И мы хотели уйти, но вдруг приехал председатель исполкома и сказал:
– Подождите. Я отправил телеграмму Керенскому. И он завтра даст ответ, что с вами делать.
Тогда мы устроили митинг. И мы дали Временному правительству обещание не заниматься больше этими делами.
И тут, как нарочно, снопа приезжает председатель исполкома и говорит:
– Вот телеграмма от Керенского. Можете уходить. А я в вас уверен.
И мы ему сказали: постараемся.
А когда я пришел домой, то вы можете себе представить, сколько было радости. Моя мама упала в обморок от счастья, и я боялся, что она умрет. А Мария и все друзья собрались, как на свадьбу. Были нежные речи. На столе стоял самовар. И мы все сидели и удивлялись превратностям жизни.
Все по-старому
Нет, революция не произвела на меня впечатления. И я к своему делу не остыл.
Да, конечно, я дал Временному правительству обещание не возвращаться к старому, но что ж из того. Мне надо было самому о себе заботиться. И я снова стал продавать камни за бриллианты и медь за золото.
Я стал большим мастером в этом деле и сам удивлялся, как это случилось и как чисто я веду свою работу.
Я стал иметь большие деньги, стал поигрывать в картишки и так далее, стал выпивать и не чуждался никаких удовольствий. А моя жена Мария была все равно как пьяная, – так она меня любила, и так она не замечала ничего.
А у нас в это время были в Грузии меньшевики.
Жена моя чудесно одевалась, и мы жили на Армянском базаре. А в нее влюбился один национальный гвардеец Вассо.
Он ей сказал:
– Знаешь, я решил твоего афериста убить во что бы то ни стало. И тогда ты непременно будешь моей. Я положил конец твоей старой жизни…
И вот я сижу как-то в ресторане, и вдруг прибегает Мария. И я вижу – она до крайности встревожена. Она взволнована и боится и так мне отвечает:
– Пойдем скорее, душка. Вассо сегодня хочет тебя непременно убить. Он тебя ищет. Он мне поклялся тебя застрелить.
Я говорю:
– Иди домой, а я вслед за тобой приду.
И вдруг входит Вассо. У него тут винтовка, тут маузер, и тут холодное оружие. И он лицо имеет такое неприятное, что я содрогаюсь от своей участи.
Он садится напротив меня. Он кладет свой маузер на стол. И вешает винтовку на спинку стула. И он так мне говорит:
– А вчера мы до чорта расстреливали вашего брата.
А тогда мне случилось все равно. Я был подвыпивши. Я был немного под мухой. Меня вдруг оскорбили его слова. Я ударяю кулаком по столу и ему отвечаю:
– Вы, черти, палачи – вот кто вы есть такие. Вы любите людей убивать. Вы есть гады своей страны и своего времени.
Вот он страшно закричал, схватил свой маузер и выстрелил в меня, но я вдруг вскочил на окно и прыгнул вниз.
И вот я прибежал домой.
Мы взяли поскорей с Марией кое-что и шли две станции пешком. Потом мы взяли билеты и поехали в Батум.
А Вассо, как я узнал после, прибежал на вокзал и там стрелял в мирных жителей.
А в Батуме у нас была большая работа. Там у меня были подкуплены агенты Уголовного розыска – некто Риза и армянин Самсон – и также еще один грек и кроме того начальник Уголовного розыска Тоненберг. А также я был в контакте с начальником милиции и делился с ним деньгами. И еще платил кое-что участковым приставам.
Я безнаказанно делал преступления, всем им хорошо платил и никогда не сидел, и они передо мной заискивали.
