Проведение исследований в местах лишения свободы осложняется тем, что заключенные не слишком доверяют пришельцам из внешнего мира, и особенно учёным. Мне помог один из заключенных-"авторитетов", стоящих во главе тюремной иерархии. Он решил, что моё исследование не вызовет негативных последствий для его участников и окажется полезным для понимания истоков преступного поведения. Этот заключенный, профессионал по части ограбления банков, стал моим представителем в тюремном мире. Он положительно отзывался о моей работе и распространял слух, что сам принимал в ней участие. Ко мне хлынул поток добровольцев, и у меня появилась другая проблема: как отличить "истинных" психопатов от остальных преступников?
В 1960-е годы между психологами и психиатрами все еще существовали серьезные разногласия по поводу диагноза "психопат". Основным камнем преткновения был вопрос классификации. Ведь предметом нашего изучения были не яблоки и апельсины, а живые люди. Интересующие нас отличительные черты относились к разряду психологии, поэтому были хорошо спрятаны от пытливого ока точных наук.
Во Флориде одна женщина купила ему новый автомобиль... В Калифорнии другая женщина купила ему гараж. Кто знает, на что раскошелится третья.
Как было точно подмечено в газетной статье о похождениях Лесли Голла: "Его фамилия говорит сама за себя" (в переводе с английского "gall" значит "желчь").
Quot;Любимый мошенник", как назвала его одна из жертв, перекочёвывал от одной вдовы к другой и обманом вытягивал из них всё, что ему было нужно. Они открывали ему не только свои сердца, но и чековые книжки. Благодаря стальным нервам, обаянию и полному чемодану фальшивых документов ему, как утверждают, удалось обокрасть пожилых дам, которых он встречадна различных вечерах и общественных мероприятиях, на несколько десятков тысяч долларов. Взглянув на прошлое Лесли, полиция Калифорнии заметила, что за ним тянется длинный шлейф из мошенничества, подделок и краж.
Когда Голл узнал, что полиция Калифорнии идёт по его следу, он попросил своего адвоката написать письмо в полицию Флориды, в котором выражал готовность явиться с повинной под гарантии передачи его в одну из канадских тюрем."
Quot;С того момента, как эта история получила широкую огласку,— писал репортер Дейл Бразао,— телефоны полицейских участков Калифорнии разрывались от постоянных звонков от детей и племянников якобы пострадавших женщин. Увидев его лицо, многие думали: "Кажется, я знаю этого парня..." Кто знает, сколько еще жертв ждут своего часа".
Теперь, отбывая десятилетний срок в одной из тюрем Флориды, Голл отзывается о себе как о гуманисте. "Конечно, я брал их деньги, но ведь взамен они получали меня,— сказал он.— Я был тем, что им было нужно. Они получали внимание, чувство близости, дружеское общение, а иногда и любовь... Бывало, что мы днями не выходили из спальни".
Из статьи Дейла Бразао, "Toronto star" (19 мая 1990 года и 20 апреля 1992 года)
Я мог использовать стандартные психологические тесты, но в большинстве своем они основывались на субъективном мнении заключенных, например: "Я говорю неправду: (1) часто; (2) иногда; (3) никогда". Заключённые, с которыми я работал, достаточно хорошо знали, что от них хотели услышать психологи и психиатры. Они не стремились рассказать о себе что-то действительно важное, однако использовали любую возможность, чтобы добиться досрочного освобождения, устроиться на лучшую работу, получить допуск к какой-либо программе и так далее в том же духе. Что касается психопатов, так те вообще были профессионалами в искажении реальности. Умение производить хорошее впечатление — одна из самых сильных их сторон.
В результате в личных делах большинства преступников содержалась информация, разительно отличающаяся от того, что о них знали другие заключенные и тюремный персонал. Я помню случай, когда психолог на основании множества таких субъективных тестов заключил, что внутри бессердечного убийцы скрывалась чувствительная и ранимая душа! Из-за некритичного подхода к личностным тестам появляется много "психологической" литературы, которая, в сущности, не имеет к психологии никакого отношения.
Пример одного заключенного укрепил во мне недоверие к психологическим тестам. Беседуя с ним, я как-то затронул тему этих тестов. Он сказал, что знал о них всё. В частности, он хорошо разбирался в самом популярном среди тюремных психологов Миннесотском многопрофильном личностном опроснике (ММРI)*(Миннесотский многопрофильный личностный опросник — тест, предложенный американскими психологами С. Хатуэем и Дж. Маккинли в 1940 году. Является реализацией типологического подхода к изучению личности и занимает ведущее место среди других личностных опросников в психодиагностических исследованиях. Состоит из 550 утверждений, образующих 10 основных диагностических шкал. На каждое из утверждений обследуемые (лица в возрасте от 16 лет и старше с коэффициентом интеллекта не ниже 80) должны дать ответ "верно", "неверно", "не могу сказать". — Примеч. ред.).
Как оказалось, у этого заключенного было всё необходимое: брошюра с тестовыми утверждениями, регистрационный лист с номерами утверждений, профильный лист для построения основного профиля ММРI, профильный лист для 26 дополнительных шкал, интерпретация результатов. Будучи специалистом в этой области, он давал консультации другим заключенным — естественно, не бесплатно. Исходя из обстоятельств, он создавал необходимый клиенту психологический портрет и затем рассказывал, как отвечать на вопросы. "Недавно в тюрьме? Ты должен выглядеть немного взволнованным и, возможно, подавленным, но не настолько, чтобы у других создалось впечатление, что ты неисправим. Когда подойдет день пересмотра срока твоего заключения, приди, я покажу тебе, как создать впечатление, что твое поведение существенно улучшилось".
Многие преступники могут сфабриковать результаты психологических тестов и без "профессиональной" помощи. Недавно мне встретилось дело одного заключенного, в котором было целых три не похожих друг на друга психологических портрета. Первый изображал его сумасшедшим, второй — психически здоровым, третий — немного взволнованным. Во время нашей беседы он высказал мнение, что психологи и психиатры — это болваны, которым можно вешать лапшу на уши. Он рассказал, что в первый раз сымитировал психическое расстройство, чтобы получить перевод в тюремную психиатрическую лечебницу, где, как ему тогда казалось, он проведет "веселые деньки".
Но ему там не понравилось ("слишком много вшивых зэков"), и он еще раз прошел тест и показал себя психически нормальным. В результате его вернули обратно в камеру. Вскоре после этого он решил показать себя угнетенным и встревоженным. Ему это удалось. Врач прописал ему валиум, который он продавал другим заключенным. Ирония заключается в том, что тюремный психолог воспринимал каждый из трех психологических портретов надежным индикатором типа и степени выраженности психического расстройства, которым страдал заключенный.
Чтобы не повторить тех же ошибок, я решил в своих заключениях не полагаться на одни лишь тесты. Для сбора данных я подобрал команду врачей, достаточно хорошо знакомых с работами Клекли. Поиск психопатов должен был основываться на долгих, детальных беседах с заключенными и тщательном изучении их личных дел. Я снабдил этих "классификаторов" списком особенностей психопатов, автором которого был Клекли. Этот список должен был направлять их действия. Врачи работали согласованно. Если и возникали разногласия, мы их быстро устраняли в процессе коллективного обсуждения.
Однако другие врачи и ученые не понимали, как мы ставили диагноз. Я и мои студенты потратили больше десяти лет на то, чтобы усовершенствовать методы выделения психопатов из общей массы заключенных. В итоге мы получили достаточно надежное и простое в применении средство диагностики расстройства личности, называемого психопатией — "Контрольный перечень признаков психопатии". Это был первый общепринятый и научно обоснованный инструмент диагностики психопатии. Теперь врачи и ученые всего мира используют "Контрольный перечень признаков психопатии", чтобы отделять настоящих психопатов от тех, кто просто нарушает закон.
Глава 3
