Список основной литературы 37 страница

Обучение профессиональных психотерапевтов, особенно проведение групповой психотерапии,предполагает формирование у них качеств, характеризующих лидера, которые необходимы специалисту в повседневной профессиональной деятельности. Для эффективного решения этой задачи активно используются принципы развивающего (проблемного) обучения. Ввести обучаемых в проблемную ситуацию согласно концепции проблемного обучения — значит показать неудовлетворительность используемого ими способа для решения какого-то типа задач. Если результат действий может принимать только два значения — «решение есть» или «решения нет», проанализировать способ действий обучаемых относительно несложно. Для управленческих задач решение всегда есть. Оно может быть лучше или хуже, но, поскольку всякое управленческое решение — продукт и логики и интуиции, само по себе наличие способа действия более эффективного, чем было предложено тем или иным психотерапевтом, еще не может убедить его в необходимости изменять свой способ действий. Например, даже очень сильные шахматисты совершают ошибки в игре и далеко не всегда выбирают лучшие ходы, но на основании каждого такого случая нельзя делать вывод, что их способ игры плох.

Еще сложнее, когда критерий, по которому вмешательство психотерапевта оценивается как неудовлетворительное, вообще не входит в его способ оценки. В этом случае оказывается, что для анализа способа действий обучаемого нужно, чтобы он увидел недостатки своего результата, но показать эти недостатки можно, лишь изменив способ оценки результата. Таким образом, при обучении вначале рассматривается способ оценки решений, а уж затем способ их формирования. Фактически это означает разделение процесса решения учебной задачи на две стадии: на первой — решается задача овладения обобщенным способом оценки результата, на второй — формируется понимание принципа и логической структуры действий по получению результата. На каждой стадии в поле зрения оказываются различные компоненты ориентировочной основы действия. Становление одних компонентов является условием становления других. При этом на обеих стадиях решения учебной задачи реализуется принцип активности обучения. Формы этой активности могут быть различными, но реализуемое при этом содержание должно носить характер квазиисследования. Это означает, что критерии оценки результата решения предметно-практической проблемы, необходимые для нахождения способа решения, не должны прямо передаваться обучающим, а предлагаются самими обучаемыми. Для этого им необходимо проанализировать и смоделировать процесс использования результата (реализации решения проблемы) и выявить моменты, существенные с точки зрения эффективности использования. Почему необходимо именно квазиисследование? Почему нельзя, например, передавать критерии оценки по схеме формирования умственных действий? Получая готовые критерии, обучаемые не могут оценить их необходимость и достаточность. Остается неясным, что произойдет, если решение не будет удовлетворять какому-то критерию? На этот вопрос можно ответить, только моделируя процесс реализации решения проблемы в различных условиях.

Реализация указанного выше признака предполагает выполнение последовательности действий на двух стадиях учебной задачи, не совпадающей полностью со схемой, существующей сегодня в концепции учебной деятельности. На первой стадии должны осуществляться действия по моделированию функционирования изучаемого объекта в большей системе, по выделению качеств, которыми он должен обладать, по определению способов оценки объекта и закреплению этих способов через построение частно-практических задач на оценку. Основным содержанием второй стадии являются критический анализ обучаемыми способов решения предметно-практических задач, построение обобщенного способа (принципа) действия и овладение средствами выведения частных способов из общего применительно к реальным условиям психотерапии.

Для реализации содержания обучения важное значение имеет выбор адекватной формы. Она обеспечивает раскрытие содержания обучения через фиксацию и разрешение противоречий между объектом и субъектом воздействия. При обучении психотерапевтов это тем более важно, что системная природа объекта воздействия требует и системности мышления при выработке решений. То, что кажется хорошим при одностороннем взгляде, оказывается неудовлетворительным с иных позиций. Но возможно ли движение при наличии противоречий, если изначально понятийное мышление обучаемых недостаточно развито для этого? Вариант, когда такое движение осуществляет преподаватель, должен быть сразу же исключен, так как при этом нарушается важнейший принцип — активность обучаемых.

Наиболее адекватной формой для реализации указанной схемы является ролевая игра. Организуя в ходе выполнения учебных действий дискуссию, обучающие, распределяя роли между участниками, имеют возможность продемонстрировать системную природу изучаемого объекта и характер отношений в нем, затем за счет смены ролей каждый психотерапевт может быть поставлен в позицию, прямо противоположную той, которую он отстаивал до этого. Тем самым создаются условия для перевода внешнего диалога «вовнутрь», т. е. в сознание каждого специалиста. Ролевая игра по своим потенциальным возможностям позволяет сформировать у обучаемых рефлексивное отношение к собственным способам действий. Реализация этих потенциальных возможностей требует специальных средств организации игры. Далеко не всякая ролевая игра по своей форме оказывается адекватной для раскрытия требуемого содержания обучения. Только разыгрывания ролей для овладения понятием недостаточно. Ролевое взаимодействие осуществляется не просто как коммуникация, а как столкновение противоположных позиций. При этом необходимо, чтобы каждый тезис был четко зафиксирован, понят оппонентом, а антитезис был бы противоположностью тезиса, его отрицанием. В противном случае действительного движения в предметном содержании не наступит. Все ограничится высказываниями точек зрения, вопросами и ответами, спорами и даже конфликтами, но не будет содержательной оппозиции (просто разные точки зрения) без взаимопонимания и рефлексии.

Управление дискуссией — основная задача, которую должны решить обучающие как ведущие игру. Для этого им необходимы специальные средства, позволяющие в знаковой, модельной форме демонстрировать обучаемым процесс их движения в предметном содержании. Это имеет принципиально важное значение, поскольку позволяет зафиксировать тот способ мышления, который и должен реализоваться в практической деятельности. Но этот способ отражается не только в знаковой модели, но и в организационной форме взаимодействия обучаемых между собой и обучающими. Принцип моделирования, являющийся одним из ведущих в концепции учебной деятельности, понимается более широко и распространяется не только на отображение предметного содержания в форме знаковых моделей, но и в натуральной форме — форме ролевого взаимодействия. Однако это имеет значение только применительно к овладению понятиями социальной сферы, когда предметное содержание необходимо раскрывается через организационную форму его осуществления.

Все перечисленные подходы к организации группового социального обучения отнюдь не взаимоисключают друг друга. Общей для них является преимущественно личностная (а не групповая или организационная) направленность. Вместе с тем они могут иметь и существенные отличия как по форме, так и по содержанию. Например, модель, основанная на гештальт-терапии, строится по иным принципам, чем Т-группа, хотя анализируемые в том и другом случае проблемы могут быть сходными, но решаются они различными способами и методами. Группы трансактного анализа избирают иные пути для диагностики и анализа межличностных конфликтов по сравнению с синанон-группами и т. д. Широко варьируется роль лидера — от значительной, например в гештальт-группе, до организации группового обучения в энкаунтер-тайпс практически без лидера. Многие исследователи группового обучения считают, что более важным является общая и прикладная концепция личности того, кто обеспечивает групповой процесс и руководит им, т. е. руководителя группы. Именно его имплицитная профессиональная личностная теория и направляет всю работу с группой. Если кто-то в состоянии принять участие в нескольких различных видах группового опыта, как делают многие, то он сможет наблюдать и испытывать частичное совпадение отдельных элементов обучения в группах разного типа. Участники же одного и того же вида тренинга могут приобрести различный опыт, переданный руководителями с разным стилем работы.

Широкое использование методов Л. т., в том числе и в области подготовки психотерапевтов (особенно групповых), потребовало научного анализа его возможностей и ценности. Результаты этих исследований содержатся, в частности, в работе Ледера (Leder S.) и его сотрудников (1979) (см. Обучение в области психотерапии).

См. также Групповое движение, Группы встреч, Тренинг, Тренинговая группа.

ЛЕЧЕНИЕ КАЛЬЦИЕВЫМ УДАРОМ ПО СВЯДОЩУ. Лечение кальциевым ударом было предложено А. М. Свядощем в 1943 г. для одномоментного купирования истерических симптомов в военно-полевых условиях в качестве фармако-суггестивной процедуры.

При этом методе лечения раствор хлорида кальция вводят внутривенно сравнительно быстро (в секунду около 1 мл 10%-го раствора). В зависимости от возраста и состояния больного вводят однократно 15-20 мл 10%-го раствора при массе больного свыше 50 кг и отсутствии соматических противопоказаний. Количество однократно вводимого хлорида кальция не должно превышать 0,05 мл на 1 кг массы тела больного. Вливания следует проводить по одному в день (ежедневно или через день), до 6-8 вливаний, причем в случае быстрого регресса патологических явлений дозу при повторных вливаниях значительно уменьшают (до 6-10 мл 10%-го раствора). Противопоказаниями к лечению кальциевым ударом являются выраженная гипертония, артериосклероз и органическое заболевание сердца.

При кальциевом ударе через 5-10 секунд от начала вливания возникает ощущение жара, первоначально локализующееся в области рта и далее быстро распространяющееся по всему телу. С нарастанием чувства жара наступает гиперемия или, реже, побледнение лица, сужение зрачков и падение мышечного тонуса, при этом появляется резкое чувство слабости и в редких случаях сонливость или длящийся несколько минут сон. Отмечается снижение волевой активности, повышение внушаемости. Угроза повторных тягостных кальциевых вливаний при истерии ослабляет механизм «условной приятности или желательности» болезненных симптомов.

В течение первой минуты по окончании вливания ощущение жара исчезает, чувство слабости начинает постепенно проходить (в это время у больных с моносимптоматическими истерическими расстройствами и постконтузионной глухонемотой обнаруживается восстановление утраченных функций). Быстрое введение большой дозы хлорида кальция вызывает резкие вегетативные изменения, выражающиеся в учащении, реже — в замедлении пульса, некотором повышении артериального давления и обычно — в резком увеличении числа лимфоцитов (до полутора раз) и уменьшении числа сегментированных лейкоцитов. Эти изменения наступают в первую же минуту после введения препарата и держатся в течение 3—5 минут.

При Л. к. у. п. С. истерических симптомов перед введением хлорида кальция больному указывают, что имеющееся у него расстройство обратимо и что оно исчезнет сразу же после того, как лекарство будет введено (вслед за возникновением ощущения жара). При лечении истерических моносимптомов (параличи, мутизм, сурдомутизм, блефароспазм и др.) через несколько секунд после вливания больному резким повелительным тоном предлагают убедиться, что утраченная им функция восстановилась: при параличах — произвести движения парализованной частью тела, при мутизме или сурдомутизме — ответить на те или иные вопросы или выполнить те или иные действия, например назвать свою фамилию, ответить, хочется ли пить, открыть рот, показать язык и т. п. Далее в течение нескольких минут больного побуждают к упражнению утраченной функции. Если же в случае истерических моносимптомов в течение первых 5 минут после вливания терапевтический эффект оказывается недостаточным, вводят аналогичным образом еще 10 мл 10%-го раствора хлорида кальция.

При лечении истерических гиперкинезов, рвоты, нарушений функции внутренних органов проводят курс из 6-10 вливаний через день. В наступлении терапевтического эффекта у больных неврозами, помимо фармакологического действия хлорида кальция на нервную систему и сильного сенсорного раздражения интероцептивной сферы, большую роль играет прямое и косвенное внушение наяву (связано с ощущением жара во время вливания), ведущее к возникновению волны возбуждения, смывающей тормозные пункты в коре (протрептика).

Л. к. у. п. С. истерических реакций, аффективно-шокового ступора и так называемой постконтузионной глухоты было с успехом применено в годы Великой Отечественной войны в ряде медсанбатов и госпиталей. Во многих случаях удавалось одномоментно купировать моносимптоматические истерические расстройства и постконтузионную глухоту путем однократного внутривенного вливания большой дозы хлорида кальция.

Л. к. у. п. С. рекомендуется в тех случаях, когда другие средства оказываются неэффективными. По данным А. М. Свядоща, при лечении таких истерических моносимптомов, как сурдомутизм, мутизм, амавроз и блефароспазм, метод эфирной маски может оказаться эффективнее кальциевого удара.

См. также Методика «маска».

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД В ПСИХОТЕРАПИИ. Л. п. в п. имеет в целом гуманистическую направленность. Методологической базой Л. п. в п., так же как и метода вербальной мифологизации личности,является суггестивная лингвистика — раздел психолингвистики, разработанный И. Ю. Черепановой (1986-1997). Л. п. в п. генетически связан с методом вербальной мифологизации личности, а также позитивным результатами его применения в лечении невротических расстройств (Кылосов А. В., 1997-1999). Л. п. в п. является научным развитием прикладных аспектов суггестивной лингвистики применительно к психотерапии. В истории его возникновения можно условно выделить два этапа. На первом этапе, после формулирования основной концепции суггестивной лингвистики И. Ю. Черепановой, В. С. Григорьевских способствовал широкой научной дискуссии по данной проблеме, получению эмпирических материалов, позволивших дальнейшее развитие Л. п. в п. В настоящее время в разработке Л. п. в п. принимает участие ряд специалистов: Р. К. Назыров (научно-методические основы), А. В. Кылосов (клиническая эффективность метода вербальной мифологизации личности), С. И. Быков (практические аспекты лингвистической психотерапии).

Научная концепция Л. п. в п. в психотерапии включает в себя разрабатывающиеся лингвистические аспекты личности, концепции нормы и патологии, психотерапевтических техник.

Личность в рамках Л. п. в п. рассматривается с позиций понимания личной мифологии А. Ф. Лосева и психолингвистических идей В. В. Налимова («Личность — это интерпретирующий себя самого текст, способный к самообогащению»).

Предполагается, что каждый человек носит в себе свой собственный героический эпос, в котором, как в настоящем мифе, переплетены реальность и вымысел, прошлое и фантазии о будущем, реальное и идеальное. Этот внутренний эпос плохо осознан и в процессе мифологизации (основа терапевтических процедур Л. п. в. п.) приобретает форму реального текста, написанного на уникальном, индивидуальном языке, понятном в полной мере лишь самому носителю мифа.

Рассматривая личностные процессы как порожденные личностной мифологией, авторы Л. п. в п. предполагают, что причины психологических трудностей определяются именно неадаптивной структурой личностного мифа, как механизма их порождающего, и в конечном счете способные привести к психической дезадаптации или невротическому расстройству. На значительном фактическом материале (исследовано 140 индивидуальных мифов людей с психологическими проблемами или пограничными расстройствами (Григорьевских В. С., Быков С. И., 1997; Быков С. И., 1998) было показано, что содержание мифа при его осознании в метафорическом виде включает описание проблемы в виде некой индивидуальной неадекватной стратегии, порождающей проблемы. Мифы пациентов с невротическими расстройствами отражают наличие психологических затруднений, неадаптивного поведения, а также описание переживаний собственной неэффективности. Мифы здоровых и социальноуспешных людей этого лишены. Авторы предполагают, что если в мифе содержится описание проблемы, от которой человек страдает, то возможно в контексте этого мифа, на индивидуальном его языке дополнение к мифу, содержащее решение проблемы, либо видоизменение мифа, позволяющее разрешить психологическую проблематику и устранить причины невротического состояния.

При рассмотрении основных механизмов Л. п. в п. указывается, что существующие факторы лечебного действия психотерапевтических методов (такие, как научение,отреагирование, коррективный эмоциональный опыт, осознание и др.) могут быть дополнены еще одним важным механизмом, который обычно не используется. В процессе работы над индивидуальным мифом специально подготовленная группа активизирует тип мышления путем совмещения реальности, сновидений, экзистенциальных переживаний в процессе жизни, который в рамках Л. п. в п. рассматривается как мифологическое мышление. Человек обращается для решения своих реальных проблем к иррациональной стороне человеческого восприятия, когда постижение мира совершается через процесс интенсивного проживания группового опыта, со-проживания, со-переживания, присоединения к настоящему, когда за счет просмотра личной истории и ее осознания в наиболее выразительных чертах разрушается привычное восприятие реальности, пусть даже на момент создания мифа прерывается внутренний диалог с выходом за пределы привычного человеческого сознания, проживание осуществляется в сновидении, а точнее, в состоянии управляемого и контролируемого транса, которые в форме индивидуального языка пациента раскрывают способы преодоления патологических стереотипов.

Л. п. в п., основанный на закономерностях мифологии, при формировании личных мифов включает в себя элементы, которые традиционно содержатся в ряде героических эпосов. В первую очередь выделяется процесс так называемой инициации. Сходные этапы есть фактически в каждом терапевтическом методе, поскольку лечебное действие предполагает, что под влиянием психотерапии человек относится к себе по-другому, изменяет образ собственных отношений к миру и себе, начинает по-другому жить, в связи с чем некоторые психологические проблемы разрешаются. Слово «инициация» тоже взято из соответствующего контекста. Действия, совершаемые терапевтической группой в процессе создания индивидуального мифа заказчика (заказчик — человек, который проходит лингвистическую психотерапию), подчиняясь неким скрытым и пока недостаточно исследованным механизмам метода, складываются в действие, имеющее все классические признаки обряда инициации героя. Этот обряд связан с универсальными представлениями о «первоимени». При воспроизведении обряда инициации осуществляется акт приведения потенциального героя (героем является человек — носитель мифа) к осознанию себя как актуального героя — «уникального гения», имеющего отношение ко всему миру. Так совершается формирование «ядра» его личной истории — «мифологического тела» героя».

Интересна связь терапевтического действия с другим обрядом — жертвоприношением. Использование самого духа обряда жертвоприношения является, по сути, актом рождения инициированной личности через принесение героем в жертву своей личной истории. В результате осуществляется реконструкция личности — «складываются в кристалл» ее наиболее сильные и выразительные стороны.

Перепросмотр личной истории может оказаться весьма болезненной процедурой, но безусловно приносящей положительные результаты. В целом через исполнение двух основных обрядов — инициации героя и жертвоприношения — и закладывается базовый алгоритм, по которому создается «чудесная личностная история», миф героя. В этом смысле психотерапия в рамках Л. п. в п. может рассматриваться как имеющая гуманистическое направление, особенностью которой является в некотором виде «сверхгуманистическое отношение» к проходящему терапию пациенту, когда принимается не только он сам «такой как есть», но и содержание его внутреннего мифологического эпоса, основанного на иррациональных представлениях и вере в чудо.

С позиций Л. п. в п. разработана методика вербальной мифологизации и инициации личности. Психотерапия проводится в специально подготовленной группе, участники которой имеют опыт применения метода, хорошо осведомлены о психолингвистических аспектах психотерапевтической работы. В составе группы могут быть и профессионалы — психологи и психотерапевты и др. с условием, что для каждого был в свое время написан личный миф. Методика проведения психотерапии в этих группах во многом сходна с работой группы по методу вербальной мифологизации личности, но имеет и определенные отличия.

На занятии сначала заключается терапевтический контракт, формируются принципы работы группы и, в частности, указывается роль заказчика: «Вы в группе главный человек и определяете ее форму работы, вы герой эпоса, который мы вместе и создадим». Учитывая гуманистическую направленность метода, заказчик может и должен выбирать себе и состав группы. Оговаривается, что создание мифа проводится в течение одного занятия, сколько бы оно ни продолжалось (были случаи, когда терапевтический миф создавался более 10 часов), каждый из участников группы проговаривает возможность своего присутствия в течение всего занятия.

На этом этапе дается описание метода, понятие индивидуального (личностного) мифа.

В основной части работы заказчик выполняет роль альфа-лидера, т. е. управляет группой для ее оптимального функционирования и максимальной помощи в создании собственного мифа. Психотерапевты находятся в позиции экспертов и помогают заказчику осуществить свою групповую роль. Все остальные участники группы стремятся задействовать свой интеллектуальный и эмоциональный потенциал, выступают как живая библиотека, стараясь предоставить свои проекции на элементы мифа. Группа работает только над созданием мифа, и в этом смысле в ней нет прямой обратной связи и не поощряются безоценочные суждения, скорее наоборот, группа и ее участники провоцируют пациента для продуцирования сначала элементов и базовых метафор мифа, а затем помогают в создании «чернового мифа», который потом сворачивается до текста, лишенного деталей и конкретных событий, превращаясь в универсальный текст, полностью им принятый. В некоторых случаях текст в целом создается пациентом, в других — участники группы на основе обсуждения элементов мифа предлагают свои варианты, которые после принятия их включаются в основной текст.

В завершение работы заказчик переписывает текст от руки, что объясняется необходимостью пропускания текста «через себя». В конце проводится своеобразный шеринг, когда участники группы высказывают свое отношение к написанному тексту мифа. Отклики могут быть оценочными, расшифровывающими символы и метафоры мифа, проективными, анализирующими стратегию написания мифа и стратегии поведения, которые проявились в содержании мифа.

ЛИЧНОСТНО-ОРИЕНТИРОВАННАЯ (РЕКОНСТРУКТИВНАЯ) ПСИХОТЕРАПИЯ КАРВАСАРСКОГО, ИСУРИНОЙ, ТАШЛЫКОВА. Психотерапевтическое направление, представляющее собой дальнейшее развитие учения В. Н. Мясищева о неврозах и их психотерапии (см. Патогенетическая психотерапия Мясищева).По основным своим теоретическим положениям Л.-о. (р.) п. К., И., Т. может быть отнесена к психодинамическому направлению в психотерапии. Разрабатывается в отделении неврозов и психотерапии Психоневрологического института им. В. М. Бехтерева (Карвасарский Б. Д., 1982, 1985, 1990; Исурина Г. Л., 1983, 1992, 1994; Ташлыков В. А., 1984, 1994, и др.). Становление Л.-о. (р.) п. К., И., Т. как самостоятельного направления в психотерапии может быть отнесено к началу 1970-х гг. и включает в себя: 1) концепцию личности как систему отношений индивида с окружающей средой; 2) биопсихосоциальную концепцию невротических расстройств, в рамках которой невроз понимается прежде всего как психогенное заболевание, обусловленное нарушением значимых для личности отношений; 3) систему личностно-ориентированной индивидуальной и групповой психотерапии,основной целью которой является достижение позитивных личностных изменений (коррекция нарушенной системы отношений, неадекватных когнитивных, эмоциональных и поведенческих стереотипов), что ведет как к улучшению субъективного самочувствия пациента и устранению симптоматики, так и к восстановлению полноценного функционирования личности. Концепция Л.-о. (р.) п. К., И., Т. содержит представления о ее целях и задачах, механизмах лечебного действия, специфике и этапах психотерапевтического процесса, особенностях взаимодействия пациента, психотерапевта и группы, методических подходах и технических приемах и пр.

Первоначально цели и задачи Л.-о. (р.) п. К., И., Т. формулировались следующим образом: 1) глубокое и всестороннее изучение личности больного; специфики формирования, структуры и функционирования его системы отношений, особенностей его эмоционального реагирования, мотивации, потребностей; 2) выявление и изучение этиопатогенетических механизмов, способствующих возникновению и сохранению невротического состояния и симптоматики; 3) достижение у больного осознания и понимания причинно-следственных связей между особенностями его системы отношений и его заболеванием; 4) изменение и коррекция нарушенной системы отношений больного неврозом; 5) при необходимости помощь больному в разумном разрешении его психотравмирующей ситуации, изменении его объективного положения и отношения к нему окружающих.

Дальнейшее развитие Л.-о. (р.) п. К., И., Т., которое во многом связано с широким использованием групповой психотерапии,позволило на основе анализа опыта практической работы и научных исследований в данной области более четко и конкретно сформулировать основные теоретические положения этой психотерапевтической системы в целом применительно и к индивидуальной, и к групповой ее формам, и прежде всего ее цели и задачи, а также представления о механизмах лечебного действия.

Сформулированные вначале задачи Л.-о. (р.) п. К., И., Т. основанные на положениях, разработанных В. Н. Мясищевым, по сути дела отражают поэтапный характер психотерапевтического процесса — от изучения личности пациента и пациентом, через осознание,ккоррекции нарушенных отношений личности — и фокусируют психотерапевтический процесс преимущественно на когнитивных аспектах. Однако Л.-о. (р.) п. К., И., Т. не просто включает в качестве своих задач три плоскости изменений (когнитивную, эмоциональную и поведенческую) — сам процесс психотерапии основан на сбалансированном использовании когнитивных, эмоциональных и поведенческих механизмов.

Цели и задачи любого психотерапевтического направления, ориентированного на личностные изменения, вытекают из представлений о специфике личностных нарушений, что в свою очередь определяется личностной концепцией. Именно поэтому в рамках конкретного направления цели и задачи психотерапии формулируются в общем виде как для индивидуальной, так и для групповой психотерапии, но решаются с помощью собственных средств.

Задачи Л.-о. (р.) п. К., И., Т. с учетом трех плоскостей ожидаемых изменений более подробно могут быть сформулированы следующим образом:

1. Познавательная сфера (когнитивный аспект, интеллектуальное осознание). Процесс психотерапии должен помочь пациенту осознать:

— связь между психогенными факторами и возникновением, развитием и сохранением невротических расстройств;

— какие ситуации вызывают напряжение, тревогу, страх и другие негативные эмоции, провоцирующие появление, фиксацию и усиление симптоматики;

— связь между негативными эмоциями и появлением, фиксацией и усилением симптоматики;

— особенности своего поведения и эмоционального реагирования в различных ситуациях, их повторяемость, степень адекватности и конструктивности;

— как воспринимается его поведение другими, как реагируют окружающие на те или иные особенности поведения и эмоционального реагирования и как оценивают их, какие последствия имеет такое поведение;

— существующее рассогласование между собственным образом «Я» и восприятием себя другими;

— собственные потребности, стремления, мотивы, отношения, установки, а также степень их адекватности, реалистичности и конструктивности;

— характерные защитные психологические механизмы;

— внутренние психологические проблемы и конфликты;

— более глубокие причины переживаний, способов поведения и эмоционального реагирования начиная с детства, а также условия и особенности формирования своей системы отношений;

— собственную роль, меру своего участия в возникновении, развитии и сохранении конфликтных и психотравмирующих ситуаций, а также того, каким путем можно было бы избежать их повторения в будущем.

В целом задачи интеллектуального осознания в рамках Л.-о. (р.) п. К., И., Т. сводятся к трем аспектам: осознание связей «личность—ситуация—болезнь», осознание интерперсонального плана собственной личности и осознание генетического (исторического) плана. Следует подчеркнуть, что первая стадия осознания, которая условно обозначается как «ситуация—личность—болезнь», не имеет определяющего значения для собственного психотерапевтического эффекта. Она скорее создает более устойчивую мотивацию для активного и осознанного участия пациента в психотерапевтическом процессе.