О том, как Кримхильда добилась, чтобы братьев её пригласили, на пир

 

 

Со славою и честью — мне лгать расчёта нет —

За Этцелем Кримхильда жила шесть с лишним лет,

А в год седьмой[230]их брака господь послал ей сына

К великой гордости отца и всей его дружины.

 

Сумела королева супруга улестить,

И Этцель ей дозволил ребёнка окрестить.

Был Ортлибом в купели младенец наречён.

Весь гуннский край порадовал своим рожденьем он.

 

Была при жизни Хельха для подданных как мать.

Во всём с неё Кримхильда пример старалась брать.

Геррата нравы гуннов узнать ей помогла,

Хоть слёзы о покойнице по-прежнему лила.

 

Как во владеньях гуннских, так и за рубежом

Кримхильду поминали всегда и всё добром,

Затем что королевы щедрей не видел свет.

Вот так со славой протекло двенадцать с лишним лет.

 

Кримхильда убедилась, что исполнять готов

Её приказы каждый из мужниных бойцов.

Но хоть ей здесь служило двенадцать королей,

Она не позабыла зла, что причинили ей.[231]

 

Не раз ей вспоминалась былая жизнь её,

И в крае нибелунгов счастливое житьё,

И Хаген, поступивший столь беззаконно с нею,

И стала размышлять она, как отомстить злодею.

 

«Для этого мне нужно, чтоб он попал сюда».

Брат Гизельхер ночами ей снился иногда,

И нежно целовала она его во сне.

Увы, погибнуть должен был и он в чужой стране!

 

Вновь пробудил сам дьявол, бургундам на беду,

В ней прежнюю обиду[232]и к Гунтеру вражду,

Хоть встарь облобызалась в знак мира с ним она.

Опять одежда у неё была от слёз влажна.

 

Кримхильда сокрушалась и днём, и в час ночной,

Что стала против воли язычнику женой.[233]

А кто её принудил? На ком вина лежит?

Всё те же Хаген с Гунтером, кем Зигфрид был убит.

 

Отныне лишь о мести тайком она мечтала

И думала: «Коль скоро я вновь богата стала

И недругам заклятым могу сполна воздать,

Пришёл черёд и Хагену жестоко пострадать.

 

Тем, кем погублен Зигфрид, я не забыла зла,

И если б снова с ними судьба меня свела,

За мужа заплатили б они его вдове».

Вот что за мысли у неё засели в голове.

 

Был предан королеве любой её вассал —

Не зря казною гуннов столь щедро осыпал

Граф Эккеварт отважный, Кримхильдин казначей.

Никто в державе Этцеля не смел перечить ей.

 

И вот она решила: «Мой муж так добр со мною,

Что даст он мне возможность увидеться с роднёю

И приглашенье в гости пошлёт шурьям своим».

Кто знал тогда, что смерть она готовила родным.

 

Почил король однажды и, отходя ко сну,

Сжал, как всегда, в объятьях красавицу-жену —

Кримхильду больше жизни любил седой супруг,

И тут былые недруги припомнились ей вдруг.

 

Она сказала мужу: «Супруг и государь,

Коль скоро мной довольны и ныне вы, как встарь,

Хочу я убедиться, что так оно и есть,

И оказать моей родне прошу большую честь».

 

Ответил Этцель сразу — он не умел хитрить:

«Готов желанье ваше я удовлетворить

И вашим славным братьям на деле доказать,

Какую дружбу ради вас питает к ним их зять».

 

Промолвила Кримхильда: «Не скрою я от вас,

Мне очень бы хотелось, чтоб у сестры хоть раз

Млад Гизельхер, и Гернот, и Гунтер побывали,

А то уж люди тут меня безродною прозвали».[234]

 

Воскликнул Этцель пылко: «Владычица моя,

Принять здесь ваших братьев почту за счастье я,

Коль дальняя дорога не испугает их».

Возликовала у неё душа от слов таких.

 

Прибавила Кримхильда: «Тогда через гонцов

Уведомите в Вормсе всех трёх своих шурьёв,

Что в гости с нетерпеньем сестра и зять их ждут,

И в скором времени они с дружиной будут тут».

 

Король ответил: «Просьбу не повторяйте дважды —

Сынов почтенной Уты сильней я видеть жажду,

Чем хочется на братьев вам снова бросить взор.

Жаль, что они не вспомнили о нас до этих пор.

 

Доверю быть послами я шпильманам своим[235]

И, если вы согласны, уже заутра им

В бургундские пределы отправиться велю».

С зарёю смелых шпильманов призвали к королю.

 

Они без промедленья явились в пышный зал,

Где Этцель на престоле с супругой восседал.

Король на Рейн обоих в посольство отрядил,

Им выбрал сотоварищей и платьем всех снабдил.

 

В путь собрались посланцы, две дюжины числом,[236]

И ведено им было великим королём

Звать Гунтера с дружиной к нему на пир честной.

Потом был тайный разговор у них с его женой.

 

Державный Этцель молвил: «Скажите в Вормсе так!

Своим шурьям желаю я всех возможных благ

И жду, что побывает у нас моя родня.

Гостей приятней, чем они, нет в мире для меня.

 

Коль ближние Кримхильды проведать нас хотят,

Я у себя принять их сердечно буду рад.

Пусть в дальний путь сбираться начнут уже сейчас —

Хочу я летом видеть их на пиршестве у нас».

 

Спросил отважный Свеммель, из шпильманов один?

«К какому надо сроку прибыть им, господин?

День празднества заране назвать прошу нижайше».

Король сказал послу в ответ: «Солнцеворот ближайший».

 

«Исполним», — молвил Вербель, и тут гонцам шепнуть

Сумела королева, чтоб до отъезда в путь

Они для разговора зашли в покои к ней.

Немало этот разговор сгубил богатырей.

 

«Коль мне, — она сказала, — вы услужить не прочь

И передать согласны моим родным точь-в-точь

Всё то, в чём их уверить я от души хочу,

Я вам наряд богатый дам и вас озолочу.

 

Представ на Рейне, в Вормсе, пред братьями моими,

Должны вы неизменно твердить в беседах с ними,

Что грустной не случалось меня здесь видеть вам

И что привет сердечный шлю я всем своим друзьям.

 

Пускай исполнят просьбу супруга моего

И к нам на пир прибудут хотя бы для того,

Чтоб их сестру безродной не смели гунны звать.

На месте их я съездила б сюда уже раз пять.

 

Пусть знает брат мой Гернот, прославленный герой,

Что не любим никем он так сильно, как сестрой.

Надеюсь, он на праздник, который будет здесь,

Вассалов лучших привезёт, чтоб оказать мне честь.

 

Скажите Гизельхеру, что по его вине

Ни разу в жизни плакать не приходилось мне

И для меня обняться отрадно будет вновь

С тем, от кого я видела лишь верность и любовь.

 

Поведайте и Уте, какой мне тут почёт.

А если Хаген дома остаться предпочтёт,

Спросите, кто ж укажет бургундам путь сюда —

Ведь здесь, у гуннов, долго жил он в юные года».[237]

 

Не поняли посланцы, зачем так нужно ей,

Чтоб был владетель Тронье в числе её гостей.

Пришлось ошибку эту им искупить в бою,

Где Хаген взял недёшево с врагов за жизнь свою.

 

Затем гонцам посланье к трём королям вручили,

Они казны и платья довольно получили,

Чтоб при дворе бургундском им было чем блеснуть,

И государь с супругою их отпустили в путь,

 

Авентюра XXIV