Отаденсне-не-о ней ватэй (О-Ш-йе-попе-пе-о па \уа'-1а), или благодарение клену 8 страница

Нет необходимости расширять это исследование, чтобы полнее показать постепенные изменения в правлении ирокезов, приведшие его к грани свободных институтов. Создание класса вождей дает самое ясное свидетельство развития народного элемента. Доказательства крайней либеральности правления достаточно наглядно выступают в структуре самого правительства. Можно углубить рассуждения о его духе, его влиянии на народ, его действенной силе в развитии талантов и способности к историческим достижениям, но нет необходимости их продолжать. Очерк структуры Лиги был набросан, и из характеристики можно вывести и ее основные принципы.

Благодаря этому простому, но прекрасному индейскому творению возникло могущество ирокезов, распространившееся во время своего расцвета на значительную часть нашей нынешней республики, В своем Длинном доме, открывавшем дверь на Ниагару, они находили убежище в часы нападений, возможность для побед во времена честолюбивых замыслов и счастье и довольство в дни мира. Применительно к их образу жизни, их привычкам и их нуждам не могла быть изобретена никакая другая схема управления, лучше приспособленная для обеспечения их безопасности против внеших нападений, для их побед на войне и внутреннего спокойствия. Возможно, что это единственный союз наций, когда-либо установленный людьми, который может насчитать три столетия непрерывного внутреннего единства и мира.

.78

Институты, которые могут существовать при такой политической системе, как ирокезская, неизбежно должны быть простыми. Образ жизни и ограниченные потребности ирокезов, почти полное отсутствие собственности и редкость преступлений избавляли от необходимости иметь обширное законодательство и аппарат, необходимые для защиты в цивилизованном обществе. Поэтому равным образом неблагоразумно было бы в таком примитивном укладе быта искать те высокие качества ума, которые являются результатом веков культуры; точно так же нерационально было бы считать индейский характер совершенно лишенным всех тех более высоких, особенных черт, которые облагораживают человеческую расу. Если он даже не внес ни страницы в науку, в открытия или в искусство, если он теряет в ходе развития поколений столько же, сколько приобретает, все же есть некоторые качества его ума, которые сияют во всем блеске природного совершенства. Его простота и честность, его великодушие, его безграничное гостеприимство, любовь к правде и, более всего, непоколебимая верность — врожденная и столь выдающаяся черта его характера, что она справедливо считается отличительной чертой ирокеза,— все это те украшения человечества, которые не могут быть даны ни образованием, ни утонченностью цивилизации. Если они вообще существуют, то это потому, что дары божества никогда не искажаются.

Но был, однако, роковой недостаток в индейском обществе — отсутствие прогрессивного духа. Один и тот же цикл увеселений, дел, охоты и домашнего общения повторялся из поколения в поколение. Здесь не было ни прогресса, ни изобретений, ни возрастания политической мудрости. Индейцы сохраняли старые формы и рридер-живались старых обычаев. Приобретенное ими в одном месте они теряли в другом, оставляя последующее поколение лишь немногим мудрее, чем предыдущее. Ирокезы в некоторых отношениях были впереди своих краснокожих соседей. Они пытались расширить основу своих институтов, и, когда развернулась их политическая система, среди них начали появляться высокоодаренные люди. Если бы их индейской империи было дано дожить до высших достижений в ее развитии, все же остается проблематичным, оказались бы огромная накопленная ими мощь и разум, развитый ими благодаря разнообразию их дел, достаточно сильными для того, чтобы поднять народ от охотничьей стадии до земледельческой. Охотничья стадия является нулевой точкой человеческого общества, и, пока краснокожий человек был скован ее чарами, не было надежды на его возвышение.

С умозрительной точки зрения институты ирокезов представляются в своеобразном аспекте. Если бы они созрели, избавили бы они народ от его странного пристрастия к охотничьей жизни, как прежде учреждения толтеков и ацтеков избавили от этого эти расы на мексиканских широтах? Нельзя отрицать того, что есть некоторые основания полагать, что их институты могли бы перерасти в цивилизацию. Ирокезы во все времена выказывали достаточный интеллект для того, чтобы достичь высокой степени совершенствования, их ум

был пробужден и направлен по верному пути. Однако, чтобы произвести перемену, могли бы потребоваться столетия.

Но их институты имеют реальную, настоящую ценность и в том виде, в каком они существовали, безотносительно к тому, чем они могли бы стать. Ирокезы были нашими предшественниками во владении страной. Нашу страну они некогда называли своей страной, наши реки и озера были их реками и озерами, наши холмы и долины также принадлежали им. До нас они наслаждались прекрасной местностью, расстилавшейся между реками Гудзон и Ниагарой, в чудесном разнообразии ее ландшафтов — от приятных до величественных. До нас наш климат бодрил их, и они питались от щедрот земли, леса и потоков. Узы, связавшие нас таким образом, требуют, чтобы мы воздали должное памяти о них, сохранив их имена и подвиги, их обычаи и институты, дабы они не были преданы забвению. Нам не следует невежественно попирать ногами потухшие огни совета, свет которых в дни туземного владычества был видим на половине континента.

Политические структуры наших первобытных обитателей оказались в общем чрезвычайно непрочными. Обособленные нации благодаря некоторому превосходству институтов или случайному преимуществу местоположения бурно разрастались и на время повсюду распространяли свое владычество. После непродолжительного периода благоденствия злой рок ввергал их обратно в их первобытный мрак, превращая, таким образом, эти безграничные пространства в постоянную арену человеческих столкновений, подъема и упадка индейских государств. Ирокезам же было суждено опереться на более прочное основание благодаря учреждению Лиги. Это объединение своих наций они скрепили нетленными узами племенного родства. Вздоху саксонской оккупации они быстро со вдали империю, которая грозила поглотить или истребить всю индейскую семью к востоку от Миссисипи. Их могущество сделалось достаточным, чтобы бросить вызов всем враждебным вторжениям соседних наций; и сама Лига, не страдая от уменьшения численности, вызываемой обычно отделением групп, обладала способностью беспредельного расширения. В период их открытия ацтеки на юге и ирокезы на севере были единственными индейскими расами континента, институты которых обещали достичь зрелости и перерасти в цивилизацию. Таковы были положение и перспективы этой индейской Лиги, когда Хендрик Гудзон более чем два столетия назад (1609) поднялся по реке, составлявшей их восточную границу. Это малоизвестное путешествие мореплавателя можно считать вступлением к ряду событий, которые закончились тем, что опрокинули все политические планы ходеносауни и ввели в их Длинный дом захватчика более безжалостного в своих намерениях и более непобедимого в борьбе, чем краснокожий человек, против вооруженных нападений которого была создана Лига ирокезов.

Их огни совета как символ их гражданской юрисдикции давно уже погасли, их империи пришел конец, и вечерние тени сгустились теперь над рассеянными и слабыми остатками этой некогда могущество

венной Лиги, Раса уступила расе — йеизбежный результат соприкосновения цивилизованной жизни с охотничьей. Кто сможет рассказать, с какими муками сожаления они уступали — от реки до реки и от озера до озера — эти прекрасные обширные владения их отцов! Ирокезы скоро исчезнут как народ в этой ночи непроницаемого мрака, которым окутано так много индейских народов. Их страна захвачена, их леса расчищены и их тропы стерты. Остатки этой гордой и одаренной расы, которые еще влачат существование вокруг родных мест, обречены на постепенное увядание, пока они не будут искоренены как индейская раса. Недалеко то время, когда мы будем оглядываться на ирокезов как на расу, вычеркнутую из жизни, но будем вспоминать их как народ, сахемы которого не имели городов, религия которого не имела храмов и правительство которого не имело летописей ³².

Книга П. Дух Лиги

ГЛАВА I

Религия ирокезов. — Вера в Великого духа. — Злой дух. — Не'-по, Громовержец. — Гзо (&а'-о), Дух ветров. — Три сестры. — Невидимые помощники. — Ведьмы. — Легендарная литература. — Бессмертие души. — Возмездие в будущей жизни.—Нравственное чувство. — Погребальные обряды. — Обитель Великого духа. — Вашингтон. — Духовность их веры. — Ее влияние

Ум человеческий по природе своей полон религиозных устремлений. Человек, руководствующийся своими внутренними убеждениями, ищет творца своего бытия и стремится постичь цели своего существования и своей конечной судьбы. Во все века и на всех общественных стадиях лучшие идеи самых одаренных умов были посвящены религиозным вопросам. Выводы, к которым приходил вдумчивый ум под влиянием творений природы, передавались из поколения в поколение, пока они не выросли путем естественного расширения в систему твердой веры. Впоследствии к ней присоединилась система культа. Обе они, полные сил, неизменно процветали рядом. Они переплелись с гражданскими и социальными институтами человечества и благодаря воспитанию и привычке приобрели настолько прочную власть над чувствами людей, что составили часть живущего, мыслящего, действующего ума. Поэтому без знания религиозной жизни народа его институты и его политическая и домашняя деятельность были бы совершенно необъяснимы.

При сопоставлении религиозной системы ирокезов с другими системами аналогичного происхождения выявляются ее замечательные особенности. Возникая лишь в уме человека, рождаясь в простейшей форме человеческого общества, она, естественно, была перегружена причудами фантазии и поддерживалась скорее чувствами, нежели логикой. Но человек, для которого закрыт свет откровения и которому предоставлено самому строить собственную теологию, сможет познать известную долю истины в ее смутном проявлении в творениях природы. Это будет освещать ему путь настолько, насколько он оценит ее.совершенство и будет верно следовать ее божественным наставлениям. Религия и культ ирокезов заслуживают доброжелательного изучения ради принципов веры, ими признаваемым, и основным истинам, ими насаждаемым. Недостатки их доктрины, основанной на некоторых из тех светлых прин-

ципов, которые лежат в основе разумной теологии, до некоторой степени искупаются чистотой ее элементов.

Греки видели следы божественного в каждом объекте природы, в привязанностях и страстях, в воздушной и земной стихиях, в ручьях, горах и морях. Восходя от этих прообразов к их воображаемым оригиналам, они постигали божество во множественности фрагментов, как бы проявлявшееся в раздельных созданиях творения. Не сумев при всей проницательности и вдохновении своего удивительного разума подняться в своих представлениях выше Олимпа и возвыситься от объединенной природы к неделимому и вечному Единому существу, они усовершенствовали и опоэтизировали это изумительное произведение гения и легковерия — политеизм древнего мира.

Между верованиями античных народов и религией ирокезов существуют некоторые совпадения. Это сходство идей наблюдается в части их легенд и сказаний, особенно в их представлениях о мире духов. Подобно древним, ирокезы населяли невидимый мир бестелесными существами. Их низшие духи стояли бесконечно ниже великолепных созданий античной мифологии, но в своем познании Верховного существа они во многих отношениях поднялись намного выше высочайших концепций древней философии. Приходится сразу согласиться, что высший разум, провозглашенный Анаксагором, Сократом и Платоном, №ипеп ргаезЪапИззтае гдепМз древних философов религии, сам по себе представлял более смутное и неопределенное понятие, чем то божественное существо, которому под именем Великого духа поклонялась вся красная раса.

По первому великому вопросу теологии стоики, эпикурейцы и другие философские школы равным образом пришли к одному и тому же основному заключению: евзе Веоз — «боги существуют». Эта истина, утверждали они, не только проявлялась в творениях природы, но она была также начертана в уме человека³. Но при множестве богов, в которых верил народ, каждый из них был облечен особыми и отличными от других функциями и силой и все подчинялись градации по рангам. Идея единого Высшего существа представляла величественное заключение философии и стояла намного выше уровня народного понимания. Поэтому этой великой истине не дано было даже в слабой степени отразиться в заслонившей ее мифологии античности. Что же касается красной расы, то у нее не только преобладала вера в существование Великого духа, но этот самый вывод из явлений природы она сделала основой своей религиозной системы ¹.

Существует также совпадение в верованиях относительно происхождения духовных существ. Мифология древних учила, что боги

^а «ОтшЬиз ешт шпарит езЪ ей т ашто диаз! шзси1р{,иш, еззе Вес» (Схсего Ве НаЪига Веогит. ЫЬ. II. Сар. IV). «8о1из ешт уМИ (Ер1сигиз), рп-тша еззе Беоз, диой т отшит ашхшз еогит поМопет 1тргезз13зе1; 1рза па1ша» (там же. 1ЛЪ. I. Сар. XVI). «ОшД ешт роЪез!; еззе 1ат арег1ит Ъатдие регзр!-сиит, диит сае1шп зизрехнпиз, сае1ез1)1адие соп1етр1а11 зитиз, диат еззе аИдиос! питеп ргаезЪапМззхтаё тепШ, дио Ьаес зе§ап1иг?» (там же. 1лЬ. II. Сар. II) г.

были рождены, паМуоз еззе Веоз, и в то же время наделяла их генеалогию всеми подробностями, с вольностью свойственной легенде. Ирокезы также верили, что Великий дух был рожден; и предание передавалось с такими прикрасами фантазии, которыми не погнушался бы сам Гесиод ^б.

Правят ли боги вселенной и заинтересованы ли они в людских делах, являлось предметом спора в школах античности. Эпикурейцы учили, что они не заботятся о людских деяниях и проводят время в наслаждениях и удовольствиях ^в. Но стоики придерживались противоположной точки зрения и утверждали, что боги не только постоянно наблюдают и вмешиваются в дела людей, но и активно управляют творениями природы ^г. Такова же была и вера народа. Воззрения ирокезов ближе всего подходили к последней. Ошибочно приписывая Великому духу определенное начало и имея весьма слабые представления о его атрибутах, они все же верили в то, что он их создатель, правитель и хранитель и в нем сосредоточивается вся мощь.

Сотворение мира также было вопросом, порождавшим споры в античных школах. В признании вечности материи они в общем сходились. Платон и стоики, однако, учили, что видимая вселенная была создана и устроена прямой деятельностью божьей. Это мнение — не о сотворении материи, а об образовании мира — вызывало насмешки эпикурейцев Д. Это был один из тех вопросов, охватить которые разум человеческий не в состоянии. В своей религиозной системе ирокезы мало касаются сотворения видимой вселенной. Согласно легенде, земля выросла чудесным образом, как самоуготованное обиталище для Великого духа. О вселенной же, которая существовала до пришествия Великого духа, они просто ничего не знали. Великому духу, однако, ирокезы приписывают созидательную силу. Он не только создал животный и растительный мир, но также приспособил стихии и всю видимую вселенную к потребностям человека.

Тот факт, что индеец без помощи откровения пришел к твердой вере в существование единого Высшего существа, всегда вызывал удивление и восхищение. В существование Великого духа — неви-

⁶ Легенда о рождении Доброго духа и Злого духа более или менее одинакова среди многочисленных индейских народов в пределах республики. Она не является чем-то характерным только для ирокезов.

⁸ «№Ы1 ешт а§Н: пиШз оссираИогиЪиз ез<; йпрНсаЪиз: пиПа орега тоН-1иг: зиа зархепНа е* упгиЛе §аийе!;: ЪаЬе* ехр1ога1ит, гоге зе зетрег гит т та-хпшз, гит т ае^егшз УоШргаИЪиз. Нипс Вешп п1е Ьеа1шп сИхегшшз» (Схсего Ве Калига Веогит ЫЬ. I. Сар. XIX) ³.

^р «ЗшгЬ аи1;ет аШ рЪПозорЫ, е1 Ы дшйет тадгй аЦие поЪШз, дш Вео-гит теп1е аЪдие гаИопе отпет тгтйит айтт1з1гап е* ге§1 сепзеапЪ: педие уего 1Й зо1ит, зей е^ат аЬ Нзйеп уНае Ъоттшп сопзиП е* ргоуШеп» (там же. ЫЬ. I. Сар. II) *.

^д «ршЪиз епшт. осиНз ашпи т1иег! роШН тез1ег Р1а1о 1аЬг!сат П1ат 4авМ орепз, ^иа сопзЬги! а Вес аЦие аейШсап типйиш Гас!!? (}иае то111;1о? диае 1еггатеп1;а? ди! гес(ез? диае тасЫпае? дш т!п1з(п *апй типепз Сиепт1? риетай-тойит ач1ет1 оЪе(11ге е! рагеге уо!ип1а11 агсЬИеси аёг, {дп{з, адиа, 1егга ро1;ие-гип(» (там же. ЫЬ. I. Сар. VIII) ⁵.

димого, но вездесущего божества — верила вся красная раса. Его личное бытие стало основным принципом, интуитивной верой, которую не мог стереть бег столетий и не могли исказить человеческие изобретения. Благодаря распространению этой великой истины, если индеец и не мог избежать чар суеверия, проистекавшего из его несовершенного познания божества и его незнания явлений природы, он все же уберегся от глубочайшего из всех видов варварства — идолопоклонства. Ирокезы верили в постоянное заботливое попечение Великого духа. Он правил миром и управлял делами красной расы. Как Моисей учил, что Иегова был богом Авраама, Исаака и Иакова и избранного им народа, так и ирокезы считали Великого духа богом одних только индейцев. Они смотрели на него как на творца их бытия, источник их преходящих благ и будущего подателя блаженства в их небесной обители. Ему они воздавали постоянные благодарения и хвалу за смену времен года, за плоды земли, за сохранение своих жизней и за свои общественные блага и политическое процветание; и к нему они обращали свои молитвы о продлении его покровительства и заботы. Их познание атрибутов Великого духа неизбежно было ограниченным и несовершенным. Они имели полное представление о его доброте и благодетельности, а также кое-какие понятия о его справедливости и совершенстве. Но они не могли полностью постичь вездесущность Великого духа иначе, как через посредство класса" низших духовных существ, которыми он был окружен. О его всемогуществе свидетельствовало сотворение им человека. Он считался также самодовлеющим и бессмертным. Облагораживающих и возвышенных взглядов на божество, которых придерживаются теперь просвещенные и христианские народы, нельзя ожидать от народа, лишенного света откровения. Ирокезы основательно усвоили простые истины естественной религии, и многие из этих истин хранили в большой чистоте и наивности. Такова власть истины над человеческим разумом и такова гармония всех истин, что индейцы без помощи логики достигли некоторых из наиболее важных заключений философии и низвели с небес на землю некоторые из высочайших истин откровения.

Религиозная система ирокезов предусматривала существование Великого духа Хавеннейю (На-\уеп-пе'-уи)^е, но признавала также личное бытие Злого духа (На-пе-^о-аЬе'-деЬ), Злонамеренного. Согласно легендам об их происхождении, они были братьями, рожденными одновременно, и им было предназначено бесконечное существование. Злому духу приписывалась в ограниченной степени созидательная сила. Как Велпкий дух создал человека и всех полезных животных и плоды земли, так Злой дух создал всех чудовищ, ядовитых пресмыкающихся и вредные растения. Одним словом, первый сотворил все, что было хорошо и полезно, последний создал все, что было скверно и пагубно для человека. Один радовался добродетели* и благоденствию своих созданий и для этого оказывал

^е Это первичное несоставыоо слово на диалекте сенека. Оно означает просто «правитель».

ии свое постоянное покровительство. Другой предавался делам зла и вечно бодрствовал, чтобы сеять раздор среди людей и умножать их бедствия. Великий дух не имел определенной власти над Злонамеренным, хотя обладал силой побороть его, если был расположен проявить ее. Каждый правил самостоятельным царством, обладая изначальной^ властью. Между ними стояла свободная воля человека, с помощью которой он на деле управлял своей собственной судьбой. Жизнь в надежденаВеликогодуха. в доверии к нему и в повиновении его повелениям предоставляла убежище и защиту для благочестивого индейца против козней Злонамеренного.

Низшие духовные существа также признавались теологией ирокезов. Хотя и не так точно описываемые и классифицируемые, как боги античной мифологии, они все же обнаруживают с ними некоторые единичные совпадения; впрочем, эти совпадения, действительные или воображаемые, показывают лишь сходство человеческих идей в сходных общественных условиях. Они разделялись на добрых и злых; первые были помощниками и подначальными Великого духа, тогда как последние были лазутчиками и подчиненными Злонамеренного. Некоторым из них придавался телесный образ, «точное местопребывание и имя». Что касается первого класса этих духовных существ, то ирокезы имел и обыкновение выражать им свою признательность за воображаемые милости на своих ежегодных празднествах и умолять Великого духа о продлении их бдительных забот. Создавая эти подчиненные существа, ирокезы проявили свое осознание необходимости вездесущего правителя и в то же время обнаружили ограниченное понимание безграничного могущества. Они верили, что через посредство этих духов Великий дух имел возможность управлять с легкостью и удобством делами природы и человека.

Он передал Не'-по громовую стрелу; это был одновременно глас предостережения и орудие мести. Он также вверил ему создание туч и дарование вождя. Благодаря Хено охлаждалась и освежалась земля, произрастала растительность, созревал урожай и наливались плоды земли. Громовержец держал в страхе грешников, а особенно ведьм. Обладая властью налагать мгновенные и самые страшные кары, он был мстителем за злые дела. Его представляют в образе человека, носящего одежду воина. На голове у него было магическое перо, которое делало его неуязвимым против нападений Злонамеренного. На спине он нес корзину с кусками кремня, которые он, носясь в облаках, метал в злых духов и ведьм, где бы их ни обнаружил. В весеннее время, когда семена предавались земле, всегда обращались к Хено, чтобы он орошал и питал их и дал им вырасти. На празднестве урожая ирокезы воздавали благодарность Хено за дарование дождя, Они возносили также свою благодарность Великому духу за урожаь и умоляли его обеспечить им и в дальнейшем заботливое попечение Громовержца. Существует странная легенда относительно Громовержца, гласящая, что однажды он сделал своим местопребыванием пещеру под Ниагарским водопадом, за водяной завесой, где он жил среди приятного для него шума и грохота вод. Великий дух даровал

ему трех помощников, оставшихся безымянными, чтобы дать ему возможность осуществлять более бдительный надзор над важнейшими делами, вверенными его попечению. Один из них, гласит легенда, был наполовину человеческого, наполовину небесного происхождения '". Чтобы показать Хено свою привязанность, ирокезы всегда обращались к нему, называя его Дедом, а себя именуя его внуками. В каждом его поступке, однако, они признавали руку Хавеннейю.

^Л Легенда такова: «Молодая дс-вушка, проживавшая в Са-и-§«а, солонин выше Ниагарского водопада, при устье речки Кешоги, била обручена со стариком с неприятными привычками ц безобразной наружностью. Так как мот брак был ей ненавистен, а ио обычаям нации, другого выхода не было, то она решилась на самоубийство. Спустив пирогу из коры в Ниагару, она села в нее ы, собравшись с духом для ужасного спуска, направила иирогу вниз но течению. Стремительные воды скоро понесли ее к водопаду, и пирогу видели падающей вниз, в пучину, но девушка исчезла. Прежде чем она достигла вод внизу, ее подхватили в одеяло Хено и его два помощника и перенесли невредимой в жилище Громовержца за водопадом. Ее красота увлекла одного из подчиненных Хено, и последний охотно соединил их браком.

В течение нескольких лет перед этим событием народ в Гаюгвэй беспокоила ежегодная эпидемия чумы, и все предположения об источнике этого бича были тщетны. Хено ио истечении года открыл девушке причину и из сострадания к народу послал ее назад к ним сообщить причину бедствия и способ избавления. Он сказал ей, что исполинский змей живет под селением и совершает ежегодное пиршество, пожирая трупы умерших, которые погребаются по соседству с селе-; нием. И для того чтобы обеспечить себе это обильное угощение, он раз в год выходит наружу и отравляет воды Ниагары, а также речки Кейюги, отчего и возникает поветрие чумы. Народу он посоветовал переселиться на речку Буффало. Ои дал ей также заботливые наставления, касающиеся воспитания ребенка, матерью которого ей предстояло сделаться. С этими наставлениями она отправилась со своей миссией. После того как народ удалился, как его научили, громадный змей, обманутый и оставшийся без пищи, высунул голову из-под зел.-ли, чтобы узнать причину, и обнаружил, что деревня была покинута. Учуяв их след и найдя его направление, он пополз в озеро и вверх по речке Буффало в поисках своей добычи. Пока он находился в этом узком русле, Хено выпустил в чудовище ужасную громовую стрелу, которая нанесла ему смертельную рану. Сенека до сих пор еще показывают место на речке с расступающимися шлукру-гом берегами как на место, где змей, сраженный громом, повернувшись, чтобы ускользнуть в глубокие воды озера, раздвинул берега в обе стороны. Прежде чем ему удалось достичь озера, Громовержец еще раз напал на него, и чудовище было убито.

Огромное тело змея поплыло вниз по течению и было прибито к краю водопада, простершись почти поперек реки. Часть тела изогнулась назад близ северного берега полукругом. Бушующие воды, запруженные телом, прорвались через скалы позади; и таким образом весь край водопада, на котором оставалось тело, рухнул вместе с ним в пучину вниз. Таким путем, говорит легенда, образовался водопад Подковы [Ногзе-зйое 1а11].

До этого события за водяной завесой был проход от одного берега до другого. При общем крушении не только разрушился сквозной проход, но была также разрушена и обитель Хено. С тех пор он обитает на западе.

Дитя девушки стало отроком, и он оказался обладающим силой метать молнии по своей воле. Согласно повелению Хено он должен был воспитываться в уединении, и ему не было дозволено принимать участие в людских распрях. Как-то раз его товарищ по играм с большой горячностью напал на него, и он пронзил его громовой стрелой. Хено немедленно перенес его за облака и сделал его своим третьим помощником».

Еще одно из духовных творений ирокезов можно видеть в Гэо, Са'-од, Духе ветров. Он также является лишь орудием, с помощью которого Великий дух управляет стихиями. У него человеческая фигура и лицо старика. Гэо представляется сидящим в полном уединении, он окружен клубком враждующих ветров, нетерпеливым от напряжения. Его постоянное местопребывание — Дэйодэйдогова (Ва-уо-<1а'-с1о-§о-\уа) «великое жилище ветров», находится в западной четверти неба. Окруженный и теснимый стихиями, он то и дело силится освободиться от их уз. Когда он совершенно спокоен, ветры успокаиваются. Легкое движение вызывает ветерок, который ласково веет по лицу земли. Если он борется беспокойно и нетерпеливо, то дует сильный ветер, гонящий тучи, волнующий воды и срывающий листву. Но когда его беспокойство доходит до бешенства, он напрягает все силы, чтобы сбросить с себя теснящую его стихию. Эти могучие схватки Гэо вызывают порывы ветра, которые несутся по равнине, валят дубы на горных склонах и вздымают воды до небес. Гэо представляют, однако, как благодетельное существо, всегда помнящее волю Великого духа и жаждущее выполнить его повеление³.

Пожалуй, самая прекрасная идея в мифологии ирокезов воплощена в образе Трех сестер — Духе кукурузы, Духе бобов и Духе тыквы. Эти растения считались особым даром Хавеннейю; и ирокезы верили, что забота о каждом из них ради благополучия индейцев была вверена особому духу. Их представляли в образе прекрасных женщин, очень привязанных друг к другу и радующихся тому, что они живут вместе. Это_&последнее поверье объясняется естественной приспособленностью самих растений произрастать вместе в одном поле, а возможно, и в одной борозде. Наряд каждой состоял из листьев^соответствующего растения, и ирокезы верили, что во время периода роста они посещают поля и живут в них. Эта триада известна под именем Деохэйко (Бе-о-па'-Ьо), что означает «Наша жизнь» или «Наши кормилицы». Они никогда не упоминаются порознь, кроме как описательно, так как у них нет отдельных имен. Легенда о кукурузе говорит, что первоначально возделывать ее было легко, рЧэдилась она в изобилии и зерна ее были чрезвычайно богаты маслом. Злонамеренный, завидуя человеку в этом великом даре Хавеннейю, вошел в поля и напустил на кукурузу повсеместную порчу. С тех пор ее стало труднее возделывать, родится она менее обильно и утеряла свою былую тучность. И в наши дни, когда кукурузные листья с печальным шелестом колышутся под ветром, благочестивому индейцу кажется, что он слышит голос Духа кукурузы, в своем сострадании к краснокожему человеку все еще тщетно оплакивающего свое погубленное плодородие.

Среди обитателей мира духов, которыми ирокезы окружали себя, можно перечислить духов врачевания, огня и воды, духа каждо-

³ Читателю невольно приходит аналогия с Эолом, хотя она и очень слабая. «Шс уаз1о гех Аео1из апЪго Ьис1ап*е5 уеп*оз, 1етрез1а-1;е5дие зопогаз 1трепо ргетН, ас ушсНз е4 сагсеге 1гаеаа1» (Аепе1<1, ЫЬ. I, 52)^в.

го из различных видов деревьев, каждого из видов плодоносящих кустарников, различных растений и трав. Таким образом, существовали духи дуба, болиголова и клена, черники и малины, а также мяты и табака. Большинство творений природы отдавались, таким образом, под бдительное попечение какого-либо духа-покровителя. Некоторых из них наделяли телесной оболочкой и особыми обязанностями, делая их более осязаемыми; таковы, например, Дух источников и духи каждого плодового дерева. Но большинство духов были смутно представляемыми существами. В своем культе ирокезы имели обыкновение воздавать благодарность этим подчиненным Хавеннейю под общим именем Хоноченокех (Но-по-спе-по'-ЬеЪ). Этот термин обозначает «невидимые помощники» и охватывает весь мир духов— от Хено — Громовержца до Духа земляники. И лишь немногие из них имели особые имена или упоминались в культе ирокезов иначе чем вместе. У ирокезов, по-видимому, было лишь слабое понятие о вездесущности Великого духа, как указывалось выше, или о какой-либо личной силе, достаточно могущественной, чтобы управлять без всякой помощи изумительными творениями вселенной и сложными делами человека. Несомненно, отчасти по этой причине они полагали, что Великий дух сам окружил себя подвластными ему духами, им самим созданными, которым он вверил непосредственное наблюдение за разнообразными творениями природы. Таким образом, он сделал себя — в ограниченном смысле — вездесущим и с легкостью и удобством правил вселенной и держал ее в стройном порядке. Эти духи никогда не являлись объектами культа. Ирокезы считали их лишь невидимыми помощниками Хавеннейю и исполнителями его воли.