Тоталитаризм и его исследователи в XX в.

В XX столетии появились социально-политические режимы, которых не знала предшествовавшая история. Понятием "тоталитаризм" (от лат. totalitas - цельность, полнота) стали обозначать режимы, в которых структура власти базировалась на однопартийной системе, всеобъемлющем контроле и насилии, насаждении единой государственной идеологии во всех сферах жизни. В политический язык этот термин ввел в 1920-е гг. Б. Муссолини для характеристики руководимого им фашистского движения. Он говорил о тоталитарном государстве как воплощении единого духа народа, о растворении индивидуальности в тотальных движениях.

Первыми забили тревогу писатели: в известных антиутопиях Е. Замятина "Мы" (1920) и О. Хаксли "О дивный новый мир" (1932) тоталитаризм изображен как политический строй, "расчеловечивающий" человека, превращающий винтик на основе уничтожения морали, любви, религии, искусства, науки и насаждения единой идеологии. С середины 1930-х гг. появляются философско-политические концепции тоталитаризма как осмысление деяний нацизма и сталинизма. X. Ортега-и-Гассет, А. Кёстлер, Н.А. Бердяев и другие философы и политические мыслители показали, что тоталитарным режимам присущи следующие характеристики: всеохватывающая идеология, обращенная не к разуму, а к инстинктам; единственная массовая партия как носитель этой идеологии и одновременно аппарат власти над всеми сферами жизни общества; наделяемый сверхъестественными способностями вождь; машина непрерывного массового террора. В послевоенное время началось систематическое исследование идеологических,

- 327 -

политических, экономических и психологических основ тоталитаризма. В книге известного экономиста и политического философа Ф. Хайека "Дорога к рабству" (1944, рус. перевод опубликован в журнале "Вопросы философии", 1990, № 10 - 12) истоки тоталитаризма связывались с антилиберальными и социалистическими течениями второй половины XIX в., отрицавшими абсолютную ценность личности и рассматривавшими человека как момент в движении к некой коллективной цели. В книге К. Поппера "Открытое общество и его враги" (1945, рус. перевод 1992) источник тоталитарной идеологии обнаруживается в учениях Гегеля и Маркса. В работе X. Арендт "Источники тоталитаризма" (1951, рус. перевод 1996) раскрывается отличие тоталитаризма от других форм государственного насилия - деспотии, тирании, диктатуры; прослеживается превращение личности в элемент тоталитарной системы.

Ханна Арендт (1906 - 1975) -немецко-американский философ,одна из наиболее крупныхпредставительниц современной политической философии. Родилась в г. Линден под Ганновером в либеральной еврейской семье. Первоначальное классико-филологическое и теологическое образование получила в Кенигсберге и Берлине (лекции по теологии у Р. Гвардини). В 1924 г. продолжила обучение в Марбурге: помимо классической филологии и теологии (у Бультмана), Арендт занималась философией у М. Хайдеггера. В 1928 г. Арендт защитила в Гейдельберге под руководством К. Ясперса диссертацию о понятии любви у Августина. В 1933 г. эмигрирует в Париж. В 1941 г. спасается от нацистов и переезжает в Нью-Йорк. С 1963 г. - профессор университета Чикаго, с 1967 г. - профессор Новой школы социальных исследований в Нью-Йорке.

Разумеется, лишь некоторые идеологии претендуют на тоталитарное господство. Но тенденция к упрощению в той или иной степени характерна для любых идеологий, что обусловливает некоторые их важные особенности. В методологическом плане они призваны играть в сфере политики ту же роль, что система догматов в сфере религии. И там и здесь вера - в первом случае секулярная, а во втором религиозная - играет центральную роль. "Рим - владыка, если богов чтит: от них начало, в них и конец найдем", - писал древнеримский поэт Гораций. Падение с пьедесталов или смерть богов часто знаменует собой упадок и смерть старой и восхождение новой цивилизации.

Для оценки действенности идеологических построений и лозунгов зачастую не имеет значения, истинны они или ложны. И действительно, в истории часто бывало так, что, казалось бы, совершенно нелепые идеи вызывали сильнейшие потрясения, которые подрывали устои казавшихся вечными империй, если люди верили этим идеям. В значительной мере это объясняется тем, что материальной силой, разрушающей устои определенного строя, как правило, выступала масса. А массу можно привлечь не какими-либо сложными идейными конструкциями и рациональными аргументами, но понятными и способными мобилизовать лозунгами, мифами, символами. Именно среди масс мог получить живой отклик, например, призыв мало кому известного Петра Пустынника устремиться на Восток к гробу Господню, или фюрера в лице Гитлера создать тысячелетний рейх, или вождя пролетариата Ленина создать совершенное бесклассовое общество рабочих и крестьян. Здесь можно вспомнить мысль Г. Ле-бона, который говорил: "Гениальные изобретатели ускоряют ход цивилизации. Фанатики и страдающие галлюцинациями творят историю"¹²⁵