Что делать, если вы подверглись харассменту

1. Будьте решительны! Скажите сексуальному агрессору «нет»!

2. Напишите сексуальному агрессору письмо. Опишите подробно происшедшее приставание и то, как вы себя при этом чувствовали. Подтвердите своё желание прекратить приставание. Письмо отправьте «заказным», обязательно сохранив копию и квитанцию.

3. Расскажите друзьям и подругам о случившемся. В разговоре может выясниться, что вы не единственная жертва агрессора.

4. Записывайте тщательно всё происходящее с указанием мест приставания, точного времени, участников и свидетелей, а также всех произнесённых фраз с указанием говорящих.

5. Выясните, кто в вашей организации занимается вопросами сексуальных приставаний. Работодатель должен оградить вас от агрессора и помочь советом. Протокол встречи с работодателем на эту тему пригодится вам позднее в суде.

6. В случае возникновения психологических расстройств, обратитесь к психиатру, сохраните счёт и медицинскую карту.»

 

Прочитав подобные материалы, любой россиянин живо сообразит, что досужие писаки в газетах сильно исказили смысл обвинений в адрес Игоря Борисовича, ибо наше живое российское воображение активно начинает рисовать постельные сцены изнасилования, вместо того, чтобы, в крайнем случае, допустить лишь лёгкий флирт со стороны Игоря Борисовича. Да и то по американским меркам.

Российским же женщинам не свойственны крайности западного феминистского движения.

«В России 80% женщин не считают комплимент шефа сексуальным домогательством. И даже если начальник предлагает своей подчинённой провести вместе вечер, то 40% женщин упорно не хотят видеть в этом какой-то «неприличный» смысл. Пожалуй, мнительные американки придут в ужас от таких цифр.» (Газета «Сегодня» от 07.03.1998г.)

Впрочем, хватит разбирать грязное бельё этих постельных сцен.

Послушаем мнение народа, о здоровье которых вы так призваны заботиться. Валерия Е. «Роды проходили в роддоме № 32 (16.09.1990 г. - моё примечание). Воды отошли в 2.00 сразу. До 9.00 всё было нормально. Но после обнаружили у ребёнка перепады с сердцем. Мне ставили капельницу, стимуляцию. Потуг не было. Практически ничего не помню, кроме ужаса и боли. Хотели делать кесарево, но в последний момент получилось родить самой. Очень быстро. Делали ручное вмешательство (на этапе рождения плаценты - моё примечание). Потом наркоз, не знаю зачем. Потеря крови. Беременность протекала нормально.

Отличие родов дома от родов в роддоме в том, что роды дома проходят естественным путём, по индивидуальной программе. А роды в роддоме по отлаженному сценарию медперсонала без учёта индивидуальных особенностей женщины.

Сценарий роддома мне уже известен и повторения не хочется.»

Мария Н. «Так как один раз я уже рожала в больнице, то расскажу, что помню.

Сколько было околоплодных вод - не помню, потому что пузырь мне проколол врач.Также ничего не могу сказать ни про послеродовые обработки, ни про изменение кожных покровов у новорождённых... потому что только разочек увидев ребёнка, мне сразу же сделали анастезию и очнулась я одна-оденёшенька в палате. Правда, мне повезло: в этом роддоме палаты на одного человека с душем и туалетом. И ребёнок лежит с мамой. Почему во второй раз я решила узнать что-нибудь про роды, альтернативные роддому? Во-первых, рассказы и восторженные воспоминания женщин, которые рожали дома. Во-вторых, после первых родов, когда заставляли сильно тужиться, у меня лопнули сосуды на лице и на глазах. Поэтому зрение у меня после - 2, сейчас уже - 6. Ещё одни такие роды, и я буду носить толстенные линзы.»

Чувствуете, как народ ЛЮБИТ ВАШУ РОДДОМОВСКУЮ ЗАБОТУ О ЗДОРОВЬЕ И ПСИХИКЕ? Что же это за везение такое нашим жёнам в роддоме, когда из всего богатства взаимоотношений с новорождённым своим ребёнком им запоминается только отдельная палата с туалетом. Только искажённая психика запомнит ЭТО.

Вот как ответила Татьяна В. на вопрос «Что привело Вас в группу по подготовке к родам?»: «Хочу родить и вырастить нормального здорового, не закомплексованного ребёнка.» А Светлана Т. пришла на группу и о своих собственных родах пишет, что «её выдавили, когда у мамы кончились схватки». Она не хочет подобного повторения со своим ребёнком. И Анастасия Т. на вопрос, что привело её на группу, ответила «Не хотела рожать так, как рожала мама первого ребёнка и другие девочки». Потому что рожать в нашем советском, а теперь российском роддоме просто страшно. Ибо далее Анастасия говорит: «Я хочу, чтобы мой ребёнок родился естественным путём, без стимуляции и, как следствие этого, здоровым. И чтобы сам процесс родов не был для меня чем-то ужасным, страшным, а был самым счастливейшим событием в моей жизни. Ведь я дарю своему ребёнку целый мир!

Дома женщина чувствует себя комфортно, она спокойна, ей всё здесь знакомо. А в роддоме всё идёт как бы по сценарию, как-будто медперсонал знает сам, что лучше для роженицы. А если роженица что-то просит, то это воспринимается как каприз. Дома у женщины роды идут спокойно, естественным путём без применения медикаментов и без насилия над роженицей.»

Вот что пишет Элеонора Ф.: «Роды дома - это рождение в гармонии. Роды проходят естественным путём. Мама может в воде принять любое удобное для себя положение. Тело почти невесомо, ткани становятся эластичнее. Облегчаются схватки, а значит - и страдание. Те несколько минут, которые ребёнок находится под водой, очень важны: это как бы переходная ступенька, которая смягчает его «выход в свет». Роды в роддомах превратили в патологию. Обязательна больница, стимуляторы, капельницы, угнетающая атмосфера, холодное отношение со стороны медперсонала. Роды на дому - это самый лучший выход из положения на сегодняшний день.»

А Наташа К. говорит гораздо категоричнее: «Роды в наших роддомах из-за присутствия на них людей, вызывающих страх, стеснение или другие отрицательные эмоции, похожи на попытку получить оргазм, занимаясь любовью в морге под наблюдением санитаров.» Думаете, это уж чересчур? Может быть, может быть... Но ей виднее после ваших «услуг».Но пишет же в своей книге известный французский врач Мишель ОДЕН: «Самая подходящая обстановка для родов - такая, в которой приятно было бы заниматься любовью». Кто добровольно захочет заняться любовью на операционном столе в окружении чуждых ему людей? Насколько гуманно заставлять женщин с таким настроением рожать в роддоме? Да и все остальные женщины, ЕЩЁ НЕ ЗАДУМЫВАЮЩИЕСЯ, должны знать ПРАВДУ и задуматься раньше, чем это всё произойдёт с ними.

Особенно замечательно об этом говорится в сочинении Ольги М. на тему «Как я представляю рождение нашего ребёнка». Вот что она пишет.

«Мне бы очень хотелось рожать нашего ребёночка дома, в воду, как и в первый раз. Я вижу, как мой ребёнок, рождённый в воду, отличается от остальных, от роддомовских детишек - дочурка очень живая, подвижная, независимая, весёлая, и, главное, редко болеет. Она не боится сквозняков. Одеваю её достаточно легко, не лишаю её прогулки, когда идёт дождь или снег. Она любит обливаться холодной водой. Часто на прогулке бегает в промокших ботинках и не чувствует холода.

С такими детьми сложнее, но и интереснее. Они не выносят окриков, резкого тона, слов «нет». К ним нужен особый, щадящий их личность подход. А может, просто более человечный? До чего же мы, любящие мамы, не умеем любить своих детей, не хотим учиться их понимать. А в результате теряем их доверие. Пользуемся привычными штампами, воспитывая своих детей с позиции силы и власти. Часто подавляя их, не прислушиваясь к ним. Как часто я замечала, что раздражающее меня поведение дочурки - это моя вина - недостаток внимания, ссора с папой, моё внутреннее беспокойство или раздражительность, передающиеся и ей.

Я очень счастлива, что у нас есть Иришка - такая, какая она есть. Что с ней так интересно общаться, и очень благодарна Богу, что родила её в воду; мужу и Саше Н., которые мне в этом очень помогли. И ребёночек родился в атмосфере добра и любви.

В первых родах я настраивалась терпеть сильную боль, на продолжительную изматывающую работу. Получилось же всё легче, чем я себе представляла. Хотелось бы пережить всё снова, но учитывая определённый опыт. Мне бы очень хотелось, чтобы опять пришёл Саша и подстраховал бы нас с Серёжей. Саша это делает замечательно - ненавязчиво, не вмешиваясь в естественный процесс родов без необходимости.

... Горят свечи. Их отражения висят на стекле окна и слегка подрагивают, как маленькие жёлтые листочки. Тихо играет музыка - Чайковский или Вивальди. Пытаешься до неё дотронуться - чувствами, мыслями, воспоминаниями, или просто плывёшь по ней, как по серебристой, переливающейся реке. Нежные прикосновения и ласковые слова мужа отвлекают от боли во время схваток. Страха совсем нет; здесь Саша - он всегда вселяет спокойствие и уверенность; здесь мой муж - он поддерживает меня своей любовью, сопричастностью к происходящему. Но больше никого нет, никого не нужно. На схватках - боль, с которой я умею и должна работать: дыхательные упражнения, расслабление, массаж. Сережа, ты ведь мне поможешь с ней справиться? Я так надеюсь на тебя. Сейчас ты мне особенно нужен, ты мне необходим, как никогда. Ты и Саша, наш надёжный страховочный трос. И не только во время родов. Я вглядываюсь в его спокойное, доброе лицо и понимаю, что всё идёт хорошо.

Потом, когда схватки будут интенсивнее, мне захочется побыть одной. Дальше всё внешнее будет фиксироваться только частью моего сознания, как в дымке. Так всё существо поглощено внутренним процессом. Я вовлечена в шторм, и он бушует внутри меня. Опять: дыхательные упражнения, расслабление, определённые позы. Возможно, мне захочется петь. Ещё мне бы хотелось помолиться в этот момент - за своих близких, за тех мужчин, которые здесь, рядом, и поддерживают меня. Но, главное, за рождающегося малыша. Господи, дай ему почувствовать мою любовь, спокойствие и радость, помоги ему родиться здоровым и мне - сделать его счастливым. Помоги мне быть сильной и мудрой.

Потом мы пойдём в ванну, и я с облегчением погружусь в воду и увижу рядом два лица - улыбающиеся, родные. А потом родится малыш, неожиданно легко и быстро. Ребёночка подхватят тёплые и добрые руки Серёжи и Саши и положат мне на грудь. И я буду его рассматривать с удивлением и счастьем, не веря в реальность происходящего. Он такой маленький, кажется таким хрупким, что страшно до него дотронуться. Он лежит у меня на груди; я обливаю его плечики тёплой водичкой, глажу его головку, ручки, ножки, прикладываю его к груди и стараюсь, чтобы он взял сосочек. Потом малыш, завёрнутый в папину рубашку, будет отдыхать рядом со мной на диване, а с другой стороны - его папа. Рядом в мисочке будет отдыхать честно отработавшая плацента. И так хорошо, так радостно: произошло чудо, он, наконец, родился, наш ребёночек, наш дорогой малыш.

Так я представляю эти роды, конечно, идеализируя, мечтая. Но и используя воспоминания первых родов. Мне бы совсем не хотелось рожать в роддоме, чтобы будущий малыш избежал травм, психологических и физических. Да и я панически боюсь больниц. Обстановка там не вселяет в меня уверенность в благополучном исходе родов, а, наоборот, разрушает её. Дома я - мама, там я - пациент. Разговоры о болезнях, запахи лекарств, запугивание патологиями. Этот приём часто использовали врачи в отношении меня. Да, наверное, и всех, чтобы заставить сделать так, как они велят. Это всё так разительно отличается от домашней обстановки, что долго стоять перед выбором «где рожать?» не приходится. И я очень рада, что сейчас появилась возможность выбора. И благодарна тем людям, которые его обеспечивают.»

Какое хорошее сочинение на заданную тему! Мне радостно за эту семью, за их богатый внутренний мир, за такую трепетную и редкую в наше прагматичное время любовь к своим собственным детям. Как хорошо будет детям, приходящим в их семью. И, конечно же, их вторая дочь пришла в этот мир в их Доме, её приняли близкие и такие добрые руки родителей. Они любят детей, и дети любят их. Вот уже скоро и третий малыш постучится к ним в дом. Как нас встретят в этом мире с любовью и восхищением нами, единственными, так мы и будем жить в мире с добротой и любовью в сердце. И всю жизнь мы будем помнить наш самый главный день - День НАШЕГО РОЖДЕНИЯ. Пусть свет и любовь хранит такие семьи.

Большинство же детей с рождения обречены жить сиротами при живых родителях, будучи лишены ласки и внутренней теплоты. Начало этому злу по отношению к приходящим в этот мир начинается в роддоме. И даже раньше. Но нам не видны невыплаканные слёзы наших детей. Мы просто лишены сострадания. Мы просто делаем «как все». И наше зло достаётся нашим детям. Мы пожинаем плоды своего бездумства и слепого доверия к медикам, не знающим и не умеющим ничего иного, кроме известного лишь скорбным нашим женщинам способа «родовспоможения», достойного лишь такой отсталой страны как Россия. Мы малодушно отдаёмся психологическому давлению наших близких. «Мы рожали так, и вам надлежит также». «Мы строили коммунизм и вы должны жить в нашем прошлом - вашем светлом будущем» - такова психологическая подоплёка всех этих неокоммунистов или старых партийцев, - «Давайте все туда, где нам было хорошо, где у нас ничего не болело. Давайте все вместе вернёмся в моё безоблачное детство». Не получится. Поезд уже ушёл. Да и, с другой стороны, это родительское отступничество началось лишь при советской власти, ведь рожала же вся Российская империя всегда дома. Домашние были дети!!! А то ведь на вопрос «Ты где родился?» вся страна как один человек ответит «На операционном столе в больнице, в чужих людях». Грустно всё это. Родильный дом становится неизгладимым пятном в жизни ребёнка. Дети, рождённые в неволе. Заново не переродить.

Но ведь кто-то же имеет право быть не как все, не ехать по наезженой за многие годы минздравовской колее! Не казнить же людей в самом деле за такое жуткое вольнодумство, за попытку спасти себя и своих детей от Молоха. Пусть хоть их дети будут чуть счастливее, чем мы, родившиеся и выжившие не благодаря, а вопреки медикам. Нужно уметь выжать из себя раба, перестав играть роль роддомовской жертвы. Хватит играть в поддавки с медиками.

Рождение, как и смерть должны быть прекрасны. Прекрасный уход из жизни? Да, достойный нашего величия, величия Духа. Господь вдохнул жизнь в наше бренное тело. Достойное рождение даёт возможность мягкого прихода в мир, без травм, без будущей озлобленности на весь мир за перенесённые в родах мучения. Должен существовать более гуманный, более человечный подход, более уважительный подход к новой жизни. И хватит нас считать куском мяса!

Именно такие решительные родители (жутко решительные - по русским меркам, а на западе таких родителей полным полно) решили объединить свои усилия и совместно отстаивать свои права. Именно с этой целью и была создана общественная организация «РОДИТЕЛЬСКАЯ КУЛЬТУРА И ДУХОВНОЕ АКУШЕРСТВО». Организация наших невежественных и диких женщин и их мужей. Заметьте при этом, что термин «духовное акушерство» по сути своей является синонимом «повивального искусства». Искусства, а не ремесла!

К вопросу о «невежественности и дикости» женщин. Вот что говорит Лена БУТЕНКО, жена Константина РАЙКИНА, которая рожала дома в воду. Такая же, видимо, невежественная и дикая, раз на это осмелилась. Цитирую интервью с ней в газете «Московский комсомолец» от 14.01.1997 г. в статье «Родить по-русски».

«Смелые решения способны принимать не только мужчины. Жена Константина РАЙКИНА Лена БУТЕНКО рожала дома в воду. Дочке Полине сейчас 9 лет.

- Лена, откуда взялась эта идея - родить в воду?

- Я человек по рождению и по воспитанию очень близкий к природе. Это первое, что повлияло на моё решение. Я выросла в Харькове, очень много времени проводила в деревне, всегда любила нетрадиционную медицину, народные способы лечения. Я не говорю сейчас о рождении в воду. Я говорю о рождении дома - так было испокон веков. Это цивилизация придумала поток. Второе - врачи меня постоянно запугивали: того нельзя, этого. Я вдруг увидела, что, по их мнению, беременность - это болезнь. Роды - это операция. Бред! От врача я каждый раз уходила рыдая. В это время моя подруга отдыхала в Судаке с ребятами, которые этим занимались. Она и предложила мне рожать в воду.

Первая реакция: ты что, сошла с ума? Но она уговорила встретиться с ними. Они мне дали книги и, когда я их прочла, на меня это произвело очень сильное впечатление. У них целая система физической и психологической подготовки на основе того, что роды - это естественный природный процесс. Что не существует понятия «беременная женщина» - есть понятие «беременная пара». Отец принимает такое же участие в развитии плода, как и мать, только на энергетическом уровне. На определённом сроке ребёнок в утробе уже слышит голос своего отца и узнаёт его.

Третий фактор, окончательно развеявший мои сомнения, - врач в институте акушерства и гинекологии сказала: не бойся.

- А Константин Аркадьевич принимал участие?

- Энергетически - принимал. Это необходимо. Где-то на 8-м месяце мы с ним одновременно почувствовали, что будет девочка. Вдруг, в один день. Он, конечно, не ходил ни на какие лекции и ничего не читал - у него нет времени. Но он меня выслушивал очень внимательно и полностью был на моей стороне. А это очень важно.

- Вам не было страшно?

- Конечно, были какие-то опасения, но они есть у любой нормальной женщины. Но я всё сама готовила и сама за всё отвечала. Комнату всю прокварцевала и закрыла. Туда никто не входил. Все пелёночки продезинфицировала. Я уверена, что ни в одной больничной палате нет такой стерильности, какая была у меня. Они дают напрокат специальный бассейн, который я наполнила водой. Обычной, из-под крана, я просто добавила туда морской соли для дезинфекции.

- Кто находился рядом с вами?

- Мама моя гуляла вокруг дома. Считается, что мать может помешать. Рядом были акушеры - семейная пара и трое их детей, которые уже видели много родов. Костя играл спектакль, он приехал только на рождение плаценты и сам завязывал пуповину. Горели свечи, звучала прекрасная музыка. Ласковые, тихие голоса. Всё равно, конечно, больно было, но, видимо, легче, чем просто так. Когда я родила, вместе с малышкой приняла холодный душ. Потом был накрыт праздничный стол, и все мы собрались вместе - это было потрясающе, просто незабываемо!

- Полина - единственный ребёнок в семье?

- Да, Поля, к сожалению, пока единственная - не потому что я не хочу. Дико хочу! В роддоме есть понятие - послеродовая депрессия. А у меня как только ребёнок родился, я сказала: хочу ещё двоих. И никакой депрессии. Было состояние бесконечного, просто космического счастья в течение нескольких месяцев. Для меня это был в некотором роде эксперимент, и я для себя вынесла - рожать в роддоме нельзя категорически. Во-первых, атмосфера - равнодушная, конвейерная. Рядом кто-то рожает, кто-то умер, кого-то оперируют. Многое будто специально делается наперекор природе. Нормой считаются последствия, которых на самом деле быть не должно. И у нас их не было. И наконец, фантастика - они уносят от матери ребёнка. И для него, и для неё это страшный стресс.

- Второй раз тоже в воду рожать будете?

- Если Бог даст и не будет серьёзных проблем, я буду рожать дома на 100 процентов. Может быть, насухо - не в воду. Роды должны быть делом семейным, домашним. Профессиональные врачи должны приходить домой, как раньше бабки-повитухи. Я не агитирую, я просто делюсь своим опытом и впечатлениями. А каждый сам выбирает.

- Как вы Полю воспитываете?

- Пару первых лет я следовала рекомендациям клуба. Плавание, закаливание, определённое питание. С первых дней жизни - зарядка. Второе - никаких сюси-пуси, «ты моя хойсенькая». Говорила ласково, но нормальным русским языком. Результат налицо - в полтора года она знала алфавит. В два уже складывала слоги, и у неё не было ни одного дефекта речи.»

А вот мнение женщины, не пожелавшей стать «невежественной и дикой».

В этой же заметке публикуется интервью с Ириной САЛТЫКОВОЙ.

«А вот Ирина САЛТЫКОВА рожала как все - в обычном московском роддоме. Вспоминает, как страшный сон.

- Рожала я ужасно. Это вообще тяжело, да и условия ужасные. Хотя в роддом устроили через знакомых, по блату, но это не помогло. Рядом со мной лежали обычные женщины. Вдобавок я провела там несколько лишних дней.»

Но, может быть, это исключение? Ан нет. Вот что пишет обозреватель Елена СВЕТЛОВА еженедельника «Совершенно секретно» № 11 от 1994 г. в статье «Апельсины от осины. Тысяча долларов за роды-люкс».

«Визит в роддом № 4 оказался более приятным. Там будущую маму вежливо выслушали, ответили на её вопросы, пообещали создать все условия и не стали пугать летальным исходом. Очарованная внимательным отношением, она оплатила страховой полис (в начале лета роды стоили 750 тысяч рублей, операция кесарева сечения была на 250 тысяч дороже) и стала ждать.

В восемь часов утра я почувствовала, что у меня начинается,- рассказывает Вера.- Позвонила в роддом, там сказали: «Приезжайте». Сделали все процедуры и поместили в родильный блок. Первый час ко мне никто не подходил. Потом выдали две кучки гомеопатических шариков и велели их принимать каждые 15 минут. Прошло два часа. Из меня по-прежнему что-то текло, но схваток не было. Врачи не были уверены, что это отходят воды, хотя в обменной карте написано: «маловодие». Затем дали свечи, которые никак не подействовали. Поставили капельницу, сделали стимулирующий укол внутримышечно и внутривенно. Через час начались лёгкие схватки. Воды уже отошли, часы показывали четыре. Тогда мне стали колоть каждые полчаса, это помимо капельницы. Схватки были уже сильными и регулярными. Периодически ко мне кто-то заглядывал на бегу или я окликала летящие мимо белые халаты: «У меня схватки, сколько ждать?» «Часов семь-восемь»,- отвечали мне. Около девяти вечера пришла врач. Она осмотрела меня и сказала, что шейка матки открылась незначительно и надо решать, что делать. «А что можно?»- спросила я. «Давайте резать. Зачем мучить ребёнка? Ему плохо». Я согласилась.

Она провалилась в бездонную пустоту наркоза, а в это время руки в перчатках быстро и ловко извлекли на яркий свет её мальчика. Родился сын. Его отец, каждый час звонивший в роддом с одним и тем же вопросом: «Я могу быть отец?»- облегчённо вздохнул.

Я почувствовала, что меня бьют по щекам, кричат, чтобы привести в себя,- рассказывает Вера,- Может быть, так и надо. В послеоперационной палате было очень холодно, не хватало одеял. Постоянно что-то кололи, потом я узнала, что это был промедол. Такое состояние, словно я весь день каталась на лыжах или рубила дрова, ни руки поднять, ни ноги. Даже шов так не болел. Плохо было не только мне. Две соседки по палате, которым тоже делали кесарево сечение и кололи те же медикаменты, страдали от этой ужасной разбитости. «Чего же вы хотите? - спросила медсестра, - Вас прокололи промедолом, и теперь у вас ломка, как у наркоманов...»

Вместо того, чтобы проводить неуместные параллели, медсестре или врачу следовало объяснить напуганным мамам, что уколы промедола или другого аналогичного медикамента положено делать после полостной операции, так как никакой анальгин в паре с димедролом не снимет страшную боль. Всего несколько слов, ободряющая улыбка - сколько проблем можно было бы избежать.

Её перевели в отдельную палату, в которой, однако, не было ни обещанного холодильника, ни телефона. Беспокоило другое: что с ребёнком? «Как сможешь вставать, сходишь и посмотришь, не носить же каждой!» - бросили ей. И она, придерживая рукой повязку, потащилась в детскую палату. И тут её ждало новое потрясение: у малыша был заклеен глаз. Потом выяснилось: немножечко порезали веко во время операции, ничего страшного, но почему нельзя было сказать об этом раньше?

«Девочки, тяжести не поднимать!» - продолжает грустные воспоминания Вера,- предупреждали нас после операции. «А как же ребёнок?» - в один голос спрашивали мы. «Детей вам будут класть на колени». Этого, конечно, не было. Даже не показали, как надо пеленать. Барахтайся, как хочешь... Всё время приходилось клянчить пелёнки. Детей кормили какой-то французской дрянью, от которой вечно пахло горелым молоком... Нам давали микроскопические порции еды, и если бы не передачи из дома, можно было умереть с голоду. При этом в отделении висели плакаты, где большими буквами было написано, чем должна питаться кормящая мать. Видимо, чтобы оправдать скудную диету, нам советовали исключить не только мясо, но даже овощи и фрукты, от которых у детей может начаться понос. Напуганная этим прогнозом, я и после роддома сидела на хлебе, огурцах и чае, чтобы вредные продукты через молоко не попали к ребёнку.

Педиатр, как солнышко в ноябрьский день, показывался на две-три минуты, смотрел пупочек, промывал глазки и исчезал, оставляя неопытную мать с массой вопросов и сомнений. Болела грудь, растрескались соски - посоветовали смазать синтомицином. Не помогло, зато малыш упрямо отворачивался от груди - претил горький вкус, не проходивший после тщательного мытья.

Она рада, что не причинил больших хлопот шов, инфильтрат можно не считать, как и шрам в полживота. Вот подруга за очень приличные деньги рожала в Центре матери и ребёнка, к ней полгода ходил хирург, «лопатами» выгребал гной.

Мне не надо было усиленного внимания и палаты люкс,- говорит Вера,- я хотела одного - нормального человеческого отношения.

Когда муж забирал её с малышом из роддома, он не мог удержать слёз.

Прошло несколько месяцев, малыш растёт, шов изредка отдаётся глухой болью, но обида осталась. Вера мечтает иметь троих детей, ей уже сейчас интересно, какими они будут, но рожать их она думает на родине мужа, в Германии.»

Вот такие они печальные - ваши платные роды, сударь БЛОШАНСКИЙ. Вот и тянутся косяки беременных мамаш из тех кто побогаче за рубеж. Так рожала в Англии Кристина ОРБАКАЙТЕ (см., например, статью «Кристине ОРБАКАЙТЕ не обязательно было рожать в Англии» в газете «Комсомольская правда» от 14 октября 1994 года). Можно почитать статью журналистки Натальи КОПСОВОЙ «Родить в Шотландии. Там это не катастрофа», опубликованную в журнале «Огонёк» № 49 за декабрь 1995 год. Вот что она, имея трёхлетнего сына, рождённого в московском роддоме им. Н.К.Крупской, пишет: «...Мне кажется сейчас, что британская система родовспоможения рассчитана на обычные «рутинные роды», в то время как родная система иногда даже нормальные роды превращает в катастрофу и затем героически спасает.» Да, она может сравнивать тогда ещё советскую и английскую системы родовспоможения. Можно почитать и статью журналистки Марии ТЕМЧИНОЙ «Репортёр получил задание... родить и сделал это в Финляндии», опубликованную в газете «Вечерняя Москва» за 30.05.1996 год. Как и статью Татьяны СЕРГЕЕВОЙ «Что значит рожать в Америке?» под рубрикой «Испытано на себе» в Комсомольской правде» от 24.07.1997 г. Ну, и, конечно же, не забыть статью Елены МЯЗИНОЙ «Страшно представить, как бы я рожала в Союзе...», опубликованную «Медицинским вестником» в №13 от 1995 года, стр. 10. Почему «страшно»? Да потому, что «рожать боялась, так как знала, что мать при её рождении получила психическую травму, рано унесшую её из жизни». Вы себе можете представить такой сервис, после которого хочется умереть? Я так с трудом представляю! И пришлось ей рожать в США в госпитале Джона КЕННЕДИ. В общем, каждый выкручивается как только может в попытках избежать лап Минздрава.

Недавно вышла интересная книжка Алисы МАКМАХОН «Всё о рождении ребёнка». Это такая популярная книжка для родителей о родах и беременности (Москва, издательство «Агентство «ФАИР»», 1997 г, 208 стр.). На странице 120 к главе, посвящённой пребыванию женщины в роддоме, сопутствует сноска «В этой главе описаны реалии американского здравоохранения. Не забывайте об этом и не расстраивайтесь, если столкнётесь с несколько иным подходом к посещениям, времени и способу общения между родственниками в до- и послеродовом отделениях российских клиник или роддомов.» Это чтобы вы не раскатывали ваши губки, читая про то, как у них хорошо рожается. Этакий холодный душик от Минздрава.

И опять пресса. Статья в еженедельнике «Аргументы и факты» за 1996 год. Вот что пишет С.МИДОВА из Нальчика в заметке «Страшно за беременных...» под рубрикой «Крик души».

«Обращаюсь к вам с мольбой матери - опубликуйте моё письмо. Совсем недавно я стала свидетелем случая, который потряс меня до глубины души. Я привезла в роддом свою племянницу, она очень хотела дождаться с работы мужа, а я торопила, говоря, что в роддоме очень чуткие, внимательные врачи, и что всё будет благополучно. В приёмном отделении её приняли, и спросили - привезли ли мы с собой шприцы, капельницы, лекарства, и на случай, если потребуется хирургическое вмешательство, - нитки и скальпель. Я была ошарашена. Моя племянница стала плакать. Но я её успокоила, что я всё быстро найду и привезу. Когда я уходила, слышала как в приёмном, обрабатывая рожениц, медсестра или няня орала на них, что всё это надо делать дома, а потом приезжать, и всё это грубо, в нецензурной форме.

Когда я привезла всё, что требовали, и стала ожидать в коридоре, моё внимание привлёк молодой мужчина: он ходил взад-вперёд, нервничал, ждал, когда наконец врачи осчастливят его, что родился сын или дочь. Сколько счастья было в его глазах! Мы разговорились, он ободрял и меня, говорил, что здесь очень хорошие врачи, что сегодня очень опытный доктор принимает роды. Я привезла племянницу утром, а на улице уже темнело, я пошла позвонить родственникам. А когда вернулась, похолодела от дикого крика - это кричал и плакал тот самый мой собеседник. В одну минуту рухнули все мечты. Я не могу понять, как можно было допустить такое - врач просто вышел и сказал, что у матери кончились родовые силы, и ребёнок умер. Но ведь он тогда ещё жил, ещё боролся за свою жизнь, но его оставили умирать, кислород дали только через двадцать минут!

Я пожилая уже женщина, за свои 59 лет повидала много горя и радости. Но впервые в жизни я видела, как плакал навзрыд мужчина. Прошло несколько дней, но до сих пор перед глазами вижу картину, как он упал на улице на колени, в снег головой, и плакал навзрыд. У меня четверо детей, своего первого ребёнка я родила в селе, роды были тяжёлые, и принимала их неграмотная повивальная бабка. Но эта старушка спасла и меня, и моего ребёнка, а ведь она не давала никакой клятвы Гиппократа.

Теперь я понимаю, почему многие молодые семьи не хотят иметь детей и почему двое детей в семье - это уже много. Раньше с умилением смотрела на беременных женщин, думала, впереди их ждёт много радости. А теперь, когда в роддоме нет элементарных лекарств, во дворе - настоящая помойка, и работают такие врачи, мне за них страшно.»

Да, страшно за беременных. Страшно за их психику и за психику их ещё не рождённого ребёнка. Люди думающие это всё знают и рожают где кто может, лишь бы не в хвалёном роддоме. Как рожала в Англии Кристина Орбакайте. А почему бы в конце-концов и не съездить родить своего, не чьего-нибудь, первенца по-человечески. Если позволяет возможность. Ведь там так хорошо рожается людям, а не скотам бессловесным, в которых нас превращает в своих владениях Министерство здравоохранения. Вот о чём говорит госпожа Этель БЁРНС, старшая акушерка госпиталя Джона РАДКЛИФФА в Оксфорде. Журналистка Татьяна ТЮМЕНЕВА из Санкт-Петербургской газеты «Смена» (номер от 20.11.1996 года) попросила её рассказать о том, как организована помощь женщине в английском роддоме. Корреспондент встретила госпожу БЁРНС в Санкт-Петербурге на конференции, посвящённой проблемам нетрадиционного акушерства. Великобритания считается одной из передовых стран в области акушерства. Естественные роды для англичанок давно стали привычными (принципы ненасилия в родах были изложены ещё в двадцатых годах акушером с мировым именем, доктором наук англичанином Грантли ДИК-РИДОМ). Законодательством разрешено домашнее родовспоможение. Статья называется «Как рожают по ту сторону Ла-Манша» с подзаголовком «Внук Аллы Пугачёвой - гражданин Великобритании».