Административные и правовые реформы первых князей

Становление княжеской администрации проходило на фоне первых административных и правовых реформ. В Х в. княгиней Ольгой была проведена «налоговая» реформа: были установлены пункты («погосты») и сроки для сбора дани, регламентированы ее размеры (уроки). В начале XI в. князем Владимиром устанавливается «десятина» – налог в пользу церкви, в XII в. князем Владимиром Мономахом вводится устав о закупничестве, регламентирующий кабально-долговые и заемные отношения.

Кроме дани, княжеская администрация получала с населения другие прямые сборы – дар, полюдье, корма. Механизм сбора дани отрабатывался постепенно: кн. Ольга собирала со «двора», кн. Владимир – с «плуга», кн. Ярослав – «с человека». Плательщики дани расписывались по погостам, сотням, вервям, потугам. Подати уплачивались медом, мехами и деньгами.

Общий интерес, создавший великое княжество Киевское, охрана границ и внешней торговли, направлял и его дальнейшее развитие, руководил как внутренней, так и внешней деятельностью первых киевских князей. Предания повествуют о князьях киевских IX и X вв. – Олеге, Игоре, Святославе, Ярополке, Владимире.

Высшая политическая власть в Киевской Руси была представлена великим князем. Он выступал как законодатель, военный вождь, верховный администратор и верховный судья.

В.Л. Янин и М.Х. Плешковский усматривают в новгородской республике нечто феноменальное, совершенно непохожее на социально-политическую организацию древнерусских княжеств, в частности Киевского княжества, где господствовала якобы монархическое начало.

М.П. Толочко пишет о том, что "верховным главой" в Киеве являлся великий князь. Правда, известную роль играло и вече: «При сильном киевском князе вече была послушным придатком верховной власти, при слабом - зависимость была обратной. Другими словами, в Киеве XI-XIIвв. существовали, дополняя друг друга, а нередко и вступая и в противоречие, орган феодальной демократии (вече) и представитель монархической власти (великий князь)».

Киев не мог остаться стольным городом одного из местных варяжских княжеств: он имел общерусское значение, как узловой пункт торгово-промышленного движения, и потому стал центром политического объединения всей земли.

Расширяя свои владения, князья киевские устанавливали в подвластных странах государственный порядок, прежде всего, разумеется, администрацию налогов. Старые городовые области послужили готовым основанием административного деления земли. В подчиненных городовых областях по городам Чернигову, Смоленску и др. князья сажали своих наместников, посадников которыми были либо их наемные дружинники, либо собственные сыновья и родственники. Эти наместники имели свои, дружины, особые вооруженные отряды, действовали довольно независимо, стояли лишь в слабой связи с государственным центром, с Киевом, были такие же конинги, как и князь киевский, который считался только старшим между ними и в этом смысле назывался "великим князем русским" в отличие от князей местных, наместников.

Для увеличения важности киевского князя и эти наместники его в дипломатических документах величались "великими князьями". Так, по предварительному договору с греками 907 г. Олег потребовал "укладов" на русские города Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и другие города, по тем бо городом седяху великии князя, под Ольгом суще. Это были еще варяжские княжества, только союзные с киевским: князь сохранял тогда прежнее военно-дружинное значение, не успев еще получить значения династического.

Генеалогическое пререкание, какое затеял под Киевом Олег, упрекая Аскольда и Дира за то, что они княжили в Киеве, не будучи князьями, "ни рода княжа",- притязание Олега, предупреждавшее ход событий, а еще вероятнее - такое" же домышление самого составителя летописного свода. Некоторые из наместников, покорив то или другое племя, получали его от киевского князя в управление с правом собирать с него дань в свою пользу, подобно тому как на Западе в IX в. датские викинги, захватив ту или другую приморскую область Империи Карла Великого, получали ее от франкских королей в лен, т. е. в кормление. Игорев воевода Свенельд, победив славянское племя улучей, обитавшее по нижнему Днепру, получал в свою пользу дань не только с этого племени, но и с древлян, так что его дружина, отроки, жила богаче дружины самого Игоря.

В своей практике управления и суда князья опирались на обычное право — неписаное народное право славян, так называемый «закон Русский». Древнейший текст записанного русского права под названием «Русская Правда» появился в начале XI в. в правление князя Ярослава Мудрого.

Позднее преемники Ярослава дополнили его новыми статьями. «Русская Правда» включала статьи законов как гражданских, так и уголовных. Она устанавливала судопроизводство, определяла наказания за те или иные проступки и преступления.

В отличие от сводов законов других стран тогдашнего христианского мира «Русская Правда» не знала применения пыток и телесных наказаний, но казнь за наиболее тяжкие преступления существовала. Попутно заметим, что впервые в истории Руси за отмену смертной казни как вида наказания вообще, даже за самые тяжкие преступления, высказался внук Ярослава Мудрого Владимир Мономах. Правда, это не нашло отражения в законодательстве его времени. Что касается наказаний, отразившихся в «Русской Правде», то в основном это были денежные штрафы, размеры которых зависели от тяжести проступка и от социального положения пострадавшего. Ряд статей «Русской Правды» ограничивал кровную месть, распространенную тогда в обществе.

По меткой оценке Н.М.Карамзина, «Правда Ярослава» утверждала личную безопасность и права на собственность каждого из подданных князя.

Церковь и христианство

Среди вопросов истории древней Руси проблемы места и роли церкви и взаимоотношений государства и церкви всегда привлекали к себе большое внимание. И это понятно. Церковь на Руси играла заметную экономическую, политическую и культурную роль, которая, однако, была далеко не одинаковой в течение двух с половиной столетий − с конца X до середины XIII в., она изменялась вместе с самим древнерусским обществом и государством.

Характер господствующей формы экспроприации прибавочного продукта у непосредственного производителя накладывал определенный отпечаток на формы обеспечения церковной организации. В истории экономического положения церкви можно выделить два основных этапа, совпадающих с соответствующими периодами социально-экономического развития страны. Эти этапы различаются основными источниками материального обеспечения церкви.

Со времени возникновения этой организации на Руси в конце X в. и до конца XI в., то есть в течение первого столетия ее истории, характерной формой обеспечения была государственная, княжеская централизованная десятина − отчисления в пользу церкви от даней и других поступлений на княжеский двор (в частности, судебных, от вир и продаж). Наряду с этой основной формой обеспечения те звенья церковной организации, которые обладали юрисдикцией, − епископские кафедры и их местные чиновники − тиуны − получали определенные доходы в качестве вершителей «церковного суда». Эта юрисдикция распространилась в XI в. на семейные и брачные дела, прежде находившиеся в ведении большой семьи и общины; с расширением самой церковной организации увеличилось число внутрицерковных конфликтов. Все это получило юридическое оформление в виде первоначального устава князя Ярослава и митрополита Илариона о церковных судах середины XI в. Право суда давало церкви дополнительные источники существования, все возраставшие в течении как этого периода, так и следующего.

Второй период начинается с рубежа XI и XII вв. и включает XII и XIII вв. Он отмечен появившейся и резко возрастающей церковной земельной собственностью, которая превратила организацию христианского культа в привилегированного феодала. Передача земель церковным учреждениям сопровождалась запретом передачи, в том числе перепродажи, их в другие руки, который в благоприятных условиях сохранял юридическую силу в течение жизни многих поколений, что расширяло церковную собственность на землю почти бесконечно.

Создание двух новых митрополий на Руси было значительным политическим успехом сыновей Ярослава, навстречу требованиям которых пошел Константинополь. Изменение в соотношении сил основных политических деятелей Руси после смерти Святослава в 1076 г. сделало раздробление церковной власти излишним и не отвечавшим интересам княжеской власти. Традиционные связи Всеволода с Византией помогли ему, когда он стал киевским князем, объединить церковное управление на Руси в руках подвластного ему митрополита.

Попытка создания на Руси наряду с Киевской митрополией другой, противопоставленной ей, была предпринята князем Андреем Боголюбским в 60-х гг. XII в. Однако эта попытка не удалась. Политика владимирского князя, стремившегося к объединению Руси и действовавшего в тесной связи с местным церковником, кандидатом в митрополиты, и не могла получить одобрения и признания со стороны императора и патриарха.

Среди русских епископских кафедр XII − начала XIII в. только новгородская получила титул архиепископии. Возникновение этого института можно, вероятно, связывать с деятельностью владыки Ивана Попьяна (1110−1130), который называется архиепископом в летописных сообщениях о его деятельности. Титул архиепископа на Руси в это время значительно отличался от принятого в константинопольской церкви титула автокефального архиепископа, где он давался кафедре, непосредственно подчиненной патриарху, а не местному митрополиту. Таким образом, оформление власти владыки как архиепископа в Новгороде, уже развивавшемся в XII в. по республиканскому пути, вполне соответствовало тому особому среди других кафедр и значительному положению (если не опережало его), которое заняла епископия в республиканском управлении Новгорода в XIV−XV вв.

Выражением сотрудничества великокняжеской и церковной организации является формирование в первой половине XI в. широкой церковной юрисдикции, охватывающей дела о браках и разводах, взаимоотношениях в семье, конфликты, связанные с охраной чести, некоторые наследственные дела, внутри-церковные конфликты. Они осуществлялись епископскими чиновниками, через руки которых проходила вся масса бытовых дел семейной жизни, а также дела, обусловленные заменой традиционных общинных брачных норм и обычаев новыми христианскими нормами классового общества.

Развитие общества на Руси еще до принятия христианства привело к возникновению классового строя и государства, к возникновению и развитию древнерусского права. Необходимость защищать усиливающихся феодалов − князей, их дружинников, подавлять выступления против нового строя вызывала появление соответствующих отраслей права и норм, вошедших затем в Русскую Правду или оставшихся в форме обычая (ограничение и замена кровной мести за убийство государственным наказанием, ответственность за нарушение прав собственности). Это была первая ступень в формировании публичного права феодализирующегося государства, ограниченная нуждами и возможностями сравнительно еще слабой экономически и политически княжеской власти. Другие, не менее частые, но менее опасные для нового строя конфликты, не межклассовые, а внутриклассовые, оставались традиционно подведомственными догосударственным организациям − общинам, большим родовым семьям. Церкви на Руси довольно скоро, еще до середины XI в., удалось нащупать те сферы права, которые не были присвоены государством. Заимствуя нормы древнерусского права и придавая им христианскую форму, церковь наложила руку на новую большую группу общественных институтов, не встретив со стороны государства сопротивления, но и не посягая на княжескую юрисдикцию. Тем самым она помогла светской власти в укреплении нового строя и соответствующих ему форм общественных связей − христианских семьи, брака и регулированию взаимоотношений между родственниками.

Характерной чертой взаимоотношений государства и церкви в Древней Руси стало существование наряду со светскими сферами юрисдикции (княжеской и городской) такой обширной сферы, как церковная, в основном епископская. Круг дел и нормы каждого из этих широких ведомств были зафиксированы в соответствующих кодексах: с одной стороны − в основном в Русской Правде и отдельных записях права (но продолжали существовать и в форме правового обычая), с другой − в уставах князей Владимира и Ярослава и также отдельных записях. Вместе с тем церковь пользовалась в качестве вспомогательного источника права византийскими юридическими кодексами и каноническими сборниками: к XII − первой половине XIII в. относятся первые древнерусские обработки византийского номоканона (Ефремовская и Уваровская кормчие, Устюжский сборник), этим же временем датируется и включение в устав Ярослава норм Прохирона.

Церковь через ее руководителей – епископов и настоятелей монастырей – обладала умиротворяющим влиянием на политическую жизнь, имея целью установление мира в межкняжеских раздорах и, особенно в Новгороде, примирение противоборствующих народных партий.

Епископы номинально назначались митрополитом. Фактически же киевский князь, а позднее и князь каждой из земель, где располагалась резиденция епископа, оказывал значительное влияние на назначение епископа. Также и в Новгороде обращались за советом к вечу каждый раз, когда новгородский епископский престол оказывался вакантным. При Владимире на Руси было основано восемь епархий. С уменьшением авторитета киевского князя, каждый из местных князей стремился к тому, чтобы обосновать епископство в собственном княжестве. Накануне монгольского вторжения на Руси уже было пятнадцать епархий.

В 1051 г. Ярослав совершил смелую попытку установить независимость Русской Церкви от Константинополя. По его инициативе Собор русских епископов избрал русского, всем известного Илариона, митрополитом Киевским. Он не был признан Константинопольским патриархом Михаилом Керуларием. Русская акция, несомненно, вызвала большое смятение в Константинополе, так как в то время было периодом сильной напряженности между патриархом и папой Римским.

С 1165 г. епископ Новгорода носил титул архиепископа. Каждый епископ обладал значительной властью над священниками и другим духовенством в своей епархии. Однако приходской священник часто назначался прихожанами, и епископ обычно подтверждал это назначение.

Что касается церковного права, то епископ являлся верховным судьей в каждой епархии. Все находящиеся в подчинении церкви люди были под его юрисдикцией по всем вопросам судопроизводства. Тяжбы между представителями Церкви и мирянами рассматривал смешанный суд епископа и князя или, соответственно, их чиновников.

Кроме того, были особые случаи, когда даже люди, не являющиеся представителями Церкви, подчинялись юрисдикции епископа. К этой категории относились преступления против Церкви и религии, семейные конфликты, а также случаи, связанные с моральными провинностями. Списки подобных дел были включены в так называемые «Церковные уставы», большинство из которых известно только в более поздних и неофициальных списках.

В XII−XIII вв. русская церковь в лице своих иерархов обладала определенным авторитетом и оказывала некоторое влияние на политическую жизнь в стране. Однако изучение истории церковно-государственных отношений показывает, что, во-первых, церковь и ее деятели на Руси в политических вопросах не отстаивали или защищали какую-то свою, особую линию, но поддерживали одну из сторон в споре. Во-вторых, это влияние там, где его можно заметить, осуществлялось главным образом не в государственно-административных формах, например участия епископов в государственных правотворчестве и законодательстве, в конкретных решениях политических вопросов на советах и пр., а в результате личного воздействия или вмешательства иерарха в соответствующее дело. Таким образом, в этом отношении представители церкви выступали не столько как органы власти, сколько как идеологический аполитический фактор, влияющий на успех той или иной стороны в политической или, шире, социально-политической борьбе княжеских и городских группировок. Исследование роли главы церкви в политической борьбе в Новгороде в первой трети XIII в., показывает, что и здесь епископы были ставленниками князей и боярских группировок и сидели на кафедре столько, сколько удавалось поддерживавшим их князьям задержаться в городе.

Церковь занимала в древнерусском государстве не однозначное место. В социально-экономической сфере такие ее организации, как епископские кафедры, монастыри, соборные храмы, являлись феодалами − собственниками населенных крестьянами земель, отличаясь от светских феодалов − князей и бояр неотчуждаемостью этой собственности и принадлежностью ее не лицу или роду, а соответствующей организации. Однако за пределами своих вотчин церковь, как феодал, была значительно меньшей политической силой в стране, чем ее светские соперники, главным образом помогая государственной власти в осуществлении ее господства.

С развитием феодального землевладения взамен десятины государство предоставило церкви ряд постоянных источников дохода. Среди них важнейшим было право собственности на обширные территории — «вотчины», которое позволяло получать подати и налагать определенные повинности на крестьян, живших на этих землях. Для укрепления материального положения церкви государство освободило священнослужителей и их имущество от налогов и повинностей.

В конце X в. церкви было пожаловано право суда и сбора судебных пошлин по делам семейно-бытового характера. Под юрисдикцией церкви находился особый класс лиц, который повиновался не князю, а церкви: иерархи, священники, монахи, церковнослужители; лица, призреваемые церковью — старые, увечные, больные; изгои (т.е. лица, потерявшие права гражданского состояния, оказавшиеся вне своего сословия); лица, зависимые от церкви — холопы («челядь»), перешедшие в дар церкви от светских владельцев.

При князе киевском Владимире (978-1015) происходит событие величайшего значения, определившее дальнейший путь развития Руси - принятие христианства.

В первые годы своего правления князь Владимир, получивший языческое воспитание в Новгороде, куда его в восьмилетнем возрасте направил княжить Святослав, показал себя усердным язычником. "И стал Владимир княжить в Киеве один, - говорит летопись, - и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебрянной головой и золотыми усами, затем Хорса, Даждьбога, Стирбога, Симаргла и Мокоша. И приносили им жертвы, называя их богами... И осквернилась кровью земля Русская и холм тот".

Приняв христианскую православную веру, князь Владимир (в крещении Василий) решился "обратить всю Землю в христианство". Великого князя Владимира побуждало к этому не только религиозное воодушевление. Он руководствовался, конечно, и государственными соображениями, ибо для русского народа христианизация означала приобщение к высокой культуре христианских народов и более успешное развитие своей культурной и государственной жизни. Киевская Русь имела давние связи с христианской Византией, откуда уже проникало на Русь восточное Православие. Видимо в целях более успешного осуществления своих замыслов и надеясь получить из Византии необходимую помощь, особенно в деле организации церковного управления и развития духовной культуры, князь Владимир вступает в родство с византийскими императорами (соправителями) Василием II (976-1025) и Константином (976-1028) в Херсонесе (Корсуни) на их сестре Анне. Возвратившись в Киев с супругой-гречанкой, греческим духовенством, привезя в свой стольный град различную церковную утварь и святыни - кресты, иконы, мощи, князь Владимир приступил к официальному введению христианства на Руси.

Введение христианства в Киевской Руси в качестве государственной религии было вполне закономерным явлением. Крещение Руси создало необходимые условия для образования Русской Православной Церкви. Из Византии прибыли епископы во главе с Митрополитом, а из Болгарии - священники, привезшие с собой богослужебные книги на славянском языке; строились храмы, открывались училища для подготовки духовенства из русской среды.

Равноапостольный князь Владимир заботился и о просвещении своего народа. По свидетельству летописи он велел "собрать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное".

Продолжателем апостольской миссии святого князя Владимира был его сын великий князь Киевский Ярослав Мудрый (1019-1054), в правление которого христианская вера на Руси, по свидетельству летописи, продолжала плодиться и расширяться. При Ярославе Мудром построены такие выдающиеся памятники русского церковного зодчества, как киевская София (заложена в 1037 году) и новгородская София (1045-1055 годы), основан знаменитый Киево-Печерский монастырь (1051 год), во многом определивший дальнейшее развитие религиозной и культурной жизни Киевской Руси. Для подготовки духовенства Ярослав Мудрый в 1030 году открыл в Новгороде школу, в которой обучалось 300 детей.

Предметом особого попечения Ярослава Мудрого были переводы новой литературы и умножения книг путем создания списков с имеющихся рукописей. Ярослав Мудрый основал первую на Руси библиотеку.

О высокой степени развития просвещения в Киевской Руси при Ярославе Мудром свидетельствует "Слово о Законе и Благодати" Митрополита Иллариона.

Крещение Руси явилось переломным моментом в жизни народа. Появилась новая многоплодная ветвь Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви – Поместная Русская Православная Церковь. Под воздействием Православной церкви в жизни русского народа изживались грубые языческие обычаи: кровная месть, полигамия, "умыкание" (похищение) девиц; возросли гражданская правоспособность и материнский авторитет русской женщины; укрепилась семья; стал восстанавливаться нарушенный княжескими междоусобицами мир.

Принятие христианства способствовало широкому распространению на Руси грамотности, наслаждению просвещения, появлению богатой, переведенной с греческого языка литературы, возникновению собственной русской литературы, развитию церковного зодчества и иконописи. Появившиеся со времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого школы и библиотеки стали важнейшим средством распространения просвещения на Руси.

С Крещением Киевской Руси еще более расширились и углубились ее государственные и культурные связи не только с Византией, но и с Балканскими странами и другими государствами Европы. Вступив в Брак с греческой царевной Анной, князь Владимир породнился и с немецким императором Оттоном II, который ранее женился (в 971 году) на сестре Анны Феофании.

Еще более оживились связи Киевской Руси с европейскими странами при Ярославе Мудром. В значительной степени их укрепляли династические браки.

Сбор налогов и торговля

Главной целью княжеской администрации был сбор налогов. Олег, как только утвердился в Киеве, занялся установлением дани с подвластных племен. Ольга объезжала подвластные земли и также вводила "уставы и оброки, дани и погосты", т.е. учреждала сельские судебно-административные округа и устанавливала податные оклады.

Дань обыкновенно платили натурою, преимущественно мехами, «скорою». Впрочем, из летописи узнаем, что неторговые радимичи и вятичи в IX и X вв. платили дань хазарам, а потом киевским князьям "по шлягу от рала", с плуга или сохи. Под шлягами надобно разуметь, вероятно, всякие иноземные металлические деньги, обращавшиеся тогда на Руси, преимущественно серебряные арабские диргемы, которые путем торговли в изобилии приливали тогда на Русь. Дань получалась двумя способами: либо подвластные племена привозили ее в Киев, либо князья сами ездили за нею по племенам. Первый способ сбора дани назывался навозом, второй - полюдьем. Полюдье - это административно-финансовая поездка князя по подвластным племенам.

Император Константин Багрянородный в своем сочинении О народах, писанном в половине X в., рисует изобразительную картину полюдья современного ему русского князя. Как только наступал месяц ноябрь, русские князья "со всею Русью", т. е. с дружиной, выходили из Киева, в городки, т. е. на полюдьем о котором ему говорили его славяно-русские рассказчики и которое он по созвучию приурочил к этому греческому слову. Князья отправлялись в славянские земли древлян, дреговичей, кривичей, северян и прочих славян, плативших дань Руси, и кормились там в течение всей зимы, а в апреле месяце, когда проходил лед на Днепре, спускались опять к Киеву. Между тем как князья с Русью блуждали по подвластным землям, славяне, платившие дань Руси, в продолжение зимы рубили деревья, делали из них лодки-однодеревки и весной, когда вскрывались реки, Днепром и его притоками сплавляли к Киеву, вытаскивали на берег и продавали Руси, когда она по полой воде возвращалась с полюдья. Оснастив и нагрузив купленные лодки, Русь в июне спускала их по Днепру к Витичеву, где поджидала несколько дней, пока по тому же Днепру собирались купеческие лодки из Новгорода, Смоленска, Любеча, Чернигова, Вышгорода. Потом все направлялись вниз по Днепру к морю в Константинополь. Читая этот рассказ императора, легко понять, какими товарами грузила Русь свои торговые караваны лодок, сплавлявшихся летом к Царьграду: это была дань натурой, собранная князем и его дружиной во время зимнего объезда, произведения лесных промыслов, меха, мед, воск. К этим товарам присоединялась челядь, добыча завоевательной дружины. Почти весь X в. продолжалось покорение славянских и соседних финских племен из Киева, сопровождавшееся обращением массы побежденных в рабство.

Араб Ибн-Даста, писавший в первой половине этого века, говорит о Руси, что она производит набеги на славян, подъезжает к ним на кораблях, высаживается, забирает обывателей в плен и продает другим народам. У византийца Льва Диакона встречаем очень редкое известие, что император Цимисхий по договору со Святославом дозволил Руси привозить в Грецию хлеб на продажу. Главными торговцами были киевское правительство, князь и его "мужи", бояре. К торговому каравану княжескому и боярскому примыкали лодки и простых купцов, чтобы под прикрытием княжеского конвоя дойти до Царьграда.

В договоре Игоря с греками читаем, между прочим, что великий князь русский и его бояре ежегодно могут посылать к великим царям греческим столько кораблей, сколько захотят, с послами и с гостями, т. е. со своими собственными приказчиками и с вольными русскими купцами. Этот рассказ византийского императора наглядно указывает нам на тесную связь между ежегодным оборотом политической и экономической жизни Руси. Дань, которую собирал киевский князь как правитель, составляла в то же время и материал его торговых оборотов: став государем, как конинг, он, как варяг, не переставал еще быть вооруженным купцом. Данью он, делился со своею дружиной, которая служила ему орудием управления, составляла правительственный класс. Этот класс действовал как главный рычаг, в том и в другом обороте, и политическом и экономическом: зимою он правил, ходил по людям, побирался, а летом торговал тем, что собирал в продолжение зимы. Живо обрисовывается и централизующее значение Киева, как средоточия политической и хозяйственной жизни Русской земли. Русь, правительственный класс с князем во главе, своими заморскими торговыми оборотами поддерживала в славянском населении всего Днепровского бассейна судовой промысел, находивший себе сбыт на весенней ярмарке однодеревок под Киевом, и каждую весну стягивала сюда же из разных углов страны по греко-варяжскому пути купеческие лодки с товарами лесных зверогонов и бортников. Таким сложным экономическим круговоротом серебряный арабский диргем или золотая застежка византийской работы попадали из Багдада или Царьграда на берега Оки или Вазузы, где их и находят археологи.

Дань, шедшая киевскому князю с дружиной, питала внешнюю торговлю Руси. Этот же экономический интерес направлял и внешнюю деятельность первых киевских князей. Деятельность эта была направлена к двум главным целям: 1) к приобретению заморских рынков, 2) к расчистке и охране торговых путей, которые вели к этим рынкам.

Самым видным явлением во внешней истории Руси до половины XI в., по Начальной летописи, были военные походы киевских князей на Царьград. До смерти Ярослава их можно насчитать шесть, если не считать похода Владимира на византийскую колонию Херсонес Таврический в 988 г.: Аскольдов, который приурочивали к 865 г., а теперь относят к 860 г., Олегов 907 г., два Игоревых - 941 и 944 г., второй болгарский поход Святослава 971 г., превратившийся в войну с греками, и, наконец, поход Ярослава сына Владимира 1043 г.

Достаточно знать причину первого и последнего из этих походов, чтобы понять главное побуждение, которое их вызывало. При Аскольде Русь напала на Царьград, раздраженная, по словам патриарха Фотия, умерщвлением своих земляков, очевидно, русских купцов, после того как византийское правительство отказало в удовлетворении за эту обиду, расторгнув тем свой договор с Русью. В 1043 г. Ярослав послал на греков своего сына с флотом, потому что в Константинополе избили русских купцов и одного из них убили.

Итак, византийские походы вызывались, большею частью, стремлением Руси поддержать или восстановить порывавшиеся торговые сношения с Византией. Вот почему они оканчивались обыкновенно торговыми трактатами. Такой торговый характер имеют все дошедшие до нас договоры Руси с греками X в. Из них дошли до нас два договора Олега, один Игорев и один краткий договор или только начало договора Святославова. Договоры составлялись на греческом языке и с надлежащими изменениями формы переводились на язык, понятный Руси. Читая эти договоры, легко заметить, какой интерес связывал в X в. Русь с Византией. Всего подробнее и точнее определен в них порядок ежегодных торговых сношений Руси с Византией, а также порядок частных отношений русских в Константинополе к грекам: с этой стороны договоры отличаются замечательной выработкой юридических норм, особенно международного права.

Ежегодно летом русские торговцы являлись в Царьград на торговый сезон, продолжавшийся 6 месяцев; по договору Игоря никто из них не имел права оставаться там на зиму. Русские купцы останавливались в предместье Константинополя у св. Мамы, где находился некогда монастырь св. Маманта. Со времени того же договора императорские чиновники отбирали у прибывших купцов княжескую грамоту с обозначением числа посланных из Киева кораблей и переписывали имена прибывших княжеских послов и простых купцов, гостей, "да увемы и мы,- прибавляют греки от себя в договоре,- оже с миром приходят": это была предосторожность, чтобы под видом агентов киевского князя не прокрались в Царьград русские пираты.

Русские послы и гости во все время своего пребывания в Константинополе пользовались от местного правительства даровым кормом и даровой баней - знак, что на эти торговые поездки Руси в Константинополе смотрели не как на частные промышленные предприятия, а как на торговые посольства союзного киевского двора. По свидетельству Льва Диакона, такое значение русских торговых экспедиций вызывало. При Аскольде Русь напала на Царьград, раздраженная, по словам патриарха Фотия, умерщвлением своих земляков, очевидно, русских купцов, после того как византийское правительство отказало в удовлетворении за эту обиду, расторгнув тем свой договор с Русью. В 1043 г. Ярослав послал на греков своего сына с флотом, потому что в Константинополе избили русских купцов и одного из них убили. Итак, византийские походы вызывались, большею частью, стремлением Руси поддержать или восстановить порывавшиеся торговые сношения с Византией. Вот почему они оканчивались обыкновенно торговыми трактатами.

Торговый характер имеют все дошедшие до нас договоры Руси с греками X в. Из них дошли до нас два договора Олега, один Игорев и один краткий договор или только начало договора Святославова. Договоры составлялись на греческом языке и с надлежащими изменениями формы переводились на язык, понятный Руси. Читая эти договоры, легко заметить, какой интерес связывал в X в. Русь с Византией.

Всего подробнее и точнее определен в них порядок ежегодных торговых сношений Руси с Византией, а также порядок частных отношений русских в Константинополе к грекам: с этой стороны договоры отличаются замечательной выработкой юридических норм, особенно международного права.

Такой порядок торговых сношений Руси с Византией установлен был договорами Олега и Игоря. Разностороннее культурное значение их для Руси понятно само собою: достаточно припомнить, что они были главным средством, подготовившим принятие христианства Русью и именно из Византии.

Но надобно теперь же отметить в них одну сторону, которая могла возыметь свое действие еще до принятия христианства, - сторону юридическую.

Правовые отношения между русскими и греками в Константинополе определялись, уголовные и гражданские правонарушения, между ними случавшиеся, разбирались "по закону греческому и по уставу и по закону русскому". Так возникали смешанные нормы, комбинированные из двух прав, которые излагались в договорах. В них иногда трудно различить составные элементы, римско-византийский и русский, притом русский двойственный, варяжский и славянский. Договоры сами по себе, как дипломатические документы, лежавшие в киевском княжеском архиве, не могли оказать прямого действия на русское право.

Они имеют важное научное значение, как древнейшие письменные памятники, в которых проступают черты этого права, хотя, изучая их, не всегда можно решить, имеем ли мы перед собою чистую русскую норму или разбавленную византийской примесью. Но отношения, в которые становилась Русь, имевшая дела с Константинополем, не могли остаться без влияния на юридические ее понятия и сами по себе, как не похожие на то, что было на Днепре или Волхове.

В юридическое мышление этих людей иное греко-римское понятие могло запасть также невзначай, как в некоторые статьи Олегова договора с греками проскользнула терминология греко-римского права. В Константинополе на императорской службе состояло немало Руси, и крещеной и поганой. По одной статье Олегова договора, если кто из таких русских умрет, не урядив своего имения, не оставив завещания, а "своих не имать", его имение передается "к малым ближикам в Русь". Свои - это римское sui, нисходящие, а малые блажит, или просто ближики.

Русь, торговавшая с Византией, была у себя дома господствующим классом, который обособлялся от туземного славянства сначала иноплеменным происхождением, а потом, ославянившись, сословными привилегиями. Древнейшие русские письменные памятники воспроизводят преимущественно право этой привилегированной Руси и только отчасти, по соприкосновению, туземный, народный правовой обычай, которого нельзя смешивать с этим правом.

Другою заботой киевских князей была поддержка и охрана торговых путей, которые вели к заморским рынкам. С появлением печенегов в южнорусских степях это стало очень трудным делом.

 

Заключение

Высшая политическая власть в Киевской Руси была представлена великим князем. Для увеличения важности киевского князя и эти наместники его в дипломатических документах величались "великими князьями". В своей практике управления и суда князья опирались на обычное право — неписаное народное право славян, так называемый «закон Русский».

Древнейший текст записанного русского права под названием «Русская Правда» появился в начале XI в. в правление князя Ярослава Мудрого.

Впервые в истории Руси за отмену смертной казни как вида наказания вообще, даже за самые тяжкие преступления, высказался внук Ярослава Мудрого Владимир Мономах. Правда, это не нашло отражения в законодательстве его времени.

При князе киевском Владимире (978-1015) происходит событие величайшего значения, определившее дальнейший путь развития Руси - принятие христианства. Равноапостольный князь Владимир заботился и о просвещении своего народа. После принятия христианства в качестве государственной религии на Руси складываются церковные организации и юрисдикция. Духовенство делилось на «черное» (монашеское) и «белое» (приходское). Организационными центрами стали епархии, приходы и монастыри. Церковь получила право на приобретение земель, населенных деревень, на осуществление суда по специально выделенной юрисдикции (все дела в отношении «церковных людей», дела о преступлениях против нравственности, брачно-семейные).

Продолжателем апостольской миссии святого князя Владимира был его сын великий князь Киевский Ярослав Мудрый (1019-1054), в правление которого христианская вера на Руси продолжала плодиться и расширяться. Ярослав Мудрый основал первую на Руси библиотеку.

Формой налогов в Древней Руси выступала дань, которую выплачивали подвластные племена. В 946 году после подавления восстания древлян княгиня Ольга провела налоговую реформу, упорядочив сбор дани. Она установила «уроки», то есть размеры дани, и создала «погосты» – крепости на пути полюдья, в которых жили княжеские управляющие и куда свозилась дань. Реформа содействовала централизации великокняжеской власти и ослаблению власти племенных князей.

Торговый характер имеют все дошедшие до нас договоры Руси с греками X в. Из них дошли до нас два договора Олега, один Игорев и один краткий договор или только начало договора Святославова.

.

Список литературы

1. Зуйков В.В. Пособие по истории Отечества, - М.: 2004

2. История государственного управления в России: Учебник. / Под ред. Р.Г. Пихои. – М.: Издательство РАГС, 2002.

3. Русская Православная Церковь 988-1988. – М.: Издание Московской Патриархии, 1988 г.

4. Толочко П.П. Древний Киев. – Киев, 2001

5. Янин В.Л. Проблемы социальной организации Новгородской республики. История СССР, 1970.

6. 1. Исаев И.А. История государства и права России. Москва, 1996.

7. 2. Кара-Мурза С.Г., Курицин В.М., Чибиряев С.А. История государства и права России. Москва, 1998.

8. 3. Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России. Москва, 1997.

9. 4. Павленко Н.И. История России с древнейших времен до 1861 года. Москва, 1996.