Три четверти информации мы передаем друг другу без

Помощи слов

Интуиция - это просто внимание к невербалике

ПРОСТРАНСТВО

Две параллельные полюбили друг друга. Увы.

Печальный коммуникативный анекдот.

"Здесь и сейчас" - это не только философский принцип, но и простое указание на то, что каждую минуту мы живем в определенном пространстве и времени. Эти два фактора являются вечными рамками, в которых мы принимаем решения, действуем, общаемся. Часто время и пространство определяют рисунок нашего общения, но и мы можем оказывать на них определенное влияние - структурировать время, программировать пространство Во многом именно отношения с пространством определяют наши отношения с людьми. А.Шопенгауэр писал о том, что между двумя людьми всегда должна быть "дистанция неколючести", иначе они будут напоминать двух дикобразов, пытающихся в холодную ночь согреться в обнимку.

Если у вас есть собака, понаблюдайте за ее поведением в момент визита незнакомого человека к вам в дом. Пока он достаточно далеко от нее, она никак не реагирует, продолжая заниматься своими делами. Но чуть только он переступает определенную невидимую, но очень четко очерченную границу, она поднимает голову и начинает тихо рычать. При пересечении следующего невидимого порога она проявляет еще большую агрессивность, при его приближении на совсем близкое расстояние легко может броситься на него. Если все это происходит в квартире, она может реагировать так на сам факт прихода незнакомого гостя, так как воспринимает уже всю квартиру как "свою территорию".

Исследуя поведение людей в различных ситуациях, Эдуард Холл пришел к выводу о существовании определенных зон - дистанций общения между людьми. Каждый из нас имеет несколько невидимых глазу, но достаточно прочных "колпаков", не реагировать на пересечение которых - выше наших сил. Первый из них - в радиусе до полуметра от нас - интимная зона, вторгаться в которую мы позволяем только самым близким людям и только в минуты тесного эмоционального контакта. Вторжение любого другого человека на эту территорию мы воспринимаем как нарушение наших границ. Личная зона - до 1,5 метров предполагает общение близких друзей, доверительный разговор с хорошо знакомым собеседником, но не с начальником по службе или клиентом в офисе, с которыми мы общаемся в рамках социальной зоны - от двух до шести метров. Наконец, публичная зона {больше шести метров) предназначена для выступления перед большой группой людей.

Нарушение этих границ чревато иногда серьезными последствиями. В пылу чувств, дружески похлопав по плечу партнера, с которым вы только что условились о выгодной сделке, вы рискуете потерять договоренность. Погладив по голове юное чадо своих друзей, вы можете нарваться на резкую реакцию с его стороны. Копаясь в причинах детских конфликтов, вы можете услышать, казалось бы, совершенно неясное объяснение: "А чего он ко мне лез". Вообще вдумайтесь в происхождение таких выражений: "прилипала", "пристал как банный лист", "достал", наконец новомодное "наехать" - в каждом из них очевидный пространственный смысл, факт нарушения границ.

Границы эти могут искусственно расширяться или сужаться. Нами заселяют малогабаритные квартиры государственных строений, заполняют троллейбусы и вагоны метро, утрамбовывают подземные переходы в часы пик, В этих ситуациях мы вырабатываем защитное поведение, позволяющее не замечать непрошеное вторжение в наши личные и интимные зоны. Наиболее распространенный механизм - обезличивание и игнорирование контакта. Людей вокруг как бы не существует, мы даже намеренно пытаемся не смотреть на них -не замечать. Понаблюдайте за самим собой и своими попутчиками, например, в тесной кабине лифта. Один из вас, вероятно, будет сосредоточенно разглядывать доску с кнопками этажей, другой внимательно изучать стену в двадцати сантиметрах от своего носа, а третий напряженно перебирать связку из двух ключей.

Можно попробовать сломать эту схему, сделав усилие над собой, "увидеть" в случайном попутчике человека и начать даже не пристально его разглядывать, а просто смотреть на него. И хотя никакими писаными правилами это не возбраняется, вы заметите, что встревожили его.

По тем же законам действует водитель автомобиля - вы сами, кто-то из ваших близких или просто водитель такси: когда кто-нибудь преграждает вам путь, обгоняет или "подрезает", это вызывает у вас столь бурную реакцию, что она может поразить вас самих, хотя объясняется просто - находясь за рулем, сливаясь с машиной, вы начинаете считать собственностью некоторую зону уже не вокруг себя, а вокруг автомобиля и соответственно реагировать на посягательства на нее.

Знание подобных фактов дает возможность использования пространственных характеристик для сознательной трансформации рисунка общения. Сидя за столиком кафе напротив собеседника, вы способны дезориентировать его так, что он сам этого не заметит, путем несложных действий - не прекращая разговора, вы можете "случайно" отодвинуть от себя свою пачку сигарет, потом - чашку, лист бумаги и ручку. Сев за столик, вы негласно разделили его пополам - на "его" и "вашу" территорию, теперь же вы начали наступление. Многие люди отреагируют на это определенным образом: отклонятся или "отъедут" со стулом назад, машинально попробуют вернуть предметы на "вашу" половину, а если это не удастся, уже через несколько минут начнут нервничать и терять нить разговора, не отдавая себе отчета в причинах появившегося дискомфорта. В этом случае вы можете продолжать развлекаться, заботливо спрашивая, что случилось. В автомобиле или за кофейным столиком - человеку свойственно в любой ситуации начинать воспринимать определенное пространство как собственное. Когда вы идете по проходу в самолете, все кресла для вас одинаковы, но вот вы нашли свое - и с этой секунды начинаете резко реагировать не только на попытку какого-нибудь пассажира взять журнал, находящийся в спинке кресла, стоящего перед вами, но и на чье-то желание положить сумку на полку для багажа, расположенную над вашим местом.

Использование зон общения, большая или меньшая свобода действий в них достаточно ясно характеризует собеседников. Тот, кто легче меняет дистанцию общения, скорее всего, является "ведущим", тот, кто труднее - "ведомым". Солдаты стоят по стойке "смирно" перед расхаживающим офицером, подчиненный в кабинете начальника вряд ли осмелится на свободные перемещения, в то время как начальник вполне может встать из-за стола, подойти к окну и т.д. Поступив подобным образом, подчиненный может либо вызвать изумление и гнев, либо -перехватить инициативу.

Кабинет начальника - вообще благодатная лаборатория для исследования пространственных характеристик общения. Внимательно наблюдая за тем, как тот или иной сотрудник переступает порог этого помещения, можно составить его довольно ясный психологический портрет. То, как он стучит в дверь (или открывает ее "ногой"), проходит внутрь (или робко заглядывает), подходит к столу (или застывает в дверях) - все это говорит о нем (низкая или высокая самооценка и др.), его отношениях с начальником, конкретной ситуации ("вызван на ковер" или идет докладывать о достижениях).

-Привет, - сказал Странник, проваливаясь в известное всем кресло и нелепо задирая колени. - Массаракш! Каждый раз я забываю про это чертово устройство. Когда ты прекратишь издеваться над посетителями?

-Посетителю должно быть неудобно, - сказал прокурор поучающе. - Посетитель должен быть смешон, иначе какое мне от него удовольствие? Вот я сейчас смотрю на тебя и мне весело.

-Да, я знаю, ты веселый человек, - сказал Странник, - Только очень уж непритязательный у тебя юмор... Между прочим, ты можешь сесть.

Прокурор обнаружил, что все еще стоит. Как всегда, Странник быстро сравнял счет.

А.и Б.Стругацкие

 

Хозяин кабинета легко может программировать пространство по своему усмотрению. Он может поставить кресло или стул для посетителя таким образом, что последнему будет очень комфортно в нем (здесь, правда, есть риск того, что многие посетители будут задерживаться значительно дольше необходимого), а может - так, что любой посетитель будет чувствовать себя крайне неуютно. Посетителя можно принять, оставаясь за рабочим столом и показав ему на кресло напротив - и это сразу определит совершенно деловой характер беседы, а можно - выйдя ему навстречу и не возвращаясь за свой стол, занять равное с посетителем положение, например, за кофейным столиком. Старый друг, рассчитывающий на доверительность беседы и принятый не таким образом, вправе обидеться.

Вообще над тем, как в какой ситуации расположиться за столом, есть смысл думать. Сев напротив друг друга и отгородившись от собеседника столом, вы невольно создаете настрой на конфронтацию (вдумайтесь: "напротив" и "противник"), сев по одну сторону или под углом - на объединение. Поэтому круглые столы за редким исключением предпочтительнее прямоугольных. Это верно и по отношению к аудитории - находящийся напротив преподаватель нередко заранее видится "по другую сторону баррикад", что, конечно, не способствует обоюдному контакту. Не очень уверенный в себе преподаватель в поисках обретения чувства большей защищенности, старается искусственно создать вокруг себя "свое" пространство отгородиться столом, защититься портфелем или хотя бы скрещенными на груди руками. Да не обидятся на эти наблюдения преподаватели, демократично опирающиеся на спинку стула и чуть-чуть любующиеся своей раскованностью - они и не знают, что держатся за стул как за спасательный круг. Чтобы доказать это, как правило, достаточно убрать стул - и половина уверенности исчезает.

Находясь дома, мы точно так же общаемся с пространством. Оказавшись в незнакомом доме, вы без труда можете понять тонкости семейной иерархии по тому, кто где сидит за обеденным столом. В большинстве семей есть "дедушкино кресло", "папин кабинет" и "мамина кухня". Мать, пришедшая в квартиру к взрослой дочери и из лучших побуждений начинающая "помогать" на кухне, всего вероятнее, вызовет не благодарность, а агрессию со стороны хозяйки квартиры. Жена, позволившая себе "разобраться" на рабочем столе мужа, посягает на святая святых и провоцирует скандал.

Так же как существуют "открытые" и "закрытые" организации, существуют "открытые" и "закрытые" квартиры, Любовь к закрытым дверям в квартире как правило сопровождается (или является следствием) четким закреплением мест за каждым предметом, а предметов - за членами семьи, менее свободными позами, безукоризненным порядком, а главное - большим консерватизмом обитателей квартиры - и в мыслях, и в поступках, и в одежде. В "открытых" квартирах позы раскованнее, жестко закрепленных за каждым мест не существует, отношения неформальнее, и хотя порядка в них меньше, мысли и поступки хозяев более спонтанны и свободны.

Итак, осознанно или нет, но мы программируем пространство, задавая им определенные рамки общения. Во время лекции у каждого из студентов есть "свое место", и переместить его - значит на время лишить чувства комфорта, нередко пользуются учителя наших школ); при подготовке к участию в международной выставке фирмы вступают в борьбу за места расположения своих стендов, зная, что самые выгодные - слева недалеко от входа в зал (именно так по часовой стрелке, в основном передвигается поток посетителей, а вначале своего пути они лучше воспринимают информацию, чем в конце); во время массового праздника приглашенные (в особенности первые) жмутся к стенам, и "вытащить" их в центр зала не так легко; когда идет несколько человек, внимательный наблюдатель по их взаимному расположению может определить лидера (чем в свое время пользовались западные исследователи тайн кремлевской жизни) и т.д.

Существуют и заранее запрограммированные ("заякоренные") пространства, Трудно представить себе атмосферу всеобщей любви и дружбы на коммунальной кухне и людей, беззаботно веселящихся на кладбище. В процессе общения люди также могут надолго программировать пространство, определяя, например, место встречи одним им понятным образом: "Как всегда, на нашем месте".

Нужно, впрочем, сказать, что отношение к пространству различно в различных культурах, и непонимание этого может привести к конфузу, как и любая попытка прийти в чужой монастырь со своим уставом.

Содержание понятия "личной", "общественной" и других зон различно для города и деревни даже в рамках одной национальной культуры. В сельской местности, где больше свободного пространства, чем в густо населенном городе, границы этих зон отодвигаются от человека. Одного этого достаточно, чтобы при общении горожанина с сельским жителем оба испытывали неосознанный дискомфорт. Один из них, ведя разговор, пытается подойти на небольшое привычное для него расстояние, тогда как другой при этом, наоборот, отступает.

Еще хуже может обстоять дело, если "встретятся однажды англичанин, русский и француз". В арабских странах, где большая часть жизни всех членов многочисленной семьи протекает в одной, пусть и большой комнате без перегородок, считаются нормальными и естественными прикосновения друг к Другу. Арабы в буквальном смысле слова тесно "привязаны" друг к другу, и двое мужчин вполне могут идти по улице, взявшись за руки, и не вызывая при этом вполне определенных подозрений. Теплыми вечерами арабский город представляет собой удивительное зрелище уже потому, что почти все двери распахнуты и свободно пропускают внутрь соседей.

Полная противоположность этому - немецкий город после окончания рабочего Дня. Пустынные улицы и плотно закрытые дома обеспечивают их хозяевам максимальное уединение. Тот же стиль немцы выдерживают и на работе. Классический пример вечного конфликта - совместный американо-германский офис. Немцы будут постоянно закрывать двери во все кабинеты, считая раскрытую Дверь признаком беспорядка, тогда как американцы будут все двери раскрывать, считая это непременным условием открытости.

Мы располагаем мебель вдоль стен, стараясь оставить свободным центр комнаты, а японец будет чувствовать себя в ней неуютно, как в пустой, потому что привык к противоположной расстановке. Вообще для нас, с нашей повсеместной логикой, пространство - это расстояние между предметами, и только. Для японцев пространство не пусто, оно имеет свою форму и композицию, и им придается немалое значение.

 

"Знай свое место" - говорят нам с детства, и мы понимаем, что эта пространственная характеристика описывает не только пространство. И не только провинившегося школьника можно пересадить за другую парту, то же самое можно сделать с целыми народами. История цыган, как и история евреев, насильственные переселения целых народов и классов ("кулаков", например) в нашей стране и в наш век - это гигантские чудовищные эксперименты с социальным пространством. Реалия советского времени -101-ый километр, за который было запрещено проникать людям, лишенным властью права въезда в столицу, по сути, сосланным. Еще дальше пошли полпотовцы в Кампучии: они разработали целую систему пространственного разобщения людей, позволявшую в буквальном смысле выбить у них почву из-под ног и сделать их целиком зависимыми от власти. В эту систему входило и принудительное разделение семей, запреты на совместное проживание супругов и детей с родителями, и обязательные перемещения целых групп с одного едва-едва "насиженного места" на другое раз в несколько месяцев и даже строительство рвов на границах территорий и разрушение мостов между ними, Насильственное навязывание кочевого образа жизни не позволяло людям обрасти устойчивой системой социальных связей и делало их более подвластными манипулированию - «Разделяй и властвуй".

В западных армиях принято, чтобы солдаты служили недалеко от дома и даже имели возможность проводить выходные с семьей. У нас до сих пор действует обратный принцип - так легче управлять людьми, оторванными от привычной поддерживающей среды, а кроме того, в многонациональной "братской" стране, где войска нет-нет, да и используются для "укрепления межнациональной дружбы", по понятным причинам было полезно, чтобы казахи служили на Украине, а белорусы, скажем, на Кавказе.

"Знай свое место", - слышим мы, входя в огромный кабинет начальника, где у линии горизонта возвышается гигантский стол, уставленный батареей телефонов. Но я предлагаю в подобном случае считать, что размеры кабинета говорят о комплексе неполноценности его хозяина, нуждающегося для самоутверждения во внешних признаках своей значительности. По-настоящему деловые и уверенные в себе люди предпочитают функциональные кабинеты разумных размеров.

 

До какой степени может быть свободна сельдь в бочке? Какую социальную функцию выполняет физическая скученность людей? Почему при гигантских просторах нашей родины - обладательницы множества лесов, полей и рек, большая часть населения до сих пор живет, если и не в коммуналках, то в малогабаритных квартирках в соответствии с кем-то определенными нищенскими нормами квадратных метров на человека?

Уменьшение личного пространства человека, как было показано выше, повышает его агрессивность, приводит его к потере уверенности, одним словом, является мощным фактором давления на него. Заприте человека на десяток лет в коробку "полезной" площадью в несколько десятков метров, на высоте двух с небольшим метров накройте ее крышкой, заставьте в одной комнате жить родителей вместе с выросшими детьми, а в соседних комнатах - еще несколько семей, пусть каждый из них ежедневно проводит часа полтора в битком набитом автобусе или вагоне метро, наконец, отнимите у них даже надежду на скорое изменение к лучшему, а, проделав все это, попробуйте поговорить о свободе личности. Пройдет некоторое время, и родится поколение СПЛЮЩЕННЫХ людей, для которых естественный потолок - 2.20.

Как воспитать неспособных к самостоятельной жизни людей? - Не дать им возможности даже попробовать жить самостоятельно, заставить взрослых и уже имеющих свою семью "детей" без особых перспектив приобретения собственного жилья, жить, постоянно ощущая свою зависимость, даже не в доме, а в квартире своих родителей, естественно, руководящих всем бытом. Гарантированное повседневное вмешательство в личную жизнь, постороннее регулирование даже абсолютно интимных ее сторон, невозможность элементарного уединения, публичность жизни, от которой некуда спрятаться и которая уже воспринимается как естественная - едва ли не фундаментальный механизм системы подавления личности. Хуже всего именно это восприятие НОРМАЛЬНОСТИ происходящего.

 

Итак, опять же: многое зависит от вашего отношения. Если вас устраивает философия "человека-винтика", пространство придется воспринимать как нечто нам совершенно неподвластное. Что может быть трагичнее истории двух влюбившихся друг в друга порознь вкрученных винтиков?

Где бы вы ни находились, вы находитесь именно там, И именно в этом месте протекает определенный отрезок вашей жизни. Вы можете прожить его с большим или меньшим удовольствием. Большинство почему-то предпочитает - с Меньшим, и место положения помогает им в этом. Достаточно только негативно запрограммировать пространство, сказав, например: "Хорошо, где нас нет". Но это - ваше пространство, и в большинстве случаев вы можете преобразовывать его по своему усмотрению. Я очень люблю путешествовать, и тяга к перемене мест - действительно моя страсть. Но оказавшись на любом месте, я предлагаю говорить: "'Хорошо, где мы есть". И приводить действительность в соответствие с этими словами - не смиряясь с ней с покорностью дуболома, а преобразуя ее.