Авторская ирония и ирония от персонажей в рассказах О. Генри

Ирония является одним из самых ярких стилистических средств выражения авторской позиции по отношению к описываемым событиям и персонажам, ярким средством воздействия на оценки читателя при восприятии вербального текста. Понимание читателем иронической интенции автора, которое строится на анализе всей текстовой структуры произведения, является сложным когнитивным процессом. В нём участвуют авторское и читательское когнитивные пространства, которые соединены вербальной формой текстового пространства. Несмотря на то, что «интеллектуальная основа иронического дискурса обуславливает наличие у всех участников коммуникации определённого набора когнитивных механизмов выражения иронии и реагирования на неё» [Балашов,2006:29], оценка иронического высказывания во многом зависит от индивидуально психологических особенностей и личного опыта самого реципиента.

В художественном произведении читатель практически всецело зависим от оценок автора. Сами ситуации, в которые писатель помещает своих героев, являются индикаторами авторского отношения. Так, по словам М. М. Бахтина, «каждый момент произведения дан нам в реакции на него автора, которая объемлет собою как предмет, так и реакцию героя на него (реакцию на реакцию); в этом смысле автор интонирует каждую подробность своего героя, каждую черту его, каждое событие его жизни, каждый его поступок, его мысли, чувства» [Бахтин,2000:118].

Как мы уже отметили в предыдущей главе, понятие авторской иронии включает в себя ироническое описание, комментирование и ремарки автора. Точное количество авторских иронических контекстов (описаний и комментариев), присутствующих в новеллах О. Генри, сложно подсчитать из-за особенностей самого феномена иронии, которая наряду с её явной структурной организацией имеет достаточно широкую гамму неявных проявлений.

В рассказах О. Генри авторская ирония выражается в характеристиках, оценках ситуаций и поступков персонажей. Например, в новелле «Фараон и хорал» (“The Cop and the Anthem”), где бездомный бродяга Сопи - главный герой произведения - обдумывает своё предстоящее зимовье, явно чувствуется авторская ироническая оценка:

The hibernatorial ambitions of Soapy were not of the highest. In them there were no considerations of Mediterranean cruises, of soporific Southern skies drifting in the Vesuvian Bay. Three months on the Island was what his soul craved. Three months of assured board and bed and congenial company, safe from Boreas and bluecoats, seemed to Soapy the essence of things desirable.

Автор иронизирует по поводу мечты героя, для которого лучшим и желанным местом пребывания является тюрьма. Ирония в приведённом контексте заключена в преувеличении простого желания иметь крышу над головой и обозначается как честолюбивые планы, жажда души, предел желаний. Стремление героя попасть в тюрьму, как единственно возможное для него место выживания, названо “not of the highest”, а три месяца заключения – “ what his soul craved” и “the essence of things desirable”.

К деталям, выдающим ироничное отношение автора к своим героям в новелле «Последний лист» (“The last leaf”), можно отнести знакомство героинь: “They had met at the table d'hote of an Eighth Street "Delmonico's," and found their tastes in art, chicory salad and bishop sleeves so congenial that the joint studio resulted”; взгляд на творчество Сью и Бермана: “Young artists must pave their way to Art by drawing pictures for magazine stories that young authors write to pave their way to Literature”, или “In one corner was a blank canvas on an easel that had been waiting there for twenty-five years to receive the first line of the masterpiece”.

Примерами авторской иронии являются также следующие фрагменты: “a pair of elegant horseshow riding trousers and a monocle of the figure of the hero, an Idaho cowboy”, “He was past sixty and had a Michael Angelo's Moses beard curling down from the head of a satyr along with the body of an imp”, “For several years he had painted nothing except now and then a daub in the line of commerce or advertising”, “Behrman, in his old blue shirt, took his seat as the hermit miner on an upturned kettle for a rock.”

Ирония пронизывает структуру всей новеллы О.Генри «Превращение Джимми Валентайна» (“A Retrieved Reformation”). Но авторская ирония в этом произведении не злая, не носящая социальный характер, как в новелле «Фараон и хорал», а наоборот, мягкая, подтрунивающая:

When a man with as many friends on the outside as Jimmy Valentine had is received in the “stir” it is hardly worth while to cut his hair.

He had on a suit of the villainously fitting, ready-made clothes and a pair of the stiff, squeaky shoes that the state furnishes to its discharged compulsory guests.

Mr. Ralph Spencer, the phoenix that arose from Jimmy Valentine's ashes—ashes left by the flame of a sudden and alterative attack of love— remained in Elmore, and prospered.

Такой иронической фразой говорит О. Генри о любви, ещё одной непреходящей в его глазах ценности.

Понятие авторской иронии противопоставляется нами иронии от персонажа. Иронические реплики и оценки в данном случае принадлежат не автору, а самим героям.

Можно выделить три типа «иронии от персонажа»:

1) прямая ирония;

2) косвенная ирония;

3) взаимонаправленная ирония.

Прямая ирония - это ирония, направленная непосредственно на личность второго участника коммуникации или его действия и поступки. Непременным атрибутом такого иронического высказывания является наличие местоимений «ты», «вы», «твой», «ваш».

Примером прямой иронии является диалог из рассказа «Как скрывался Чёрный Бил» (“The Hiding of Black Bill”):

“Herdin' sheep?”he asks me.

“Well,” says I, “to a man of your evident gumptional endowments, I wouldn't have the nerve to state that I am engaged in decorating old bronzes or oiling bicycle sprockets.”

Ирония персонажа здесь заключается во фразе “ to a man of your evident gumptional endowments ” и направлена непосредственно на личность собеседника в виде притяжательного местоимения “ your”. Ироническая реплика является ответом на банальный и очевидный вопрос и строится на гипертрофированном преувеличении характеристики умственных способностей собеседника. Эмоция, которая стоит за иронической репликой героя, это сильное раздражение, а в оценке говорящего чувствуется пренебрежение ко второму участнику коммуникации.

Косвенная ирония - это иронические высказывания, объектом которых являются не участники коммуникации, а третьи лица. Косвенная ирония может быть направлена как на одушевлённое лицо, так и на неодушевлённый предмет.

Примером косвенной иронии может послужить диалог из рассказа «Последний лист», где врач обсуждает состояние больной девушки с ее подругой:

“She has one chance in - let us say, ten,” he said, as he shook down the mercury in his clinical thermometer. “And that chance is for her to want to live. This way people have of lining-up on the side of the undertaker makes the entire pharmacopoeia look silly. Your little lady has made up her mind that she's not going to get well. Has she anything on her mind?”

“She - she wanted to paint the Bay of Naples some day,” said Sue.

“Paint? - bosh! Has she anything on her mind worth thinking twice - a man for instance?”

“A man?” said Sue, with a jew's-harp twang in her voice. “Is a man worth - but, no, doctor; there is nothing of the kind.”

“Well, it is the weakness, then,” said the doctor. “I will do all that science, so far as it may filter through my efforts, can accomplish. But whenever my patient begins to count the carriages in her funeral procession I subtract 50 per cent from the curative power of medicines. If you will get her to ask one question about the new winter styles in cloak sleeves I will promise you a one-in-five chance for her, instead of one in ten.”

Ирония персонажа в этом примере направлена не на собеседника, а на всех смирившихся со своей скорой смертью больных людей в лице конкретной пациентки врача. Ирония строится на фразах “ this way people have of lining-up on the side of the undertaker” и “whenever my patient begins to count the carriages in her funeral procession”, высказанных по поводу отказа людей бороться за свою жизнь.

Взаимонаправленная ирония представляет собой обоюдное иронизирование персонажей в адрес друг друга или третьих лиц в рамках одной речевой коммуникации.

В качестве примера взаимонаправленной иронии может послужить диалог из рассказа «Психея и небоскрёб» (“Psyche and Pskyscraper”), где беседуют девушка и влюблённый в неё молодой человек. Объект иронии девушки - крошечная лавка, владельцем которой является юноша:

“Hello, Two-by-Four!” was her usual greeting. “Seems to me your store looks emptier. You must have sold a pack of chewing gum.”

“Ain't much room in here, sure,” Joe would answer, with his slow grin, “except for you, Daise. Me and the store are waitin' for you whenever you'll take us. Don't you think you might before long?”

“Store!” - a fine scorn was expressed by Daisy's uptilted nose – “sardine box! Waitin' for me, you say? Gee! you'd have to throw out about a hundred pounds of candy before I could get inside of it, Joe.”

“I wouldn't mind an even swap like that,” said Joe, complimentary.

В данном диалоге представлена взаимонаправленная ирония, так как в ответ на колкие замечания девушки (“Gee! you'd have to throw out about a hundred pounds of candy before I could get inside of it, Joe”) молодой человек парирует фразой (“I wouldn't mind an even swap like that”), за которой стоит намёк на крупные формы героини. Если бы не было ответной иронической реплики, иронию девушки можно было бы определить как косвенную иронию, так как она направлена на неодушевлённый предмет, принадлежащий юноше. Его ироническое высказывание, взятое изолированно, можно рассматривать как прямую иронию.