Постскриптум. Нечто вроде послесловия 3 страница

Иметь хорошую память очень полезно. Я всегда по-хорошему завидовал людям с отличной, феноменальной памятью. Самому мне приходилось всегда все долго зубрить, потому что память у меня с детства была рыхловатой, чуть-чуть с ленцой. Чтобы выучить что-то, мне приходилось делать усилие. Я уже не говорю про иностранные языки, учить их всегда было мучением. А вот запоминать свои душевные состояния, пережитые чувства я мог гораздо проще. Например, я не особо помню лицо девочки из взрослой группы детского сада, которая мне симпатизировала, какой у нее цвет глаз и волос. Но на всю жизнь я запомнил тягущее чувство одиночества и тоски, когда ее папа или мама уводили ее из сада раньше, чем забирали меня, а я стоял за оградой, смотрел на ее худенькие плечики и горевал. Страстно горевал. Вот это чувство я запомнил очень ярко и потом, спустя много лет, воспроизвел его, именно оно помогло мне сыграть роль «Соляника» в пьесе А. Казанцева «Рядовые». Девочку звали Нелля Валлиулина.

А вот мой друг – однокурсник по ГИТИСу, Петр Кулешов, мог с одного раза запомнить страницу текста из философского словаря и воспроизвести его дословно с точками и запятыми. Я смотрел на него как на инопланетянина и не понимал, как у него это получается. Получалось, и, по-видимому, получается сейчас, в программе «Своя игра». Просто есть разные виды памяти. Но речь сейчас не о том.

Разговор о тренинге. Могу подтвердить личным опытом, любому человеку практически в любом возрасте можно иметь цепкую память при помощи тренировки.

Художественный руководитель нашего курса В.П. Остальский, каждый раз когда он ехал в метро, вспоминал поочередно все станции метрополитена. Все знал наизусть. И память имел отличную. Кто-то все время учит стихотворения. Знает их много наизусть и память великолепная. Прекрасно, если с детства к этому есть навыки и привычки. Это и надо воспитывать в детях – привычку тренировать память. А как? С этим я попробовал разобраться на четвертом занятии в студии.

– Сегодня мы будем с вами все запоминать.

После легкого тренинга начались занятия.

Я вызвал двух учеников и посадил их на сцене спиной друг к другу

– Сейчас мы проверим вашу память. Расскажи, Денис, во что сегодня одета Милена?

– Не помню, – говорит Денис.

– А я утверждаю, что помнишь, ты же видел ее сегодня, разговаривал с ней, в твоей памяти есть образ Милены, надо ее напрячь и увидеть этот образ.

Денис вспоминает, Денис напрягает память…

– Все равно не помню!

– Хорошо, а помнишь, о чем ты разговаривал сегодня с Миленой?

Сначала молчание…

– Да, о том, какую она выбрала себе басню…

– И что тебе ответила Милена?

– Она сказала… что выбрала… сейчас, сейчас… точно! «Волк и ягненок»… Вспомнил, вспомнил! Милена одета в яркое голубое платье, белые чулки, темные туфли и на правой руке у нее надеты разноцветные фенечки, я даже цвета помню – голубой, зеленый, красный и желтый.

Все удивились, в том числе и Милена.

– Ты что, подглядел? – спросила она, не поворачивая головы.

– Нет, ребята, он не подглядел. Он просто подошел к вспоминанию Милены творчески. Сначала Денис включил внутреннее внимание, дал ему задание, оно разбудило память, которая запоминает абсолютно все виденное, слышанное и чувствованное, а память воспроизвела Денису образ Милены даже ярче, чем он ее видел. Отчетливо, со всеми нюансами. Учтите, наша память безгранична, в нее записывается все, что вы воспринимали в жизни, и более того, что вы не воспринимали, тоже записывается. Вся хронологическая история рода Костина Дениса записана в его памяти, правда она очень глубоко спрятана, но! – прошу внимания – но, достать эту информацию можно. Весь вопрос – как? Мы, конечно, так глубоко закапываться в эту тему не будем, но как работать с памятью, разберемся. Итак, память фиксирует все: эмоции, чувства, запахи, зрительные картинки, цифры, сказанные и слышанные слова, лица людей, животных, насекомых, миллионы листочков, травинок, звезд… в общем, все, мимо чего прошла наша жизнь. И что – все это можно посредством памяти восстановить? – Утверждаю – да. Первое – элементарный, каждодневный тренинг. Заставляйте свою память всегда доводить начатый ею поиск до конца. Чтобы не расслаблялась и не искала поблажек, помните: всегда человек, и даже ребенок – инертен, дай ему возможность, и он все время будет отдыхать. Я придумал такое выражение для своей ленивой памяти: «Ты что, в отпуск уехала?» Не допускайте память «уезжать часто в отпуск», а то в один прекрасный момент может не вернуться оттуда. Хотите что-то вспомнить – вспоминайте до конца. Второе – если не удается вспомнить что-то напрямую, вспоминайте косвенным путем. Посредством людей, образов, запахов, ситуаций, которые были рядом с объектом вспоминания. Как Денис – вспомнил во что одета Милена, вспомнив, что она ему говорила. Еще Денис может вспомнить эмоцию, с какой Милена говорила ему о выбранной ею басне, и воспроизвести эту эмоцию, – это уже эмоциональная память.

Память Дениса знает, какими движениями Милена сопровождала свой рассказ, какими жестами и какой мимикой, и если он захочет, его тело с точностью до миллиметра воспроизведет все движения Милены. Это пластическая память, память тела. Есть разные виды памяти, но работать с ними со всеми можно и нужно одинаково: запоминаешь и все, а потом вспоминаешь и все. Никаких чудес.

Как спортсмены – кто добивается высших достижений? Кто больше тренируется! Так и здесь – кто больше помнит? Кто больше запоминает. Надо пытаться постоянно нагружать память. По вечерам, перед сном, вспоминайте, как была одета мама утром, представьте ее, как она вошла к вам в спальню, ее первые слова, ее прическу, юбку, кофточку, запах духов, вспоминайте все, до мельчайших подробностей. И образ утренней мамы приблизится к вам, лежащему вечером в своей постельке, и как знать, может быть, в благодарность, поцелует вас за то, что вы, засыпая, вспомнили о ней. А по утрам, пока вас не выгнали из постели бдительные родители умываться и собирать портфель в школу, вспоминайте стихи, которые вы знаете наизусть. Вспоминайте дела, которые вам надо обязательно сделать, вспоминайте друзей, которых надо поздравить, вспоминайте, вспоминайте всё. Очень хорошее упражнение для памяти – умножать в уме двузначные цифры – прекрасно вентилирует память, обдавая ее живительным кислородом; парочка таких примерчиков снимает напряжение и в то же время концентрирует человека для дальнейшей деятельности. Возвращусь к поэзии, к стихотворениям. Не понимаю, почему в последнее время дети так мало читают, учат и знают наизусть стихотворений. Если ребенок на прослушивании в студию знает хотя бы одно стихотворение – это уже успех! Многие вообще не знают.

Стыдно, грустно, невосполнимо! Приходит новый ребенок в группу, и ты не знаешь, как с ним начинать работать, он не знает ни одного стихотворения, ни одной басни, ни одной песни. Он не может ни танцевать, ни петь, ни говорить, ни рисовать, ни ходить, ни стоять… А ведь стихи (больше предпочитаю – стихотворения) как ни что формируют духовную, творческую жизнь ребенка. Умение сопереживать героям, ситуациям в закодированной рифме, умение воспринимать и наслаждаться гармонией слога, музыкой слова, музыкой пауз и музыкой мысли поэта. Все это приводит ребенка к сотворчеству с автором, к отождествлению его с прекрасным. Физическое здоровье необходимо детям – мы с детства приучаем их к гимнастике, спорту; а нравственное, духовное здоровье? Где найти зарядку для него? Она есть, это музыка, живопись, поэзия, драматургия, театр, кино… но этим надо заниматься с детьми, взращивая их любовь к духовной пище. Прошу вас, родители, с первого дня рождения читайте своим детям стихи! Дети, учите стихи! Много стихотворений, разных стихотворений. Пишите свои стихи, посвящайте их близким, родным, друзьям и недругам. Тренируйте память!.. Будьте лучшими сынами своего Отечества!!!

Что-то подобное – патетическое, эмоциональное и ужасно поучительное – произнес я своим ученикам во время четвертого занятия. Чуть не прослезился. Они сидели, округлив глаза, и смотрели на меня очень странно. Саша Гербер вышла из аудитории и через несколько секунд принесла и поставила передо мной пластиковый стаканчик с холодной водой из кулера.

– Может, перерывчик? – спокойно спросила она.

– Перерывчик? Что же, можно и перерывчик. Перерыв!

Все как-то тихо вышли из зала, только Арина осталась сидеть на своем стуле, с улыбкой глядя на меня:

– А вы странный, Валерий Борисович…

– Арина, да. Мы все странные и разные. Стихи-то учить будете? – тихо произнес я, как-то сразу потеряв всю свою педагогическую уверенность. В аудиторию ворвались Саша Гербер и Мария Петраш.

– Будем, обещаем, что будем, каждый день по целому огромному стихотвореньищу, наизусть… Валерий Борисович… на полный изусть, честно-пречестно!

Другие ученики с довольными и какими-то заговорщицкими лицами выглядывали из проема двери.

– Хорошие они дети, – подумал я, устало вставая со стула, добрые и уже какие-то родные.

После перерыва и крепкого чая мы распределяли роли в баснях. Я рассказал им, как происходит распределение ролей в труппе театра. Какой это волнительный и эмоциональный момент для актеров. Все хотят играть только главные роли, а их всегда меньше желающих. Но в итоге все роли хороши. Бывает маленькая роль, как яркая звездочка, горит на фоне всего спектакля, и ее одну запоминаешь после закрытия занавеса. Нет маленьких ролей, есть маленькие артисты.

Я заслушал их пожелания участвовать в той или иной басне, порой очень точные, но, если сказать честно, предложений было не так много и они почти не совпадали с моим ощущением в распределении ролей. Дети часто увлекаются внешним эффектом, а для меня на первом этапе обучения это второстепенно. Сначала надо больше заниматься их внутренними накоплениями. Но в то же время нельзя забывать и о внешней привлекательности детских спектаклей. В итоге я выбрал три самых популярных басни Ивана Андреевича – «Ворона и лисица», «Волк и ягненок» и «Стрекоза и муравей», и назначил учеников по три состава на басню. Последовал тут же конкретный вопрос:

– А кто будет играть на премьере?

– В конце каждого семестра мы проводим Контрольный урок, где представляем отрепетированный материал на суд зрителя (родители, педагоги, друзья). На премьере будут играть лучшие, кого я и вы вместе со мной определим накануне спектакля. Готовьтесь, соревнуйтесь, побеждайте, – условия и возможности у вас равные, все дело за желанием, работой и талантом. А побеждает всегда упорный. По крайней мере, это я обещаю, у нас в студии. Самые работоспособные будут впереди.

Тут я поделился с учениками некоторыми соображениями, которые помогут им правильно осваивать свои роли. Первое – не спешить на сцену. Учиться выстраивать свою роль из зрительного зала. Быть терпеливым и умным. Второе – не заучивать бездумно тексты своих персонажей. Обращение с текстом должно быть легким, непроизвольным, импровизационным, готовым к любым изменениям. Не прирастайте к интонациям.

Третье – ваши персонажи живые; работа с ними – общение. Мысленно задавайте им точные вопросы (можно в письменном виде) и ждите ответы. Они приходят ночью, в темноте, невидимо. Просто однажды утром вам станет ясно, как играть роль. Будьте настойчивы. Четвертое – не торопитесь. Не суетитесь. Не смотрите на других – у каждого своя творческая скорость. Часто медленно стартующий оказывается первым на финише. Пятое – спорьте и отстаивайте свою творческую точку зрения. Шестое – все замечания педагога выполняются точно и неукоснительно. Седьмое – удачи! Поздравляю вас с первой ролью!

Занятие давно закончилось, я слышал, как родители перешептывались за дверью, но дети не отпускали, вопросы от них сыпались как из рога изобилия. – Какие у нас будут декорации? Какие шить костюмы? А сыр у вороны будет настоящий, какой сорт нужен на первую репетицию? А волка может играть девочка? А разве все волки мальчики? А стрекозе крылья обязательно? А муравей дома может быть в китайских тапочках? А волку может быть чуть-чуть жалко ягненка? А почему ягненок такой беззащитный?

…И много, много разных вопросов. «Сделаем спектакль! Хорошо сделаем», – думал я, глядя на их возбужденные лица. А родители за дверьми не понимали, когда же выйдут их взрослеющие дети.

Е занятие

(Особый вид действия – сценическое действие, страх сцены и умение его преодолевать, действие, его причины, активность и мотивация, вера в предлагаемые обстоятельства)

Рано или не рано? Сегодня они первый раз по-настоящему будут репетировать первые роли. Сначала почти для всех это трудно. Люди боятся сцены. Кажется, что на ней все твои недостатки увеличиваются, становясь общим достоянием. Люди будут смеяться. Мы боимся публичности. И завидуем людям естественным, умеющим прекрасно владеть собой на сцене. Значит, боимся публичности и хотим ее одновременно. Что это – комплексы и необоснованные страхи? А что с ними делать? Преодолевать? Да, преодолевать, и чем раньше, тем лучше. Лучше – с детства… Значит, не рано! Сегодня начну занятие с разговора о СЦЕНИЧЕСКОМ ДЕЙСТВИИ, и сразу без отговорок – всех на сцену в бурлящую пучину сценического действия. Как меня, пятилетнего, мама учила плавать – завезла на лодке на середину уральского озера Кум-Куль и говорит строго: «Прыгай!» – «Не могу, мамочка, там же глубоко и рыбы смотрят, я утону, а ты будешь плакать потом». – «Прыгай!!» – и лицо сделала очень строгое… Я тогда прыгнул от страха, и до сих пор благодарен маме за любовь к воде, и за умение преодолевать свой страх. Сразу начну с упражнений.

Пускай каждый самостоятельно переплывает свой сценический «кум-куль» под моим присмотром. И начал:

– Скажите мне, ребята, кто знает, что такое сценическое действие?

– Действие – это глагол. Правильно, Кристина, действие – это глагол. Тогда назовите мне ваши любимые глаголы…

От учеников посыпалось: спать, ненавидеть (врага), есть, читать, гулять, чистить (зубы), хватать, сочинять, списывать, думать, смотреть, считать, убить (таракана), брать…

– Хватит, хватит! Прошу желающих на площадку.

Как всегда, вышли трое самых активных – Саша, Денис, Арина.

– Какие ваши любимые глаголы? – спрашиваю их.

У Саши оказалось – думать, у Арины – спать, у Дениса, естественно, убить таракана. Расположил их на сцене автономно, подальше друг от друга. Говорю:

– Вы на сцене одни, для вас никого нет, ни нас, ни партнеров – это называется публичное одиночество. Вы теперь – публично одинокие дети. Ваша задача – сыграть выбранное вами действие. Готовы? Начали!

Потоптались и начали. Саша сразу энергично заходила по своей площадке, стараясь не замечать ни Арину, ни Дениса; она театрально вскидывала руки ко лбу, терла его до красноты, шумно вздыхала, качалась из стороны в сторону – в общем, серьезно думала!

Арина легла на пол, ей было очень жестко и неудобно, но она закрыла глаза, всеми силами старалась заснуть. Не спалось, мешало все: пыхтение Дениса, хождение Саши, глаза зрителей; но мужественная Арина честно пыталась заснуть, так старалась, что вспотела и стала зевать, решив этим разбудить свой сон.

Денис снял кроссовок с левой ноги (почему с левой?) и в одном, на правой, носился по комнате, хлопая со всей силы по предполагаемому таракану, как-будто он был, по меньшей мере, ростом с большую черепаху. Не убил. Но не расстроился, а сменил тактику. Сел в центре площадки и стал ждать нападения домашнего хищника уже на себя. Не дождавшись и этого, Денис вскочил и с криком УРА! выбежал из аудитории. Смерти таракана Денис не добился, но разбудил засыпающую Арину. Она со смехом покатилась по полу. Саша, зараженная засыпаниями Арины, позевала с ней за компанию и, вдруг вспомнив что-то, убежала вслед за Денисом, смеясь на ходу. Так весело закончился первый этюд учеников на сценическое действие. Все смеялись, когда, держась за руки, в аудиторию вошли Саша в носках и Денис в носках, очень довольные собой. Арина хохотала на полу, останавливаясь только для очередного зевка.

– Кто следующий?

Лес рук. Я понял, что первое знакомство с действием на сцене прошло удачно. Удачно – с точки зрения желания пробовать, но не очень удачно с точки зрения самого действия.

Я спросил у участников этюда:

– Вам было удобно, ничего не мешало выполнять выбранные вами действия?

Саша сказала:

– Ничего не мешало, было весело думать.

– А о чем ты думала?

– О чем? Да я уже не помню; ну, может о том, как Денис смешно бьет таракана, о том, как Арина делает вид, что спит, и о том, как мне хорошо думается.

Спрашиваю у зрителей:

– Саша думала или делала вид, что думает? Арина спала или делала вид, что спит? Денис бил таракана или изображал избиение?

Молчание… Трудно критиковать друзей. Выручила Арина:

– Мне не хотелось спать, но я не знала, как захотеть; все мешало: и Денис, и глаза зрителей, особенно ваши, Валерий Борисович, и все время было смешно.

– А я вообще никогда тараканов не бил, – заявил Денис.

– Стоп, – говорю, – но это же твое любимое действие – бить тараканов.

– Понимаете, звучит красиво, вот я и выбрал это действие – бить таракана.

– Хорошо, давайте вместе разберемся, что такое Действие. Первое – Сценическое действие на сцене должно быть активным. Я очень хочу думать! Мне необходимо срочно поспать! Если я не убью этого таракана, он убьет меня! Чем сильнее причина действия, тем оно сценически интереснее. Если я очень хочу – я делаю.

Второе – причину активного действия придумывает сам ученик. Почему Арине надо выспаться? Допустим, она шесть дней не спала, пришла домой из похода, но у нее еще много дел. Слипаются глаза, она, преодолевая себя, пишет записку родителям, голова ее клонится к столу, Арина из последних сил борется со сном… она берет трубку телефона, пытаясь позвонить, но сон одолевает ее – Арина засыпает. Зритель видел, как Арина боролась со сном, но безуспешно – сон победил. Вы должны придумать правдоподобную историю о том, как вы думаете, как спите, как принимаете решение убить таракана и убиваете его.

Для этого вы обязаны привлекать к сотрудничеству всю вашу фантазию и воображение. Это называется мотивация действия.

Третье – действие должно быть сценически логичным, продуманным, увлекательным и интересным. Вам интересно делать – нам интересно смотреть.

Четвертое – действие должно быть точным. Смерть сценическому действию – вообще.

Если действие непонятно вам, оно тем более непонятно зрителю. Актер должен точно знать, что он хочет достичь благодаря своему Действию.

– Для чего думает Саша Гербер? – должна точно знать Саша Гербер. Например, ей срочно надо сочинить стихотворение маме на день рождения. Времени осталось 15 минут, а придумать надо обязательно. Если она не сделает, мама очень расстроится! Активное действие? Очень! Как будет вести себя Саша? Уж точно не так, как вела себя, вяло и глупо. Она будет мотивирована причиной и точно знать, что ей делать, как думать и что придумать.

Пятое – предлагаемые обстоятельства действия. Вера в предлагаемые обстоятельства. Магическое «Если бы…». Надо всегда верить в то, что ты делаешь. И не только на сценической площадке.

И последнее – не делайте вид, что делаете, а просто делайте! Не изображайте действие – действуйте, как на сцене, так и в жизни! Поняли всё? Пять минут перерыв, а после перерыва – Саша, Арина, Денис – на сцену, повторить этюды, но уже с мотивированным, интересным и продуманным действием. Всем придумать действие! И после перерыва началось непрерывное сценическое действие, с неуемной детской фантазией – с инопланетянами, с монстрами, подводными лодками, шерлоками холмсами и баскервилями, с любимыми и нелюбимыми учителями, с любовью, плачем и человеческими изменами… Шекспир, Достоевский, Чехов и Шиллер. Но я был очень доволен, потому что видел, ученики серьезно и с энтузиазмом работают. На совесть. Без поблажек себе и партнерам. И равнодушных не было. К концу занятия мы попробовали применить Сценическое действие в наших баснях. Конец занятий прошел в этюдах на тему басен И.А. Крылова. Смеху было, честно, не передать. Мы вновь чуть-чуть задержались. – Но – это творчество, – сказал я встревоженным родителям. – Оно не выносит спешки, суеты и времени. Домашнее задание ученики получали в коридоре, приобщаясь к аппетитным бутербродам.

Е занятие

(Что такое общение, его виды – способы взаимодействия на сцене)

Многие ругают московский метрополитен. Я тоже ругаю. За огромное количество людей. За грязь, за попрошаек, за нагромождение рекламы, за плохую вентиляцию…

Но в метро есть и много хорошего – скорость передвижения по городу, предсказуемость времени путешествия. Возможность отдохнуть, почитать, понаблюдать за людьми, за их поведением и общением. Я очень любопытный человек. И мне всегда интересно видеть, как общаются люди, как они себя ведут. Например, иностранцы: американцы – гортанно, нарочито громко, чуть вызывающе и всегда на публику. Немцы все увиденное сверяют с многочисленными картами и проспектами, тут же фиксируя достопримечательности на пленку. Утомленные россияне, выпучив глаза, непрерывно читают какие-то «полит-страшилки». Влюбленные едут молча, отстраненно, поедая свои чувства чуть удивленными глазами. Старушки и старики, просветленные своей, только им известной мудростью, как-то уже издалека взирают на мир, одаривая его шутливой полуулыбкой. Добрые, стесняясь своей доброты, прячутся за ширму застенчивости, злые – оттачивают свою агрессивность нарочитостью и провокационностью, глупые – глупеют дальше, проезжая свои станции метро и выходя в никуда, умные остаются умными, для них метро – удобное средство передвижения, не больше и не меньше.

Воришки, пристраиваясь к сумочкам жертв, оглупляют свои лица сосредоточенностью; движения их порывисты, хаотичны, непредсказуемы, а в глазах лукавство и превосходство. Дети едят и пьют, и болтают ногами, задевая брюки и платья недовольных горожан, а их мамаши крепко спят, подергиваясь в такт движениям поезда. Может, они уже давно проехали свою станцию и их пора разбудить? Метро – очень хорошее место для наблюдения за людьми, но будьте осторожны, внимательны и деликатны – всё надо делать интеллигентно, даже смотреть по сторонам.

Как люди общаются? Интересно или нет? Что такое вообще – общение между людьми? Что такое сценическое общение? Ответить на эти вопросы попытался я на 6-м занятии в нашей студии.

После разминки и легкой игротеки мы расселись по своим местам. Я попросил выйти на сцену двух желающих, мальчика и девочку. Вышли Мария Петраш и Алексей Шатков. Упражнение на сценическое общение. Вместе с учениками мы определяем место, где они будут общаться. Предложили летнее кафе. Выстраиваем простенькую мизансцену из столов и стульев, ставим стаканы. Официанткой кафе просится Арина – берем Арину официанткой.

Задание: Мария и Алексей незнакомы, им надо познакомиться в кафе. Сначала туда приходит Мария (в первый раз), затем приходит Алексей (тоже в первый раз) и дальше происходит органичное знакомство и общение, а вот какое – мы сейчас увидим. Актеры должны придумать своим персонажам истории. Что они делают в кафе, зачем пришли, почему именно в это заведение? Какое у них настроение и что они хотят делать дальше? Даю пару минут для придумывания истории. И отсылаю участников из аудитории. Официантка Арина приступает к своим обязанностям… Общение началось.

Арина, повязав косынку и надев передник, стала похожа на уборщицу; она села за стол и стала вытирать стаканы своим передником. Влетела импульсивная М. Петраш, никуда не глядя, уселась за стол напротив Арины, достала мобильный телефон и уткнулась в него. Арина долго и подозрительно смотрела на Марию. Мария игнорировала официантку.

– Может, закажем чего-нибудь? – нарочито грубо произнесла Арина, – или в телефончики пришли сюда играть?

– Мне кофе и банан, – не отрываясь от телефона, произнесла Маша.

– Мы вам не магазин – бананы давать, а кофе нет.

– Тогда чаю дайте, пожалуйста, – еще тише произнесла Маша, она очень волновалась.

– И чаю нет.

– А что есть?

– Вода есть, будете?

– Буду.

Арина встала и пошла с пластиковым стаканчиком за водой. Навстречу ей влетел взволнованный Алексей:

– Это кафе «Аист»?

– Нет, это кафе «Прибой», что, вывески не видите! – парировала Арина и вышла из аудитории, поставив партнера перед сложной психологической дилеммой – продолжать этюд или нет. Алексей крупно поморгал глазами и решил завершить начатое упражнение, невзирая на сюжетные нестыковки. Он сел за второй столик, спиной к Марии, достал мобильный телефон, глубоко вздохнул и погрузил взгляд в дисплей.

Наступила продолжительная пауза. Слышно было, как Мария играет в телефонную игру, слышно было, как Алексей играет в телефонные гонки. Сценический процесс шел полным ходом. Зрители зашевелились, их внимание к происходящему ослабевало.

Вошла Арина и, поставив стакан с водой перед уткнувшейся в телефон Петраш, громко произнесла:

– Кафе закрывается! – и стала переворачивать стулья.

Как в кино. Актеры, не поднимая голов, сидели на своих местах. Арина перевернула все свободные стулья, долю секунды постояла перед Алексеем, затем резким движением вытащила из-под него стул, так что он чуть не упал. В зале раздался смех – это действие понравилось заскучавшим зрителям. Алексей как ни в чем не бывало, – подумаешь, стул из-под тебя официантка в кафе вышибла, – отошел к стене, облокотился о нее и стал играть дальше. Примерно такая же история со стулом и Марией произошла дальше.

Только Мария, под возрастающий хохот коллег, пострадала чуть больше – она упала на пол. Но не больно упала, встала и отошла к стене, где стоял Алексей.

– Здрасьте, – еле слышно сказала она ему.

– Здрасьте, – еще тише прошептал Алексей.

Собственно, этим сценическое общение учеников и закончилось. Даже нагловатой официантке Арине не удалось больше сдвинуть их с места. На все ее уговоры покинуть кафе они отвечали молчаливым несогласием. Это могло продолжаться бесконечно… Я остановил этюд. Поникшие и взволнованные Маша и Алексей сели на свои места.

– Трудно общаться?

– Нет, – сказала Арина.

– Да, – сказали Маша и Алексей.

– Правильно общаться в жизни – не просто, на сцене – общаться еще сложней. Я специально дал вам возможность попробовать пообщаться на сцене, не объясняя ничего. Чтобы вы на своем примере увидели и проанализировали ошибки сценического общения. Итак, бывает несколько видов общения.

– Прямое сценическое общение с партнером или партнерами – это то, что сейчас пытались продемонстрировать ваши коллеги на сцене. Прямое общение всегда должно быть активным, помните, как сценическое действие. В общении вам надо партнера убедить, переубедить, добиться чего-то, обмануть, привлечь на свою сторону, обаять, влюбить и т.д. – то есть активное сценическое общение происходит благодаря активному сценическому действию. Они взаимосвязаны в данном варианте.

Общение с партнером может происходить не только посредством слов. Может быть общение взглядом, тактильное общение (прикасание), мысленное общение. Бывает общение с отсутствующим объектом (партнером), например, пишем письмо родному человеку и комментируем его вслух, разговариваем по телефону, умоляем отсутствующего партнера не делать что-то. Бывает внутреннее общение – внутренний монолог. Разговор с собой наедине. Как правило, сами с собой мы разговариваем в минуты особого внутреннего напряжения, сосредоточения, когда не замечаем ничего вокруг. Часто внутренний монолог на сцене носит эмоциональный характер, раскрывающий душевное состояние персонажа. Бывает общение с неживыми предметами. Разговор с игрушкой, с пистолетом, с луной (можно иногда на луну и повыть). Если обобщить, сценическое общение – это обмен людей пережитыми чувствами и мыслями, не больше. То же, что и в жизни. Мы общаемся с вами для обмена информацией и чувствами. Разными способами. Правда, сцена требует, чтобы сценическое общение было чуть-чуть ярче, чем в жизни, интересней, эмоциональней. Потому, что и события, проживаемые актерами на сцене, тоже ярче, драматичнее, конфликтнее. Поэтому, практически всегда, на сцене в общении между партнерами лежит открытый или скрытый конфликт. Конфликт мнений, позиций или задач персонажей. И актеры этот конфликт решают разными способами, и чем интереснее, разнообразнее, богаче и непредсказуемей решения конфликта, тем интереснее зрителю. В жизни мы всегда общаемся и действуем, действуем и общаемся.

Даже когда спим, мы – что делаем? – спим – действуем! Во сне, в скрытой форме, мы разговариваем, решаем конфликтные ситуации, убегаем, спасаемся, просим о помощи – то есть общаемся и действуем. На сцене – все сценическое временное пространство пронизано общением и действием. Так что надо уметь общаться и действовать, как в жизни, так и на сцене. И пытаться делать это индивидуально, неповторимо, не как все, а как ты сам. Не надо в жизни и на сцене копировать других. Я не приемлю такой педагогический прием навязывания ученикам, посредством авторитета, интонаций, жестов и сценических решений педагога. Дети становятся марионетками в выполнении педагогических задач. Кроме режиссерского тщеславия – ничего, а дети испорчены привычкой бездумного повторения и заучивания интонаций педагога. Напротив, педагогу надо создавать атмосферу свободного поиска ребенком своих решений, своих открытий, своей творческой индивидуальности – естественно посредством проб и ошибок. Пусть ошибаются – это же творческий процесс, в ошибках мы умнеем! В исправлении ошибок становимся сильнее! Вот так!