич. концепцию, назв. им «эпи-стемологич. анархизмом», к-рая явилась итогом крити­ки позитивистской методологии и развития нек-рых идей Поппера и представителей т. н. историч. школы в философии науки (в частности, Куна). Опираясь на раз­работанное Поппером и Лакатосом положение о том, что при столкновении науч. теории с нек-рым фактом для её опровержения необходима ещё одна теория (придающая факту значение опровергающего свидетельства), выдви­нул методологич. принцип пролиферации (размножения) теорий: учёные должны стремиться создавать теории, несовместимые с существующими и признанными тео­риями. Создание таких альтернативных теорий спо­собствует их взаимной критике и ускоряет развитие науки. Принцип пролиферации призван обосновывать у Ф. плюрализм в методологии науч. познания.

Ф. отвергает существование в науке теоретически нейтрального эмпирич. языка, считая, что все науч. термины «теоретически нагружены». Значения науч. терминов детерминируются той теорией, в к-рую они входят, поэтому при переходе термина из одной теории в другую его значение полностью изменяется; каждая теория создаёт свой собств. язык для описания фактов. Отсюда Ф. приходит к тезису о несоизмеримости кон-

ФЕЙЕРАБЕНД

курирующих и сменяющих друг друга альтернативных теорий. Их нельзя сравнить как в отношении к общему эмпирич. базису, так и ст. зр. общих логико-методоло-гич. стандартов и норм, т. к. каждая теория устанавли­вает свои собств. нормы.

Соединение у Ф. плюрализма с тезисом о несоизме­римости теорий в итоге порождает анархизм: каждый учёный может изобретать и разрабатывать свои собств. теории, не обращая внимания на несообразности, про­тиворечия и критику. Деятельность учёного не подчине­на никаким рациональным нормам, поэтому развитие науки, по Ф., иррационально: новые теории побежда­ют и получают признание не вследствие рационально обоснованного выбора и не в силу того, что они ближе к истине или лучше соответствуют фактам, а благодаря пропагандистской деятельности их сторонников. Бу­дучи, по Ф., иррациональной, наука ничем не отлича­ется от мифа и религии и представляет собой одну из форм идеологии. Поэтому следует освободить общество от «диктата науки», отделить науку от гос-ва и предоста­вить науке, мифу, магии, религии одинаковые права в обществ. жизни.

Работы Ф. содержат резкую критику логич. позити­визма, а также ряд ценных методологич. идей. Однако его концепция, опирающаяся на агностицизм и праг­матизм, находится в резком противоречии с реальной науч. практикой и историей науки. Пороки бурж. об­щества Ф. ошибочно переносит на науку в целом.

• Explanation, reduction and empiricism, в кн.: Minnesota studies in the philosophy of science, v. 3, Minneapolis, 1962; Problems of empiricism, в кн.: Beyond the edge of certainty, N. Y., 1965; Against method. Outline of an anarchistic theory of knowledge, L., 1975; Science in a free society, L., 1978; Dialo­gue on method, в кн.: The structure and development of science, Dordrecht, 1979; в рус. пер.— Ответ на критику, в кн.: Струк­тура и развитие науки, М., 1978, с. 419—70.

• Никифоров А. Л., Методологич. концепция П. Ф., «ВФ», 1976, № 8, с. 142—46; Зиневич Ю. А., Федо­това В. Г., Проблемы теории развития науки и методоло­гич. анархизм П. Ф., «Вопросы истории естествознания и тех­ники», 1980, № 3, с. 53—60.

ФЕЙЕРБАХ (Feuerbach) Людвиг Андреас (28.7.1804, Ландсхут, Бавария,—13.9.1872, Рехенберг, близ Нюрн берга), нем. философ-материалист и атеист. Сын извест­ного юриста А. Фейербаха. Окончив гимназию, поступил в 1823 на теологич. ф-т Гейдельбергского ун-та. Неудов­летворённый догматич. ортодоксией, переехал из Гей-дельберга в Берлин, где слушал лекции Гегеля, под воз­действием к-рых и формировались воззрения Ф. По окон­чании Берлинского ун-та в 1828 защитил в Эрланген-ском ун-те диссертацию «О едином, всеобщем и беско­нечном разуме» («De ratione una, universali, infinita»), в целом выдержанную в духе гегелевского идеализма. Однако уже в этот период проявилось расхождение Ф. с Гегелем в отношении к религии вообще, к христи­анской — в частности, несовместимой, по убеждению Ф., с разумом и истиной. После защиты диссертации Ф. стал приват-доцентом Эрлангенского ун-та, где с 1829 читал курс «гегелевской философии» и истории новой фило­софии. В 1830 Ф. анонимно опубликовал соч. «Мысли о смерти и бессмертии» («Gedanken über Tod und Unster­blichkeit»), в к-ром отвергал идею бессмертия души. Ав­торство Ф. было установлено, книга конфискована и Ф. был лишён права преподавания. Но Ф. не прекра­тил науч. деятельности. В трёхтомной работе по истории философии 17 в. Ф., оставаясь ещё в целом на гегельян­ских позициях, уделяет большое внимание философам-материалистам и атеистам и высоко оценивает их вклад в развитие науч. мысли. В 1836 Ф. женился и в течение 25 лет почти безвыездно жил в деревне Брукберг, где же­на его была совладелицей небольшой фарфоровой ф-ки. В 1859 фабрика обанкротилась, и Ф. переселился в Ре­хенберг, где провёл последние годы жизни в жестокой нужде.

Ф. горячо приветствовал Революцию 1848. Однако он не принимал активного участия в политич. жизни; да­же будучи в 1848 депутатом франкфуртского Нац. соб­рания, оставался политически пассивным. В последние

годы жизни Φ. проявлял большой интерес к социаль­ным и экономич. проблемам, изучал «Капитал» К. Маркса, а в 1870 вступил в с.-д. партию.

Осн. соч. Ф.: «К критике философии Гегеля» («Zur Kritik der Hegeischen Philosophie», 1839), «Сущность христианства» (1841), «Предварительные тезисы к ре­форме философии» («Vorläufige Thesen zur Reform der Philosophie», 1842), «Основные положения философии бу­дущего» (1843).

Гл. делом жизни Ф. была непримиримая борьба про­тив религии. В противовес гегелевской философии ре­лигии Ф. рассматривал философию и религию как ми­ропонимания, взаимно исключающие друг друга. При­чина живучести религ. верований, по Ф.,— не только обман, использующий невежество; реальная причина религии коренится в «природе человека» и условиях его жизни. Первоисточник религ. иллюзий Ф. усматривал в чувстве зависимости, ограниченности, бессилия чело­века по отношению к неподвластным его воле стихиям и силам. Бессилие ищет выход в порождаемых фантазией надежде и утешении — так возникают образы богов как источника осуществления человеч. упований. Бог, по Ф., будучи проекцией человеч. духа, отчуждается от последнего, объективируется, ему не только припи­сывают самостоят. существование, но превращают из творения человека в его творца, в первопричину всего существующего и ставят самого человека в зависимость от вымышленного им «высшего существа». Религия, по мысли Ф., парализует стремление человека к лучшей жизни в реальном мире и к преобразованию этого мира, подменяет его покорным и терпеливым ожиданием гря­дущего сверхъестеств. воздаяния. Отвергая религ. культ, Ф. противопоставлял ему культ человека, облекаемый им в религ. оболочку «обоготворения человека». Ф. рассматривал свой девиз «человек человеку бог» как противоядие от теистич. религии.

Критика религии у Ф. перерастала в критику филос. идеализма, завершившуюся переходом Ф. в лагерь ма­териализма (1839). Убедившись в родстве идеализма и религии, Ф. вступил в единоборство с наиболее совер­шенной формой идеализма — нем. классич. идеализмом и вершиной его — философией Гегеля. Осн. порок иде­ализма, по Ф.,— отождествление бытия и мышления. «...Мысленное бытие не есть действительное бы­тие... Образ этого бытия вне мышления — материя, субстрат реальности» (Избр. филос. произведения, т. 1, М., 1955, с. 175, 176). В основе философии Ф. лежит принцип: «...Бытие — субъект, мышление — предикат» (там же, с. 128). В теории познания Ф. продолжал ли­нию материалистич. сенсуализма. Выдвигая на первый план опыт как первоисточник знания, Ф. подчёркивал взаимную связь чувств. созерцания и мышления в про­цессе познания.

В центре учения Ф.— человек как «... единст­венный, универсальный и высший предмет философии...» (там же, с. 202). Антропологич. материализм Ф. исходит из рассмотрения человека как психофизиологич. существа. Человек, по Ф., есть ма­териальный объект и одновременно мыслящий субъект. С этой позиции Ф. отвергал вульгарный и механистич. материализм. Вместе с тем антропологизм Ф. основыва­ется на биологич.. (а не социальной) трактовке природы человека. Здесь — граница фейербаховского, как и все­го домарксовского материализма, не распространявшего материалистич. понимание на сферу обществ. жизни. В целом антропологизм Ф. не вышел за рамки метафизич. материализма. Выступая против гегелевского идеализ­ма, Ф. отверг и его диалектику, не видя возможности иной, неидеалистич. диалектики.

Мировоззрение Ф. завершается учением о нравствен­ности, исходящим из единства и взаимосвязи «Я» и «Ты». Система обществ. отношений подменяется у Ф. понятия­ми «рода» а межиндивидуального общения. Стремление к счастью, рассматриваемое как движущая сила чело­веч. воли, влечёт за собой сознание нравств. долга, по-

скольку «Я» не может ни быть счастливым, ни вообще существовать без «Ты». Стремление к собств. счастью перерастает рамки эгоизма, оно недостижимо вне чело­веч. единения. Этич. учение Ф. имело прогрессивное значение благодаря его гуманистич., демократич. и антирелиг. характеру. Однако лишённая историко-ма-териалистич. фундамента, этика Ф., подобно его ате­изму, не приводила к сознанию необходимости преоб­разования обществ. бытия как реального условия до­стижения человеч. счастья. С этим связан и метафизич. характер этич. теории Ф., к-рая «...скроена для всех времен, для всех народов, для всех обстоятельств и именно поэтому не применима нигде и никогда» (Э н-гельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 21, с. 298).

Всемирно-историч. значение филос. и антирелиг. идей Ф. проявилось в том, что его материализм стал ис­ходным пунктом становления философии марксизма. Более сорока лет спустя после критики Марксом в «Те­зисах о Фейербахе» ограниченности фейербаховского материализма Энгельс писал: «...За нами остается нео­плаченный долг чести: полное признание того влияния, которое в наш период бури и натиска оказал на нас Фейербах в большей мере, чем какой-нибудь другой фи­лософ после Гегеля» (там же, с. 371).

• Sämmtliche Werke, Bd 1—10, Stuttg., 1903—11; Gesam­melte Werke, Bd 1—12, B., 1967—76; в рус. пер.— Избр. фи­лос. произв., т. 1—2, М., 1955; История философии, т. 1—3, М., 1974.

• Маркс К., Тезисы о Ф., Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3; Энгельс Ф., Л. Ф. и конец классической не­мецкой философии, там же, т. 21; Ленин В. И., Конспект книги Ф. «Лекции о сущности религии», ПСС, т. 29; его ж е, Конспект книги Ф. «Изложение, анализ и критика философии Лейбница», там же; Иодль Ф., Л. Ф., пер. с нем., СПБ, 1905; Деборин А. М., Л. Ф., М.—Л., 1929; Быхов-ский Б. Э., Л. Ф., М., 1967; Элез И., Проблема бытия и мышления в философии Л. Ф., М., 1971; Кушаков Ю. В., Историко-филос. концепция Л. Ф. Теория, методологич. кон­кретные результаты, К., 1981; В о l i n W., L. Feuerbach, Stuttg., 1891; N (idling L., L. Feuerbach's Religionsphilo­sophie, Padeborn, 1938; Bawidowicz S., L. Feuerbachs Philosophie, В., 1964²; A r von H., Feuerbach. Sa vie, son oeuvre, avec un expose de sä Philosophie, P., 1964; Schuften-h a u e r W., Feuerbach und der junge Marx, В., 1972².

Б.Э. Быховский.

ФЕНОМЕН (от греч. φοανόμενον — являющееся), фи­лос. понятие, означающее 1) явление, постигаемое в чувств. опыте; 2) объект чувств. созерцания, в отличие от его сущностей основы — ноумена (как предмета интеллектуального созерцания). В истории философии понятие Ф. интерпретируется в зависимости от истолко­вания человеч. опыта: как проявление и выражение сущности или идеи (неоплатонизм, Лейбниц, Шеллинг, Гегель); как познаваемая действительность — мир яв­лений (феноменов), к-рые упорядочиваются науч. ме­тодами и априорными схемами трансцендентального субъекта (Кант и неокантианство); как субъективные пе­реживания, комбинации ощущений, психич. ассоциа­ции, к к-рым сводится опыт и вся реальность (Беркли, Юм, феноменализм).

Наряду с толкованием Ф. как чувств. данности су­ществует идеалистич. филос. традиция (связанная с признанием интеллектуального созерцания в качестве осн. предпосылки), к-рая трактует «чистые сущности», «идеи» как особого рода Ф.: платоновская «идея», часто обозначаемая как эйдос; первоявление, «прафеномен» Гёте — идеальный тип, прообраз существ и вещей; яв­ленные «чистому сознанию» смыслы предметов в феноме­нологии Гуссерля. В марксистской философии понятие Ф. отождествляется с понятием «явление» — филос. ка­тегорией, отражающей внеш. свойства и отношения предмета, к-рые раскрывают его сущность. См. Сущ­ность и явление.

ФЕНОМЕНАЛИЗМ, субъективно-идеалистич. учение, согласно к-рому познание имеет дело не с объектами ма­териального мира, существующими независимо от соз-

ФЕНОМЕНАЛИЗМ 717

нания, а лишь с совокупностью элементарных чувствен­ных компонентов (ощущений, «чувств. данных», сенси-билий и т. п.). Считая, что всё содержание познания мо­жет быть редуцировано к чувств. восприятиям, Ф. признаёт их единств. реальностью, доступной человеку. Существование материальных объектов приравнивается в Ф. к их наблюдаемости в опыте индивидуального субъ­екта (положение Беркли: «существовать значит быть воспринимаемым»), толкуется как продукт воображе­ния (Юм), совокупность актуальных и потенциальных ощущений (Дж. Милль) или «комплекс ощущений» (ма­хизм). Ф. присущ англо-амер. неореализму, отождест­вляющему материальные объекты с «чувств. данными» (причём последние признаются зависимыми от субъекта познания и вместе с тем существующими вне сознания индивида). В рамках логич. позитивизма была выдви­нута концепция т. н. лингвистического Ф., признаю­щая высказывания о материальных объектах эквива­лентными множеству высказываний о «чувственных данных».