Очнулся я глубокой ночью. Голова не болела. Вообще ничего не болело, несмотря на то, что после такой схватки у меня должно быть переломано немало костей. Я попробовал двинуться и даже сумел приподняться.
Теперь я сидел, опершись на ствол дерева, перед жарко пылавшим в двух шагах от меня костром. Его пламя скрывало контуры какой-то темной фигуры на противоположной стороне, и, как я ни всматривался, ничего не мог рассмотреть, кроме самого пламени и нерезких теней.
Со всех сторон из мрака доносились звуки ночного привала, всхрапывание лошадей, звон оружия… Я находился внутри военного лагеря – сомнений больше не оставалось: я попал в плен к черным витязям… Впрочем, я слишком плохо представлял тогда, что это может означать. Я подумал еще, что мое пребывание здесь похоже на слишком затянувшийся сон. Настоящая жизнь, со всеми ее красками, радостями и горестями, осталась по другую его сторону. Мне захотелось вернуться.
Я побывал в замке своей мечты, я сражался рядом с белыми витязями. Об этом я не смел и мечтать. Но теперь пора бы уже проснуться…
Пламя опало, остались лишь красноватые отсветы углей. В их неровном свете я смог рассмотреть фигуру угрюмого великана, сидевшего по ту сторону костра. На нем не было военных доспехов. Свободный синий плащ скрадывал линии его непропорциональной фигуры. Мне показалось, что под складками плаща скрыто что-то вроде сложенных крыльев – где-то я уже видел такие крылья… Но я тут же забыл об этом, потому что услышал пришедшие из мрака слова:
Ты, кажется, выразил желание вернуться в свой прежний мир? – Голос был глубокий, рокочущий, с вкрадчивыми бархатными басами. Он словно шел одновременно со всех сторон.
– Я этого не говорил, – произнес я в пространство, не зная точно, кому должен отвечать. Великан усмехнулся:
Говорить не обязательно. Достаточно думать.
Он протянул к костру руку и поворошил ею угли, словно не чувствовал жара. Пламя вспыхнуло ярче, осветив его высокий лоб, нахмуренные брови – во всем его облике было что-то трагическое и величественное одновременно.
От человека, так сильно привязанного к прошлому миру, можно получить немало пользы.
Что может от меня зависеть?
Само существование империи Комора, например, судьба твоего народа, дорога, которую ты ему выберешь.
Я не император, чтобы выбирать дороги народам.
Ты мог бы им стать.
Меня не прельщает власть.
Сама по себе – да, но как средство она бывает необходима. С ее помощью можно сделать счастливыми многих.
Такое не удавалось еще никому.
Но, может быть, они не знали, как воспользоваться властью? Может быть, ты это знаешь лучше других? Разве ты никогда не задумывался над этим? – Казалось, он читал мои самые сокровенные мысли.
Для того, чтобы это стало возможно, необходима совсем другая, не императорская власть.
Он оживился и как-то неожиданно, сразу, оказался рядом со мной, переместившись с противоположной стороны костра.
Конечно! Конечно, другая! Хорошо, что ты это понял. Такая власть существует. Безмерная, лишенная внешних атрибутов и жалкой мишуры, в которую так любят наряжаться лжепророки и лжеправители.
– Но ведь и расплата за такую власть должна быть безмерной…
Да, это так, – просто ответил он, – но мне почему-то казалось, что ты не из тех, кто заранее подсчитывает цену любого шага.
Отблески красноватого пламени костра плясали на его лице, выхватывая из темноты то капризно изогнутую бровь, то нахмуренный лоб, то его сверкающие, полные мрака глаза. Его взгляд лишь слегка прошелся по мне, лишь задел меня самым своим краешком, но я испытал волну парализующего темного ужаса, словно ребенком заглянул в бездонный колодец, на дне которого не отражались даже звезды.
Я мог бы предоставить тебе такую власть, а уж как ты ею воспользуешься и какова будет расплата – все будет зависеть только от тебя.
