Упанишады в гностической литературе

В своем труде «Gnostics and their Remains» Ч. В. Кинг напоминает нам, что греческий язык имел одно и то же слово для обозначения гласной и голоса. Это повело ко многим ошибочным толкованиям со стороны непосвященных. Тем не менее, при простом знании этого хорошо известного факта можно попытаться сделать сравнение, и поток света может быть пролит на несколько мистических значений. Так слова, часто употребляемые в Упанишадах и Пуранах, «Звук» и «Речь» могут быть сопоставлены с гностическими «Гласными» и «Гласами» Громов и Ангелов в Откровении. То же самое находим мы и в Pistis Sophia, и в других древних Фрагментах и Манускриптах. Это было отмечено даже таким, придерживающимся только фактов, человеком, как автор вышеупомянутого труда.

Ипполит, один из ранних отцов церкви, передает нам то, что Марк – скорее последователь Пифагора, нежели христианский гностик и, несомненно, каббалист – получил через мистическое откровение. Сказано, что Марку было откровение в том, что:

«Семь небес[300]..... звучали каждое особой гласной, которые в совокупности своей составляли единое славословие, звучание которого, будучи донесенным [из семи этих небес] до земли, становится творцом и родителем всего сущего на Земле»[301].

Если перевести эту оккультную терминологию на еще более Простой язык, это будет означать: Семеричный Логос дифференцировался на семь Логосов или Творческих сил (Гласных), и эти (Второй Логос или «Звук») создали все сущее на Земле.

Несомненно, что тот, кто знаком с гностической литературой, не преминет усмотреть в Апокалипсисе Св. Иоанна труд той же самой школы мысли. Ибо мы видим, что Иоанн говорит:

«И когда семь громов проговорили голосами своими... [и] я хотел было писать.... [но] услышал голос с неба, говорящий мне, скрой, что говорили семь громов и не пиши сего»[302].

Тот же наказ дан Марку, тот же и всем прочим полу -посвященным и вполне Посвященным. Сама тождественность употребленных выражений, так же как и основных идей, всегда выдает некоторую часть Мистерий. В каждой мистерии, аллегорически раскрываемой, мы всегда должны искать не только лишь одно значение, особенно же в тех, где появляется число семь, и оно же, умноженное на семь или сорок девять. Итак, когда в Pistis Sophia, ученики просят Учителя Иисуса открыть им «Тайны Света Отца Его» – т. е., тайну Высшего Я, озаренного через Посвящение и Божественное Знание, – Иисус отвечает:

«Вы ищете проникнуть в тайны эти? Но нет высшей тайны, нежели эти, которые приведут души ваши в Свет Светов, в область Истины и Добра, в область, где нет ни мужчин, ни женщин, ни формы, но лишь Свет вечный, неизреченный. Потому нет ничего превосходнее, нежели тайны, в которые вы ищете проникнуть, за исключением лишь тайны о семи Гласных и их сорока девяти Сил, а также и чисел их. И нет имени превосходнее, нежели все эти (Гласные)»[303].

Как гласят Комментарии об этих «Огнях»:

«Семь Отцов и Сорок-девять Сыновей пламенеют во Тьме, но они есть Жизнь и Свет, и продолжение их на протяжении Великого Века».

Итак, становится очевидным, что в каждом Эзотерическом толковании экзотерических верований, выраженных в аллегорических формах, находится та же самая основная идея – основное число семь, составное из трех и четырех, предшествуемое божественным три (), образуя, таким образом, совершенное число десять.

Также эти числа одинаково приложимы к разделению времени, к космографии, метафизической и физической, так же как и к человеку и ко всему остальному в видимой Природе. Таким образом, эти семь Гласных с их сорока-девятью Силами тождественны с тремя и семью Огнями индусов и их сорока-девятью Огнями; тождественны и с мистериями чисел персидской Симургх; тождественны и с числами еврейских каббалистов. Последние, уменьшив эти числа (по своему методу «сокрытия»), установили продолжительность каждого последовательного Возобновления или того, что мы на Эзотерическом языке называем Кругом, лишь в 1000 лет, или же уделили 7000 лет на все семь Обновлений Планеты, вместо 7,000,000,000 лет, что является более правдоподобным, и, таким образом, они определили всю продолжительность Мира лишь в 49,000 лет![304]. Итак, Тайная Доктрина предоставляет нам ключ, который открывает нам на неоспоримых основаниях сравнительной аналогии, что Гаруда, аллегорическое чудовище, полу-человек и полу-птица – Вахана или Носитель, на котором Вишну явлен едущим, в виде Кала или «Времени», – есть первоисточник всех подобных аллегорий. Он есть индусский Феникс, эмблема циклов и периодического времени, «Человек-Лев» (Синха), изображение которого так часто встречается на так называемых геммах гностиков[305].

«Над семью лучами короны льва и, соответствуя их концам, часто стоят семь гласных греческого алфавита ΑΕΗΙΟΥΩ, свидетельствуя о Семи Небесах»[306].

Это есть Солнечный Лев и эмблема Солнечного Цикла, так же как Гаруда[307] является эмблемой Великого Цикла, Маха Кальпы, совечного с Вишну, конечно, также и эмблемою Солнца и Солнечного Цикла. Это очевидно из деталей аллегории. При своем рождении Гаруда, вследствие своего «ослепляющего великолепия», был принят за Агни, Бога Огня, и потому был назван Гаганишвара, «Владыка Неба». Его изображение в виде Озириса на (гностических) геммах Абраксас, а также в виде многочисленных голов аллегорических чудовищ, с головой и клювом орла или ястреба – солнечных птиц – отмечает солнечное и цикловое значение Гаруды. Сын его Джатаю есть цикл в 60,000 лет. Как прекрасно отмечает Ч. В. Кинг:

«Каково бы ни было ее первоначальное значение [геммы с солнечным львом и гласными] но, вероятно, она была ввезена в своем настоящем виде из Индии (этого истинного источника гностической иконографии)[308].

Тайны семи гностических Гласных, возвещенных Громами Св. Иоанна, могут быть расшифрованы лишь посредством изначального и истинного Оккультизма Арияварты, принесенным в Индию первыми браминами, которые получили посвящение в Центральной Азии. И это и есть тот Оккультизм, который мы изучаем и стараемся объяснить, насколько это возможно, на этих страницах. Наша Доктрина Семи Рас и Семи Кругов жизни и эволюции вокруг нашей Земной Цепи Сфер может быть найдена даже в Откровении [309]. Когда семь «Громов» или «Звуков» или «Гласных» – одно из семи значений каждой такой гласной относится непосредственно к нашей Земле и ее семи Коренным Расам в каждом Круге – «возгласили свои голоса», но запретили ясновидцу записать их и заставили его «наложить печать на эти вещи», как поступил Ангел, «стоящий на море и на суше»?

«Он поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков.... что времени уже не будет; но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, свершится тайна Божия [Цикла]»[310].

В теософической терминологии это означает, что, когда Седьмой Круг завершится, то Время прекратится. «Времени уже не будет» – вполне естественно, ибо Пралайа начнется и на Земле никого не останется, чтобы отметить разделение времени, в течение этого периодического разложения и остановки сознательной жизни.

Д-р Кинили и другие полагали, что вычисления семи циклов, так же как сорока-девяти, были принесены раввинами из Халдеи. Это более, чем правдоподобно. Но вавилоняне, которые имели все эти циклы и учили им лишь в своих больших мистериях посвящения в астрологическую магию, получили свою мудрость и знание из Индии. Не трудно потому признать в них нашу Эзотерическую Доктрину. В своих тайных вычислениях японцы имеют те же цифры в своих циклах. Что же касается до браминов, то их Пураны и Упанишады являются прекрасным доказательством этому. Последние вошли целиком в гностическую литературу; и брамину достаточно лишь прочесть Pistis Sophia [311], чтобы признать достояние своих предков, даже вплоть до употребления тех же выражений и уподоблений. Приведем сравнение. В Pistis Sophia ученики говорят Иисусу:

«Учитель, открой нам тайны Света [т. е., «Огонь Знания или Озарения»].... ибо мы слышали тебя говорящим, что существует одно крещение от дыма и другое от Духа Священного Света [т. е. Духа Огня][312].

Как говорит Иоанн Креститель о Иисусе:

«Воистину, я крещу вас водою..... но он будет крестить вас Святым Духом и Огнем».

Истинное значение этого утверждения весьма глубоко. Оно означает, что Иоанн, непосвященный аскет, не может передать своим ученикам большей мудрости, нежели Тайны Мистерий, связанные с планом Материи, символом которого является Вода. Его гнозис был гнозисом эзотерической и ритуальной догмы, мертвой буквы ортодоксальности[313]; тогда как мудрость, которую Иисус, Посвященный в высшие Мистерии, открыл им, была высшего порядка, ибо это была «Огненная» Мудрость истинного Гнозиса или истинного Духовного Озарения. Одно было Огнем, другое Дымом. Для Моисея – Огонь на Вершине Синая и Духовная Мудрость; для масс, «народа» у подножия, для профанов, Гора Синай в дыму, т. е., экзотерическая шелуха ортодоксального или сектантского ритуализма.

Итак, имея в виду вышесказанное, прочтите диалог между мудрецами Нарадой и Деваматой в Анугите [314], Эпизод из Махабхараты, древность и значение которой можно узнать в «Священных Книгах Востока», изданных проф. Максом Мюллером[315]. Нарада рассуждает о «Дыханиях» или «жизне-ветрах», как они названы в неуклюжем переводе таких слов, как Прана, Апана и так далее, полное эзотерическое значение которых и применение их к индивидуальным функциям едва ли может быть передано посредством английского языка. Об этой науке он говорит следующее:

«Веда учит нас, что огонь, воистину, является всеми божествами, и знание (его) возникает среди браминов и сопровождается разумением»[316].

Под «огнем», говорит комментатор, он подразумевает Высшее Я. Под «Разумением», говорит оккультист, Нарада подразумевал ни «прения», ни «обсуждения», как полагает Арджуна Мишра, но, истинно, «разумение» или же применение Огня Мудрости к экзотерическому ритуализму для непосвященного. В этом заключается главная забота браминов, кто впервые подали пример прочим народностям, кто, таким образом, антропоморфировали и сделали плотскими величайшие метафизические истины. Нарада ясно доказывает это, и ему приписываются следующие слова:

«Дым от этого [огня], который так прекрасен в славе своей, (появляется) в виде..... тьмы [истинно так!]; (его) пепел...... [есть] страсть; и..., доброта по отношению к нему есть то, во что брошено приношение»[317].

То есть, та способность в ученике, которая схватывает тонкую истину (пламя), устремляющуюся в небо, тогда как объективное жертвоприношение остается, как доказательство и очевидность благочестия, лишь для профана. Ибо, что другое мог предполагать Нарада в следующем?

«Те, кто понимают жертву, понимают Самана и Вьяна, как главное (приношение). Прана и Апана есть части приношения.... и между ними находится огонь. Это есть превосходное местонахождение Удана, как это понимается браминами. Что же касается до того, что отличается от этих пар (противоположений), то внемлите моим словам о них. День и Ночь суть одна пара, между ними находится огонь... То, что существует, и то, что не существует, есть пара, между ними огонь....»[318].

И после каждого такого противоположения Нарада добавляет:

«Это есть превосходное местонахождение Уданы, как это понимается браминами.»

Многие не знают полного значения утверждения, что Самана и Вьяна, Прана и Апана, – которые объяснены, как «жизне-ветры», но которые мы называем принципами и их соответственными способностями и чувствами, – приносятся в жертву Удане, так называемому главному «жизне-ветру», который, как сказано, действует при всех спайках. И таким образом, читатель, не знающий, что слово «Огонь» в этих аллегориях означает, как «Высшее Я», так и высшее Божественное Знание, ничего в этом не поймет и совершенно упустит из внимания главный пункт нашего возражения, так же как переводчик и даже издатель, известный санскритолог из Оксфорда, проф. Макс Мюллер, не понял истинного смысла слов Нарады. Экзотерически это перечисление «жизне-ветров», конечно, имеет приблизительно то значение, которое приведено вкратце в примечаниях, именно:

«Смысл этого по-видимому, таков: течение земной жизни обязано воздействиям этих жизне-ветров, которые привязаны к самости и приводят к ее проявлениям, в виде индивидуальных душ [?]. Из них Самана и Вьяна контролируются и обуздываются посредством Праны и Апаны... Последние оба сдерживаются и контролируются посредством Уданы, которая, таким образом, управляет ими всеми. И управление это, будучи управлением всеми пятью.... приводит к Высшему Я»[319].

Вышеприведенное дается, как объяснение текста, в котором рекордированы слова брамина, рассказывающего, как он достиг конечной Мудрости Йоги и, таким образом, достиг Всеведения. Так он говорит, что он «познал через свое Я центр, пребывающий в высшем Я»[320], где пребывает Брама, свободный от всего; и объясняет, что неистребимый принцип лежит совершенно вне познания чувствами – т. е., пятью «жизне-ветрами», – при этом добавляет, что:

«Посреди всех этих (жизне-ветров), которые движутся в теле и поглощают один другого, пламенеет семеричный огонь Вайшванара»[321].

Этот огонь, согласно комментариям Нилакантха, тождественен с «Я», Высшей Самостью, что есть цель аскета; Вайшванара, слово, часто употребляющееся для обозначения высшей Самости. Когда брамин начинает перечислять то, что подразумевается под словом «семеричный», и говорит:

«Нос [или обоняние] и язык [вкус], и глаз, и кожа, и ухо, как пятое, ум и разумение, это и есть семь языков пламени Вайшванары[322]... Они являются семью (видами) топлива для меня[323]... Они и есть семь великих священнослужителей» [324].

Эти семь жрецов приняты Арджуной Мишра, как означающие, что «душа определена, как такое же число [душ или принципов] в связи с этими несколькими силами»; и наконец, переводчик, по-видимому, принимает объяснение и с оттяжкой допускает, что «они могут означать» это; хотя сам он толкует это, как:

«Способности слуха и т. д. [короче говоря, физические чувства], которые возглавляются несколькими божествами».

Но что бы это ни означало, будь то в научном или ортодоксальном толковании, это место на странице 259-ой объясняет утверждения Нарады на странице 276-ой и показывает, что они относятся к экзотерическим и эзотерическим методам, и противоставляет их друг другу. Таким образом, Самана и Вьяна, хотя и подчиненные Пране и Апане, и все четыре, в свою очередь, Удане при овладении Пранаямою (главным образом в Хатха Йоге или в низшем виде Йоги), тем не менее, упоминаются, как главное приношение, ибо, как правильно рассуждает К. Тримбак Теланг, их «функции практически более важны для жизнеспособности»; то есть, они – наигрубейшие и приносятся в жертву, чтобы они могли исчезнуть, так сказать, в качестве тьмы этого огня или его дыма – чисто экзотерической форме ритуала. Но Прана и Апана, хотя и явлены, как подчиненные (ибо они менее грубы или более очищены), имеют между собою Огонь; Высшее Я и Тайное Знание во владении этого высшего Я. Также и для добра и зла и для «того, что существует, и для того, что не существует», все эти «пары»[325] имеют между собою Огонь, т. е., Эзотерическое Знание, Мудрость Божественного Я. Пусть те, кто удовлетворяются дымом Огня, остаются там, где они находятся, то есть, в египетской тьме теологических измышлений и толкований мертвой буквы.

Вышесказанное написано лишь для западных учеников Оккультизма и Теософии. Писательница не предполагает объяснять эти вещи ни индусам, имеющим своих собственных Гуру, ни востоковедам, которые думают, что они знают больше, нежели все Гуру и Риши прошлого и настоящего вместе взятые. Эти довольно длинные выдержки и примеры нужны, чтобы хотя указать изучающему те труды, которые ему следует изучить, чтобы путем сравнения извлечь пользу и знание. Пусть он прочтет Pistis Sophia при свете Бхагават Гиты, Анугиты и пр.; и тогда утверждение, сделанное Иисусом в гностическом Евангелии, станет ясным и «сокрытия» мертвой буквы тотчас же исчезнут. Прочтите следующее и сравните это с объяснением из только что приведенных индусских Писаний.

«И нет Имени, превосходящего все эти. Имени, в котором вмещаются все Имена и все Светочи и все [сорок-девять] Сил. Зная это Имя, если человек покинет это материальное[326] тело, то никакой дым, [т. е., никакое теологическое обольщение][327], никакая тьма, никакая Мощь, никакой Правитель Сферы [никакой Личный Гений или Планетный Дух], [называемый Богом] Судьбы [Кармы]... не будет в состоянии удержать Душу, знающую это Имя... Если он произнесет это Имя перед Огнем... тьма исчезнет... и если он произнесет это имя перед... всеми Силами, даже перед Барбело[328] и перед Невидимым Богом, и тремя Богами троякой-мощи, то, как только он произнесет это имя в этих местах, все они будут брошены один на другого, так что они будут готовы раствориться и погибнуть и воскликнуть громко: «О Свет всякого Света, пребывающий в беспредельном Свете, помни о нас и очисти нас!»[329].

Легко понять, что есть этот Свет и Имя; Свет Посвящения и имя «Огненного Я», которое не есть ни имя, ни действие, но Духовная Вечно-живущая Мощь, превыше даже истинного «Невидимого Бога», ибо эта Мощь есть Он Сам.

Но если талантливый и ученый автор «The Gnostics and their Remains» недостаточно отдал себе отчета о духе аллегории и мистицизма в переведенных и приведенных им фрагментах из вышеназванного труда, из Pistis Sophia, – то другие востоковеды поступили гораздо хуже. Не имея его интуитивного проникновения в индусское происхождение гностической Мудрости, ноеще меньше понимая смысл их «гемм», большинство из них, начиная с Уильсона и кончая догматическим Вебером, допустили самые изумительные ошибки в отношении почти каждого символа. Сэр Моньер Уилльям и другие выказывают весьма определенное презрение к «эзотерическим буддистам», как ныне называют теософов; тем не менее, ни один студент Оккультной Философии никогда не принимал цикла за живую личность и vice versa, как это часто случается с нашими учеными востоковедами. Несколько примеров могут иллюстрировать это заявление более графически. Изберем наиболее широко известные.

В Рамаяне Гаруда называется «дядей с материнской стороны 60,000 сыновей Сагары», и Амшумат, внук Сагары, «племянником 60,000 дядей», которые были испепелены взглядом Капилы – Пурушоттама или Беспредельным Духом, заставившим исчезнуть лошадь, которую Сагара хранил для жертвоприношения Ашвамедха. Также сын Гаруды[330] – сам Гаруда представляет Маха Кальпу или Великий Цикл – Джатаю, царь пернатого племени (перед тем, что его убивает Равана, похитивший Ситу), произносит, говоря о себе: «О царь, уже 60,000 лет, как я рожден»: после чего, повернув спину Солнцу – он умирает.

Конечно, Джатаю есть цикл в 60,000 лет, заключавшийся в Великом Цикле Гаруды; следовательно, он представлен, как его сын или племянник ad libitum, ибо весь смысл основан на том факте, что он помещен в ряды потомков Гаруды. Затем, следует еще Дити, мать Марут'ов, наследники и потомство которых принадлежало к потомству Хираниякша, число которых, согласно Падма Пуране, равнялось 77 крор'ам (770 миллионам) людей. Все подобные повествования объявлены, как «бессмысленные выдумки» и нелепости. Но – истина, воистину, есть дочь времени; и время покажет.

Тем временем, ничего не могло бы быть легче, нежели попытаться проверить хотя бы хронологию Пуран. Существует много Капил; но Капила, истребивший потомство Царя Сагара – 60,000 сильных людей, – несомненно, был Капила, основатель Философии Санкхья, ибо так сказано в Пуранах; хотя одна из них определенно отрицает этот факт, без объяснения его Эзотерического смысла. Именно Бхагавата Пурана [331] говорит, что:

«Неправильно донесение, что сыновья царя были опалены гневом мудреца. Ибо, как может качество тьмы, продукт гнева, существовать в Мудреце, тело которого было добро и который очистил мир – все равно, что приписать небу прах земли! Как могли умственные пертурбации отвлечь этого мудреца, отождествленного с Всевышним Духом, который здесь (на земле) был кормчим мощного корабля Санкхья (философии), с помощью которого тот, кто желает достичь освобождения, переплывает океан существования, этот путь к смерти?»[332].

На обязанности Пураны лежит говорить так, как она делает это. Она должна обнародовать догму и следовать определенному образу действия – придерживаться большой скрытности, что касается до мистических божественных истин, раскрываемых на протяжении бесчисленных веков лишь при Посвящении. Потому не в Пуранах должны мы искать объяснения тайны, связанной с различными трансцендентальными состояниями бытия. Что история эта аллегорична, это видно при первом взгляде: 60,000 «сыновей», грубых, порочных и нечестивых, являются олицетворением человеческих страстей, которые один лишь взгляд Мудреца – Высшего Я, представляющего высочайшее состояние чистоты, которое только доступно на Земле – обращает в пепел. Но история эта имеет и другие значения, цикловые и хронологические, метод определения периодов, когда процветали некоторые Мудрецы, встречаемые также в других Пуранах.

Ныне удостоверено, насколько это возможно по преданию, что Капила провел продолжительное время в созерцании, именно, в Гардваре или Гангадваре, «у двери или врат Ганга», у подножия Гималаев. Недалеко от гряды Севалик, горный перевал Гардвара по сей день называется «Перевалом Капилы», и само место также зовется отшельниками «Капиластен». Именно здесь Ганг или Ганга, выходя из своего горного ущелья, начинает свое течение по палящим долинам Индии. И ясно подтверждается геологическими исследованиями, что предание, по которому океан омывал подножия Гималаев тысячелетия назад, не совсем лишено основания, ибо тому остались еще определенные следы.

Философия Санкхья могла быть принесена вниз и преподана первым Капилой и записана последним Капилой.

По сей день в Индии[333] Сагара есть название океана и, прежде всего, Бенгальского Залива при устье Ганга. Вычислили ли когда-нибудь геологи число тысячелетий, потребовавшееся на то, чтобы море отступило на то расстояние, на которое оно сейчас отстоит от Гардвара, находящегося в настоящее время на 1024 футов выше его уровня? Если они это сделали, то те востоковеды, которые помещают Капилу от первого до девятого столетия нашей эры, могут изменить свое мнение, хотя бы даже в силу одной или двух основательных причин. Первая, что истинное число лет, истекших со дня рождения Капилы, несомненно, может быть найдено в Пуранах, несмотря на то, что переводчик мог и не усмотреть их; и вторая, что Капила Сатья Юги и Капила Кали Юги может быть одной и той же индивидуальностью и не быть той же самой личностью.

Имя Капилы, помимо того, что оно является именем личности, однажды жившего Мудреца и автора Санкхья Философии, является также именем собирательным для Кумар, небесных Аскетов и Девственников; потому тот самый факт, что Бхагавата Пурана называет этого Капилу – кого она только что показала, как являющегося частью Вишну – автором Философии Санкхья, должен явиться предупреждением читателю о «сокрытии», содержащем Эзотерическое значение. Был ли он сыном Витатха, как показывает это Харивамша, или же кого-либо другого, но автор Санкхья не может быть Мудрецом Сатья Юги – при самом начале Манвантары, когда Вишну является в образе Капилы, «преподающим всем существам истинную Мудрость»; ибо это относится к тому изначальному периоду, когда «Сыны Бога» обучали недавно созданных людей тем искусствам и наукам, которые с того времени развивались и сохранялись Посвященными в Святилищах. В Пуранах имеются несколько хорошо известных Капил. Во первых, первоначальный Мудрец, затем Капила, один из трех «тайных» Кумар, и Капила, сын Кашияпы и Кадру – «многоглавый змий»[334] – не считая Капилы, великого Мудреца и Философа Кали Юги. Последний, будучи Посвященным, «Змием Мудрости», Нагом, был намеренно слит с Капилами прежних веков.

 

ОТДЕЛ X

КРЕСТ И ДЕКАДА ПИФАГОРА

Ранние гностики утверждали, что их наука, Гнозис, основана на квадрате, углы которого представляли соответственно – Sigê (Молчание), Bythos (Бездна), Nous (Духовная душа или Ум) и Aletheϊa (Истина).

Они были первыми, кто открыли миру то, что оставалось сокрытым на протяжении веков; именно, Тау в форме Прокрустова ложа, и Christos, как воплощающегося в Chrestos, в того, кто становился для определенных целей добровольным кандидатом и подвергался ряду мучительных испытаний, ментальных и физических.

Для них все Мироздание, метафизическое и материальное, заключалось внутри и могло быть выражено и описано единицами, заключенными в числе 10, Декаде Пифагора.

Эта Декада, изображающая Вселенную и ее эволюцию из Молчания и Неведомых Глубин Духовной Души или Anima Mundi представляла изучающему две стороны или аспекта. Возможно, что в начале она применялась к Макрокосму, после чего она была низведена до Микрокосма или человека. Следовательно, существовала чисто интеллектуальная и метафизическая или «Внутренняя Наука» и такая же чисто материалистическая или «поверхностная наука», и обе они могли быть объяснены Декадою, как содержащею их обеих. Короче говоря, они могли быть изучаемы, как посредством дедуктивного метода Платона, так и индуктивного метода Аристотеля. Первый исходил из божественного понимания, по которому множество произошло от единства. или же, что единицы Декады появились лишь, чтобы, в конце концов, быть вновь поглощенными и исчезнуть в Бесконечном Круге. Последний основывался лишь на чувственном восприятии, при котором Декада могла рассматриваться или как размножающееся единство, или как материя, которая дифференцируется; и изучение ее ограничивалось лишь внешним планом, крестом или числом семь, которое исходит от десяти или совершенного числа, как на Земле, так и на Небе.

Эта двойная система, вместе с Декадою, была принесена Пифагором из Индии. Что система эта была системой браминов и иранцев, как называли их древние греческие философы, доказывается нам всею санскритской литературой, как например, Пуранами и Законами Ману. В этих Законах или Наставлениях Ману сказано, что Брама сначала создает «десять Владык Бытия», десять Праджапати или Сил Созидающих; при чем эти десять порождают семь других Ману или, вернее, как это значится в некоторых Манускриптах, Мунин (вместо Манун) «почитателей» или святых существ, которые есть семь Ангелов Присутствия Западной Религии. Это таинственное число семь, рожденное от верхнего Треугольника , при чем последний сам рожден из своей вершины или же из Глубин Молчания Неведомой, Мировой Души (Sigê и Byihos), и есть семеричное растение Саптапарна, рожденное и проявленное на поверхности почвы тайны, от троичного корня, глубоко захороненного под этой непроницаемой почвою. Эта мысль полностью разработана в одном из Отделов первого тома, во второй части, в Отделе III, «Предвечная Субстанция и Божественная Мысль», который читатель должен тщательно изучить, если он желает усвоить метафизическую идею, заключенную в вышеуказанном символе. В человеке, так же как и в природе, согласно Пред-Гималайской Эзотерической Философии, являющейся философией Космогонии первоначального Ману, именно, семеричное деление имеется в виду самой Природой. Строго говоря, лишь Седьмой принцип (Пуруша) есть божественное Я, ибо, как сказано у Ману, «он (Брама), наполнив тончайшие части этих шести неизмеримою лучезарностью»[335], создал или же вызвал их к «Само»-сознанию или же к осознанию этого Единого Я. Из этих шести, пять элементов (или принципов, или Таттва, как полагает комментатор Медхатитхи) «называются атомическими, разрушающимися элементами»[336]; они описаны в вышеуказанном Отделе[337].

Теперь, мы должны сказать о тайном языке, языке доисторических рас. Этот язык не есть язык фонетический, но чисто изобразительный и символический. Сейчас он известен в своей полности лишь весьма немногим, ибо, на протяжении более, нежели 5000 лет, он стал совершенно мертвым языком для широких масс. Между тем, большинство ученых гностиков, греков и евреев знали его и пользовались им, хотя и очень различно. Несколько примеров могут быть приведены:

На высшем плане число не есть число, но Нуль – Круг. На плане внизу оно становится единицей – которая есть число нечетное. Каждая буква древних алфавитов имела свой философский смысл и raison d'être. Число один (1) среди Посвященных Александрии означало прямое тело, живого человека в стоячем положении, ибо он единственное животное, имеющее эту привилегию. И путем прибавления к «1» головы, оно было преображено в «Р» (латинское П), символ отцовства, творящей Мощи: тогда как «R» означало «человека в движении», следующего своим путем. Потому Pater Zeus не имел в себе ничего сексуального или фаллического ни в своем звуке, ни в форме своих букв; так же как и ΠατήρΔευς (по мнению Рагона)[338]. Если мы обратимся теперь к еврейскому алфавиту, мы увидим, что в то время, как единица или Алеф (א) имеет своим символом быка или тельца, десять, совершенное число, или единица Каббалы, есть Yod (י, у, i, или j) и означает, как первая буква имени Jehovah, орган зарождения и все остальное.

Нечетные числа божественны, четные числа являются земными, дьявольскими и несчастливыми. Пифагорейцы ненавидели Двойку. У них она являлась началом дифференциации, следовательно противоположений, дисгармонии или материи, началом зла. В Теогонии Валентина Bythos и Sigê (Глубь, Хаос, Материя, рожденная в Молчании) означали предвечную Двоячность. Однако, у ранних пифагорейцев Диада была тем несовершенным состоянием, в которое впало первое проявленное существо, когда оно отделилось от Монады. Это было той точкою, из которой раздвоились два пути – добра и зла. Все, что было двулично или ложно, называлось ими «Двоячностью». Лишь Одно было хорошо и являло гармонию, ибо никакая дисгармония не может произойти от Одного, единого. Отсюда латинское слово Solus, в связис Одним и Единым Богом, или Неведомое Ап. Павла. Solus, однако, весьма скоро стало Sol – Солнце.

Число Три есть первое из нечетных чисел, так же как треугольник есть первая из геометрических фигур[339]. Это число, действительно, является числом тайны par excellence. Для изучения его, с точки зрения экзотеризма, следует прочесть «Cours Philosophique et Interprétatif des Initiations» Рагона; и с точки зрения Эзотеризма – Символизм Чисел в Индии; ибо комбинации, прилагаемые к нему, бесчисленны. Именно на оккультных свойствах трех равных сторон треугольника основывал Рагон свои изучения, он положил начало знаменитому Масонскому Обществу Тринософистов – тех, кто изучают три науки; это явилось усовершенствованием, по сравнению с обычными тремя масонскими степенями, даваемыми тем, кто ничего не изучают, кроме банкетов на митингах своих лож. Как пишет сам основатель:

«Первая линия треугольника, предлагаемая ученику для изучения, есть царство минеральное, символизированное посредством Tubalc. ˙. [Тубал-Каин].

Вторая сторона, над которой сочлен должен размышлять, есть царство растительное, символ его Schibb. ˙. [Schibboleth]. В этом царстве начинается зарождение тел. Вот почему буква G представляется блистающей перед глазами Адепта [?!].

Третья сторона оставлена для мастера-масона, который должен завершить свое образование изучением животного царства. Символ его Maoben. ˙. ( сын гниения)»[340].

Первая плотная фигура есть Четвероугольник, символ бессмертия. Это есть Пирамида, ибо Пирамида стоит на четвероугольном основании и оканчивается точкою в вершине, представляя, таким образом, триаду и четвероугольник или 3 и 4.

Пифагорейцы учили связи и отношению между Богами и числами с помощью науки, называемой Arithmomantia. Душа есть число, говорили они, которое движется само по себе и содержит число 4; духовный и физический человек есть число 3, ибо Троичность представляла для них не только поверхность, но также принцип образования физического тела. Таким образом, животные являют лишь Троичность, и только человек представляет собою семеричность, когда он добродетелен, и пятиричность в обратном случае, ибо:

Число Пять было составлено из Двоячности и Троичности, и из них именно Двоячность внесла беспорядок и смятение во все, что имело совершенную форму. Совершенный человек, говорили они, был Четверичностью и Троичностью, или же состоял из четырех материальных и трех нематериальных элементов; и эти три Духа или Элемента мы также находим в Пяти, когда оно употреблено в значении микрокосма. Последний есть совокупность Двоячности, непосредственно относящейся к плотной Материи, и трех Духов. Потому, как говорит Рагон:

«Эта остроумная цифра есть слияние двух греческих придыханий (,‛) помещенных над гласными, которые должны или не должны быть произнесены с придыханием. Первый знак (‛) называется «сильный» или высший «spiritus», Дух Божий, вдыхаемый (spiratus) и выдыхаемый человеком. Второй знак (’), низший, есть слабый «spiritus», изображающий второстепенного духа... совокупность этого заключает в себе всего человека. Это есть всемирная квинт-эссенция, жизненный флюид или жизнь[341].

Более мистическое значение числа Пять дано в превосходной статье Т. Субба Роу в «Пять Лет Теософии», в статье, озаглавленной «Двенадцать Знаков Зодиака», где он приводит несколько правил, которые могут помочь исследователю найти «глубокое значение древней санскритской номенклатуры в старых арийских мифах и аллегориях». Тем временем, рассмотрим, что было уже сказано о созвездии Козерога в теософической литературе и что вообще известно о нем. Каждый знает, что есть десятый знак Зодиака, в который Солнце вступает во время зимнего солнцестояния, около 21-го Декабря. Но очень немногие знают, – даже в Индии, если только они не посвященные – истинную мистическую связь, которая, по-видимому, существует между именами Макара и Кумара. Первое означает нечто вроде амфибного животного, неосновательно названного «крокодилом», как полагают некоторые востоковеды, а второе есть титул великих покровителей Йогов и, согласно Шаива Пуранам, сыновей и даже единых с Рудрой (Шива), который сам есть Кумар. Именно, в силу их связи с Человеком, Кумары также связаны с Зодиаком. Посмотрим, что означает слово Макара.

Автор статьи «Двенадцать Знаков Зодиака» говорит:

«Макара... заключает в самом себе ключ к его правильному толкованию. Буква ма – равнозначуща с числом 5, а кара означает – рука. Теперь в санскрите Трибхуджам означает треугольник, тогда как бхуджам или карам (оба синонимы) употребляются в значении одной стороны. Таким образом, Макарам или Панчакарам означает Пентагон или Пятиугольник»[342].

Пятиконечная звезда или Пентагон изображают пять членов человека[343].

В древней системе сказано, что созвездие Макара было восьмым вместо десятого знака[344].

«Рассматриваемый знак предназначен изображать грани Вселенной и указывает, что фигура Вселенной ограничена Пентагонами»[345].

Санскритские писатели «также говорят об Аштадиша или о восьми гранях, ограничивающих Пространство», намекая, таким образом, на Лока-Пала, на восемь точек компаса, четыре главные и четыре промежуточные точки.

«С объективной точки зрения, «микрокосм» представлен человеческим телом. Макарам может рассматриваться, как представляющий одновременно микрокосм и макрокосм, как внешние объекты для познавания»[346].

Но истинное Эзотерическое значение слова Макара, на самом деле, вовсе не «крокодил», даже когда он сравнивается с животным, изображенным на индусском Зодиаке. Ибо он имеет голову и передние лапы антилопы, а тело и хвост рыбы. Потому десятый Знак Зодиака был принят, как означающий то акулу, то дельфина, и т. д.; ибо он есть Носитель Варуны, Бога Океана и по этой причине он часто именовался Джала-рупа или «водная форма». У греков дельфин был носителем Посейдона-Нептуна и Эзотерически был тождественен ему; и этот «дельфин» является «Морским Драконом», так же как и крокодил Священного Нила есть носитель Гора или сам Гор. Говорит Бог в форме мумии, с головою крокодила:

«Я есмь рыба [и местопребывание] великого Гора из Кем-ура»[347].

У гностиков Peratae, именно, Chozzar (Нептун) превращает двенадцатигранную пирамиду в сферу и «расписывает ее врата многими красками»[348]. Он имеет пять андрогинных министров (священнослужителей) – он есть Макара, Левиафан.

Так как восходящее Солнце рассматривалось, как Душа Богов, посланная людям для ежедневного ее проявления им, и так как крокодил подымался из вод при первом солнечном луче, то животное это, в конце концов, в Индии стало олицетворять почитателя солнечного огня, так же как оно олицетворяло этот Огонь или же Высшую Душу в Египте.

В Пуранах число Кумар изменяется в соответствии с требованиями аллегории. Для оккультных целей, в одном месте число их дано как семь, затем четыре и, наконец, пять. В Курма Пуране о них сказано:

«Эти пять [Кумары], о брамин, были Йогами, достигшими полного освобождения от страстей».

Само имя их указывает на их связь с созвездием Макара и с некоторыми другими личностями, встречаемыми в Пуранах и связанными со знаками Зодиака. Это было сделано, чтобы скрыть то, что являлось одним из наиболее показательных глифов в примитивных храмах. Кумары вообще смешаны астрономически, физиологически и мистически со многими личностями и событиями в Пуранах. Будучи едва упомянуты в Вишну Пуране, они фигурируют в различных драмах и событиях во всех прочих Пуранах и священной литературе; так что востоковеды, принужденные подбирать нити связи там и сям, кончили тем, что провозгласили Кумар, как «обязанных своим существованием, главным образом, фантазии писателей Пуран.» Но –

Ма – как говорит нам автор статьи «Двенадцать Знаков Зодиака», – есть «пять»; кара – «рука» с ее пятью пальцами, а также пятисторонний знак или Пентагон. В Эзотеризме Кумар (в данном случае анаграмма для оккультных целей), в их качестве Йогов, Пять, ибо два последних имени всегда сохранялись втайне; они составляют пятую группу Брама-дэв, они же пятеричные Коганы, обладающие Душою из пяти Элементов, при чем Вода и Эфир являются преобладающими, и потому символы их были одновременно водные и огненные.

«Мудрость скрыта под ложем того, кто покоится на Золотом Лотосе (Падма), носящимся на Воде».

В Индии это Вишну, одним из Аватаров которого был Будда, как это утверждалось в древние времена. Прачетаса, почитатели Нараяны – который, подобно Посейдону, носился или пребывал не под Водами, но над ними – погрузились в глубины Океана для благочестивого усердия и оставались там 10,000 лет; экзотерически Прачетаса были числом 10, но Эзотерически их пять. Прачетас, по санскритски, есть наименование Варуны, Бога Вод, и соответствует Нерею, аспекту Нептуна, таким образом, Прачетаса тождественны с «пятью священнослужителями муже-женственного Chozzar (Χοζζάρ или Χορζάρ), или с Посейдоном гностиков Peratae, Они соответственно именуются Ou, Aoai, Ouô, Ouôab и (Οϋ, Αοαί, Ούώ, Ούωάβ...)[349] пятое имя, будучи именем трояким (в совокупности дающее семь), утеряно[350] – т. е., сохраняется в тайне. Достаточно о «водном» символе; «огненный» связывает их с огненным символом – духовно. Для целей отождествления вспомним, что матерью Прачетасов была Саварна, дочь Океана, точно так же и Амфитрита была матерью мистических «священнослужителей» Нептуна.

.Так читателю напоминается, что эти «пять священнослужителей» представлены, как в символе Дельфина, который преодолел нежелание целомудренной Амфитриты сочетаться с Посейдоном, так и в символе сына их, Тритона. Последний, имея торс человеческий, нижнюю же часть тела от дельфина, рыбью, опять весьма таинственно связан с Оанн'ом, вавилонским Дагон'ом, а также с Матсья (Рыбой), Аватаром Вишну, при чем оба наставляют смертных в Мудрости. Дельфин, как это знает каждый мифолог, за свои заслуги был помещен Посейдоном среди созвездий, и сделался у греков Козерогом, Козлом, нижняя часть туловища которого принадлежит дельфину и, таким образом он тождественен с Макара, который также имеет голову антилопы, а туловище и хвост рыбы. Вот почему знак Макара был воспроизведен на знамени Камадэва, индусского Бога Любви, отождествленного в Атхарва Веде с Агни, Богом Огня, сыном Лакшми, как это правильно указано в Харивамше. Ибо Лакшми и Венера едины и Амфитрита есть ранний аспект Венеры. Теперь, Кама, Макара-кету есть Аджа «нерожденный» и Атма-бху «самосущий», в Риг-Веде, Аджа – Логос, ибо он представлен в ней, как первое проявление Единого; ибо «Желание сначала поднялось в Том, что было первичным зародышем ума», и «что связывает сущность с не-сущностью» – или, Эзотерически, Манас, Пятый, с Атмою, седьмым, – говорят Мудрые. Это есть первая стадия. Вторая, на следующем плане манифестации, изображает Браму, – избранного нами представителем всех других Первичных Богов народов, – выявляющим из своего Тела своих «Разумом-рожденных Сыновей», «Санандана и других», которые в пятом «творении», и снова в девятом (с целью «сокрытия») становятся Кумарами. Закончим, напомнив читателю, что козлы приносились в жертву Амфитрите и Нереидам на морском берегу – так же как и сейчас козлы приносятся в жертву Дурге-Кали, которая есть лишь черная сторона Лакшми (Венеры), белой стороны Шакти, – также обратим внимание на то отношение, которое эти животные могут иметь к Козерогу, в котором появляются двадцать восемь звезд, образуя начертание в виде козы, обращенной греками в Амалтею, кормилицу Юпитера. Пан, Бог Природы, имел козлиные ноги и превращался в козла при приближении Тифона. Но это тайна, о которой автор не дерзает распространяться, не будучи убежденной, что она будет понята. Так мистическая сторона этого толкования должна быть предоставлена интуиции изучающего. Отметим еще одну вещь в связи с таинственным числом Пять. Оно символизирует одновременно Дух Вечной Жизни и дух жизни и земной любви – в человеческом комплексе; и оно включает божественную и адскую магию, и общемировую и индивидуальную квинтэссенцию бытия. Таким образом, пять мистических слов или гласных, произнесенных Брамою при «творении», которые в дальнейшем стали Панчадаша (некоторые Ведические гимны, приписанные этому Богу), являются в своей творческой и магической потенциальности белою стороною пяти черных, Тантрических Ма-кара, или же пяти М. Макара, созвездие, является как бы бессмысленным и нелепым словом, тем не менее, даже помимо его анаграмматического значения в сочетании с термином Кумара, числовое значение его первого слога и его Эзотерического разрешения в число пять имеет весьма большое и оккультное значение в тайнах Природы.

Достаточно сказать, что, так как знак Макара связан с рождением духовного Микрокосма и со смертью или разложением физической Вселенной – ее переходом в область Духовного[351], то так же точно Дхиан-Коганы, называемые в Индии Кумарами, имеют отношение как к тому, так и к другому. Больше того, в экзотерических религиях они стали синонимами Ангелов Тьмы. Мара есть Бог Тьмы, Падший и Смерть[352]; и тем не менее, это есть одно из имен Кама, Первого Бога в Ведах, Логоса, от которого произошли Кумара; и это еще больше связывает их с нашим «баснословным» индусским Макара и с египетским Богом с головою крокодила[353]. В Небесном Ниле имеются пять Крокодилов, и Бог Тум, Предвечное Божество, создавая небесные тела и живущих тварей, выявляет этих Крокодилов в своем пятом «творении». Когда Озирис, «Усопшее Солнце», похоронен и входит в Аменти, то священные Крокодилы погружаются в бездны предвечных Вод – в «Великое Зеленое». Когда Солнце Жизни восходит, они выплывают из священной реки. Все это в высшей степени символично и показывает, как первичные Эзотерические Истины находили свое выражение в тождественных символах. Но, как правильно заявляет Т. Субба Роу:

«Покров, который был искусно наброшен древними философами на некоторые части тайн, связанных с этими [Зодиакальными] знаками, никогда не будет приподнят для забавы или наставления непосвященных широких масс»[354].

Число пять было не менее священно и у греков. «Пять Слов» Брамы превратились у гностиков в «Пять Слов», написанных на Акашном (Блистающем) Одеянии Иисуса при его Преображении – слова «Zama Zama Ôzza Rachama Ôzai» (ZAMA ZAMA ΩZZA ΡΑΧΑΜΑ ΩZAI), переведенные востоковедами, как «одеяние, прекрасное одеяние моей силы». Эти слова, в свою очередь, были анаграмматическим «сокрытием» пяти мистических Сил, изображенных на одеянии «воскресшего» Посвященного, после его последнего трехдневного транса: пять становилось семью лишь после его «смерти», когда Адепт становился полным Christos, полным Кришна-Вишну, то есть, после погружения в Нирвану. Также Буква Е, священный Дельфийский символ, означало, опять-таки, число пять; и насколько оно было священно, ясно из того факта, что коринфяне, согласно Плутарху, заменили деревянную цифру в Дельфийском Храме бронзовой, а затем она была заменена Ливием Августом точной копией из золота[355].

Легко признать в двух «Spiritus» – греческие знаки (,‛), о которых говорил Рагон –Атма и Буддхи, или Божественный Дух и его Носителя, Духовную Душу.

Шесть или группа Шести будет рассмотрена позднее в этом Отделе, тогда как Семеричность будет полностью исследована в этом томе в Отделе «Тайны Семеричности».

Огдоад или Восемь символизирует вечное и спиральное движение циклов 8, ∞ и, в свою очередь, оно символизировано Кадуцеем. Оно показывает правильное дыхание Космоса, возглавляемого Восемью Великими Богами – Семь от Извечной Матери, от Единого и Триады.

Затем следует число 9 или же тройная Троичность. Это есть число, которое непрестанно воспроизводится во всех видах и аспектах при каждом помножении. Это есть знак каждой окружности, ибо величина его в градусах равна 9, т. е., 3+6+0. При некоторых условиях, это плохой знак и очень несчастливый. Если число шесть было символом нашей планеты, готовой для оживотворения божественным Духом, то 9 было символом нашей Земли, оживленной дурным или Духом Зла.

Десять или Декада приводит все эти единицы назад к единству и заканчивает таблицу Пифагора. Потому эта фигура – единица в нуле – была символом Божества Вселенной и Человека. Таков тайный смысл «мощного захвата львиною лапою племени Иуды» («пожатие мастера-масона») между двумя руками, соединенные пальцы дают число десять.

Если теперь мы обратим внимание на египетский крест или Тау, мы увидим, что эта буква, которая была так возвеличена египтянами, греками и евреями, таинственно связана с Декадою. Тау есть Альфа и Омега Тайной Божественной Мудрости, которая символизирована начальной и последней буквою Тот'а (Гермеса). Тот был изобретателем египетского алфавита и буква Тау замыкала алфавиты евреев и самаритян, называвших эту букву «концом» или «совершенством», «кульминацией» и «безопасностью». Отсюда Рагон утверждает, что слова Терминус, «конец» и Тектум, «крыша», являются символами убежища и безопасности – что является довольно прозаическим определением. Но такова обычная судьба идей и вещей в этом мире духовного падения, хотя, в то же время, и физического прогресса. Пан, одно время, был Абсолютною Природою, Единым и Великим Всем; но когда история уловила первый проблеск о нем, Пан уже был низведен до низшего бога полей, до местного Бога; история не желает признавать его, тогда как теология делает из него Дьявола! Тем не менее, его семиголосая свирель, эмблема семи сил Природы, семи планет, семи музыкальных нот, короче говоря, всех семеричных гармоний, ясно устанавливает его первоначальный характер. То же самое и с крестом. Задолго до того времени, когда евреи разделили свой золотой храмовый подсвечник на три ответвления с одной стороны и на четыре с другой, и сделали из семи женское число, число зарождения[356] – внеся таким образом фаллический элемент в религию – народы, более духовного умозрения, сделали из креста (как 3+4=7) свой самый священный, божественный символ. В действительности, круг, крест и семь, при чем последнее число было принято за основание измерения окружности – являются первыми изначальными символами. Пифагор, принесший свою мудрость из Индии, передал потомству проблеск этой истины. Школа его рассматривала число 7, как совокупность чисел 3 и 4, которые они объясняли двояким способом. На плане нуменального мира Треугольник, как первое понятие проявленного Божества, был его изображением – «Отец-Мать-Сын»; и Четверичность, совершенное число, было нуменальным идеальным Корнем всех чисел и вещей на физическом плане. Некоторые ученики, в виду священности Тетрактиса и Тетраграмматона, ошибаются в мистическом значении Четверичности. Последняя у древних была лишь второстепенным «совершенством», так сказать, ибо она относилась лишь к проявленным планам. Тогда как именно Треугольник, греческая Дельта (Δ), был «проводником неведомого Божества». Существенное доказательство этому заключается в имени Божества, начинающегося с Дельты. Жители Беотии писали Зевс Δεύς (Deus), отсюда и Deus латинян. Это относится к метафизическому представлению и что касается до значения семеричности в феноменальном мире; но для целей экзотерического толкования символизм этот менялся. Три стало идеографом трех материальных Элементов – Воздуха, Воды и Земли; и четыре стало принципом всего того, что является ни телесным, ни зримым. Но это никогда не понималось так истинными последователями Пифагора. Рассматриваемое, как совокупность, состоящая из 6 и 1, или Шестиричности и Единства, число 7 было невидимым центром, Духом всего, ибо не существует шестиугольного тела без седьмого свойства, которое составляет его центральную точку, как например, кристаллы и снежинки в так называемой «неодушевленной» природе. Кроме того, число семь, говорят они, имеет все совершенства единицы – числа чисел. Ибо, как абсолютное единство не создано и неделимо, следовательно, не имеет и числа, и ни одно число не может воспроизвести его, так же точно и число семь; ни одна единица, заключающаяся внутри Декады, не может породить или воспроизвести его. И именно четыре дает арифметическое деление между единицей и семью, ибо оно превосходит первую тем же числом [три], так же как оно само превышается семью, ибо четыре настолько же чисел превышает единицу, насколько семь превышает четыре [357].

«У египтян число 7 было символом вечной жизни», говорит Рагон, и добавляет, что потому и греческая буква Z, представляющая лишь двойную семерку, является первой буквой в Zaô, «Я живу» и в Зевсе – «отце всего сущего».

Кроме того, цифра 6 была символом Земли во время осенних и зимних месяцев «сна», цифра же 7 символизировала Землю в период весны и лета, ибо в это время Дух Жизни оживлял ее – седьмая или центральная оживляющая Сила. То же самое встречаем мы в египетском Мифе и символе Озириса и Изиды, метафизически олицетворяющих Огонь и Воду, и физически – Солнце и Нил. Число солнечного года в 365 дней есть числовая величина слова Неилос (Нила). Это число и Бык с серпом Луны и крестом Тау между его рогами, и Земля под ее астрономическим Символом (5) являются самыми фаллическими символами позднейшей древности.

«Нил был рекою времени с числом одного года или года и одного дня (364+1 =365). Он представлял плодоносную воду Изиды или Матери Земли, луну, женщину и корову, также и мастерскую Озириса, представляя Т’зод Олаум евреев. Древнее имя этой реки было Эридан или же еврейский Иордан с коптским или старо-греческим суффиксом. Это было ключом к еврейскому слову Иаред или источник, или сошествие... реки Иордан, имевшей то же мистическое значение среди евреев, как и Нил у египтян[358], она была источником сошествия и хранилищем жизни»[359].

Яснее говоря, это было символом олицетворенной Земли или Изиды, рассматриваемой как чрево этой Земли. Это показано достаточно ясно; и Иордан – река столь священная ныне для христиан – заключала в себе значение, не более высокое или поэтическое, чем плодоносные воды Луны – Изиды или Иеговы в его женственном аспекте. Теперь, как это показано тем же ученым, Озирис был Солнцем и рекою Нилом и годом в 365 дней; тогда как Изида была Луною, руслом этой реки или Матерью Землею, «для плодоносных энергий которой вода была необходимостью», так же и Лунным годом в 354 дня, «регулятором периодов нарастания». Итак, все это является сексуальным и фаллическим, наши современные ученые, по-видимому, не могут найти в этих символах ничего, кроме физиологического и фаллического значения. Тем не менее, три цифры 365 или же число дней в солнечном году должны быть лишь расшифрованы ключом Пифагора, чтобы найти в них высокий философский и моральный смысл. Одного примера будет достаточно. Они могут быть прочтены следующим образом:

Земля (3) – оживотворенная (6) – Духом Жизни (5).

Просто потому, что 3 есть эквивалент греческой Гаммы (Г), являющейся символом Геи Земли, тогда как число 6 есть символ оживотворяющего или одушевляющего принципа, а 5 есть всеобщая квинт-эссенция, которая распространяется по всем направлениям и образует всю материю[360].

Приведенные нами несколько доказательств и примеров раскрывают лишь малую долю методов, употреблявшихся при чтении символических идеографов и чисел древности. И так как система эта была чрезвычайно сложна и трудна, то лишь весьма немногие, даже среди Посвященных, могли овладеть всеми семью ключами. И следует ли тогда удивляться, что все метафизическое постепенно спустилось до уровня физической Природы; что Солнце, однажды символ Божества, по мере протекания эонов, превратилось в символ лишь его творящего пыла; и что затем оно было низведено до глифа фаллического значения? - Но, несомненно, не те, кто следовали методу Платона от общего к частному, могли когда-либо начать символизировать свои религии сексуальными эмблемами! Совершенно справедливо, хотя это и было произнесено Элифасом Леви, этим воплощенным парадоксом, что «человек Бог на Земле и Бог есть человек на Небе». Но это не могло относиться и никогда не относилось к Единому Божеству, а только лишь ко Множествам Его воплощенных лучей, называемых нами Дхиан-Коганами, а древними – Богами, ныне же превращенных церковью в Дьяволов по левую сторону и в Спасителя по правую!

Но все подобные корни выросли из одного корня, корня Мудрости, который растет и развивается на почве Индии. Нет ни одного Архангела, прообраза которого нельзя было бы найти в священной стране Ариаварта... Все эти прототипы связаны с Кумарами, которые появляются на поле действия, «отказываясь» – как это сделали Санаткумара и Сананда – «создать потомство». Тем не менее, их называют «создателями» (мыслящего) человека. Не раз их связывали с Нарадой – еще одним нагромождением очевидных несообразностей, но в котором заключается богатство философских положений. Нарада есть водитель Гандхарв, небесных певцов и музыкантов. Эзотерически причина эта объясняется тем фактом, что Гандхарвы являются «наставниками людей в Тайных науках». Это именно они, кто, «возлюбив женщин Земли», открыли им тайны создания; или, как сказано в Веде, «небесный» Гандхарва есть, Божество, которое знало и раскрыло тайны неба и вообще божественные истины. Если мы припомним, что сказано об этой группе Ангелов в Книге Еноха и в Библии, то аллегория станет ясной; водитель их, Нарада, хотя и отказывается размножаться, тем не менее, устремляет людей стать Богами. Кроме того, все они, как сказано в Ведах, являются Чхандаджа, «волею-рожденные», или воплощенные в различных Манвантарах по своей собственной воле. В экзотерической литературе они явлены, как существующие во всех веках; при чем некоторые «прокляты на новое рождение», другие воплощаются в силу долга. Наконец, в качестве Санакадика, семь Кумар, отправившиеся посетить Вишну на «Белом Острове» (Швета-Двипа), Острове, населенном Маха-Йогами – связаны с Шака-Двипа и с лемурийцами и атлантами Третьей и Четвертой Расы.

В Эзотерической Философии все эти Рудры (Кумары, Адитья, Гандхарвы и Асуры и т. д.), являются высочайшими Дхиан-Коганами или Дэвами, что касается до разума. Они те, кто, овладев Путем саморазвития пятеричной природой – отсюда и сокровенность числа пять, – сделались независимыми от чистых Арупа Дэв. Это есть тайна, которую очень трудно усвоить и понять правильно. Ибо мы видим, что те, кто были «послушны закону», наравне с «восставшими» осуждены к воплощению в каждом веке. Риши Нарада проклят Брамою на постоянное странствование по Земле, то есть, на постоянные перевоплощения. Он восстал против Брамы и, тем не менее, судьба его не хуже судьбы Джая – Двенадцати великих Богов создателей, созданных Брамою, как помощники ему в функциях творения. Ибо последние, будучи погружены в созерцание, лишь забыли творить; и за это они также прокляты Брамою рождаться в каждой Манвантаре. И все же их называют – вместе с восставшими – Чхандаджа или те, кто рождены по своей воле в человеческой форме.

Все это вызывает большое недоумение у тех, кто могут читать и понимать Пураны лишь в их мертвой букве[361]. Потому мы встречаем востоковедов, которые, не желая оставаться в недоумении, разрубают Гордиев узел загадок, объявляя всю схему «вымыслами.... порождениями воображения браминов и их любви к преувеличениям». Но для изучающего Оккультизм все это полно глубокого философского смысла. Мы охотно предоставляем шелуху западным санскритологам, но заявляем свои права на самый плод. Мы делаем больше; мы соглашаемся, что в одном смысле многое в этих, так называемых, «баснях», относится к астрономическим аллегориям о созвездиях, астеризмах, звездах и планетах. Тем не менее, если Гандхарвы в Риг-Веде могут олицетворять огонь Солнца, ибо Гандхарвы-Дэвы являются сущностями, как физического, так и психического характера, тогда как Апсараса (с прочими Рудрами) суть качества и количества. Одним словом, если Теогония Ведических Богов будет когда-либо разгадана, она откроет неизмеримые тайны Творения и Бытия. Правильно говорит Парашара:

«Эти группы тридцати трех божеств.... существуют от века до века, и появление их и исчезновение аналогичны восходу и заходу Солнца»[362].

Было время, когда восточный символ креста и круга, Свастика, был универсально принят. Для буддистов, китайцев и монголов эзотерически и экзотерически Свастика означает «десять тысяч истин». Эти истины, говорят они, принадлежат к тайнам Невидимой Вселенной и первозданной Космогонии и Теогонии.

С того времени, как Фохат пересек Круг подобно двум линиям пламени [горизонтально и вертикально], Воинства Благословенных никогда не переставали посылать своих представителей на Планеты, которые от начала они должны охранять.

Вот почему Свастика всегда полагается – так же как и Тау возлагался в Египте – на грудь умерших мистиков. Свастика встречается на месте сердца в изображениях и статуях Будды в Тибете и Монголии. Свастика есть печать, налагавшаяся также на сердца живущих Посвященных, при чем у некоторых она была навсегда запечатлена на теле огнем. Именно потому, что они должны хранить эти истины нерушимыми и неприкосновенными в вечном молчании и тайне «до дня, когда они будут познаны и прочтены их избранными преемниками» – новыми Посвященными, «достойными доверия и вручения им десяти тысяч совершенств». Однако, символ этот настолько унижен сейчас, что он часто украшает головные уборы «Богов», отвратительных идолов святотатственных последователей Бонпо – дугпа или колдунов в Тибетских пограничных землях – до тех пор, пока он не открыт каким-либо Гелугпа и не сорван вместе с головой «Бога», хотя было бы лучше если бы, именно, голова подобного поклонника была отделена от его греховного тела. Все же свастика никогда не может утратить своих сокровенных свойств. Оглянемся назад и мы увидим, что она употреблялась, как Посвященными и Ясновидцами, так и жрецами Трои, ибо много изображений ее найдены были Шлиманном на месте этого древнего города. Она встречается у древних перувианцев, ассирийцев, халдеев, так же как и на стенах циклопических построек, старых как мир; в катакомбах Нового Мира и в катакомбах старого Мира (?), в Риме, где – вследствие того, что христиане скрывали себя и свою религию – она называется Crux Dissimulata.

«По мнению де Росси, Свастика от самого раннего периода была любимой формой креста, употреблявшегося с оккультным значением, что доказывает, что тайна эта не принадлежала христианскому кресту. Один крест, в виде Свастики, в катакомбах стоит как знак на одной надписи, которая читается: «ΖΩΤΙΚΩ ΖΟΤΙΚΗ [? ΖΩΤΙΚΗ] Vitalis Vitalia», или жизнь жизни»[363].

Но лучшим свидетельством древности креста есть то, которое приводится самим автором «The Natural Genesis»:

«Предполагается, что значение креста, как христианского символа, относится к эпохе, когда Иисус Христос был распят. И, тем не менее, в «христианской» иконографии катакомб, в течение первых шести или семи столетий, нигде не встречается фигуры человека на кресте. Имеются всевозможные формы креста, за исключением этой – которую считают исходной точкой новой религии. Это не было начальной формой, но законченной формой Креста Распятия[364]. На протяжении приблизительно шести столетий после христианской эры, основание христианской религии на распятом Искупителе совершенно отсутствует в христианском искусстве! Самая ранняя форма человеческой фигуры на кресте есть распятие, поднесенное Папою Григорием Великим, Королеве Теодолннде Ломбардской, ныне находящееся в Церкви Св. Иоанна в Монза, тогда как в катакомбах Рима не было найдено ни одного Распятия, относящегося к более раннему периоду, чем изображение, находящееся в Сан-Джулио и принадлежащее к седьмому или восьмому столетию...

Нет ни Христа и нет Распятого; Крест есть Христос, так же как Stauros (Крест) был образом и именем Гора, Христа гностиков. Крест, не сам Распятый, является первоначальным символом христианской церкви. Крест, не сам Распятый, есть основной предмет изображения в ее искусстве и почитания в ее религии. Зародыш всего роста и развития можно проследить до креста. И этот крест является до-христнанским, он языческий, и крест неверных и имеет с пол-дюжины различных форм. Культ начался с креста, и Юлиан был прав, говоря, что он поддерживал «войну против X», которого он очевидно считал, как принятого а-гностиками и мифолаторами, чтобы придать ему недопустимое значение[365]. На протяжении столетий крест являлся символом Христа и к нему обращались, как если бы он был живым существом. «Он был обожествлен сначала и очеловечен в конце»[366].

Мало мировых-символов, которые были бы так насыщены истинным Оккультным значением, как Свастика. Она символизируется цифрою 6. Подобно этой цифре, в своем конкретном представлении она указывает, так же как и идеограф числа, на Зенит и на Надир, на Север, Юг, Запад и Восто