Чем больше делаешь одно и то же, тем больше получаешь то же самое

Жил да был мальчик Сережа. Он работал программистом, любил смотреть футбол по телевизору и пить пиво. Его сын лю­бил мультики про покемонов и пить какую-то шипучку.

А его папу звали Коля. Он работал инженером, любил читать книги, смотреть футбол ходил на стадионы, а в отпуск ездил в са­наторий в лесу.

А дедушка Сережи был военным, коммунистом и тайным до­носчиком людям порядочным на людей непорядочных. В отпуск он ездил на море и любил пить водку.

А прадедушка Сережи был учителем в гимназии. У него в красном углу висела икона, а верил он в прогрессивное образо­вание.

И вот как-то собрались вместе эта икона, телевизор, партби­лет, покемоны и санаторий. То есть, в смысле, они никогда не рас­ставались, потому что это было одно и то же. И стали друг другу рассказывать сказки. И я случайно подслушал их любимую сказ­ку, которую рассказывали в Сережином роду из поколения в по­коление:

«Жила-была девочка, которую звали Красная Шапочка. Од­нажды мама позвала ее и попросила отнести бабушке пирож­ков. Красная Шапочка с удовольствием отнесла бабушке пи­рожки, бабушка сказала ей спасибо и Красная Шапочка спо­койно вернулась домой».

Ситуация «Постоянство» (так называется соответствующая гексаграмма И Цзин) имеет своим героем очень крепкую задницу с очень трусливой головой. В социальном мире она соответствует среднему классу, а в возрастном плане - возрасту под тридцать, когда человек многого добился, нашел в жизни свой путь и пси­хологически почти что умер.

Если кто не понял нашу сказку, почитайте её тридцать два раза. Ведь то, о чем она рассказывает, повторяется очень-очень много раз, как мультики про покемонов и бутылка пива. Очень, ОЧЕНЬ много раз! Тридцать два - это я с вами шучу и приумень­шаю, как будто подсовываю перевернутый бинокль, чтобы вы мог­ли как следует рассмотреть гиганта.

* * *

Постоянство является практически невозможной ситуацией в череде жизненных перемен, оно противоречит всей динамике Космоса - во всяком случае, в философии И Цзин. То есть с од­ной точки зрения, никакого гиганта нет. Как нет и никаких «нор­мальных людей», если пристально рассматривать каждого в от-

дельности. Но есть очень распространенная в культуре сказка про «нормального человека» (сокращенно «нормал.ч-к» и есть «нор­мальчик»).

Какой он, нормальный человек? А он нормальный! А как он одевается? А он нормально одевается, как все нормальные люди! А чего он хочет? А того, что все нормальные люди хотят! Он хо­чет постоянства. Которого не существует, особенно в том материа­льном смысле, на каковом нормальчик в норме и функционирует. Он хочет, чтобы в сказке не было волка (сказки вроде той кастри­рованной про Красную Шапочку очень распространены на первых порах семинаров по сказкотерапии), то есть смерти, неподвластно­го сознанию смысла, одиночества и прочих жестких вещей в смыс­ле гораздо более глубоком и значимом. Тупость в психологичес­ком смысле тоже может прекрасно совмещаться с каким угодно высоким IQ: это есть незнание своих теневых черт, которые могут быть и темными, и светлыми, но во всяком случае «ненормальны­ми». Нормальный человек, если присмотреться повнимательнее, вообще никакими ярко выраженными чертами не обладает.

* * *

Комментарии (то есть предсказания) И Цзин к этой гекса­грамме в основном печальны; центральным мне кажется такой: «На поле нет дичи». Вот какой интересный комментарий идет следом за этим: «Для жены - счастье, для мужа - несчастье». Это может отражать тот факт, что женщинам, самой природой предназначенным для «хранения» и «поддержания», постоян­ство все-таки больше впору и более доступно, чем мужчинам. Мужчины природой сотворены для поиска, охоты и прочих дей­ствий «вовне», и для них «постоянство» несет совсем печальные последствия. Мужчины менее постоянны по природе, и стремле­ние компенсировать это у них, соответственно, сильнее. Обычно у мужчин значительно больше званий, дипломов, акций и про­чих «социально стабилизирующих» (а психологически омертв­ляющих) факторов.

* * *

В одном знакомом доме как-то нашли очень старую картин­ку, где неизвестный художник (скорее всего, кто-то из семьи) на-

рисовал интерьер одной из комнат. Дом был старым, и очень ин­тересно было смотреть на ту же комнату, в которой мы сидели, только сто лет назад. Прелестной деталью была икона Богомате­ри, которая висела точно на том же месте в углу, на котором дочь семейства, подросток, ныне повесила портрет своей любимой пе­вицы Мадонны и еще трех каких-то красивых стерв из телесериа­ла. Это и есть постоянство.

33. Бегство