Становлении стилистики русского языка

Русский язык прошёл длительный путь развития. Его история корнями уходит в индоевропейскую цивилизацию. Он прошёл длинный развития от языка славянских племён, до языка Киевской Руси. Язык Киевской Руси – древнерусский (церковно-славянский) язык, в котором уже в те времена началось стилистическое расслоение. В княжествах, входящих в государство Киевская Русь, обнаруживались свои местные диалекты.

С образованием государства Московского (XIY – XYII вв.) происходит завершение образования русской нации и русского языка. С 17 в. по 18 в. язык проходит первую стадию своего развития и становления и завершается трактатом М.В. Ломоносова «Теория о трёх штилях».

Литературный язык Петровской эпохи был очень неустойчивым в своих нормах: колебания в использовании языковых средств очень велики – от архаичных славянизмов до бытовой живой русской речи и диалектизмов. И в то же время просматривается общее направление на установление единой народной основы языка, расширение сфер употребления его и ограничение функционирования церковно-славянского языка только в церковной сфере. Это направление обусловливает распад существовавшего двуязычия (диглоссии) и усвоение новым литературным языком всего жизнеспособного из старой традиционно-книжной традиции. Появились новые сферы общественной деятельности, а вместе с ними начала складываться функционально-стилевая система языка. Все эти факторы сказались на дальнейшем развитии языка. Время требовало упорядочения языка и более строгой его нормализации.

Регулирующим началом в поисках национальной основы литературного языка, в использовании его изобразительных средств выступала книжная традиция. В печатных текстах в неодинаковой пропорции употреблялись и элементы живой речи, и книжные. Факторами, регулирующими использование тех или иных языковых единиц, выступали и содержание, и тема, и цель различных печатных произведений, количество которых быстро увеличивалось. В 1701 году вышло в свет 8 издательских единиц, а к концу к 1800 году издавалось уже 8000 печатных произведений. Естественно, это сказалось на развитии литературного языка, и остро встал вопрос о его упорядочении и нормализации. Этот процесс оказался сложным и длительным и завершился только в первой половине XIX века.

Нормализация языка выражалась в решении двух взаимосвязанных задач:

1) определение места и роли народно-разговорных элементов в литературной речи;

2) установление границ использования традиционно-книжных элементов.

Решить их – значит выработать принцип отбора и взаимного объединения элементов живой речи и традиционно-книжных средств в разных текстах. Решение затруднялось тем, что церковнославянский язык, исконно книжный, и русский язык были родственными и в течение долгого времени тесно взаимодействовали между собой, в результате чего образовалось много «словено-русских» слов и форм, например: благозрачность, главка, градок, грамотка, измыти, множайший, оченьки и т.п. Вследствие этого различать славянизмы и древние русизмы было нелегко, и это приводило к усвоению новым литературным языком старокнижных элементов и затрудняло устранение из него архаичных единиц.

Первые попытки нормализации русского литературного языка можно видеть в научно-популярных, публицистических и художественных произведениях. Развитие науки, её популяризация и появление научно-популярных произведений положили начало формированию научного языка.

Процесс широкой популяризации научных знаний уже во второй трети XYII в. нашёл отражение в формирующемся национальном литературном языке. В.В. Виноградов писал: «Страстно желая сделать достижения науки доступными народу, Ломоносов в широких масштабах вводил в научный оборот лексику повседневного употребления». И в этом отношении популяризация значительно способствовала укреплению народной основы русского литературного языка и упорядочению использования его средств.

Научно-популярные произведения той поры трудно отделить от учебных и научных, от деловых и даже художественных. Многие произведения совмещали в себе черты научного, делового и популярного стилей, например сочинения В.Н. Татищева, В.К. Тредиаковского, С.П.Крашенинникова и др.

Были попытки нормализации языка и в публицистических текстах, прежде всего в сатирах А.Д. Кантемира. В.Г. Белинский писал, что «сатирическое направление, со времён Кантемира, сделалось живою струёй всей русской литературы».

Упорядочить литературный язык, придать ему нормы и теоретически обосновать их пытается и В.К. Тредиаковский. Он пытается приспособить разговорную речь для художественного произведения, совсем отказываясь от «глубокословной славенщины». В предисловии к переведённому им роману П.Тальмана «Езда в остров любви» он мотивирует отказ употреблять «славенщину»: 1) жанром (роман – «мирская книга» о любви, а «язык славенский у нас есть язык церковный»); 2) непонятностью церковнославянского языка («… язык славенской в нынешнем веке у нас очень тёмен и многия его… неразумеют»); 3) эстетикой («язык славенской ныне жёсток моим ушам слышится»). Тредиаковский провозглашает литературным языком «российский язык», «каковым мы меж собою говорим», подразумевая при этом речевую практику «знатнейшего и искуснейшего благородных сословия».

Более ценный и результативный вклад в нормализацию литературного языка и упорядочению его разнородных средств выражения внёс М.В. Ломоносов.

Необходимо было утвердить не исключение, а включение в формирующийся единый русский литературный язык элементов церковнославянского языка, указать их общие структурно-языковые свойства и общественные сферы функционирования каждого из трёх стилей. Таким образом регламентировать употребление языковых средств, способствуя нормализации национального литературного языка.

М.В. Ломоносов использовал отвлечённую схему трёх стилей, представленную в риториках XYII и начала XYIII в. Для наполнения её конкретными языковыми фактами середины XYIII в. он связал её с поэтикой российского классицизма, с художественной литературой. Суть учения Ломоносова о трёх стилях изложена в статье «Предисловие о пользе книг церковных в российском языке», напечатанной в его первой книге «Собрания разных сочинений», выпущенной Московским университетом предположительно в 1758 году (точная дата не установлена). В основе учения о трёх стилях находится положение о том, что русский литературный язык образуется «старательным и осторожным употреблением сродного нам коренного славенского языка купно с российским», т.е. положение о синтезе двух речевых стихий. В результате синтеза складываются три основные группы слов: «славенские», «славено-российские» и «российские». Ломоносов придавал важное значение группе «славено-российских» слов, включающей лексемы, которые «употребительны в обоих наречиях»; тем самым он признавал литературные правила для обычного русского («российского») языка и отрицал попытки недооценки роли книжной традиции.

В зависимости от жанра, условий и целей общения к этому «славено-российскому» ядру, по мнению Ломоносова, могут добавляться то собственно книжные элементы, если они «россиянам вразумительны» и «не весьма обветшали», то собственно русские, «которых нет в славенском диалекте». В «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке» это разделение касалось только словарного состава литературного языка. Из трёх выделенных основных лексических групп две он разделил ещё на две подгруппы. И таким образом всего получилось пять группировок слов, которые характеризуются не только генетически, по происхождению, но и стилистически.

Слова первой подгруппы – архаизмы – исключаются из литературного оборота. Сочетания остальных, разграниченных по экспрессивно-стилистическим качествам, образует три стиля – высокий, средний и низкий. Каждый из них связывался с тремя группами жанров литературы и обслуживал их. Высоким стилем должны были составляться героические поэмы, оды, прозаические речи о важных материях. С редним – бытовые пьесы, дружеские письма в стихах, сатиры, эклоги, элегии, а также описания «дел достопамятных и учений благородных». Низким – комедии, увеселительные эпиграммы, дружеские письма в прозе, описания обыкновенных дел. Такое стилистическое разграничение должно было упорядочить употребление разнородного лексического состава русского литературного языка, утверждало русскую основу его, оставляло «славенский» язык источником стилистических ресурсов русского языка, ограничивало употребление славянизмов. Всё это в учении о трёх стилях теоретически обосновывалось, и устанавливались рамки использования просторечия в литературном языке. А также исключались из литературного употребления ненужные иностранные слова («старательным и осторожным употреблением сродного нам коренного славенского языка купно с российским отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие к нам из чужих языков»).

Таким образом, суть учения о трёх стилях в том, что основой русского национального литературного языка должен стать «российский язык», вобравший «славено-российские» и не низкие, а «обыкновенные» российские слова. Стилистическое разграничение лексического состава литературного языка, данное Ломоносовым в этом учении, послужило базой стилистической характеристики и нормализации лексики в первом русском «Словаре Академии Российской» (1789 – 1794), в подготовке материалов к которому принимал участие Ломоносов.

Учение Ломоносова связывалось с художественными произведениями, к литературному языку в целом оно имело косвенное отношение и оставляло свободным путь для развития научно-популярной литературы, публицистики, где могли сосредоточиться и сосредоточивались живые и жизнестойкие языковые средства.

В своей художественной практике Ломоносов, реализуя установки учения о трёх стилях, внёс в него некоторые коррективы. Так, в теории он выводил из литературного употребления архаичные слова и их формы, а на практике использовал их (как, впрочем, не избегали этого и другие писатели).

Высоким стилем Ломоносов писал оды («Ода на день восшествия на престол Елизаветы Петровны, 1747 г.» и др.), героические поэмы («Пётр Великий», 1760), похвальные слова («Похвальное слово Петру Великому». 1755).

Низкий стиль в творчестве Ломоносова используется в небольшом числе произведений, например в стихах «Гимн бороде», «Посвящение Зубницкому», «Кузнечик дорогой». И здесь Ломоносов отступает от установленных им же самим в теории норм: письма в прозе написаны не низким стилем, например «Письма к И.И. Шувалову» (1753 – 1761).

Средний стиль представлен у Ломоносова также немногими произведениями, например «Письмо о пользе стекла» (1752). Но оно скорее не художественное, а научно-популярное. В нём много абстрактных слов: бодрость, вещь, грызенье, краса, крепость, ломкость, приятность, разделитель, старанье, а также терминологической лексики: алмаз, бисер, жемчуг, жидкие тела, искусство, солнечные лучи, фарфор, финифть. В научных и научно-популярных работах Ломоносова, которые условно тоже можно отнести к среднему стилю, введено много новых терминов. В них закладываются начала русской научной терминологии, ставшей основой научного стиля. Заслуга Ломоносова в том, что он не только вводил новые научные термины в литературный обиход, но и в том, что разработал принципы создания терминов. Основными принципами являются: 1) образование новых слов и выражений на базе существующих языковых средств: законы движения, земная ось, прямой угол, квасцы, расширение, сопротивление, теплота, упругость; 2) терминологизация русских обиходных слов: вес, удельный вес, кислота, мягкость, опыт, наблюдение, частица; 3)перевод иноязычных слов и выражений на русский язык: objectum – вещь, oleum olivarum – деревянное масло, corpus fluidum – жидкое тело, tubus opticus – зрительная труба; 4) включение иностранных слов без перевода (чаще это греко-латинские слова, ставшие интернациональными), при этом многие из них перерабатывались морфологически, русифицировались, например: квадратум – квадрат, музеум – музей, оризонт – горизонт и т.д. Всего иноязычных терминов в научных текстах Ломоносова около 300, из них 200 являются интернациональными греко-латинскогопроисхождения: атмосфера, барометр, горизонт, диаметр, микроскоп, оптика, термин, призма, сфера и др.

В своей оригинальной научной «Российской грамматике» (1755) Ломоносов выступил и как нормализатор-законодатель, и как кодификатор норм русского литературного языка в целом. «Российская грамматика» – первая русская научная и учебная работа по русскому литературному языку. Выход её в свет – свидетельство реального существования русского литературного языка. В ней Ломоносов поставил цель – дать свод правил русскому литературному языку той поры, учитывая стилистические особенности различных слов, их фонетические и грамматические формы и варианты. Это была нормативно-стилистическая грамматика. По объёму – огромное произведение. Текст его состоит из 6 «наставлений» (разделов), в которых помещено 592 параграфа.

Итак, если теория трёх стилей Ломоносова не столько давала перспективу дальнейшего развития русского литературного языка, сколько подводила итог пройденному этапу в истории, обобщала, синтезировала употребление единиц двух языков, то «Российская грамматика» и закрепляла действовавшие нормы литературного выражения, и указывала перспективу последующего движения русского литературного языка. Влияние её на дальнейшее развитие литературного языка было долгим и плодотворным.