Протяжение материка Джамбу 17 страница

тщанием, о достойный, оградил [войсками] Винду и Анувинду Авантийских, приблизившись к ним. И Арджуна тоже, разгневанный, бился в сражении с кшатриями, о бык среди кшатриев, как Держатель ваджры [некогда] с асурами. А гневный Дрона, сыну твоему угождающий, испепелять стал в бою всех панчалов, как огонь стог сена. Сыновья же твои, предводительствуемые Дурьодханой, о владыка народов, став на поле брани вокруг Бхишмы, сражались с пандавами. Когда же стало багроветь солнце, о Бхарата, царь Дурьодхана молвил всем

твоим: ≪Поспешайте!≫ И меж тем как сражавшиеся творить продолжали свое тяжкое дело, скрылось солнце от взоров, достигнув горы заката, и страшная река хлынула мгновенно в сумерках кровавыми волнами, стаями шакалов усеянная [по берегам]. И зловещим воем шакалов огласилось поле битвы, кишащее сонмами духов. И ракшасы, и пишачи, и другие плотоядные сотнями и тысячами явились взорам вокруг. Арджуна, победив возглавляемых Сушарманом царей с их людьми, направился посреди полков к своему стану. Царь Юдхиштхира Кауравья тоже тогда направился вместе с братьями к ночи в свой стан. Бхимасена тоже, о повелитель царей, в бою победив воителей, Дурьодханой возглавляемых, направился к своему стану. Властелин Дурьодхана тоже, в великой битве оградив Бхишму, сына Шантану, тотчас отправился к стану. Дрона, сын Дроны, Крипа, Шалья и Критаварман из рода Сатваты, все воинство оградив, Отправились к стану.

Так и Сатьяки, о царь, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, оградив воинов на поле боя, направились к стану. Так, о великий царь, твои, как и пандавы, с наступлением ночи возвратились [с поля боя], врагов каратели. Затем, в свой стан вернувшись, пандавы и куру расположились там, друг друга славя. О своей озаботившись обороне, герои выставили согласно правилам караулы, удалили [из тела] стрелы, совершили омовение в различных водах. И по возглашении благословений, восхваляемые певцами, под звуки песен и музыку предались развлечениям все славные [воины]. Словно на мгновение все это небесам подобно стало, и о битве никаких речей не вели великие воители. И когда оба войска там с людьми уставшими, со множеством слонов и коней, в сон погрузились, о повелитель, прекрасное зрелище, о царь, они являли.

Глава 83

Санджая сказал:

Проведя ту ночь во сне блаженном, вновь выступили на битву властители народов, куру и пандавы. Великий шум тогда поднялся в обоих войсках, вышедших на поле брани, подобный [шуму] великого океана. Тогда царь Дурьодхана, Читрасена, Вивиншати, и Бхишма, лучший из колесничных воинов, и дваждырожденный, сын Бхарадваджи, объединившись, бдящие неустанно, великую рать Кауравов боевым строем сплотили, о царь, против Пандавов, для битвы снаряженные. Великий строй установив, грозному океану подобный, где слоны и кони были волнами, отец твой, о владыка народов, Бхишма, сын Шантану, выступил впереди всех войск, сопровождаемый малавами, южанами

и авантийцами. Следом за ним был блистательный сын Бхарадваджи с пулиндами, парадами и кшудраками-малавами, за Дроной же —блистательный Бхагадатта, упорный, с магадхами, калингами и пишачами, о владыка народов, вслед за царем Прагджьотиши —воликомощный властитель Косалы, мекалами, трипурцами и чиччхилами сопровождаемый, за Брихадбалой потом — доблестный Тригарта, повелитель Прастхалы, с камбоджами многочисленными и тысячами яванов, а сын Дроны, герой неистовый, шел вслед за Тригартой, о Бхарата, львиным рыком оглашая землю; за сыном Дроны следом шел тогда царь Дурьодхана со всем войском, братьями окруженный, за Дурьодханой следовал Крипа, сын Шарадвана, —так наступал этот великий строй, океану подобный. Блистали там стяги и белые царские зонты, о властелин, красивые браслеты и драгоценные луки. Великий тот строй твоих озирая, молвил тотчас Юдхиштхира, великий воитель, внуку Пришаты, предводителю ратей: ≪Видишь, о великий лучник, этот строй установленный, океану подобный. Против него ты тоже строй установи, о внук Пришаты, не медли!≫ Тогда отважный внук Пришаты чрезвычайно грозный строй Рогатины171 расположил [на поле], о великий царь, для вражеских боевых порядков губительный. На рогах его стали Бхимасена и Сатьяки, великий воитель, со многими тысячами колесниц, с конницей и пехотой. В сердцевине был Белоконный, лучший из героев, с обезьяной на стяге, а середину занимали царь Юдхиштхира и оба сына Мадри, Пандавы. И другие великие лучники с войсками тот строй составляли, повелители мужей, искушенные в науке боевых порядков, а сзади были Абхиманью и Вирата, великий воитель, сыновья Драупади, воодушевленные, и ракшас Гхатоткача. Так этот великий строй построив, о Бхарата, стали на бранном поле пандавы, герои, жаждущие битвы, к победе устремленные.

Громкий бой барабанов мешался, грозный, с ревом труб, гулом, бряцанием оружия, возгласами [воинов]^повсюду окрестности оглашая. Тогда герои, сойдясь друг с другом на поле битвы, пристальные взоры, о царь, друг в друга, разъяренные, вперили. Вначале мысленно [наметив противника], о властитель людей, ринулись они один на другого, друг друга на бой вызывая. Тогда началась являющая страшное зрелище, ужасающая битва твоих с врагами, в которой они разили друг друга. Летели роями в бою железные острые стрелы, подобные ужас наводящим змиям с разверстыми пастями, и дротики, смазанные сезамовым маслом, острейшие, падали, о царь, словно сверкающие молнии

из туч, и видно было, как летали там палицы с прикрепленными блестящими петлями, украшенные золотом, горным утесам подобные, прекрасные, и сверкали мечи, с сияющими небесами [блеском] сходные, и щиты из бычьей кожи с сотнями лун, о Бхарата, блистали, падающие, о царь, повсюду на поле битвы. Те оба войска, сражающиеся одно с другим, блистали на поле боя, о повелитель мужей, как сошедшиеся [некогда] войска демонов и богов. Отовсюду они устремлялись друг на друга в бой. Колесницы, направляемые колеснич-

ными бойцами в схватке [одна] на другую, сцеплялись упряжью между собою, когда сражались [на них] цари-быки. И повсюду здесь и там вспыхивал, дымясь, огонь от столкновения бивней сражающихся слонов, о лучший из бхаратов. И зрелось вокруг, как, пораженные ударами дротиков, валились некоторые из воинов, ведущих бой на слонах, словно камни с горных вершин, и пеших воинов видели, разящих друг друга, героев, ножами и копьями сражающихся, прекрасных обликом. И воины рода Куру и Пандавов, сошедшись в бою, всякого рода ужасным оружием отправляли друг друга в обитель Ямы.

Тогда Бхишма, сын Шантану, двинулся на пандавов, оглашая поле брани грохотом колесницы и звоном лука приводя в смятение [врагов]. И колесницы пандавов с устрашающим громыханием устремились [навстречу] во главе с Дхриштадьюмной, готовые к бою. Затем продолжилась битва твоих и тех, о Бхарата, в которой перемешались между собой люди, кони, колесницы и слоны.

Глава 84

Санджая сказал:

На гневного Бхишму, в битве опаляющего все вокруг, не смели взоры поднять пандавы, как на пылающее солнце. Тогда по велению сына Дхармы все войска устремились на сына Ганги, [все вокруг] сокрушающего острыми стрелами. Бхишма же, прославленный в битвах, повергал стрелами Сомаков вместе со сринджаями и панчалов, великих лучников. Т е истребляемые Бхишмой панчалы с Сомаками вместе на Бхишму все равно наступали стремительно, страхом смерти пренебрегая. А доблестный Бхишма, сын Шантану, в битве рьяно колесничным воинам руки*и ноги отсекал, о царь. Отец твой Деваврата лишал колесничных бойцов колесниц, с коней головы всадников слетали, и зрели мы, о великий царь, людьми покинутых слонов, что лежали, горам подобные, оглушенные оружием Бхишмы.

Не было там среди пандавов мужа, о владыка народов, [чтобы противостоять ему,] кроме Бхимасены великомощного, лучшего из колесничных бойцов. Это он, достигнув Бхишмы, нанес ему в бою удары. Тогда, при схватке Бхишмы с Бхимой ужасный вопль поднялся во всех войсках, потрясающий, страшный, а пандавы, ликуя, львиный рык издали. Царь Дурьодхана, братьями единоутробными окруженный, ограждал тогда Бхишму в той происходящей человекоубийственной битве. Бхима же, лучший из колесничных бойцов, убил колесничего Бхишмы, и кони понесли, [бросая] колесницу из стороны в сторону. А врагов губитель тут же отсек голову Сунабхе стрелою с острей-

шим лезвием-бритвой, и, убитый, тот упал на землю. Когда убит был твой сын, великий воитель, не стерпели того в бою, о великий царь, семеро его братьев, герои, на поле брани. Адитьякету, Бахвашин, Кундадхара, Маходара, Апараджита, Пандитака и Вишалакша трудноодолимый на сына Панду ринулись в схватку в красивых доспехах, с разноцветными стягами и латами, жаждущие битвы сокрушители врагов. И Маходара в бою пронзил Бхиму девятью стрелами, оружию грома подобными, как Губитель Вритры —Намучи. Адитьякету семьюдесятью, Бахвашин же пятью, девятью десятками Кундадхара, Вишалакша же семью, Апараджита, о великий царь,

победоносный, великий воитель, многими стрелами —поразили великомощного Бхимасену; Пандитака тремя стрелами пронзил его в битве.

Не стерпел Бхима ударов, нанесенных [ему] врагами в сражении. Сжав лук левой рукою, крепко слаженной стрелой сыну твоему Апараджите снес в бою истребитель недругов голову с красивым носом, и упала голова побежденного172 Бхимой в битве на землю. А другой стрелою бхалла Кундадхару, великого воителя, он послал в мир смерти у всего мира на глазах. Затем он, неизмеримый духом, острую стрелу наложив, послал ее в бою в Пандиту, о Бхарата, и та стрела, убив Пандиту, вошла в землю, как проворная змея, убив-

шая человека по велению Времени. Тремя стрелами снеся голову Вишалакше, он поверг ее наземь, неунывающий, былые страдания вспоминая. Великого лучника Маходару железной стрелой поразил он в бою меж сосков, о царь, и тот пал, убитый, наземь. В битве стрелою срезав стяг Адитьякету, стрелою бхалла, тяжко разящей, снес ему голову врагов губитель. Затем Бхима крепко слаженной стрелой Бахвашина, гневный, послал в обиталище Ямы. И обратились тогда в бегство твои сыновья, о владыка народов, мысля, что правду

молвил он некогда в собрании. Тогда царь Дурьодхана, несчастьем, постигшим братьев, подавленный, молвил твоим воинам: ≪Вот Бхима, в битве его убейте!≫ Меж тем сыновья твои, великие лучники, видя гибель братьев, вспомнили, о владыка народов, слово то, что рек великомудрый сын рабыни173, благое, непагубное. Ныне исполняется то слово чудного провидца, то великое слово истины, что не понял ты

некогда, о людей повелитель, из-за алчности и безрассудства и из любви к сыновьям. Ведь по тому, как разит Кауравов этот могучий сын Панду, долгорукий, очевидно, что он и рожден для убиения [твоих] сыновей. Тогда царь Дурьодхана, о достойный, приблизившись к Бхишме, скорбью великой преисполненный, простонал, тяжко сокрушенный: ≪Убиты в схватке с Бхимасеной мои храбрые братья, и все другие воины наши гибнут, как ни бьются. Ты же все время с небрежением на нас взираешь, равнодушный. Видишь, на погибельный путь я вступил, такова уж судьба моя!≫ Эту речь суровую выслушав, отец твой Деваврата Дурьодхане такое слово молвил со слезами на глазах: ≪Сказано уже было это мною прежде, и Дроной, и Видурой, и славною Гандхари, —ты же, почтенный, не осознал сути. И обещание прежде я дал тебе, о врагов сокрушитель: ни я, ни наставник [твой] никоим образом не покинем поля битвы. Ведь на кого из сынов Дхритараштры ни глянет Бхима в сражении, того убьет, —истинно говорю тебе! Ты же, о царь, укрепись духом, исполнись решимости биться и сражайся с сынами Притхи, небо высшей целью своей полагая. Даже боги и асуры с Индрой вместе не в силах победить Пандавов. Поэтому, на битву решившись, сражайся бестрепетно, о Бхарата!≫

Г л а в а 85

Дхритараштра сказал:

Когда увидели, что убиты мои сыновья, многие —одним, о Санджая, что сделали в бою Бхишма, Дрона и Крипа? День з а днем гибнут мои сыновья, о Санджая. Я думаю, всячески судьбою они сокрушены весьма, о возничий. Ибо терпят все сыны мои поражение, но не побеждают, ибо, когда рядом с ними Бхишма и Дрона, и великие духом Крипа, и еще сын Сомадатты доблестный и Бхагадатта, оба, а также Ашваттхаман, о сын мой, и другие величайшие герои, все ж е гибнут мои сыновья в битве, то что это иное, как не рок? Не внял некогда несчастный Дурьодхана тому, что говорили ему, хотя я его удерживал, как и Бхишма, и Видура, и Гандхари, всегда о благе его радеющая, —не уразумел он того когда-то, безумный, в ослеплении своем, —и вот пришла расплата, и день за днем Бхимасена в бою, разгневанный, отправляет безрассудных сыновей моих в обитель Ямы.

Санджая сказал:

Так исполняется слово то возвышенное, что рек сын рабыни и коему, благому, ты, властитель, не внял тогда: ≪Запрети игру в кости сыновьям и не чини зла Пандавам!≫ Не послушал ты речей тех, желающими блага друзьями к тебе обращенных, —[так] умирающий целебное лекарство [отвергает]! Вот и сказалось [теперь] для тебя то благое реченное слово. Отвергнув спасительные речи Видуры, Дроны и Бхишмы и других благожелателей, к гибели идут Кауравы. Давно уже это упущено было, о владыка народов! Поэтому слушай теперь, как по правде происходила битва. К полудню превеликого ожесточения достигло сражение. Слушай, о нем, для мира губительном, я расскажу тебе. Тогда все войска по велению сына Дхармы устремились неистово на Бхишму одного, убить его жаждущие.

Дхриштадьюмна, Шикхандин и Сатьяки, великий воитель, двинулись на Бхишму одного, о великий царь, войсками сопровождаемые. Арджуна, сыны Драупади и Чекитана двинулись в бой на всех царей, предводимых Дурьодханой. А доблестный Абхиманью и сын Хидимбы, великий воитель, и Бхимасена разъяренный устремились на [прочих] кауравов. Так, натрое разделившись, стали пандавы истреблять кауравов, а кауравы, о царь, стали также истреблять врагов в бою.

Дрона, лучший из колесничных бойцов, устремился на Сомаков со сринджаями, разъяренный, в обитель Ямы их послать намереваясь. Тогда громкий вопль поднялся среди великих духом сринджаев, о царь, меж тем как истреблял их в битве сын Бхарадваджи, луком вооруженный. Там многих можно было видеть кшатриев, избиваемых Дроной на поле брани, как корчились они, подобно людям, одолеваемым недугом. Слышались непрерывно голоса воющих, вопящих, стенающих, словно от голода обессилевших людей. И так же Бхимасена великомощный страшную бойню учинил среди кауравов, гневный, второму Времени подобный. И меж тем как в великом сражении истребляли войска одно другое, страшная река заструилась там, крови потоки несущая. Страшное зрелище, о великий царь, являла та великая битва,

увеличивающая царство Ямы. Тогда в бою гневный Бхима со рвением необыкновенным обрушился на слоновье войско и смерти предавать его стал. Железными стрелами Бхимы поражаемые, о Бхарата, слоны падали, никли и ревели и метались по сторонам. Огромные слоны с отсеченными хоботами и рассеченными ногами, о достойный, устрашенные, кричали [жалобно], как каравайки, и валились на землю.

На конное войско напали Накула и Сахадева, и можно было видеть, как сотнями и тысячами сражали [они] коней с золотыми венцами, в золотом украшенных попонах. Земля покрылась телами коней, о царь, безъязыких, задыхающихся, стонущих, бездыханных; было [покрыто] поле, о лучший из людей, теми разнообразными обличьем конями. И телами коней, убитых в сражении Арджуной, [покрытое], о Бхарата, ужасный вид являло поле, о владыка народов. Усеянное разбитыми колесницами, срубленными стягами, блистающими ярко зонтами, жемчужными и золотыми ожерельями и браслетами, головами вместе с серьгами, тюрбанами, с них сорван174 ными, знаменами всякими, колесничными осями, постромками и хлопчатыми поводьями, поле казалось, словно цветами [покрытым] весною. Так истребление пандавов творили, о Бхарата, гневный Бхишма, сын Шантану, и Дрона, лучший из воителей, Ашваттхаман, Крипа, также и Критаварман; и так же другие гневные [воины] —твоих истребление [творили].

Глава 86

Санджая сказал:

Меж тем как длилась та жестокая битва, губительная для избранных героев, Шакуни, сын Субалы блистательный, устремился на Пандавов, о царь. И сын Хридики из племени сатватов, о царь, на рать Пандавов ринулся в бой. Тогда среди всяких коней —лучших камбоджийских и речных, араттских, степных, из Синдху, из Ванаю, белых, также и в горах живущих, —[отобрав] титтирийских175, резвых, быстрых, как ветер, с ними, отборными конями, золотом украшенными, в доспехи одетыми, хорошо снаряженными, могучий Пандавы сын, ясноликий, обрушился на войско их, врагов каратель. Сын Арджуны по имени Ираван, мужественный, он рожден был от мудрого Партхи дочерью царя нагов. Когда муж ее был убит супарной176, несчастная, душою скорбящая, она, будучи бездетной, выдана была Айраватой

[снова замуж]. Она влюбилась в Партху, и он взял ее в жены —так взошел на чужом поле этот сын Арджуны. Он вырос в мире змиев, опекае

мыи матерью, злой же его дядя по отцу от него отрекся из-за ненависти к Партхе. Красавец, мужества исполненный, наделенный [всяческими] достоинствами, истинно отважный, когда он услышал, что Арджуна ушел в мир Индры, он отправился туда немедля. Придя к отцу, великому духом, истинно отважному, он приветствовал его, безмятежный, смиренно сложив руки в ладони: ≪Я —Ираван, благо тебе, я —сын твой, о превосходный!≫ Он рассказал ему все о его встрече с матерью, и сын Панду вспомнил все о том, как это произошло. Обняв сына, подобного ему достоинствами, возрадовался Партха в обители царя богов. Тогда Арджуна в мире богов с радостью, о царь, по-

велел ради своего дела, о Бхарата: ≪Когда придет время битвы, ты должен оказать нам помощь, о могучий!≫ —≪Конечно!≫ —отвечал тот, и, когда пришло время битвы, он явился со многими конями желанной масти и резвости, о царь. *

Те кони различных мастей, золотом увенчанные, быстрые, как мысль, летели стремительно, о царь, словно гуси над океаном. Встретившись с полчищами быстролетными твоих коней, они сшибались с ними грудь с грудью, мордами друг друга ударяя, и падали стремительно, собственной быстротой увлеченные, на землю. И от падения тех и других полчищ коней ужасное раздавалось громыхание, как от налетающего Супарны. А всадники, сшибаясь друг с другом на поле битвы, о великий царь, ужасную взаимную бойню учинили. И меж тем как в сумятице необычайной длилось это побоище, гибли кони во множестве и с той и с другой стороны. И без коней, убитых, стрелы

истощив, герои, силы надорвавшие, друг друга рубя, обретали гибель [в бою]. Затем, когда поредели конные полки, когда уцелели немногие, о Бхарата, вылетев, бурею ринулись в гущу боя доблестные отпрыски Субалы178 на превосходных, в самой поре, добрых конях, равных ветру быстротою. Из [рядов] великого войска вырвались те шестеро, мощью наделенные: Гаджа, Гавакша, Вришака, Чармаван, Арджава и Шука —вооруженные, опытные бойцы, видом свирепые, великомощные, с ними в подкрепление Шакуни и собственные их воины, великомощные. Пробившись в глубь того весьма трудноодолимого войска, о мощнорукий, в сопровождении великой рати, взыскующие победы ради обретения неба, наступали тогда те гандхары, воодушевленные, опьяненные битвой. Узрев, что прорвались они, молвил мужественный Ираван на поле брани воинам, разнообразными украшениями и оружием [приметным]: ≪Ведите [бой] так, чтобы уничтожены были в сражении все воины сына Дхритараштры вместе с им сопутствующими и конями!≫ —≪Ладно!≫ —отвечали все воины Иравана и ударили на вражескую рать, трудноодолимую в битве для врагов. Видя, что рать их опрокинута [другой] ратью в битве, не снесли того отпрыски Субалы и все, ринувшись в сражении на Иравана, окружили его со всех сторон. Острыми дротиками поражая, подстрекая друг друга, рассыпались вокруг [него] те герои, великое смятение создав. Ираван же, пронзенный крепкими дротиками тех великих духом, умастился кровью, струящейся из ран, словно стрекалами уязвленный слон. Пораженный сильно в грудь, в спину и в бока, один против многих, он нисколько, о царь, не поколебался в стойкости своей. Но их всех, острыми стрелами пронзив, лишил чувств на поле боя разгне-

ванный Ираван, вражеских городов завоеватель. Он извлек все дротики из своего тела, врагов укротитель, и ими же нанес удары отпрыскам Субалы в битве. Выхватив острый меч, со щитом от стрел он быстро приблизился, пеший, к потомкам Субалы, жаждущий сразить их в бою. Тогда все отпрыски Субалы, придя в сознание, внов≫ ринулись на Иравана, яростью охваченные. Ираван же, являя проворство свое, устремился с мечом на потомков Субалы на всех, своею силой гордый. И все те отпрыски Субалы, движущиеся на быстроходных [конях], не могли улучить мига, чтобы его, проворно движущегося, достать. Видя его тогда сражающимся на земле, снова окружили они его и приступили рьяно к нему, чтобы взять его в плен. Но когда они приблизились вплотную, он, недругов гроза, мечом разя сверху и снизу,

изрубил их в куски вместе с их оружием и многими украшениями, и они с рассеченными телами пали бездыханные на землю. Только Вришака, о великий царь, многими ранами весь покрытый, спасся из той небывало свирепой резни героев. Видя павшими их всех, устрашенный Дурьодхана обратился тогда во гневе к ракшасу, ужасному обликом сыну Ришьяшринги, великому лучнику, колдуну, врагов укротителю, издавна враждовавшему с Бхимасеной из-за убиения Баки:179 ≪Видишь, о герой, какой страшный ущерб чинит [нам] этот мо-

гучий сын Пхальгуны, колдун, что войско мое истребляет. Ты, отец мой, тоже всюду проникнуть волен и колдовским оружием владеешь, и с Партхою ты во вражде —потому убей его в сражении!≫ —≪Ладно!≫ —ответил ракшас, ужасный обликом, и со львиным рыком двинулся на юного сына Арджуны, своими полками сопровождаемый, с искусными бойцами-наездниками, героями, блистающими дротиками разящими, жаждущий убить в схватке великомощного Иравана. А отважный Ираван, разъяренный, поспешил противостать жаждущему убийства ракшасу, недругов губитель. Видя, что нападает он, поспешил прибегнуть к чарам великомощнейший ракшас. И сотворил он

еще сколько же призрачных коней, оседланных наездниками —страшными ракшасами с копьями и трезубцами в руках. Вскоре же те две тысячи неистовых бойцов, сошедшиеся, в мир усопших отправились, те и другие180. И когда уничтожено было войско, те двое, опьяненные битвой, вступили в единоборство, как Вритра с Предводителем Васу. Видя, что бросился на него ракшас, опьяненный битвой, ринулся ему навстречу великомощный Ираван, неистовый во гневе. И когда приблизился к нему в бою тот зломысленный, он рассек мечом его лук блистающий и колчан пятеричный181. Видя, что сломан его лук, немедля взлетел в небо тот, чарами одурманив разгневанного Иравана. Тогда Ираван, тоже в поднебесье взмыв, чарами ракшаса заморочил, и, ведающий уязвимые места, изрубил его тело оборотень недося-

гаемый. Но, весь иссеченный стрелами, воскрес лучший из ракшасов и молодость вернул себе. Ведь свойственно им от рождения колдовство, и возраст и облик у них от желания зависят. Так тело ракшаса, в куски изрубленное, срослось. Но Ираван, разъяренный, вновь и вновь рубил великомощного ракшаса острым лезвием секиры. Возопил ужасным голосом тот ракшас доблестный, которого, как дерево, рубил могучий, и оглушительным был поднявшийся шум. Потоки крови пролило изрубленное секирой чудовище. И разъярился тогда могучий, и ринулся в 'бой. Мощного врага узрев на поле брани, страшный образ исполинский принял сын Ришьяшринги и в самой гуще боя

пытался пленить его там у всех на глазах. Такое колдовство великого духом ракшаса узрев, разъярился, однако, Ираван и тоже принялся творить колдовство. Между тем родич его с материнской стороны182 приблизился к нему, не отступающему в боях, яростью объятому. Часто в бою окружали его со всех сторон наги, о царь, и сам он принял исполинский образ змия, Ананте уподобившийся, и затем змеями разнообразными окружил ракшаса. Когда окружили его наги, тот бык среди ракшасов, поразмыслив, принял образ супарны и пожрал змеев. И когда пожраны были те родичи с материнской стороны, ракшас, чарами одурманив Иравана, убил его мечом. Голову Иравана с серьгами и венцом, прекрасную, как лотос или месяц, сбросил демон на землю.

И когда ракшас убил того героя, сына Арджуны, уныние покинуло сынов Дхритараштры и союзных им царей. В сражении же том великом, столь устрашающем, великая беда ужасная постигла оба войска. Коней, слонов, пехотинцев, перемешавшихся, бивнями убивали великаны, колесничных воинов и слонов приканчивали пехотинцы, и пеших воинов во множестве и колесничных и многих конников колесничные бойцы убивали, о царь, твои и те, в смятении боя. Арджуна же, не зная еще о гибели родного сына, разил на поле брани доблестных царей, ограждавших Бхишму. Так твои [воины], о царь, и сринджаи великомощные, свершая возлияние жизней своих на [огонь] битвы, убивали друг друга. [Некоторые] с распущенными волосами, без доспехов, лишившиеся колесниц, со сломанными луками, сойдясь, дрались друг

с другом [голыми] руками. И [стрелами], пронзающими уязвимые места, разил великих воителей Бхишма великомощный, в трепет приводя войско Пандавов на поле брани. Многих людей в войске Юдхиштхиры он убил, и слонов, и всадников, и колесничных бойцов также, и коней. И, видя подвиги Бхишмы там, на поле боя, о Бхарата, мы словно зрели сверхнеобычайные подвиги Шакры. И жестоким таким же был тогда бой, который вели Бхимасена и внук Пришаты, о Бхарата, и лучник из племени сатватов183. Видя же натиск Дроны, страхом объяты были Пандавы. ≪Он и один способен уничтожить нас в бою с [нашими] воинами вместе, что сказать, когда сонмы земных героев его окружают!≫ —так говорили, о великий царь, уязвляемые Дроной в сражении. И меж тем как длилась та свирепая битва, о бык среди

бхаратов, не щадили друг друга герои того и другого воинства. Словно одержимые злыми духами, сражались великомощные твои [воины] и пандавские, отец мой, стрелки из лука, разъяренные. И никого мы не видели из сражающихся, кто бы щадил жизнь [свою] в битве, демонов достойной, о владыка людей.

Глава 87

Дхритараштра сказал:

Когда увидели Партхи, что убит Ираван, что они сделали в битве, расскажи мне, о Санджая.

С анджая сказал:

Узрев, что сражен в битве Ираван, оглушительный вопль испустил ракшас Гхатоткача, сын Бхимасены. От крика его, возопившего, заколебалась тогда очень сильно земля, океаном одетая, с ее горами и лесами, о царь, и поднебесье тоже, и страны света все, и промежуточные направления. Заслышав тот вопль, воины твои, о Бхарата, оцепенели на месте, содрогнулись и покрылись потом.

И пали духом все твои, о вождь царей, и сжались по-змеиному [в клубок], слонам подобные, львом устрашенным. А ракшас с ревом оглушительным, как удары грома, подъяв пылающее копье, устрашающий облик принявший, приблизился в сопровождении разнообразно вооруженных ракшасов-быков, всесокрушающему Времени во образе Ямы подобный. Видя, что наступает он, разъяренный, грозный обличьем, а собственное войско в страхе перед ним обратилось большей частью в бегство, царь Дурьодхана устремился тогда на Гхатоткачу, схватив огромный лук и рык, подобно льву, испуская. З а ним последовал сам властитель вангов с десятью тысячами ярых слонов гороподобных. Видя, что наступает сын твой, о великий царь, в сопровождении слоновьего войска, разгневался тот бродящий в ночи1 8 4. И

началась тогда яростная битва, вздымающая волосы дыбом, между ракшасами, о вождь царей, и ратью Дурьодханы. Завидев слоновье войско, вздымающееся, как громада туч, устремились на него разъяренные ракшасы с оружием в руках, разнообразные вопли испуская, сами тучам, молниями чреватым, подобные, стрелами, дротиками, копьями, железными остриями разя воинов на слонах. И дротами, трезубцами, молотами, секирами, обломками скал и древесными стволами разили они огромных слонов. И узрели мы, о великий царь, слонов с разбитыми головами, истекающих кровью, с разбитыми ногами, которых сражали бродящие в ночи. Когда поредело и разгромлено было во-

инство сражающихся на слонах, Дурьодхана, о великий царь, ринулся на ракшасов. Ярость овладела им, и, жизни своей не щадя, обрушил великомощный на ракшасов острые стрелы. И сразил там вождей ракшасов сын твой Дурьодхана, о лучший из бхаратов, разъяренный великий лучник, —Вегавана, Махараудру, Видьюдджихву и Праматхина, четверых четырьмя стрелами убил великий воитель. И затем еще раз он, неизмеримый духом, неотразимый ливень стрел обрушил, о лучший из бхаратов, на войско ночных бесов. Видя тот великий подвиг сына твоего, о достойный, воспылал гневом великомощный сын Бхимасены. Огромный лук напрягая, громом с оружием Индры сравнимый, стремительно бросился он на Дурьодхану, врагов укротителя. Узрев его, нападающего, Временем посланному богу смерти1 8 5 подобного,

не дрогнул, о великий царь, сын твой Дурьодхана. Разгневанный, с побагровевшими очами, молвил ему тот, свирепый: ≪Из-за тебя, прежестокого, на долгое время изгнаны были Пандавы, обманом побежденные в игре в кости, ты, коварный, Кришну Драупади принудил в одном платье —во время месячных —явиться в собрание и оскорбил всячески, а когда пребывала она в [лесной] обители, угождающий тебе повелитель Синдху, злая душа, обидел ее, отцам моим оскорбление нанеся186, —за эти и другие злодеяния, о ты, унизивший род свой, я прикончу тебя, если поле битвы не покинешь!≫ Сказав так, сын Хидимбы, напрягая свой огромный лук, губы закусив, уголки рта обли-

зывая, обильным градом стрел осыпал Дурьодхану, как туча гору водяными потоками в пору дождей.

Глава 88

С а н д ж а я сказал:

Но тот град стрел, даже для данавов трудновыносимый, выдержал в битве владыка царей, как большой слон —[мелкий] дождик. А затем, охваченный яростью, шумно дышащий, словно змий, великой опасности подвергся твой сын, о бык среди бхаратов! Двадцать пять острых, крепких железных стрел выпустил он, и пали они стремительно, о царь, на того ракшаса-быка, словно яростные ядовитые змеи на гору Гандхамадану. Ими пронзенный, истекающий кровью, как слон [мускусом] во время течки, решил тот людоед уничтожить царя и