Поединок лорда Байрона и мистера Чеуорта

Эта печальная история очень похожа на историю майора Уанби и мистера Гауэра. В обоих случаях причина ссоры была до абсурда нелепой, в обоих случаях недоразумение случилось после совместной трапезы, подогретой вином, и опять же, в обоих случаях фатальный поединок происходил без секундантов или иных свидетелей, за закрытыми дверями.

В 1765 году лорд Байрон и мистер Чеуорт были крупными землевладельцами и близкими соседями в графстве Ноттингем, и отношения их всегда были дружескими. Встречаясь в Лондоне, они всегда обедали или ужинали вместе в компании друзей по графству в таверне «Звезда и подвязка» в Пэлл-Мэлл, где учредили некий «Ноттингемский клуб». Между скромным кругом избранных людей XVIII века и сегодняшними клубами с их дворцами есть огромная разница. В XVIII столетии у джентльменов со схожими вкусами или схожими занятиями в обычае было формировать себе круг социального общения. Они договаривались с хозяином какого-нибудь модного или, по крайней мере, респектабельного кабака или таверны (таверны того времени соответствовали сегодняшним ресторанам), чтобы тот выделил им особую комнату, куда обычных постояльцев, разумеется, не пускали. Члены этого маленького сообщества собирались там поесть и для всех прочих целей. Там они получали уровень обслуживания и внимания повыше, чем если бы они просто заходили поесть, как обычные посетители. Именно так зарождалась клубная система как таковая.

Итак, 26 января 1765 года лорд Байрон и мистер Чеуорт обедали у себя в клубе в компании еще десяти или двенадцати друзей по графству — землевладельцев и светских персон; разговор естественным образом зашел об охоте, о животных и об их охране. Мистер Чеуорт выразил мнение, что с такими злодеями, как браконьеры, следует разделываться жестоко и решительно, а лорд Байрон придерживался точки зрения, что можно их и не трогать, дескать, пусть зайцы и кролики сами спасаются, как умеют. Завязался спор, и наконец мистер Чеуорт воскликнул:

— Да если бы не я и не сэр Чарльз Седли, то вам вообще было бы не на кого охотиться на своих землях!

В ответ на это лорд Байрон предложил пари на сто фунтов, что у него зайцев и кроликов больше, чем у самого мистера Чеуорта. Последний тут же принял пари и, по сведениям одного из историков, демонстративно послал за пером и чернилами, чтобы зафиксировать факт спора, чем мог дополнительно разозлить его светлость. Однако тут вмешались остальные участники обеда и начали убеждать, что лучше не фиксировать пари, потому что суть спора такова, что проверить ее просто невозможно. Лорд Байрон, разгоряченный донельзя, не унимался:

— И при чем здесь сэр Чарльз? Я вообще не знаю, где его владения!

Мистер Чеуорт ответил не менее резко:

— Не надо возмущаться; у него есть владения по соседству, он купил часть моих земель. Если вам этих слов мало — идите к нему сами и спросите, он живет на Дин-стрит. Где найти меня, вам тоже известно.

И все снова затихли, успокоились, как и на ужине с участием Уанби и Гауэра, вернулись на свои места и еще с часок продолжали беседовать о всякой всячине, после чего мистер Чеуорт встал и вышел из комнаты, а за ним — и лорд Байрон, под предлогом необходимости поговорить. Последний подозвал официанта и попросил его проводить их в свободную комнату, что тот и сделал, предоставив в качестве источника света единственную свечу. Джентльмены заперлись в комнате, обменялись любезностями, обнажили шпаги и набросились друг на друга. Мистер Чеуорт сделал выпад и проткнул лорда Байрона так, что шпага застряла в жилете раненого. Победитель решил, что рана достаточно тяжела, чтобы поединок можно было считать оконченным, и принялся вытаскивать свое оружие из тела побежденного, но тот в это время отвел руку как можно дальше назад и ударил своей укороченной шпагой мистера Чеуорта прямо в живот.

На звон оружия сбежались все члены клуба, которые на тот момент оставались еще в таверне, а с ними — и хозяин заведения. Бойцов тут же растащили и разоружили, выяснилось, что мистер Чеуорт тяжело ранен. Послали за врачом, обследование показало, что рана смертельна.

Лорду Байрону было предъявлено обвинение в умышленном убийстве, но пэры признали его виновным лишь в простом убийстве, а он, воспользовавшись положениями указа времен короля Эдуарда VI, добился освобождения, не понеся, таким образом, вообще никакого наказания.

Вскоре после этого случая поединки подобного рода стали вообще невозможны, поскольку постоянное ношение с собой шпаги как обязательного элемента костюма джентльмена вышло из моды.