Глава четвертая темные тексты

По нашим наблюдениям, "темные" тексты встречаются в современной литературе наиболее часто. Именно поэтому в работе им уделено так много внимания.

ТИПИЧНЫЙ ТЕМНЫЙ ТЕКСТ

Начало повести Валентина Катаева "Сын полка" дает наглядное представление о "темном" тексте:

"Была самая середина глухой осенней ночи. В лесу было очень сыро и холодно. Из черных лесных болот, заваленных мелкими коричневыми листьями, поднимался густой туман.

Луна стояла над головой. Она светила очень сильно, однако ее свет с трудом пробивал туман.

Лес был смешанный. То в полосе лунного света показывался непроницаемый черный силуэт громадной ели, похожий на многоэтажный терем; то вдруг в отдалении появлялась белая колоннада берез; то на прогалине, на фоне белого, лунного неба, тонко рисовались голые ветки осин, уныло окруженные радужным сиянием.

И всюду, где только лес был пореже, лежали на земле белые холсты лунного света. В общем, это было красиво той древней, дивной красотой, которая и заставляет воображение рисовать сказочные картины: серого волка, несущего Ивана-царевича, огромные лапы лешего, избушку на курьих ножках — да мало еще что!

Но меньше всего в этот глухой, мертвый час думали о красоте чащи три солдата, возвращавшиеся с разведки.

Больше суток провели они в тылу у немцев, выполняя боевое задание. А задание это

заключалось в том, чтобы найти и отметить на карте расположение неприятельских сооружений.

Работа была трудная, очень опасная. Почти все время пробирались ползком. Один раз

часа три подряд пришлось неподвижно пролежать в болоте — в холодной, вонючей грязи,

накрывшись плащ-палатками, сверху засыпанными желтыми листьями.

Обедали сухарями и холодным чаем из фляжек. Но самое тяжелое было то, что ни разу не удалось покурить. Луна тоже сильно мешала. Идти приходилось очень медленно гуськом, метрах в тринадцати друг от друга, стараясь не попадать в полосы лунного света, и через каждые

пять шагов останавливаться и прислушиваться.

Впереди пробирался старшой, подавая команду осторожным движением руки: поднимет руку над головой — все тотчас останавливались и замирали; вытянет руку в сторону с наклоном к земле — все в ту же секунду быстро и бесшумно ложились: махнет рукой вперед — все двигались вперед; покажет назад - все медленно пятились назад.

Хотя до переднего края уже оставалось не больше двух километров, разведчики продолжали идти все так же осторожно, осмотрительно, как и раньше. Пожалуй, теперь они шли еще осторожнее, останавливались чаще. Они вступили в самую опасную часть своего пути". Необходимо отметить следующее. При всем сходстве с "активными" текстами, где герои также должны проявлять осторожность, эмоциональный ореол "темных" текстов оказывается значительно более "мрачным". Сопутствующая тексту 'озлобленность' является производной от иного психологического состояния, нежели 'кон-фликтность' "активного" текста.

В тексте нами подчеркнуты слова следующих семантических категорий:

1) 'большой' (громадный, огромный, многоэтажный, большая точность, не больше двух
километров);

2) 'маленький' (мало, словечко, ножки, меньше всего думать о);

3) 'дело' (выполнить задание, опасный!;

4) 'замирание' (останавливаться, замирать, мертвый лес);

5) 'низ' (ложиться, лежать, неподвижно пролежать, ползком, пробираться, земля, леший);

6) 'вода' (сыро, болото, чай, грязь);

7) 'луна' (лунное небо, лунный свет),

8) 'сумрак' (туман, осенняя ночь, черный, унылое,

9) 'запах' (вонючая грязь)

Каждый их этих элементов закономерен для "темных" текстов и получит объяснение в последующих параграфах.

Смысл жизни, представленный в "темном" тексте, состоит в том, чтобы делать свое дело и бороться с врагами, которые умны и опасны. Жизнь тяжела и неприятна. Человек нередко становится игрушкой в руках враждебных сил. Он, возможно, не все понимает, но может многое заметить и многое умеет делать своими руками.

Для "темного" текста характерно наличие более жесткой, чем в "активном" тексте, оппозиции добра и зла. Если в "активном" тексте враг — это бывший друг, предатель, то в "темном" тексте враг — умный и опасный. Враг несет зло, которое может состоять в том, что он обижает маленького, соблазняет невинную, изобретает смертоносное оружие, проводит опасные опыты над людьми и т.п. Добро состоит не только в том, чтобы делать свое дело, но и убить умного (очень умного, ум которого несет вред) и опасного врага. В "темном" тексте могут быть и антигерои — существа без памяти, марионетки, зомби, подвластные чужой (как правило, злой) воле.

Время в "темных" текстах "импульсивно"; пространство обладает способностью сжиматься.

Среди "темных" текстов можно выделить несколько подвидов, "собственно темные", "простые"'), "жестокие", "вязкие", "щемящие", "вычурные", "разорванные". Они несколько отличаются друг от друга, однако не так значительно, как от других типов текстов.

Для того, чтобы логика дальнейшего изложения была ясна, следует сказать, на какой доминанте психологического порядка базируется эмоционально-смысловая доминанта "темного" текста.

Еще Ломброзо полагал, что в целом "мания писательства есть не только своего рода
психиатрический курьез, но прямо особая форма душевной болезни" (Ломброзо 1892, 6). По его
мнению, вся художественная литература создается людьми упорными, настойчивыми,
способными на длительное и подчас многократное переписывание своего текста, людьми,
готовыми к мелочной и детальной проработке каждого своего абзаца, каждого написанного
предложения (там же, 21, 27). А это, в свою очередь, коррелирует с определенной мрачностью и
угрюмостью характера, с некоторыми другими характерологическими чертами личности
писателя._____________________

В нашей монографии (Белянин 1988) и докторской диссертации (Белянин 1992) "темные тексты имели название "простые". Название 'темные" как более адекватное было предложено Марией Санчес Пуиг в 1995 г.

Вряд ли можно согласиться с тем, что в основе всего литературного творчества лежит только одна личностная особенность. Разнообразию типов литературных направлений, жанров и школ соответствует такое же разнообразие психологических типов личностей писателей.

Эмоционально-смысловая доминанта "темных" текстов базируется на психических состояниях, схожих с теми, которые возникают при эпилепсии. В психиатрической литературе

(Жариков и др. 1989, 474-484; Портнов, Федотов 1971, 182-204; Практический 1981, 79-88 Справочник 1985, 108-122 и др.) отмечается, что при эпилептическом заболевании возможны изменения как в церебральных процессах, так и в общесоматических (Справочник 1985, 109). Приступообразно возникающие расстройства сознания сопровождаются зрительными, слуховыми и обонятельными галлюцинациями (там же, 110).

Развиваемый в исследовании подход основан на том, что особенности прежде всего церебральной деятельности человека служат базой для изменений в когнитивных процессах, В свою очередь, когнитивная структуризация мира в речевых текстах реализуется в их сюжетах и композиции. Соматические процессы личности лежат в основе мироощущения человека. Они опосредовано являются основой языковой образности создаваемых текстов, порождаемых авторским сознанием.

ЭПИЛЕПТОИДНАЯ АКЦЕНТУАЦИЯ

Являясь эндогенным заболеванием, эпилепсия относится к числу трудноизлечимых болезней. Даже если лечение проходит успешно, у человека сохраняются черты характера акцентуированной личности. Тем самым, эпилепсия проявляется и как тяжелое заболевание, и

как личностная особенность в виде эпилептоидности.

Эпилептические припадки протекают следующим образом Человек, подверженный им, внезапно испытывает перемену настроения, потом наступает "особое состояние", он падает, начинает биться в конвульсиях, затем замирает, и происходит релаксация (вплоть до мочеиспускания), затем обычно наступает сон. Именно эти судорожные припадки и определили старое название болезни — "падучая".

Эпилептическому припадку сопутствуют помрачение и спутанность сознания, сумеречные состояния. Спутанность сознания характеризуется следующими признаками: оторванность от реальности, дезориентация в месте и времени и утрата способности к абстрактному мышлению (Сараджишвили, Геладзе 1977, 167).

Возможна и такая разновидность автоматизма, как фугизм (от лат. fuga — бегство, бег), который проявляется в форме стремительных движений и действий (человек сдирает с себя одежду, пытается куда-то бежать). По окончании эпизода расстроенного сознания отмечается амнезия (Блейхер, Крук 1995, 570).

Перед припадком человек может ощущать различные предвестники или ауры (от греч. aura — ветерок): дуновение ветерка, он может слышать смех, различные шорохи, ему может казаться, что все вокруг стало либо маленьким, либо, наоборот, большим. Припадок может быть спровоцирован внешними условиями. Так, эти может быть нахождение в темноте, яркий свет, вспышки, появление низкочастотного гула либо определенного ритма, нахождение в воде. Судорожная готовность усугубляется нарушениями в водном и со левом обмене организма.

Характер эпилептоидной личности следует назвать тяжелым. Такой человек нередко испытывает гнев, негодование, ярость. При совершении преступления личность, находившаяся в таком состоянии, обычно признается недееспособной.

Эпилептоидная личность характеризуется снижением интеллекта, возбудимостью. Однако после вспышек гнева и страсти, приступов злобного настроения возможны раскаяние, обещания исправиться, угодливость, слащавость, льстивость. "Отсюда, — пишет Д.Е.Мелехов, — определение старых учебников эпилептика как человека с камнем за пазухой и молитвенником в кармане" (Мелехов 1992, 72).

Это скорее стеничная, чем астеничная личность. Направленности на конкретное дело соответствует ориентация на "природу" человека, в том числе и на секс. Эпилептоидная личность занимает определенные ниши в человеческой деятельности: физический труд'; счет мелких предметов (например фишек, денег), работа руками с мелкими предметами (печатанье на

машинке, вязание и т.п.): организация чужой работы, секс (проституция). Возможна работа с детьми (в планах князя Мышкина из "Идиота" Достоевского была работа по воспитанию детей, организация клуба для них)" преподавание (как правило, "с нуля").

Психиатры считают установленным, что "нормально организованная физическая умственная нагрузки подавляют эпилептическую активность" (Сороджишвили, Гелолз 1977,272).

Что касается творческих аспектов деятельности, то тут преобладает "вторичное" творчество и трансляция результатов чужого умственного труда. Нередко использование чужого сюжета, пересказ известных произведений.

По внешнему виду такие личности достаточно узнаваемы. Они либо худощавы (в том числе лица) и у них борода клинышком (как у Ф.Дзержинского, В.Ульянова), челка на лоб, либо коренасты (особенно женщины) и носят бороду с усами. Говорят и поют резко, с хрипотцой.

Когнитивная установка эпилептоидной личности основана на противопоставлении "я" — человека простого, природного, делающего свое дело, и "он" — умного и потому опасного.

Справедливости ради необходимо упомянуть, что в современных американских психиатрических кодификаторах расстройств поведения и психики эпилептоидность включена в класс органических психических и неврологических расстройств (Carson 1988, 450) и не считается психиатрическим заболеванием в полном смысле этого слова. Это, однако, не меняет кардинально сути дела, если говорить о "темных" текстах.