Состязание в воинском искусстве и появление Карны

Шри Вайшампаяна продолжил:

О Бхарата, убедившись, что и сыновья Дхритараштры и сыновья Панду обрели достаточное умение в обращении с оружием, в присутствии Крипы, Сомадатты, мудрого Бахлики, Бхишмы, Вьясадевы и Видуры Дрона сказал царю Дхритараштре:

– О царь, твои юные отпрыски полностью овладели военной наукой и теперь, с твоего одобрения, благородный Куру, они покажут все, чему выучились.

Царь радостно ответил:

– Ты великий учитель, Дрона, и сделал поистине великое дело. Выбери самое подходящее время, самое подходящее место и скажи мне об этом, чтобы я мог устроить все по твоему желанию.

Сегодня я горько завидую зрячим людям, которые смогут увидеть, какие доблестные подвиги будут совершать мои дети, показывая, каких успехов добились вл владении оружием. Видура, проследи, чтобы все, что велит ученый гуру было исполнено в точности, я надеюсь, что мы получим величайшее удовольствие, мой праведный брат.

С дозволения царя Дрона вышел, сопровождаемый Видурой. Высокоученый Дрона подобрал подходящую плоскую площадку без деревьев или кустов, плавно опускающуюся к северу, и тщательно ее размерил. На этой площадке в святой день, отмеченный благоприятным расположением созвездий, он свершил жервтоприношение в честь Верховного Господа, предварительно оповестив о его цели весь город, о велеречивый царь. На этой площадке искусные строители возвели, согласно предписаниям священных книг, большую трибуну для царя и его приближенных, вооруженных всеми видами оружия. Необходимые удобства были созданы для женщин. Сельские жители возвели для себя большие высокие помосты, удобно расположились и богатые люди.

Когда настал назначенный день, царская процессия во главе с Бхишмой и благородным наставником Крипой прошествовала к раззолоченной трибуне, осененной большим бладахином из жемчужных нитей, украленным драгоценными каменьями. Затем жена царя, Гандхари, многославная Кунти и все женщины царской семьи с их красиво наряженными служанками весело подялись на зрительскую трибуну, подобно женам богов, восходящих на святую гору Меру.

Все четыре сословия, возглавляемые брахманами и кшатриями, быстро вышли из города, снедаемые нетерпением увидеть, как царевичи Куру будут показывать свое воинское искусство. Под волнующую музыку оркестров возбужденно кричащая толпа колыхалась, точно огромное море. Затем великий учитель в белой одежде, с повязанной вокруг груди белой шелковой ниткой, с белыми волосами, белыми усами, в белой цветочной плетенице, умащенной белой мазью вместе со своим сыном вышел на самый центр арены, подобно тому, как яркая луна в сопровождении Марса появляется в безоблачном небе. Этот наилучший из могучих людей сврешил подходящее по времени жертвоприношение в честь Бога и велел брахманам, знатокам мантр, спеть благоприятные гимны. Они спели подобающие для этого дня священные гимны, благословляя этот момент, а затем особые работники вынесли на арену всевозможное оружие и принадлежности.

Затем на арену вышли могучие, как быки, молодые представитель рода Бхаратов; они были облачены в прочные доспехи, туго перепоясаны, с надежно прикрепленными к их телах колчанами. Царевичи шли колонной, выстроенной по старшинству, с Юдхиштхирой во главе.

Они вышли в самый центр арены, почтительно приветствовали своего учителя Дрону, а затем почтили традиционными приветствиями и Дрону и Крипу. После того как оба великих наставника благословили всех царевичей, они были очень обрадованы; затем они принесли дань почтения мистическому оружию, украшенному цветами, предварительно принесенными в дар Богу. Царевичи Кауравы почтили свое оружие священными цветами и ветками красного сандалового дерева. Они были умащены красной сандаловой пастой и в красных цветочных плетеницах. У всех у них были красные флажки, а их глаза горели красным пламенем решимости.

С позволения Дроны все эти яростные воины взяли в руки оуржие. Сначала – свои луки, инкрустированные чистейшим золотом. Держа луки по-разному, с разным выражением лиц, царевичи натянули луки, возложили на них стрелы и поиграли тетивами, производя удивительный звенящий звук в честь всех собравшихся.

Затем великие юные герои показали самые поразительные виды оружия. Кое-кто в толпе пригнул голову, боясь, что его заденет летящая стрела, другие, напротив, смело смотрели на эту выставку оружия, испытывая крайнее изумление. Разъезжая на конях, царевичи поражали мишени, с необыкновенной ловкостью и быстротой пуская многочисленные стрелы, с красиво вырезаными на них именами лучников. Глядя, с какой силой юноши управляются со своими луками и стреми, зрители были потрясены так, точно увидели перед собой магический небесный дворец гандхарвов. Сотни и тысячи зрителей, взирая широко раскрытыми глазами на разворачивающееся перед ними потрясающее зрелище, то и дело разражались криками:"Садху! Садху!". А могучие царевичи показывали свое умение владеть луками, вести бой, восседая на колесницах, слонах, конях, а также вступая друг с другом в единоборство.

Затем молодые воины схватили щиты и мечи и, передвигаясь по арене, показали все приемы, которым им обучили. Покуда царевичи, укрываясь щитами, бились на мечах, опытные зрители оценивали их тактическое умение, проворство, смелость, стойкость и твердость хватки. Затем, заранее разгорячаясь при мысли о предстоящем поединке, с палицами в руках сошлись Дурьодхана и Бхима; их палицы напоминали большие горы с единственными вершинами. Затянув пояса, эти мощнорукие воины были твердо намерены показать всю свою мужскую силу. Покуда они стояли, глядя друг на друга, их сила лишь возрастала, точно они были двумя слонами, готовыми вступить в бой за самку. Орудуя прочными палицами, они, как разъяренные быки, кружились слева направо. Великоумный Видура описывал Дхритараштре все подвиги молодых царевичей, то же самое делала и Кунти, обращаясь к Гандхари.

Шри Вайшампаяна продолжил:

В то время, как на арене происходил бой меж царевичами Куру и Бхимой, сильнейшими из всех, толпа зрителей, в соответствии со своими симпатиями, разделилась на две части.

– Вперед, герой! вперед Каурава! Не давай ему спуску, Бхима! – кричали зрители, подбадривая сражающихся; и при каждом новом ударе их переходящие в рев крики звучали со все большей силой. Видя, что огромная толпа волнуется, словно объятое бурей море, мудрый Дрона сказал своему любимому сына Ашваттхаме:

– И Бхима и Дурьодхана очень хорошо подготовлены и сильны; останови их, покуда среди зрителей не начались беспорядки.

Сын гуру остановил обоих воинов, которые стояли с поднятыми палицами, пылая гневом, грозные, словно пожар всеуничтожения, могучие, словно океан. Затем Дрона вышел на середину арены. Остановив музыку, он заговорил голосом, подобным рокоту туч.

Он сказал:

– А теперь вы увидите перед собой того, кто мне дороже собственного сына, первого среди всех, кто владеет оружием, рожденного от Индры и равного великолепием Самому Господу Вишну – вы увидите перед собой Арджуну, сына Притхи.

Благословляемый словами гуру, Арджуна предстал перед зрителями в полном расцвете молодости; в руках у него был смертоносный лук, колчан – полон стрел: от случайных поверждений его предохраняли кожаные наручники и напалечники. Облаченный в золотые доспехи, Аржуна походил на вечернюю дождевую тучу, сверкающую закатными лучами, радугой и молниями. Всех зрителей охватило сильное волнение, восструбили раковины, со всех сторон заиграли оркестры.

– Это сын Кунти! Этот красивый молодой человек – средний сын Панду! На самом деле он сын самого Инды. Он будет надежным защитником царства Куру. В умении владеть оружием ему нет равных. Он самый благочестивый из всех воинов! Что бы ни говорили о благородных людях, у него особое, великое, как океан, понятие о благородном поведении, ибо он дражайший друг Самого Господа Кришны, Верховной Личности Бога, который убил злобного Камсу. Господь Кришна дорожит Аржуной, как Самим Собой. Поэтому, что бы ни обещал Арджуна, он непременно выполнит обещанное, ибо с ним Сам Господь.

Когда мать Арджуны, Кунти, услышала эти восторженные восхваления зрителей, из ее глаз побежали слезы материнской любви, смешиваясь с молоком, которое полилось из ее грудей. Когда Дхритараштра услышал громкий шум, повелитель людей радостно сказал Видуре:

– О Кшатта, что это за шум, от которого арена сотрясается, точно бушующее море? Он взлетает над ареной в самые небеса.

Шри Видура сказал:

– Махараджа, этот шум вызван появлением Арджуны, возлюбленного сына Панду и Кунти. Он вышел на арену в своих золотых доспехах и зрители шумно его приветствуют.

Царь Дхритараштра сказал:

– Я счастливый человек. Я благословенный человек. Я нахожусь, о высокоученый, под защитой этих неустрашимых воинов, сыновей Панду, подобных языкам пламени, разожженного великой госпожой Кунти.

Шри Вайшампаяна сказал:

Когда волнение, охватившее зрителей, улеглось, Арджуна, этот грознейший воин, показал свое воинское искусство, усвоенное им от учителя. Огненным оружием он породил огонь; оружием повелителя моря породил воду; оружием бога ветра породил ветер и оружием бога дождя породил ливень. Земным оружием он проник в недра земли, используя знание гор, на глазах у зрителей он разверз холмы, и применив оружие внутреннего исчезновения скрылся с глаз.

То он вдруг вытянулся вверх, то вдруг как будто врос в землю. То он стоял перед колесницей, то сидел на ее сидении, а в следующий миг уже был на земле. Необыкновенно искусный в стрельбе из лука, любимец учителя пронзал стрелами небольшие, едва различимые, очень твердые и во всех случаях трудные для попадания мишени. По арене повезли железного вепря, и Арджуна с такой быстротой стрелял ему в пасть огненными стрелами, что зрителям казалось, будто это одна, неимоверно длинная стрела. Затем бесстрашный царевич вонзил двадцать одну стрелу в пустой коровий рог, подвешенный на веревке. Таким и другими разнообразыми способами, пользуясь то огромным мечом, то луком, то палицей, мастер воинского дела показал зрителям поистине необыкновенные подвиги.

С выступлением Арджуны программа была почти исчерпана. Зрители стали уже расходиться, музыканты положили инструменты на землю, как вдруг со стороны главных ворот послышались звуки каких-то похожих на раскаты грома ударов.

Таким оглушительным и ужасающим был этот шум, что зрители невольно подумали: "Уж не разваливаются ли окрестные горы? Не разверзается ли земля? Или все небо вдруг затянули громыхающие тучи?"

Таковы были первые мысли всех зрителей, о царь, когда все повернулись и посмотрели в сторону главных ворот. В окружении пятерых сыновей Панду Дрона блистал, как яркая луна среди столь же ярких созвездий. Грозный, как сама смерть, Дурьодхана встал на ноги, и, его сразу же окружили сто сильных братьев и Ашваттхама. Дурьодхана стоял, держа наготове палицу, и другие браться также подняли палицы. Старший сын Дхритараштры сверкал, как Индра в окружении сонмов богов, готовый разрушить города нечестивцев.

Шри Вайшампаяна продолжил:

Широко открыв от изумления глаза, зрители расступились, и на арену вышел Карна, победитель городов; его лицо ярко освещали серьги, с которыми он вместе родился, его туловище было защищено панцирем, с которым он также родился вместе. С мечом на перевязи, держа наготове лук, он шагал так, что мнилось, будто это величаво движется гора.

[Необыкновенно] красивый, с большими широкими глазами, Карна, которого ожидала великая слава, был сыном девственницы Кунти и лучезарного творца света, могучего Солнца. Унаследовав от отца великое мужество и силу, Карна мог одолеть целые сонмы врагов. Он был наделен мощью и бесстрашием льва, быка и слона, а своей красотой, блеском и великолепием мог соперничать с солнцем и луной. Высотой и прямизной стана он напоминал золотистое пальмовое дерево, а могучим сложением – льва. Этот прекрасный сын Солнца был одарен очевидными бесчисленными достоинствами. Мощнорукий воин, осмотрев арену, приветствовал Дрону и Крипу, хотя и без особого почтения. Ни один человек в этой большой толпе не шевельнулся, все, не отрывая глаз, смотрели на Карну.

– Кто это? – наперебой спрашивали собравшиеся друг друга.

Когда Крана заговорил, его голос зазвучал, точно раскаты грома. Он бросил вызов Арджуне, не зная, что это его брат [ибо матерью их обоих была Кунти. Но Карна не знал, кто его настоящий отец.]

– Сын Притхи, – обратился сын Солнца к земному сыну Индры, – на глазах у всех я превзойду все подвиги, которые ты совершил сегодня. Поэтому мужайся и не расстраивайся, увидев то, что тебе предстоит увидеть.

Карна еще не успел договорить, как все вскочили, словно подброшенные пружиной. О тигр среди людей, в этот миг Дурьодхана возрадовался, а могучий Арджуна на какое-то мгновение почувствовал острое чувство стыда и гнева. Затем, с дозволения Дроны, могучий Карна, который очень любил воинские упражнения, да и настоящие стычки, повторил все, совершенное Арджуной. Увидев это, о Бхарата, Дурьодхана и его братья радостно обняли Карну и сказали ему:

– Добро пожаловать, о мощнорукий! Твой приход для нас большая удача, ибо я вижу, что ты человек истинно благородный и знатный. И я и все царство Куру – в твоем распоряжении, мы будем рады удовлетворить любое твое желание.

Карна сказал:

– Мне ничего не надобно, кроме твоей дружбы, господин, и единственное желание, которое у меня есть, о Бхарата, сразиться с этим сыном Кунти – Арджуной.

Дурьодхана сказал:

– Дели со мной все радости царской жизни. Относись с добротой к своим друзьям, о укротитель урагов, и наступай ноой на шеи тех, кто желает нам зла.

Шри Вайшампаяна сказал:

Глубоко оскорбленный, Арджуна крикнул Карне, возвышавшемуся, точно гора, среди двоюродных братьев:

– Те, кто приходят непрошеные, и те, кто высказывают все, что придет им на ум, хотя никто их не спрашивает, попадут в особые, предназначенные для них миры. Убитый мной, в эти миры ты и попадешь, Карна.

Карна сказал:

– Эта арена открыта для всех. Чем ты недоволен, Арджуна? Среди людей царской кров верховенство принадлежит сильнейшим, ибо справедливость зиждется на силе. К чему же эти оскорбления – утешение слабых? Если ты хочешь говорить, говори языком стрел, Арджуна, ибо сегодня, на глазах у твоего наставника, я снесу тебе голову стрелами.

Шри Вайшампаяна сказал:

Братья быстро обняли Арджуну, и с позволения Дроны Арджуна, покоритель враждебынх городов, двинулся по направлению к Карне, чтобы начать поединок. Дурьодхана и его братья обняли Карну, после чего он взял лук и стрелы и приготовился к схватке. Неожиданно небо заполнилось рокочущими тучами, засверкали молнии и радуги, появились станицы курлычащих журавлей. Видя, что Господь Индра подбадривает благоприятными знаками своего сына Арджуну и заранее возвещает его победу, Солнце разогнало облака, подплывшие слишком близко к его сыну Карне. Но получилось так, что Арджуна был густо затенен тучами Индры, тогда как Карна находился на самом солнцепеке, ярко освещенный.

Сыновья Дхритараштры стояли на арене с той же стороны, что и Карна, а Дрона, Крипа и Бхишма стояли напротив них, со стороны Арджуны. Все женщины в толпе разделились на сторонниц Карны и Арджуны. Но только дочь царя Кунтибходжи знала, что этот поединок не на жизнь, а на смерть будет происходить между кровными братьями, ибо Арджуна и Карна оба были ее любимыми сыновьями, и сердце ее стеснило сильнейшее беспокойство, она даже лишилась чувств. Видя ее в таком состоянии, Видура, этот столп справедливости, обрызгал ее водой, благоухающей сандалом. Придя в себя, Кунти увидела обоих своих сыновей в доспехах; и ее охватило такое отчаяние, что она даже не могла следить, что происходит. Крипа, сын Шарадвана, был знатоком всех обычаев и правил, касающихся поединков, ибо он хорошо знал священный закон, поэтому он сказал обоим воинам, которые стояли, держа большие луки наготове:

– Этот человек – возлюбленный сын Панду, младший сын Притхи. Он царевич Куру и готов сражаться с тбой, господин. А теперь, мощнорукий, ты должен назвать имена своей матери и отца и сказать, к какой династии принадлежишь. Кто те властители, которых ты прославляешь своими деяниями? Как только мы узнаем все это, сын Притхи решит, вступить ли ему в поединок с тобой или нет.

Услышав это, Карна поник от унижения, словно привядший лотос под дождевым потоком.

Дурьодхана сказал:

– Наставник, согласно нашим священным писаниям, есть три пути, чтобы стать царем: родиться в царской семье, свершить героические подвиги или встать во главе армии. Если Арджуна считает ниже своего достоинства сражаться с не-царем, то я провозглашаю этого человека царем страны Анга.

Шри Вайшампаяна сказал:

В этот самый момент ученые брахманы торжественно осыпали могучего Карну зернами и цветами, окропли его водой из золотых кувшинов, усадили на золотой престол и щедро одарили этого воина маха-ратху богатыми дарами, ибо отныне он стал повелителем Анги. Затем он получил такие символы царского достоинства, как царский зон и опахало из якового хвоста, и его восславили криками: "Победа! Победа!"

– Чем, каким деянием я должен отблагодарить тебя за твой щедрый дар – царство? – сказал Карна царю Куру. – Скажи, о тигр среди царей, я выполню любое твое желание.

– Я хочу только, чтобы мы всегда были друзьями, – ответил Дурьодхана.

– Да будет так! – изъявил свое согласие Карна, и оба воина, охваченные величайшей радостью, братски обнялись.

Шри Вайшампаяна продолжил:

Тут, в развевающейся одежде, опираясь на посох, на арене появился запыхавшийся, весь в поту Адхиратха. При виде отца Карна отложил в сторону лук и, почтительно приветствуя отца, наклонил голову, все еще мокрую от окропления на царство. Смущенный Адхиратха прикрыл ноги одеждой. Затем сута сказал Карне, достигшему своей жизненной цели: "О сын мой!", обнял его и вновь окропил своими слезами его голову.

Глядя на все это, Бхимасена, сын Панду, сказал: "Он всего лишь сын возницы". [Бхима заметил попытку Карны и Дурьодханы унизить и уничтожить его младшего барат Арджуну.] И Бхима, рассмеявшись, заявил во всеуслышание:

– Ты даже не заслуживаешь смерти от рук Арджуны, о сын суты. Возьми же кнут, с которым тебе только и подобает ходить. О нижайший из людей, тебе ли управлять царством Анга, ведь ты ничем не лучше пса, который подкрадывается к священному костру, чтобы сожрать приношение.

От подобного оскорбления у Карны задрожала нижняя губа; тяжело дыша, он возвел глаза на солнце. Могучий же Дурьодхана в ярости бросился вперед, как выбегающий из зарослей лотосов обезумевший слон. Он крикнул стоявшему перед ним безмерно могучему Бхимасене:

– Врикодара, не тебе бы говорить такие слова! Среди воинов превыше всего ценится сила. Не только сам воин, но даже его друг заслуживает, чтобы с ним сражались. К тому же понять происхождение бывает так еж трудно, как установить исток реки. Откуда, как не из воды, возник огонь, таящийся во всех существах?! Из костей Дадхичи боги создали молнию, которая поражала данавов. Мы знаем от мудрецов, что Карттикея – то ли сын Агни, то ли сын Криттики, то ли сын Рудры, то ли сын Ганги Деви. Происхождение столь высокого духом бога окутано мраком тайны. Поэтому его и зовут Гуха.

Многие знаменитые брахманы родились от матерей кшатриек, и сам Дроначарья появился на свет в горшке. Гуру Крипа родился из пучка тростника. Да что там далеко ходить, земные цари знают, что даже вы, пятеро братьев, родились весьма необычным образом.

Может ли обыкновенная лань родить тигра? Этот человек родлися в панципе и с серьгами, а это несомненные признаки божественного происхождения. Неужто вы не видите, что он блистает, как само солнце?

Этот человек – прирожденный повелитель людей. Он заслуживает править всей землей, а не только страной Анга. Он заслуживает этого и своей мощью и доблестью, а также его близкими отношениями со мной, ибо я готов повиноваться его повелениям. А если какой-нибудь человек возмущен тем, что я сделал, пусть возьмет свой лук и сразится со мной, стоя на земле или разъезжая на колеснице.

Кругом поднялся громкий шум и гам, и многие зрители [не понимая низких намерений Дурьодханы] восхваляли и приветствовали его слова. Но солнце уже закатилось за окоем, день окончился. Дурьодхана крепко взял Карну за руку, о царь, и при свете факелов они покинули арену. Разошлись и все Пандавы, а также Дрона и Крипа.

По пути домой, о Бхарата, все зрители оживленно разговаривали. Одни называли имя Арджуны, другие – имя Карны, третьи – имя Дурьодханы.

Божественные знаки на теле Карны убедили Кунти в том, что новый царь Анги – ее собственный сын, это только усугубило ее тайную любовь к нему, ибо таково материнское сердце.

После того как Дурьодхана подружился с Карной, о царь, его непреодолимый страх перед Арджуной вдруг исчез. Сам же Карна, который приложил очень много труда, чтобы овладеть оружием, всячески восхвалял Дурьодхану. И даже Юдхиштхира стал думать, что на земле нет лучника равного Карне.