Протяжение материка Джамбу 19 страница

горами, телами коней, людей и слонов. И усеяно было поле упавшими в бою дротиками, клинками, стрелами, метательными копьями, мечами, трезубцами, дротами с шипами, железными пиками, секирами, палицами, короткими стрелами, ядрами и телами, оружием ис-

сеченными, —безмолвными или слабо взывающими, плавающими в крови, бездыханными [телами] покрытая, пестрела земля. И умащенными сандалом руками с рукавицами и браслетами, разрубленными отважных [воинов] ногами, слоновьим хоботам подобными, слетевшими головами волоокими с прикрепленными [на тюрбанах] драгоценными камнями, с серьгами, сверкало, о Бхарата, поле. И залитыми кровью латами и разбросанным золотом сверкала ярко земля, как тлеющими кострами. И рассыпавшимися колчанами, и обро-

ненными луками, и разбросанными повсюду стрелами с золотым оперением, и разбитыми колесницами многими с гирляндами колокольчиков, и убитыми конями, валяющимися в крови с выпавшими языками, осями от колесниц, знаменами, связками стрел, стягами, разбросанными большими бледно-желтыми раковинами военачальников, слонами, распростертыми с бессильными хоботами, устланная

земля, была словно дева, разнообразными украшениями разнаряженная. А с другими слонами там, что, мучась от глубоко вонзившихся дротиков, из хоботов испускали шум и влагу время от времени, казалось поле сражения [покрытым] вздыхающими холмами. Разноцветные плащи, слоновьи покрывала, жезлы с камнем кошачий глаз, выроненные блестящие стрекала, бубенцы слоновьих вожаков, рассеянные повсюду, порванные пестрые попоны, оленьи шкуры, разнообразные слоновьи нашейные цепи, позолоченные ремни, поломанные всячески орудия, метательные копья и кампаны, золотом покрытые конские попоны, запорошенные пылью, и валяющиеся отрубленные руки всадников с браслетами, блестящие дротики, блестящие острые мечи и разорванные, пробитые тюрбаны там и здесь, красивые [стрелы] полумесяцем, золотом украшенные, конские попоны и оленьи шкуры порванные, прекрасные драгоценные царские бриллианты и зонты брошенные, султаны и опахала, лики героев, светлые, как лотос или месяц, с красивыми серьгами, с подстриженными бородами, с украшениями, разбросанные золотом блистающие серьги — [всем этим устланная], о великий царь, земля была подобна небу, усеянному

планетами и созвездиями. Так эти два великих войска, твое и чужое, о Бхарата, сойдясь, сокрушали одно другое на бранном поле. И меж тем как, изнуренные, разбитые, сокрушены они были, спустилась ночная тьма, и мы уже не видели поля битвы. Тогда развели войска куру и пандавы с наступлением той длящейся мрачной, недоброй, очень страшной ночи. Затем, перемирие заключив, и куру, и пандавы в свое время вернулись^ тогда к своим станам.

Глава 93

Санджая сказал:

Затем царь Дурьодхана и Шакуни, сын Субалы, сын твой Духшасана и сын возницы трудное долимый, собравшись, совет держали насущный, о великий Царь: как победить в битве сыновей Панду с их союзниками. Тогда, посовещавшись с сыном возницы и сыном Субалы великомощным, сказал царь Дурьодхана всем своим советникам: ≪Дрона, Бхишма, Крипа, Шалья и сын Сомадатты не дают отпор в битве Партхам, и я не знаю тому причины. А те, неуязвимые, истребляют мое войско, и меньше войска у меня становится в битве, о Карна, и меньше оружия. Одолевают меня храбрые Пандавы, даже для божеств неуязвимые, и в отчаянье я впадаю —как мне выиграть битву?≫

Тому повелителю мужей, о великий царь, молвил сын возницы: ≪Не печалься, о лучший из бхаратов, я сделаю то, что угодно тебе. Пусть покинет скорее великое сражение Бхишма, сын Шантану! Когда уйдет из боя сын Ганги и сложит оружие, я сражу, о Бхарата, сынов Притхи в бою вместе со всеми Сомаками у Бхишмы на глазах, истинно клянусь тебе, о царь! Ведь Бхишма всегда был милосерден к Пандавам, о царь, и в битве не способен Бхишма победить этих великих воителей. [Хотя] Бхишма, любящий бой, постоянно кичится [своей силой] в бою, как в битве победит он, друг мой, сошедшихся Пандавов? Ступай скорее в стан Бхишмы, попроси Бхишму, о Бхарата, положить оружие в [этой] битве. После того как сложит оружие Бхишма, считай, что уже убиты Пандавы, я один [сражу их] в битве с сонмами друзей

их и родичами!≫ Когда сказал ему это Карна, сын твой Дурьодхана брату Духшасане там такое слово молвил: ≪Ступай немедля, о Духшасана, сделай все, чтобы полностью готовы были все, кто следует [за нами]≫. Сказав так, молвил затем царь, повелитель народа, Карне: ≪Когда я уговорю [уйти] из боя Бхишму, лучшего из людей, я к тебе тотчас приду, о укротитель врагов, и тогда, о муж-тигр, ты

выиграешь сражение≫. И немедля устремился тогда вперед твой сын, о владыка народов, со всеми братьями вместе, как с богами Совершитель ста жертвоприношений. Тогда того мужа-тигра, тигру подобного отвагой, немедля возвел на коня брат его Духшасана. В браслетах на предплечьях, увенчанный диадемой, с украшениями на руках, о великий царь, блистал повелитель людей, сын Дхритараштры, великому Индре подобно. Превосходнейшим благоухающим сандалом умащенный, что с цветами бханди199 был сходен и расплавленному золоту подобен, в беспыльные одежды облаченный, с поступью резвящегося льва, сиял царь, как лучезарное осеннее солнце. За ним, мужем-тигром, к шатру Бхишмы направляющимся, следовали [прославленные] во всем мире стрелки, великие лучники, и братья, великие лучники, как Тридцать за Предводителем Васу200. Некоторые ехали на конях, некоторые же —на слонах, о Бхарата, некоторые на колесницах, лучшие из воителей, со всех сторон [его] окружая. Друзья владыки земли, вооружившиеся его защиты ради, явились [там], как вкруг Шакры бессмертные на небесах, сплоченные. Почитаемый [народом] КУРУ- следовал повелитель, великий воитель Кауравов, к обители прославлен

ного сына Ганги, о царь, сопровождаемый со всех сторон [вокруг него] сплотившимися единоутробными [братьями]. Благосклонный, десницу свою, слоновьему хоботу подобную, всех врагов сокрушающую, во время, как должно, простирая, принимал он со всех сторон [поклоненье] людей, вздымающих сложенные ладонями руки, внимал хвалебным речам обитателей разных стран. Многославный, воспеваемый сутами и магадхами202, всем [в ответ] почесть оказывал всего мира властителей властитель. Со всех сторон окружали ве-

ликого духом [люди] с горящими золотыми светильниками [в руках], благоухающим кунжутным маслом заправленными. И, окруженный теми блистающими золотыми светильниками, царь блистал, как месяц, с сияющими великими планетами сочетающийся. А латники с жезлами в руках и литаврами раздвигали народ осмотрительно во все стороны, [путь расчищая]. Достигнув затем блистательной обители Бхишмы, владыка людей сошел с коня и, к Бхишме приблизившись, приветствовал Бхишму и воссел на превосходное золотое сиденье, покрытое редчайшим ковром с чудодейственным узором203. И сказал он Бхишме, сложив ладони, прерывающимся голосом со

слезами на глазах: ≪Прибегнув к тебе в этой войне, о истребитель врагов, могли бы мы победить и богов с демонами вместе и с Индрою, не то что сынов Панду, героев, с сонмами друзей их и родичами. Поэтому да смилостивишься ты надо мною, о сын Ганги! Срази, о властелин, сынов Панду, героев, как великий Индра —демонов. Прежде ты говорил, о мощнорукий, что убьешь Пандавов и с ними Сомаков, панчалов и карушей, о Бхарата. Да исполнится это слово твое! Срази сошедшихся Пандавов и Сомаков, великих лучников, будь правдоречив, о Бхарата! Если же из жалости или из-за ненависти ко мне или благодаря злой судьбе моей ты щадишь Пандавов, позволь сражаться Карне, светочу битвы. Он победит в бою сынов Притхи с сонмами их друзей и родичами≫. Когда сказал так Дурьодхана, сын твой, он ни

слова [больше] не молвил грозному своей отвагой Бхишме.

Глава 94

Санджая сказал: *

Речами-терниями сына твоего глубоко уязвленный, скорбью преисполненный, не сказал ему, [однако], в ответ ничего огорчительного дед. Долго размышлял он, терзаемый скорбью и гневом, воздыхая, как змей, прутом потревоженный. Во гневе возведя очи, словно [весь] мир с богами, демонами и гандхарвами испепеляя [взором], лучший из ведающих мир, о Бхарата, молвил он спокойно сыну твоему такое слово: ≪Зачем уязвляешь ты меня этими речами-терниями, о Дурьодхана? Сколько есть сил стараюсь я, творя угодное тебе, в битве приношу в жертву жизнь, блага тебе желая. Когда храбрый сын Панду удовольствовал Агни в [лесу] Кхандава, в бою победив Шакру, достаточным то было свидетельством [его мощи]. Когда тебя, о мощнорукий, похищенного силой гандхарвами, освободил сын Панду, достаточным то было свидетельством. И когда бежали [твои] братья, о властитель, и сын Радхи, отпрыск возницы, достаточным то было свидетельством. И то, что в городе Вираты всем нам сплотившимся противостоял он в одиночку, достаточным было свидетельством. В битве неистового Дрону и меня победив в сражении, и Карну, и тебя, и сына Дроны, и Крипу, величайшего воителя, забрал он [наши] одежды —достаточным то было свидетельством204. В битве победил Партха ниватакавачей на бранном поле, даже для Предводителя Васу трудноодолимых, —достаточным то было свидетельством. Кто в битве победить способен сына Панду, стремительного в битве? Ты же, ослепленный, не понимаешь, что можно произносить и чего произносить нельзя, о Суйодхана. Человек, на смерть идущий, все деревья видит золотыми. Так же и ты,

о сын Гандхари, [все] видишь превратно. Сам ты породил эту великую вражду с Пандавами и со сринджаями заодно —сражайся же ныне с ними на поле брани, мужем будь, мы посмотрим. А я, о муж-тигр, сокрушу всех Сомаков, с панчалами объединившихся вместе, [всех], кроме Шикхандина. Либо, ими в битве сраженный, я уйду в обитель Ямы, либо, их сразив на поле брани, тебе радость дарую. Ведь Шикхандин сначала родился как женщина в царском доме, мужчиною же она стала благодаря дару, и все равно она —женщина

Шикхандини. Ее я не стану убивать даже ценою жизни, о Бхарата! Как некогда сотворил ее Создатель, так и [осталась] она женщиной Шикхандини. Спи спокойно, о сын Гандхари, завтра буду я вести великий бой, о котором будут рассказывать люди, пока стоит земля!≫

Когда сказал он так твоему сыну, тот удалился, голову приветственно склонив перед старшим, и ушел в свою обитель. Туда придя, царь отпустил толпу [слуг] и тотчас в шатер вошел, врагов сокрушитель203. Войдя же, властитель земли провел там ночь.

Глава 95

Санджая сказал:

Когда же ночь сменилась рассветом, властитель [Дурьодхана], поднявшись рано, повелел царям: ≪Стройте войско! Сегодня истребит гневный Бхишма в битве Сомаков≫. А тот, выслушав ночью сетования Дурьодханы, почитал уже то обязанностью своею. Высокой отрешенности исполненный, отринув чужую хулу, долго размышлял сын Шантану, с Арджуной встретиться в бою стремящийся. Догадавшись по движениям его, о чем думает сын Ганги, Дурьодхана, о великий царь, поторопил Духшасану: ≪О Духшасана, построй немедля колесницы для защиты Бхишмы! Всего пошли туда тридцать два полка. Вот оно пришло —то, чего тьму лет [мы] ждали, —истребление Пандавов вместе с их войсками и обретение царства. И необходимым здесь я полагаю [позаботиться] об охране Бхишмы. Охраняемый нами, да будет он невредим и да убьет в сражении сынов Притхи! Молвил он [мне], чистый душою: "Я не буду убивать Шикхандина. Ведь он был рожден сперва как женщина. Поэтому избегать его надлежит мне в битве. Люди знают, что из желания сделать угодное отцу я отказался некогда от процветающего царства и от жены206. И никогда и никоим образом, о лучший из героев, я не убью в битве женщину или того, кто был женщиной, истинно говорю тебе. Если ты слышал, этот Шикхандин прежде был женщиной, —как рассказано было о том в [Книге] о старании207. Так родилась Шикхандини. Девой будучи, стала она мужчиной. Он будет сражаться,

о Бхарата, [но] я ни за что не стану пускать в него стрелы. Всех же других кшатриев, что желают победы Пандавам, я убью на поле брани, сын мой, как только приблизятся они на полет стрелы". Так молвил мне сын Ганги, лучший из бхаратов, в учениях сведущий. И всей душою я стремлюсь защитить Бхишму. Ведь беззащитного льва в большом лесу и волк убьет. Не дадим же волку Шикхандину убить тигра!

Шакуни, [мой] дядя по матери, Шалья, Крипа, Дрона, Вивиншати —пусть защищают сына Ганги, если охранить его, победа будет верной!≫

Вняв той речи Дурьодханы, цари тогда полчищем колесниц со всех сторон оградили сына Ганги. И сыны твои, ограждая сына Ганги, двинулись с ликованием, сотрясая землю и небо и вселяя в пандавов трепет. С теми колесницами и со слонами, крепко сплоченные, расположились на поле боя, снарядившись, великие воители, Бхишму ограждая, как Тридцать —Носителя ваджры в войне богов и асуров, —все они стали так, чтобы защитить того великого воителя. Тогда царь Дурьодхана вновь молвил брату: ≪Юдхаманью прикрывает

левое колесо Арджуны, Уттамауд^кас —правое, сам же Арджуна —Шикхандина. Сделай так, о Духшасана, чтобы, прикрываемый Арджуной и оставленный [без внимания] нами, он не убил нашего Бхишму!≫ Эту речь брата выслушав, сын твой Духшасана выступил с войском, поставив Бхишму во главе. Завидев Бхишму, окруженного полчищем колесниц, Арджуна, лучший из колесничных воинов, сказал Дхриштадьюмне: ≪Поставь сегодня, о муж-тигр, против Бхишмы, о безупречный, Шикхандина, о Панчалийский, я буду прикрывать его, о неколебимый!≫ Тогда Бхишма, сын Шантану, выступил с войском, великим строем — Благим со всех сторон2 0 8—его построив на поле битвы. Крипа, Критаварман, Шибиец209, великий воитель, Шакуни и царь Синдху, и царь Камбоджи Судакшина —все вместе с Бхишмой и твоими сыновьями, о Бхарата, стали перед всеми войсками во главе [того] строя. Дрона, Бхуришравас, Шалья и Бхагадатта, о достойный, на правом крыле строя расположившись, стали, вооруженные. Ашватгхаман, Сомадатта и оба Авантийца, великих воителя, сопро-

вождаемые огромным войском, прикрывали левое крыло. Дурьодхана, о великий царь, окруженный со всех сторон тригартами, стал в середине строя, о царь, против Пандавов, о Бхарата. Аламбуса, лучший из воителей, и Шрутаюдха, великий воитель, в тылу строя всех войск стали, вооруженные. Так, строй установив, о Бхарата, предстали взорам тогда твои, в доспехи одетые, блистающим огням подобные.

Меж тем царь Юдхиштхира и Бхимасена, сын Панду, Накула и Сахадева, оба сына Мадри, стали впереди всех войск [своего] строя, вооруженные. Дхриштадьюмна, Вирата и Сатьяки, великий воитель, с войском великим стали, чужих ратей истребители. Шикхандин и Победитель, ракшас Гхатоткача, могучерукий Чекитана и Кунтибходжа мужественный стали,на поле боя, о великий царь, великим войском окруженные. Абхиманью, великий лучник, и Друпада, великий воитель, и пятеро братьев Кекаев стали [там], для битвы вооруженные. Так, великий строй неодолимый выставив напротив, стали на поле брани храбрые пандавы, [готовые] к бою, о достойный. Твои же, изготовившись к битве, мужей повелители, ринулись в битву вместе с войсками против сынов Притхи, Бхишму во главе поставив, о повелитель. Так же и пандавы, о царь, предводительствуемые Бхимасеной, [двинулись] в бой на воинственного Бхишму, жаждущие победы. С рыканьем и ликующими возгласами, под пение кракачей и рогов, под бой барабанов, литавр, бубнов, цимбал, ринулись пандавы, устрашающий рев издавая. И под гром барабанов, литавр, и раковин, и тамбуринов, львиный рык испуская, приплясывая со всяческими прыжками, взревели мы в ответ и двинулись на них, поспешая стремительно, разъяренные, и великий шум тогда поднялся.

Тогда устремляющиеся друг на друга сшиблись в бою, и от великого грохота содрогнулась тогда земля. Заметались [в воздухе] птицы, испуская ужасные крики, и солнце, ясное на восходе^ [теперь] померкло. Бурные ветры задули, [грядущий] ужас возвещая, и завыли там жуткие шакалицы с жутким рыданием, о великой начавшейся бойне доносящие. Запылали страны света, о царь, дождь пыли пал и костяной дождь, с кровью смешанный. У ездовых животных, плачущих, влага из глаз источалась, в тревоге они испражнялись и мочились, о владыка народов. Слышались громкие голоса незримо, о бык среди бхаратов, жуткие вопли завывающих ракшасов-людоедов. Явились, налетев,

стервятники, цапли, вороны, расположились там [вокруг] собаки, различные крики издающие. Великие метеоры, пылая, обрушивались на дневное светило и падали стремительно на землю, великую беду предвещая. В великом смятении схватки предстали великие рати сынов Панду и сынов Дхритараштры, громом раковин и тамбуринов сотрясаемые, как леса бурею. И прегромкий шум поднялся от тех полчищ царей, слонов и коней, сошедшихся в недобрый час, словно от взволнованных бурей океанов.

Глава 96

Санджая сказал:

Абхиманью на прекрасной колеснице, [влекомой] превосходными гнедыми конями, устремился на огромное войско Дурьодханы, сея ливни стрел, как туча —потоки вод. И не могли в бою твои мужи-быки [рода] Куру остановить гневного сына Субхадры, врагов истребителя, льющего оружие потоком, когда углубился он в неиссякаемый океан [их] войска на поле брани. Выпущенные им в битве стрелы, о царь, врагов свергающие, отправляли героев кшатриев в обитель Царя призраков. Жезлу Ямы подобные, страшные, пылающим ядовитым змеям подобные стрелы посылал в бою гневный сын Субхадры. Во мгновение ока повергал сын Пхальгуны колесничного воина с колесницы, всадника с коня, бойцов на слонах —со слонами вместе. Свершающего тот подвиг великий и необычайный в битве, восхвалили цари, ликуя,

сына Пхальгуны и почести ему воздали. И блистал сын Субхадры, те рати рассеивая, как разметает ветер во все стороны травяную кучу. Не чаяли спасителя войска твои, перед ним расступающиеся, подобно слонам, увязшим в болоте. Все твои войска рассеяв, о царь, предстал Абхиманью, лучший из воителей, словно пылающий огонь без дыма. И никто из твоих не мог противостоять ему, как полыхающему огню мотыльки, на смерть обреченные. Всем врагам нанеся удары, предстал взорам великий воитель Пандавов, великий лучник, подобный Носителю ваджры с ваджрой [в руке]. И его лук, позолоченный с задней стороны, который он направлял повсюду, о царь, подобен

был молниям, сверкающим в облаках. И стрелы, заостренные и закаленные, слетали [с него] в битве, словно из леса рои пчел, о царь, с цветущего дерева. И меж тем как мчался тот великий духом сын Субхадры на колеснице, гремящей как туча, никто не мог улучить мгновения [чтобы поразить его]. Ошеломив Крипу, Дрону, сына Дроны, великого мощью, и царя Синдху, великого лучника, легко и успешно продвигался он. Мы зрели лук его, обращающийся по кругу, о достойный, войско твое испепеляющий, диску солнечному подобно. И, на него взирая, на подвиги его, стрелами-лучами испепеляю щего [врагов], мнили герои-кшатрии, что двое Пхальгунов в этом мире су-

ществует. А та великая бхаратийская рать, им истязаемая, туда и сюда клонилась, словно женщина опьяневшая. Разгромив то войско и в трепет приведя великих воителей, он даровал радость друзьям, как Предводитель Васу, когда он победил Майю210. А разбитые в бою войска твои подняли в муках страшный рев, грому грозовых туч подобный. Страшный рев твоих войск услышав, —как от бурей взволнованного океана в час прилива, —молвил тогда царь Дурьодхана сыну Ришьяшринги: ≪Сей отпрыск Кришны, великий лучник, словно второй Пхалыуна громит воинство мое, как Вритра —воинство богов. И я не вижу иного могучего средства исцеления от него, кроме тебя, о лучший из ракшасов, что постиг в совершенстве все науки [чародейства]. Ступай и поспеши сразить в бою героя, сына Субхадры, а мы под предводительством Бхишмы и Дроны сразим сынов Притхи!≫ Когда он так ему сказал, могучий вождь ракшасов двинулся немедля

в бой, блистательный, следуя велению твоего сына, громовый рев издавая, словно туча в пору дождей. Громовый голос тот заслышав, взволновалось из края в край великое войско Пандавов, о царь, словно многоводный океан. И многие мужи, о царь, тем голосом устрашенные, пали на землю, с дорогою жизнью прощаясь. Но Кришны родич лук схватил, изготовившись, и устремился, ликуя, на то чудовище, словно приплясывая на уступе колесницы. Тогда ракшас гневный, сына Арджуны встречая на поле боя, стал громить его рать,

от нее невдалеке расположившийся. Великая же рать Пандавов, истребляемая им, выступила против чудовища на битву, как воинство богов против Бали. И жестоким был бой того войска, о достойный, со страшного обличья ракшасом, его истребляющим на поле брани. Тогда, являя отвагу свою, тысячами стрел рассеял ракшас в бою ту великую рать Пандавов. И так, чудовищем страшного обличья истребляемое на поле битвы, бежало в страхе войско Пандавов.

Раздавив тогда то войско, как слон —лотосов поросль, обратился он затем в бою против сынов Драупади великомощных. Те сыны Драупади, великие лучники, бойцы, все устремились, гневные, на ракшаса, как пять планет211 на солнце. И подавлен был теми храбрыми лучший из ракшасов, словно месяц пятью планетами в страшный час кончины мира. Тогда Пративиндхья, великомощный, пронзил демона не^амедлив острыми железными стрелами с незатупленными наконечниками. Они пробили его доспехи, и блистал лучший из ракшасов, как большая туча, прошитая лучами солнца. Теми стрелами, плавленым золотом покрытыми, пронзенный, о царь, подобен был сын Ришьяш-

ринги горе с пылающей вершиной. Тогда в великой битве те пятеро братьев пронзили вождя ракшасов острыми стрелами, плавленым золотом украшенными. Будучи пронзен стрелами, словно страшными разъяренными змеями, разгневался весьма Аламбуса, о царь, словно [сам] властительный змей. Тяжко пораженный, о великий царь, всего на мгновение, о достойный, впал он в глубокое помрачение, теми великими воителями уязвленный. Сознание обретя, вдвое во гневе возросший, он рассек стрелами их стяги и луки. И одного за

другим тремя стрелами [каждого] как бы в насмешку поразил Аламбуса, великий колесничий воин, словно приплясывая на уступе колесницы. И ракшас, разгневанный, тотчас убил коней у тех великих духом, гневный, и колесничих, великомощный. И еще он поразил их, воодушевленный, остроотточенными стрелами многих видов, сотнями и тысячами. Лишив колесниц великих лучников, стремительно ракшас там обрушился на них, в ночи бродящий, убить их желая. Видя, что терзает их в битве тот злобный душою ракшас, сын Арджуны

устремился на ракшаса в бой. И битва произошла между ними, как между Вритрой и Предводителем Васу, и зрели ее все твои и Пандавы, великие воители. Сошедшиеся в жестоком бою, пылающие гневом взаимно, о великий царь, взирали они друг на друга, великомощные, с глазами, покрасневшими от гнева, Огню Времени подобные оба на поле брани. Ужасна была их встреча, бедою чреватая, как Шакры и Шамбары [бой] во время войны богов и асуров.

Глава 97

Дхритараштра сказал:

Сыну Арджуны, герою, в бою [врагов] истребляющему, великому воителю, как противостоял Аламбуса в битве, о Санджая, и как —сыну Ришьяшринги сын Субхадры, вражеских мужей губитель? О том расскажи мне поистине, как оно было на поле брани. И что Завоеватель богатств сотворил среди моих войск, о Санджая, либо же Бхима, лучший из могучих, либо ракшас Гхатоткача, либо Накула, Сахадева, либо Сатьяки, великий воитель, —все расскажи мне о том, ведь искусный ты [рассказчик].

Санджая сказал:

Внимай, я поведаю тебе о бое, вздымающем волосы дыбом, что произо шел между вождем ракшасов и сыном Субхадры, о достойный. И как Арджуна в битве и Бхимасена, сын Панду, Накула и Сахадева на поле брани явили отвагу, так и твои все, предводимые Бхишмой и Дроной, небывалые подвиги различные свершили бесстрашно. Аламбуса же, вновь и вновь громкий рев издающий, угрожая, ринулся стре

мительно в бой на Абхиманью, великого воителя. ≪Стой, стой!≫ —восклицал он. И сын Субхадры, о царь, на поле брани, все время рыкая по-львиному, —на сына Ришьяшринги, великого лучника, заклятого врага его отца. Тогда встретились в бой устремившиеся на колесницах муж и ракшас, лучшие из колесничных воинов, словно бог с демоном, лучший из ракшасов — колдун —и владеющий небесным оружием сын Пхальгуны. Тогда тремя острыми стрелами, о великий царь, пронзил сын Кришны сына Ришьяшринги в битве и еще пятью пронзил его. Аламбуса же, разгневанный, родича Кришны немедля девятью быстрыми в грудь пронзил, словно большого слона стрекалами. Затем тысячью стрел проворный бес ночной уязвил сына Арджуны в схватке, о Бхарата. Тогда гневный Абхиманью девяносто острых стрел, крепко слаженных, пустил в широкую грудь ракшаса, и они тотчас вошли в его тело, поразив уязвимые места, и, пронзенный ими во все

члены тела, блистал властительный ракшас, о царь, словно гора, усеянная цветущими киншуками. И, несущий те стрелы с золотым оперением, подобен был лучший из ракшасов, великомощный, пылающей горе. Затем, о великий царь, гневный сын Ришьяшринги, великомощный, обволок стрелами сына Кришны, великому Индре равного. Пущенные им острые стрелы, жезлу Ямы подобные, пронзив Абхиманью, в землю вошли. И так* же стрелы, выпущенные сыном Арджуны, золотом украшенные, пронзив Аламбусу, в землю вошли. Все же сын Субхадры, крепко слаженными стрелами чудовище на поле боя одолев, заставил его обратиться вспять, как [некогда] Шакра

в битве Майю. Вспять обратившийся демон, в бою противником избиваемый, великое колдовство явил, тьму [среди дня] сотворив. Тогда оказались все объяты тьмою на поле и не зрели уже ни Абхиманью, ни своих и ни чужих. Абхиманью же, радость куру, узрев [наступление] той страшной тьмы великой, явил самое грозное оружие, свет творящее. Тогда весь мир стал явным для взора, о владыка земли, и [так] сокрушил он колдовство злого душою ракшаса. И владычный воитель великомощный обволок в бою вождя ракшасов стрелами, крепко слаженными. И многие другие чары, к коим прибег еще тот ракшас, отразил неизмеримый духом все [виды] оружия ведающий сын Пхаль-

гуны. И тогда чудовище, чье сокрушено было колдовство, бежало, стрелами поражаемое, покинув колесницу, в великом страхе.

Когда незамедлив победил он коварного в бою ракшаса, стал крушить твое войско на поле брани сын Арджуны, как лотосы в лотосовом пруду ослепленный течкою вождь лесных слонов. Тогда Бхишма, сын Шантану, видя, что бежало то войско, осадил сына Субхадры великою ратью колесниц. Заключив того героя в круг, принялись тесать его стрелами рьяно сыны Дхритараштры, большим числом на одного [наступая] в битве. Тот герой среди колесничных воинов, отцу отвагою равный и Васудеве подобный доблестью и мощью,

разнообразные подвиги свершил, достойные обоих —и отца, и дяди, — лучший из владеющих всяким оружием.

Тогда Завоеватель богатств, о царь, идущий на выручку сыну, сражая войнов твоих, приступил в бою к Бхишме, непримиримый. И так же отец твой Деваврата, о царь, приступил в бою к Партхе, как Демон Затмения212 к Солнцу. Тогда твои сыновья, о владыка народов, с колесницами, слонами и конницей окружили в бою Бхишму и оградили его со всех сторон. Так же точно и Пандавы, о царь, окружили Завоевателя богатств, в доспехи одетые, к великому бою изготовившись, о бык среди бхаратов.

Сын Шарадвана тогда Арджуну, против Бхишмы ставшего, двадцатью пятью стрелами покрыл. Сатьяки, Пандавам угодить стремящийся, против выступив, пронзил его острыми стрелами, тигру подобный, [напавшему] на слона. А Гаутама проворно девятью стрелами, перьями цапли оснащенными, потомка Мадху в грудь поразил, разгневанный. Тогда внук Шини, великий воитель, раненный тяжко, тоже, гневный, страшную стрелу для Гаутамы смертоносную послал. Ее, стремительно налетающую, блеском громовому оружию Шакры подобную, надвое рассек разгневанный сын Дроны, вспыльчивый необычайно. Тут внук Шини, оставив Гаутаму, лучшего из колесничных бойцов, ринулся на сына Дроны, как Раху на месяц. Сын Дроны рассек надвое лук его, о Бхарата, и, лишенного лука, ударами стрел его осыпал. Тот, взяв другой лук, для врагов смертоносный, напряжение выдерживающий [надежно], шестьюдесятью [стрелами] поразил его в обе руки и в грудь. Прон-

зенный [ими], на миг оглушенный, опустился он, мучаясь, на дно колесницы, за древко стяга ухватившись. Обретя затем сознание, блистательный отпрыск Дроны ранил, гневный, в бою потомка Вришни железной стрелою, она же, внука Шини пронзив, вошла в землю, как могучий юный змей в нору весенней порою. Затем другой [стрелою] —бхалла —сын Дроны рассек в битве превосходный стяг потомка Мадху и львиный рык издал. И еще затмил он его ужасными стрелами, о Бхарата, как туча —солнце на исходе лета, о великий царь. А Сатьяки, о великий царь, отразив тот рой стрел, тотчас роями стрел сына Дроны поразил неоднократно. И как солнце, от череды облаков освободившееся, стал палить сына Дрены внук Шини, вражеских героев губитель. И еще его, воспрявшего, тысячью стрел обволок Сатьяки и взревел великомощный. Видя, что одолевает тот сына его, как Раху —ночное светило, устремился на внука Шини блистательный Дрона. И очень острой стрелою пронзил он его в великом сражении, стремясь выручить сына своего, потомком Вришни терзаемого. Сатьяки же, победив в бою великого воителя, сына [его] наставника, пронзил Дрону двадцатью стрелами, целиком железными. А в то же самое время сын Кунти Белоконный ринулся, гневный, в бой на Дрону, вели кий воитель. Тогда сошлись в великом сражении Дрона и Партха, о великий

царь, как Будха и Шукра на небосводе213.

Глава 98

Дхритараштра сказал:

Как сошлись в бою оба героя —Дрона, великий лучник, и сын Панду Завоеватель богатств, о том расскажи мне, о Санджая. Ведь всегда дорог был сын Панду мудрому сыну Бхарадваджи, и наставник в бою всегда Партхе дорог, о Санджая. Оба колесничных бойца не насытятся битвой, свирепые, как львы. Как сошлись в схватке сын Бхарадваджи и Завоеватель богатств?