Особенности неолитического этапа первобытности

 

Следующая эпоха становления человеческого общества продемонстрировала изменения, прежде всего в его жизненных целях, как следствие, в картине мира. Главной жизненной целью человека этой эпохи является уже не просто «выживание в ландшафте», но борьба за определенную территорию – родную, территорию проживания. Основной целью жизни становится борьба за «место под солнцем». В этот период племена начинают вступать в активные отношения с соседями (военные, грабительские, торговые). При этом единство племени базируется уже не столько на кровнородственных связях («мы с тобой одной крови»), сколько на опыте совместного проживания (и соседского тоже), совместной хозяйственной деятельности, на общности обычаев, нравов, верований, т. е. на сходстве образа жизни.

Социальная организация в этот период становится территориально-соседской, этноплеменной. В картине мира тотемная проблематика уступает место «земле-производительнице» и годовому сельскохозяйственному циклу. Начинается разделение социальных функций: появляются вожди, шаманы, воины. На основе культуры этого типа развивается существующая и поныне «народная» традиционная крестьянская культура.

Упорядоченная картина мира, сложившаяся в этот период, целостно предстает и воспроизводится в форме мифа, особой форме культурной деятельности, возникшей в конце первого первобытного периода[23]. Миф – способ освоения мира, позволяющий представить этот мир как организованное целое, причём в простой и доступной схеме. Мифологическое мышление, на основе которого складывается неолитическая картина мира, К. Леви-Строс характеризует как способное к обобщениям, классификации и анализу, как вполне «научное», логическое и никак не зачаточное.

Главная задача мифа – превращать неорганизованный докультурный хаос в обработанный человеком космос. Архаичная мифологическая идея порядка вырастала из идеи хаоса, который был фундаментальнее, от которого приходилось бежать, откупаться, восстанавливая пусть ненадёжный, но желанный порядок. Желанный настолько, что архаика готова обожествить его. Что и происходит, когда части Вселенной наделяются жизнью и сознанием и получают имена (ставшие именами богов). Миф демонстрировал не только образец мирового устройства, но и образец поведения человека в данном мировом устройстве. Поэтому миф можно рассматривать как своеобразный адаптационный механизм, который помогал не столько понять мир в его объективных причинно-следственных связях, сколько объяснить его, т. е. привести в порядок (систему) совокупность субъективных образов мира, впечатлений о мире и о месте человека в нём[24]. Таким образом, миф помогал человеку создавать комфортную психологическую и духовную среду обитания, чувствовать себя защищенным, делал мир понятным и близким.

Основной функцией мифа можно считать построение картины мира, которая есть свидетельство культурной работы по адаптации человека к условиям обитания. В этой картине мира задаётся определённое место человеку. Изучая дошедшую до нас мифологию неолитических или близких к ним по развитию и мироощущению времён, мы можем сконструировать картину мира второго первобытного периода.

Итак, мир получает человеком созданный порядок, первую систему координат. Появляются пространство и время как формы упорядочения мира, причем поначалу они нераздельны, есть одно пространство-время (хронотоп). Греческое слово хронотоп используется учёными В.И. Вернадским, М.М Бахтиным как термин, подразумевающий одновременно духовную и материальную реальность, единую и упорядоченную Вселенную, в центре которой находится человек. Пространственно-временное мышление первобытных людей предметно-чувственно, их восприятие эмоционально окрашено, время и место в восприятии не отделяются друг от друга. Часто временные и пространственные координаты совпадают: «долго» и «далеко», «раньше» и «высоко», «после смерти» и «под землёй». Универсальными мифологическими символами, репрезентирующими структуру мира, на долгие времена остались Мировое древо (Axis Mundy) и Мировое яйцо. А перемены в человеческой жизни надолго стали ассоциироваться с образом пути, который понимался и как пространственное перемещение, и как временное становление (путь героя в волшебной сказке).

Становление пространства как и времени было связано с «вытаптыванием», утверждением, отвоёвыванием своего места в бесконечном хаосе. Поэтому пространство переживается как принципиально не завершенное, формирующееся вокруг символического освоенного центра. Этот центр (будь то жертвенный камень, очаг, площадка для ритуальных действий) начинает пониматься как точка отсчёта Мира, «мировая ось», Axis Mundy.

Axis Mundy задаёт систему координат: пространственную (она же будет и временной) вертикаль (верхний – средний – нижний мир) и подобную ей горизонталь (периферия – центр).Посредством этой «этажности» и «линейности» разделяются человеческий и нечеловеческий мир. Человеческий – он всегда в центре, чем дальше от него (вверх – вниз, влево – вправо), тем чудеснее и опаснее. Первобытный человек, конечно, не пользовался координатной плоскостью. В его воображении её с успехом заменяли символические модели мира – мировое древо и мировое яйцо. Средний мир – обычный, повседневный, он почти неинтересен для мифа, это освоенное пространство и настоящее время. Самым ценным в Среднем мире является Центр, как символ порядка. Энергия освоения в мифе направлена не столько на сам по себе Средний мир, сколько на то, что за ним и граничит с ним. Граница пролегает между этим миром и другими, между повседневной жизнью и небытием, неподвластным человеческой логике хаосом. Человеческий (средний) мир ограничен по своим возможностям (он живой, смертный), а оба других «вертикальных» мира безграничны как в пространстве и времени (границ не видно), так и по своим возможностям. Тот мир, мир тьмы, хаоса, отсутствия границ можно назвать Небытием (или другим по отношению к человеческой жизни бытием). Мудрость, знание будущего, преодоление тяжёлых препятствий приходят в средний мир именно оттуда.

Таким образом, пространство первобытным человеком, так же как и весь мир, условно представляется разделённым на две части. Одна – это то пространство, где живут люди (жизнь, бытие, порядок). Другая – это то, где их нет, где обитают боги, демоны, смерть и т. д. Первое видимо, осязаемо, измеряемо путем практического передвижения в нем. Оно упорядочено и предсказуемо. Второе – скрыто для органов чувств обычного человека. Оно имеет скрытую структуру и непредсказуемо.

Эту особенность архаического сознания хорошо выразил А.Ф. Лосев. Он писал, что в архаическом сознании мировая жизнь мыслится «или совсем бесформенной, или имеющей свою, нечеловеческую организацию… Глубинная же её основа ощущается тёмной, хаотичной, мглистой и кошмарной[25]». Нужно представить человека, которому кажется, что «за пределами стройной и понятной внешней жизни кроется страшная бездна и чёрный хаос, который вот-вот прорвётся наружу»[26]. Получается, что мир «разделён на две неравные части: одна – та, что окружает нас видимой оформленностью и стройностью, другая же есть бесформенное, мятущееся множество, содержащее в себе неизъяснимые ужасы и постоянно прорывающее видимый мир»[27].

Самоопределение древнего человека в пространстве было теснейшим образом связано с такого же рода самоопределением во времени.

Время, как и пространство, отличается неоднородностью, разнокачественностью, способностью к конституированию. Как и восприятие пространства, осознание времени эмоционально окрашено и привязано к определённым действиям, событиям, которые имеют значимость. По отношению к времени особую роль играют такие его качественные характеристики, как обычность и необычность. Обычное или профанное – это время повседневное, время будней, время, заполненное обычной житейской суетой. Необычное или сакральное – это время особого рода: время праздника, время «пустое», когда прерывается привычный временной поток. Как и сакральное пространство, его следует занять особыми, священными предметами-делами. Праздник – это всегда рубеж, порог, переход, подобно рубежному состоянию пространства, праздник связан со смертью. Он всегда символизирует смерть, окончание одного явления, ситуации и начало другого. Так, праздник Нового года завершает предыдущий цикл, чтобы построить порядок следующего. Праздник инициации завершает детство, чтоб начать взрослый период жизни. Праздник бракосочетания завершает период девственности и начинает период семьи, материнства.

Единое для данной общности пространство-время, однажды созданное, подвержено закону культурной энтропии и требует возобновления создавших его усилий. Этим объясняется значение прецедента для формирования подлинного праздника. Поэтому праздник не может быть создан искусственно. Праздник всегда повторяет преодоление некоторой опасности, он всегда сопряжен с риском.

Поэтому речь должна идти о системе праздников, в которой выделяют главный праздник, которому присуща наибольшая сакральная сила. При этом именно главный праздник рассматривается в качестве критического, и именно он понимается как овладение катастрофической ситуацией. Поэтому ему обычно предшествуют дни печали, траура, поста, дополнительных испытаний. «Перемена знаков» во время праздника, превращения «верха» – в «низ», белого в черное, «нельзя» в «можно» и т. д. символизируют собой усиление власти хаоса, предшествующее новому творению.

Практически время наблюдалось древними людьми в таких проявлениях, как смена дня и ночи, времен года, а также процессов рождения, роста, старения, смерти. Эти две группы феноменов наблюдаемого течения времени диктовали и два образа времени: циклический (основанный на повторяемости тех или иных природных явлений) и линейный (основанный на неповторяющихся событиях, например на этапах человеческой жизни). Оба переживания времени совпадают с координатами пространства: вертикаль (будущее – настоящее – прошедшее) и горизонталь (будни и праздники).

В первобытной, да и вообще в языческой культуре будущее встроено в круговорот, оно есть продолжение настоящего, которое есть продолжение прошлого. Линейное время – всегда фрагмент циклического. Актуализируется, прежде всего, прошлое. Применительно к человеческой жизни цикличность заключается в прошлое – настоящее – будущее, или до рождения – жизнь – после смерти. Средним миром здесь является жизнь, а два другие – небытие, по характеристикам и возможностям совпадающее с Верхним и Нижним пространственным миром. Моменты перехода из одного в другой и есть праздники. В эти, праздничные дни, живущий человек может преодолеть границы возможного.

Циклическое время – это не только настоящее – прошедшее – будущее. Это и регулярно повторяющиеся природные циклы. Они могут быть разной протяженности – от суток (периодичность дня-ночи) до нескольких лет. Но самая типовая циклическая модель – это календарный год со сменой сезонов и соответственно хозяйственных забот. Оппозиция сакральное - профанное в годовом цикле особенно заметна в момент наступления нового года.

Время, так же как и пространство, откуда-то уходит и куда-то приходит. В архаической культуре и смерть – не смерть, а уход, переход; и рождение – не рождение, а тоже переход, приход в вечном вращении Колеса жизни.

В картине мира отводилось и место повседневности, обычной жизни. Самое важное, что это место было конкретно указано, задано и вести себя в мире нужно было как в прибранной квартире: всем предметам – своё место, а действиям – свой черёд.

Первобытный этап человеческой истории – самый большой по времени, но и самый важный по значению для развития человека. За этот период человек научился быть особым существом в природе и построил свой мир, совершенно отличный от мира биологического. Естественные законы, которые направляют жизнь всего живого, он заменил человеческими, общественными законами и научился воспроизводить этот особый, надприродный порядок жизни.

Литература.

 

Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества: учебник для вузов/ В.П. Алексеев, А.И. Першиц - М., 2007 – 350 с.

Еремеев А.Ф. Первобытная культура В 2 т./ А.Ф. Еремеев – м.: Академия, 2009 – 576 с.

Леви-Строс К. Первобытное мышление./ К. Леви-Строс - М., 1994 – 384 с.

Тайлор Э.В. Первобытная культура./ Э.В. Тайлор - М., 1989 – 573 с.

Фрэзер Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии/ Дж. Фрэзер- М., 2008 – 512 с.

Элиаде М. Аспекты мифа/ М. Элиаде - М., 2005 – 224 с.

 

ТЕМА 7: ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРЫ ВОСТОКА

 

План:

 

1. Типологические особенности восточной культуры.

2. Индо-буддийская культурная традиция.

3. Китайско- дальневосточная культурная традиция.

4. Исламская культурная традиция.