Использование эмоционально окрашен­ных понятий

Это чрезвычайно широко распространенный при­ем, даже и не особый прием, а просто бессознатель­ная манера речи многих людей, которые ничего не скажут попросту, а всегда найдут такие слова, которые окрашивают сообщаемую ими информацию в пози­тивные или негативные тона. Допустим, посадили ко­го-то в тюрьму, они скажут: “Бросили в застенок”; за­шла речь об армии, кривят губы: “Военщина!”; моло­дые люди — “мальчишки”, “сопляки” и т.п.

В споре этот прием может использоваться со­знательно, когда все то, что свидетельствует в поддержку тезиса оппонента, произносится с не­гативным или пренебрежительным оттенком, а собственные аргументы излагаются в возвышен­ных выражениях. Суть-то дела от этого не меняет­ся, назовете вы государственных чиновников “са­трапами” или “государственными мужами”, хуже или лучше они от этого не станут. Но благодаря та­кой уловке вы можете создать у публики впечат­ление, будто защищаете в споре нечто возвышен­ное, благородное, а противник ваш - что-то по­стыдное, гнусное.

А теперь взгляните с этой точки зрения на на­ши средства массовой информации! Нам почти никогда не сообщают информацию в нейтраль­ных терминах, просто как информацию, а стара­ются передать ее такими словами, которые долж­ны внушить нам определенное отношение к ней -позитивное или негативное. Таким образом, газе­ты, радио, телевидение выступают не столько в качестве средств информации, сколько в каче­стве средств пропаганды, внушения, оболванивания. Уже невозможно слушать даже информаци­онные программы телевидения! Возьмите, на­пример, неясное иностранное слово “киллер”,

которым наши средства массовой информации заменили русское обозначение “наемный убий­ца”. Это выражение несет в себе явный оттенок осуждения. В слове “киллер” нет такого оттенка и внушается, что это - обычная профессия, как шофер или кассир.

Будьте внимательны и старайтесь переводить все, что вам говорят, в нейтральные термины!

Навешивание ярлыков - уловка, близкая к предыдущей. Порой в ответ на свою аргумента­цию вы слышите: “Это марксизм! фашизм! Тота­литаризм! Так могут рассуждать только красно-коричневые! А вот это уже - сионизм!” и т.п. По­лагают, что, высказав оценку некоторого рассуж­дения или отнеся его к программе той или иной секты, уже разделались с ним. Но ведь по сущест­ву-то рассуждение не было рассмотрено! А может быть, оно верно? Обычно даже в самом вздорном учении имеются какие-то здравые, верные идеи, иначе оно не смогло бы получить никакого рас­пространения. Некорректность этой уловки за­ключается в том, что рассмотрение доводов оппо­нента по существу, с точки зрения истинности или ложности, подменяется их оценкой.

Этот прием нетрудно парировать. Допустим, в ответ на ваши доводы противник кричит: “Это обскурантизм!”, т.е. навешивает на вас одиозный ярлык. Сразу же взвалите на него бремя доказывания: “Я сомневаюсь в том, что это обскуран­тизм. Попробуйте доказать!” Или: “Я не понимаю, что вы имеете в виду под "обскурантизмом". По­ясните, пожалуйста!” Довольно часто люди навешивают негативные ярлыки, не слишком хорошо представляя себе, что за ними стоит. И когда про­сишь их пояснить, что имеется в виду, они обычно отступают.

 

Поспешное обобщение

Если оппонент согласился с двумя-тремя кон­кретными примерами, можно громогласно припи­сать ему и согласие с общим утверждением, кото­рого он, быть может, и не признает. Например: “Вы согласны, что Лейбман спекулянт?” — “Согласен”. — “А вы согласны с тем, что и Берман тоже спеку­лянт?” - “Согласен, конечно, это же всем извест­но”. - “Ну вот, вы сами признаете, что все они там спекулянты!”

С особым нахальством эта уловка применяется в тех случаях, когда оппонент отвечает не так, как вам хотелось бы, и из его слов нельзя вывести желаемого заключения. Тем не менее можно на­гло приписать ему признание общего положения. “Вы помните, что Паукидзе выгнали с работы?” -“Разве? Не помню”. - “А помните, что Паукяна и Паукова тоже в свое время выгнали с рабо­ты”. — “Кажется, Пауков сам ушел, по собствен­ному желанию”. - “Все равно, вы согласитесь с тем, что всех этих паучьих детей всегда выгоня­ют с работы!” Если оппонент робок, а публика не­внимательна или глупа, то они проглотят эту на­глую выходку.

Сюда же можно отнести и чрезмерное преувели­чение: “Боюсь, что проект Сидорова несколько не­удачен”, - говорит один. “А все его проекты не­удачны, - подхватывает другой. - И вообще он не

умеет работать, гнать его надо!” Или: “Сережа вче­ра не очень удачно отвечал на экзамене”. - “А он всегда отвечает плохо. И вообще он плохой студент, не место ему в институте!”

 

Пари

Если ваш противник - не очень уверенный в себе человек, можно попытаться взять его, как говорится, “на испуг”, предложив заключить па­ри. “Ладно, - говорите вы, - хватит без толку пе­ребрасываться словами. Тебя не переговоришь. Но раз уж ты так уверен в своей правоте, давай заключим пари (давай поспорим). Окажешься неправ, проиграешь — обреешься наголо (иску­паешься в проруби, заплатишь крупную сумму денег и т.п.)”. Или еще один вариант: “Пусть бу­дет по-твоему. Сделаем именно так, как ты пред­лагаешь. Но учти, за все последствия отвечать бу­дешь ты один”. Если противник слаб духом, он может отступить от своего тезиса или предложе­ния, и победа окажется на вашей стороне. Он мо­жет отступить также и в том случае, если ставка покажется ему слишком высокой для обсуждае­мого вопроса. Поэтому при использовании этой уловки нужно постараться максимально повы­сить ставку за проигрыш.

Ясно, что это запрещенный, некорректный при­ем: оппонент может быть прав по существу, но не хочет рисковать, ибо риск кажется ему чрезмерным. Я, например, уверен в том, что на Луне нет жизни и готов поспорить с тем, кто утверждает противопо­ложное. Но если мне вдруг скажут: “Тебя расстреля­ют, если все-таки на Луне обнаружится жизнь”, то я, пожалуй, крепко подумаю, стоит ли настаивать на своем тезисе. Вот так под угрозой риска верная идея, решение, мнение могут уступить наглой и смелой лжи.

 

Чрезмерно быстрая речь

Почувствовав, что противник медленно сооб­ражает, попробуйте говорить быстро, так, чтобы он не успевал следить за вашей речью. Не будет же он все время переспрашивать! Желательно при этом вставлять в свою речь иностранные сло­ва или малопонятные научные термины: мутатис мутандис, гендерный, эксклюзивный, пенитенци­арный и т.п. Противник вскоре вообще переста­нет что-либо соображать и начнет согласно ки­вать головой.

Если оппонент не поддается на эти мелкие уловки и продолжает уверенно развивать свою аргумента­цию, так что положение ваше становится все хуже, значит, пора прибегнуть к более сильным средствам.

 

Диверсия

Так называют простой и распространенный прием, состоящий в том, что резко меняют тему разговора: “Давайте-ка теперь зайдем с другой стороны...”, “А вот еще один, тоже очень интерес­ный вопросик...”, “Ну что мы все об одном и том же, попробуем подойти иначе...” Здесь отбрасыва­ют тему спора, который для вас сложился неудач­но, и, не признав своего поражения, обращаются к другой теме.

Иногда имеет смысл изобразить увлеченность или маразматическую рассеянность и, зацепив­шись за какое-нибудь замечание оппонента, на­чать разглагольствовать о совершенно'посторон­них и неинтересных для него вещах. Разговариваю я, например, с молодым человеком о сегодняшнем финансовом положении в нашей стране. Он знает больше, мыслит быстрее, и мое дело плохо. Но ведь не хочется признаться в том, что защищал какую-то глупость! И чтобы избежать такого при­знания, я совершаю диверсию: “Да, вот вы сейчас сказали, что рост зарплаты в последнее время от­стает от роста цен, а я ведь помню, как после вой­ны цены ежегодно снижались. Да... тяжелое было время. Как сейчас помню, иду я как-то...” и т.д., и т.п. Молодому человеку неловко прерывать эти воспоминания, и он поневоле мирится с этой улов­кой. Конечно, у него обо мне сложится несколько странное впечатление, однако я избежал унизи­тельного признания в поражении!

Оказавшись на месте этого молодого человека, нужно вежливо, но настойчиво вернуть собеседни­ка к предмету спора.

 

Затягивание спора

Если диверсия не удалась, можно попробовать потянуть время, чтобы противник потерял терпение и сам отказался продолжать спор. Здесь тоже име­ется много всяких способов.

Очень раздражающе действуют бесконечные по­вторения своих удачных реплик или неудачных вы­ражений противника, даже если он извинился и по­правился: “Послушай же, как хорошо я сказал, как точно и верно это звучит!” или “Нет, это надо же, ка­кую глупость ты сморозил! И как такое в голову мог­ло прийти!” Примерно тот же эффект вызывают и бесконеч­ные переспрашивания: “Э...э... потрудитесь, сударь, еще раз повторить вашу последнюю мысль. Что, в пятый раз уже? Ну, уж вы простите меня, отвлек­ся...” Повторения и переспрашивания способны до­вести оппонента до того, что он или забудет все свои аргументы, или просто плюнет и уйдет от вас. Но поле боя-то останется за вами!

 

Отвлекающие вопросы

Можно попытаться начать задавать разнообраз­ные вопросы, причем с разными целями.

Дискредитирующий вопрос: “Довольно слов. Отвечай кратко: да или нет. Скажи, перестал ли ты подхалимничать перед начальством? А ты больше не занимаешься рэкетом? Перестал ли ты бить свою жену?” Мы с вами уже знаем, что далеко не всякий вопрос допускает ответ “да” или “нет”. Использова­ние таких вопросов в полемике имеет целью дис­кредитировать оппонента и его позицию.

Педантичный вопрос: “Хорошо, ты утвержда­ешь, что снег бел. Но давай уточним, что такое "бел"? И что ты называешь "снегом"? Те хлопья, которые падают с неба, или те сугробы, которые лежат на улицах?” Стремление к точности, конеч­но, похвально, однако чаще всего нам в разгово­ре вполне достаточно того смысла, который всем более или менее ясен. К значению любого слова можно придраться, и когда это делают без связи с существом обсуждаемой темы, это недобросо­вестная уловка.

Наконец, вопросы можно задавать с целью увести спор в сторону от обсуждаемого предмета.

Скажем, обсуждаем мы с вами проблему эколо­гической опасности атомных электростанций. Ва­ша позиция сильнее. И я начинаю потихоньку уводить вас в сторону: “А известна ли вам разни­ца между типами атомных реакторов? Когда, кстати, и где был сооружен первый атомный ре­актор? Помните ли вы опыты Резерфорда по бом­бардировке атомов элементарными частицами?” Вы начинаете отвечать, я уточняю и возражаю, а разговор тем временем все дальше уходит от предмета спора.

Бесконечные “Вы это говорили!”, “Нет, не гово­рил!”, “Да нет же, говорили!” и т.п., которые столь часто встречаются в наших спорах, также страшно затягивают спор, иногда превращая его в выяснение того, кто что сказал. Чаще всего такие реплики вы­сказываются без задней мысли, но порой использу­ются и как уловка, затягивающая спор.

 

Замещение

Уловка, к которой инстинктивно прибегают уже дети: “Ты почему меня ругаешь, мама, за ис­пачканные штаны? Вон, посмотри, Петя не только штаны, но и рубашку испачкал!” Суть уловки со­стоит в том, чтобы свою слабую позицию при­крыть еще более слабой позицией другого чело­века и направить критику оппонента в сторону от себя. Здесь одновременно используется и подме­на тезиса, и диверсия. Конечно, если преступник в суде попытается оправдаться тем, что на свете существуют еще худшие преступники, то этим он едва ли кого обманет. Однако во многих случаях такая уловка проходит. Сравнительно недавно, когда одного известного в нашей стране банкира взяли под стражу, его защитники на телевидении аргументировали так: “Ну почему его? Ведь не он же один, все воруют?!” Насколько я могу судить, многие люди попались на эту уловку: “Действи­тельно, почему именно его?” Как будто из-за то­го, что на свете существуют и другие воры, нельзя судить данного конкретного вора за конкретное воровство.

Вот еще один пример, но уже более изощренно­го применения этой уловки: Ник Нейлор, пресс-сек­ретарь табачной промышленности, полемизирует с Роном Гуди, представителем Министерства здра­воохранения, по поводу связи курения с раком лег­ких и другими заболеваниями:

“Если мистеру Гуди удобно набирать дешевые очки, используя страдания этого молодого чело­века для увеличения своего бюджета, что позво­лит ему указывать еще большему числу людей, как им следует поступать и что чувствовать, то, должен вам сказать, мне это представляется пе­чальным, очень и очень печальным. Но вот то, что член федерального правительства явился на это шоу и читает нам лекции насчет рака, между тем как то же самое правительство почти пятьдесят лет производит атомные бомбы, двадцать пять тысяч бомб, если быть точным, мистер Статистик, бомб, способных наградить каждое живое существо на планете, мужчин, женщин, детей, раком настоль­ко страшным, настолько кошмарным, настолько... настолько неизлечимым, что медицина даже на­звания для него не придумала... вот это... - быстро

к сути! А в чем суть? - это не заслуживает даже презрения”'.

Мы можем заметить, что главный аргумент та­бачного апологета состоит в том, что есть вещи по-страшнее курения, атомная бомба, например, ко­торые могут принести еще больший вред. Бомбы делаются по заказу правительства, следовательно, правительство гораздо более виновно, чем произ­водители табака, - уловка замещения. Затем по­лемист отождествляет одного из членов прави­тельства со всем правительством и все грехи этого правительства приписывает данному человеку -типичнейший образец самой наглой софистики •и демагогии.

В подобных случаях нет смысла разоблачать каждую уловку софиста, это уведет полемику слиш­ком далеко в сторону и превратит ее в болтовню. Достаточно, не обращая внимания на эмоциональ­ные выпады, вернуть разговор к первоначальному предмету: “Да, на свете есть много вредных вещей, но о них можно поговорить особо и в другой раз. А сейчас давайте все-таки вернемся к курению”.

Срывание спора

Диверсии не удаются, замещения не проходят, противник упорно возвращает нас к предмету спо­ра. Что ж, попробуем вообще сорвать разговор, начнем вести себя так, чтобы оппонент был вынуж­ден замолчать и прекратить спор. Это можно сде­лать разными способами.

Бакли К. Здесь курят. Роман // Иностранная литература. 1999. № 11. С. 35.

 

Самое простое: не давать оппоненту говорить. Разглагольствовать все время самому, доказывать, рассуждать, приводить аргументы, которые мог бы высказать оппонент, и отвечать на них, шутить и сме­яться собственным шуткам, высказываться за оппо­нента и т.п. Ясно, что если вы не даете высказаться оппоненту, то никакого спора уже не будет: диалог превратится в монолог одного из собеседников.

Если все-таки оппонент сумеет вставить слово, начнет что-то говорить, перебивайте его: “Ага, я знаю, что ты хочешь сказать, позволь я сам сформу­лирую твою мысль...” или “Постой, постой, но я же знаю, что на самом деле ты так не думаешь, ты со мной в глубине души согласен, так ведь?” (“чтение в сердцах”).

Или более тонко: “Я бы тебе ответил, я бы те­бе доказал, но не могу: ты же сам прекрасно по-' нимаешь, что об этом у нас говорить опасно”. Ес­ли один из оппонентов не может высказаться в силу цензурных соображений, то, конечно, спор прекращается.