Отаденсне-не-о ней ватэй (О-Ш-йе-попе-пе-о па \уа'-1а), или благодарение клену 2 страница

В 1665 г. Курсель, губернатор Канады, повел сильный отряд в страну могауков, но, встретив на пути трудности, вынужден был вернуться, не выполнив своего намерения. На следующий год де Траси, вице-король Новой Франции, с отрядом в 1200 французов и 600 индейцев повторил набег с большим успехом. Юн захватил Театонтэйлога (Те-а-1оп-Ъа-1о'-§а), одну из главных деревень могау­ков, располож'енную у устья р. Скохари, но, опустошив это селение и уничтожив найденные в хранилищах запасы зерна, французы вы­нуждены были отступить, не встретив противодействия. Далее, в 1684 г. де ла Барр, тогдашний губернатор Канады, вступил в об­ласть онондага с отрядом приблизительно в 1800 человек. Когда они достигли залива Хангри-Бей на восточном берегу оз. Онтарио, у них состоялось совещание с делегацией ирокезских вождей, кото­рую возглавлял Гарангула, знаменитый оратор онондага. Обменяв­шись взаимными обвинениями и оскорблениями, они в конце концов установили своего рода перемирие, и экспедиция на этом за­кончилась.

Более успешное предприятие удалось организовать и привести в исполнение в 1687г. де Нонвилю, тогдашнему губернатору Канады. Составив отряд из 2000 французов и 600 индейцев, он посадил их на флотилию, состоявшую из 200 лодок и стольких же берестяных пирог. Проплыв по оз. Онтарио от Кингстона до залива Айрондекуойт на территории сенека, он высадился в глубине этого залива и очутился в нескольких милях от главных селений сенека, распола­гавшихся тогда в графствах Онтарио и Монро. Ближайшая деревня •была Гаосагэйо (Оа-о'-ва-§а'-о), близ Виктора, в графстве Онтарио, и следующая — Ганундэгва ((йа-пип-(1а'-§г»-а), у оконечности оз. Канандейга. Пройдя по тропе, ведшей прямо к этим деревням, де Нонвиль напал на первую из них. Отразив нападение отряда сенека из 500 воинов, после жестокой схватки он занял и разрушил селение, покинутое жителями. Не встретив дальнейшего сопротив­ления, так как сенека отступили в глубь страны, он прошел к югу до селения Даёдэхокто (Ва-уо-йе-поЬ'Чо), расположенного у излу­чины протока Хонеой, к западу от Мендона, в графстве Монро. Согласно официальному заявлению де Нонвиля, это было крупней­шее селение сенека; оно и было выбрано как место заключения договора, по которому он именем Франции вступил в формальное владение страной сенека — ирокезов. Были сожжены и разрушены четыре деревни с обширными, еще не убранными полями кукурузы, после чего французская армия ушла.

В отместку за это нашествие осенью того же года грозное войско

ирокезов внезапно напало на форт Шамбли, на р. Сорель, блжз Монреаля. Не имея возможности взять форт, который стойко защи­щал гарнизон, они разорили прилегающие поселки и вернулись с большим количеством пленных. Около того же времени 800 иро­кезов атаковали Фронтенак, на месте Кингстона, разрушили незащи­щенные сооружения французов и опустошили их посевы. В июле следующего года французам пришлось еще чувствительнее испытать силу мстительности ирокезов. Отряд в 1200 воинов, воодушевленный яростньш негодованием, произвел нападение на о-в Монреаль. Они хранили свой план в такой тайне и продвигались с такой быстротой, что жители и не подозревали об их приближении. О неминуемой опасности они узнали только тогда, когда началась ужасная распра­ва. Застигнутых врасплох, не имеющих средств к сопротивлению французов били и истребляли повсюду. Все, кто были вне укрепле­ний, пали от винтовки или безжалостного томагавка. Их дома были сожжены, поля опустошены, и весь остров покрылся развалинами. Во время этого набега, согласно некоторым авторам, погибло и было уведено в плен около тысячи французов. Когда остров был опусто­шен, ирокезы ушли, унося с собой с острова добычу и уводя около 200 пленников.

Сокрушенные этим внезапным бедствием, французы разруши­ли свои форты у Ниагары и Фронтенака и, таким образом, всю стра­ну к западу от Монреаля оставили во власти ирокезов. В этот крити­ческий момент губернатором Канады опять стал граф Фронтенак; с неослабевающей энергией отдавал он остаток своей недолгой жиз­ни восстановлению убывающего благоденствия Канады. Начавшаяся в это время война между англичанами и французами сосредоточила его внимание прежде всего на защите Квебека от нападения англи­чан; но после того как последнее было успешно отражено, Фронте­нак опять попытался наказать грозного врага, так долго оспаривав­шего у французов право на обладание Канадой. Зимой 1692/93 г. он послал против могауков отряд из 600 французов и индейцев, который, пройдя на лыжах через густые леса и встречая почти непреодо­лимые препятствия, добрался наконец благополучно до района селе­ний могауков. Отряд застал эти селения врасплох и занял три из них, захватил 300 пленных и возвратился, потеряв 30 человек. В 1696 г. граф Фронтенак сам повел против онондага и онейда экс­педицию, состоявшую из тысячи французов и стольких же индей­цев. Поднявшись по р. Св. Лаврентия в лодках и берестяных пиро­гах, он проплыл вдоль восточного берега озера к устью р. Осуиго. Отсюда он прошел к соленым источникам, близ района Сиракуз, и вверх по долине Онондога к главному селению онондага. Он нашел его, как обычно, покинутым, хотя и укрепленным частоколом и снабженным запасами зерна. Селение было сразу сожжено, а куку­руза, росшая в изобилии на прилегающих полях, была порублена саблями. Затем был послан отряд против онейда под предводитель­ством М. де Водрёйля, который также опустошил поля онейда, после чего французская армия возвратилась в Канаду.

Это было последнее французское вторжение на ирокезские тер-

ритории. Скоро наступил всеобщий мир, который не нарушался до самой войны 1755 г., окончившейся завоеванием Канады англи­чанами в 1760 г.

С самого начала сношений англичан с ирокезами вплоть до уста­новления независимости американских штатов договор о дружбе между ними оставался нерушимым. Колониальные власти прекрасно понимали всю важность мирных отношений с этой могущественной конфедерацией, особенно во время зарождения английских поселе­ний. Они прилагали неустанные усилия к тому, чтобы обеспечить и удержать расположение и доверие ирокезов. Каждый новый губер­натор возвещал сахемам Лиги о своем вступлении в должность и приглашал их встретиться с ним на совещании в ближайшее время, чтобы восстановить «договорную цепь». Каждый новый союз скреп­лялся подарками, обоюдными изъявлениями о дружбе и уверениями во взаимной помощи. Совещания, происходившие между ними то по вопросам торговли, то по общественным делам, все учащались, пока не стали почти столь же частыми, как сессии провинциальных законодательных органов. Помимо выгодной торговли мехами, уве­личивавшей доходы англичан, они нуждались в мощи индейской Лиги,""чтобы преградить путь французам не только к их собственным поселениям, но и к западу.

Французы постоянно старались развернуть широкую меховую торговлю с западными нациями и в связи с необходимостью ее охраны стремились расширить свои владения вверх по р. Св. Лав­рентия и на северных берегах оз. Онтарио. Вместе с исключительным правом судоходства по этой реке и озеру они достигли бы и почти неограниченного контроля над этой важной торговлей; при наличии этого мощного стимула могущество и благосостояние французской колонии возросли бы с такой быстротой, что угрожали бы безопас­ности английских владений. И англичане и французы прекрасно учитывали ту важную роль, которую суждено было играть ирокезам в трагедии колонизации; но англичане благодаря преимуществу своего положения и большей зависимости от терпимости Лиги были склонны держать курс на политику, которая гарантировала бы им неизменную дружбу последней. Французы же, если бы им не ока­зывалось противодействие, неизбежно завладели бы большей частью территории штата Нью-Йорк и, возможно, основали бы свою империю столь прочно, что соединенные силы английских колоний не смогли бы вытеснить их. Был такой период, когда французы про­двинулись со своими поселениями до оз. Шамплейн, так что оба его берега, вплоть до оз. Джордж, были заняты владениями французов.

Следует также упомянуть о стараниях миссионеров в период французской оккупации Канады. В то время как англичане совер­шенно не обращали внимания на религиозное просвещение индейцев, французы ~ неустанно стремились распространять среди них хри­стианство. Лишения и трудности, которые терпели миссионеры-иезуиты, проявленные ими^рвение, преданность и благочестие в их усилиях, направленных на обращение индейцев,*"являются'^гне-превзойденными в истории христианства. Они пробирались сквозь

леса Америки в одиночестве и без охраны; они жили в глубине деб­рей без крова и почти без одеяний; они проходили испытания ин­дейского плена и огни пыток; они страдали от голода и насилия; и несмотря на это, они никогда не забывали о возложенной на них миссии. Плоды этих трудов христианского благочестия до сих пор еще заметны среди потомков древних ирокезов, ибо понятия, введен­ные миссионерами, и сейчас еще живут в воззрениях индейцев, а многие из этих понятий даже вошли в их собственную религиозную систему. Общение французских иезуитов с ирокезами представляет в некоторых отношениях самую отрадную сторону их истории ⁶.

В~1715 г. тускарора, будучи изгнаны, из Северной Каролины, двинулись к северу, где, основываясь на общности проис­хождения, искали убежища у ирокезов '. Их первоначальная при­надлежность к одному общему стволу достаточно доказывается их языком. Тускарора были допущены в Лигу как составная единица, и им была отведена часть территории онейда как место их дальней­шего пребывания. Со времени этого события ирокезы, которых до тех пор англичане именовали «Пятью нациями», стали известны у них под именем «Шести наций».

На этом заканчивается краткий и скудный очерк выдающихся событий гражданской истории ирокезов до 1760 г.

Трудно дать правильную оценку их численности: мнения тех, у кого были большие возможности судить об этом, сильно расходятся. Ла Онтан определял ее в 70 тыс. человек; полковник Кореи из Олбани в 1677 г. определял их число приблизительно в 15 тыс., хотя известно, что его способы исчисления были очень несовершенны; Банкрофт считает, что ирокезов, включая тускарора, было 17 тыс. Подсчеты, сделанные позднее, когда число их значительно сократи­лось, допускали, что их было около 10 тыс. Такова, по существу, оценка сэра Уильяма Джонсона в 1763 г. У сенека сохранилось предание, что в период их наивысшего процветания и наибольшей численности они произвели перепись своего племени, положив за каждого человека одно зерно белой кремнистой кукурузы в корзину, сплетенную из кукурузных листьев, которая, судя по-описанию., ее размера, вмещала до 10—12 кварт ⁸. Взяв наименьшую.величину и сообразно этому сделав расчет, мы получим, что одних только сенека было 17 760 человек. В настоящее время в Соединенных Штатах и Канаде насчитывается около 7 тыс. ирокезов, помнящих о своем происхождении и сохраняющих национальность, несмотря на все превратности судьбы. Это видно из отчетов Департамента, ло делам индейцев и из других информационных источников.

Совершенно ясно, что падение численности ирокезов началось е их первого общения с европейцами. Обладание огнестрельным ору­жием и употребление его в войне с индейцами, появление:спиршых напитков с их ужасными последствиями и беспрестанные конфликты с французами и индейскими племенами стали причинами'-крайне быстрого вымирания ирокезов. К 1750 г. вследствие этих причин их стало меньше приблизительно вполовину. Еще одной серьезной причиной упадка ирокезов было то,что значительное числоих в.раз-

-21

личное время под влиянием миссионеров-иезуитов переселилось на берега р. Св. Лаврентия, а перейдя под покровительство французов, они стали врагами и своих близких, и Лиги. Наиболее удачной ко­лонией этого типа была та, которую в 1749 г. основал аббат Пике у Свегэче (Зтсе-^а'-спе), в районе Огденсберга. В первый год Пике построил форт, обнесенный частоколом, и поселил там шесть ирокез­ских семейств, на второй год число семей возросло до 87 и на третий — до 396. Настолько силен был приток из поселений Лиги в новую миссионерскую колонию, что в 1754 г. число жителей в ее дерев­нях, в Свегэче и близ нее, определялось французами в 3 тыс. Эта группа была известна впоследствии под названием «молящихся ин­дейцев» из-за их обращения в христианство. Их потомки прожи­вают сейчас в резервации Сент-Риджил в округе Сент-Лоренс.

Время наивысшего процветания и наибольшей численности иро­кезов относится, очевидно, к 1650 г., т. е. вскоре после начала их сношений с европейцами. В это время общее число их можно с уве­ренностью определить в 25 тыс. человек. Имеющиеся в нашем распо­ряжении данные подтверждают скорее более высокую цифру, чем низкую, хотя мнение авторов, писавших позднее, по-видимому, противоположно этому. Исходя из этих данных относительная чис­ленность отдельных наций Лиги распределялась приблизительно в следующей пропорции: сенека — 10 тыс.; кайюга — 3 тыс.; онон-дага — 4 тыс.; онейда — 3 тыс. и могауки — 5 тыс. Столетием поз­же общее количество их составляло, вероятно, около половины этого числа, причем быстрее всех исчезали могауки.

Мы заканчиваем этот очерк несколькими краткими наблюдения­ми над современным положением ирокезов. После окончания фран­цузской войны и до начала американской революции было время всеобщего мира. Революция поставила ирокезов в очень затрудни­тельное положение, так как Континентальный конгресс ⁹ вел с ними переговоры, чтобы заручиться их нейтралитетом, а англичане — чтобы заполучить их поддержку. Симпатии ирокезов, как и можно было предвидеть, были решительно на стороне их давнего союзни­ка, с которым свыше столетия они поддерживали нерушимую друж­бу. По своим настроениям они были всецело на стороне англичан.

Так как у Лиги не было эгоистических побуждений, заставляв­ших ее связать себя договором с какой-либо из сторон, то правильной политикой Лиги был бы нейтралитет, особенно в виду того что конеч­ный успех американского оружия, в случае если бы ирокезы высту­пили против американцев, повел бы к потере ирокезской территории. Но в конце концов призывы и обращения англичан возымели дей­ствие и, подвергая свою страну и дома своих отцов превратностям войны, народ Длинного дома в последний раз выступил в боевом порядке и рисковал своей жизнью не для себя, а для поддержания «договорной цепи» с заокеанским союзником.

Когда на совете сахемов и вождей был поднят вопрос о том, чтобы стать на сторону англичан, одни онейда возражали против этого шага как неблагоразумного и невыгодного. Их оппозиция сорвала это военное мероприятие как акт всей Лиги, поскольку единогласие

было основным положением законодательства ирокезов. Ход собы­тий за это время значительно ухудшил положение конфедерации и ослабил ее. Исчезли их мощь и численность; политическое сущест­вование их как независимого народа клонилось к закату, а под дав­лением обстоятельств оказалось невозможным придерживаться древ­них принципов Лиги.

Наконец было решено, что каждая нация может вступить в вой­ну под свою собственную ответственность; таким образом могауки, онондага, кайюги и сенека подняли оружие в защиту англичан. Пограничные войны революции, в которых принимали участие иро­кезы, и опустошения, причиненные ими в долинах Мохока и Суск-веханны и их притоков, слишком знакомы нам, чтобы излагать их. Набеги ирокезов на пограничные поселения были столь часты и их вторжения были столь опустошительными, что американский кон­гресс вынужден был послать против них сильный отряд, чтобы разо­рить их деревни и запугать их угрозой окончательного истребления. Генерал Салливен в 1779 г. повел армию в 4000 человек на террито­рию сенека. Он проник туда, дойдя до оз. Дженеси, представлявше­го в то время центр их заселения. Разрушив главнейшие селения се­нека, разорив их фруктовые сады и запасы зерна, он возвратился в Пенсильванию, послав предварительно отряд на территорию кайю-га, чтобы разорить и их поселения.

Мирный договор между Великобританией и Соединенными Шта­тами в 1783 г. не упоминал об ирокезах, которые в тяжелый момент были покинуты своим союзником, и им было предоставлено догова­риваться с победившей республикой, как они сумеют. Несколько лет спустя был установлен всеобщий мир с северо-западными индей­скими нациями, включая и ирокезов, которые все более или менее были вовлечены в борьбу. С восстановлением мира политическая дея­тельность Лиги, в сущности, прекратилась. Это был фактически ко­нец ее политического существования. Юрисдикция Соединенных Шта­тов была распространена на исконные территории ирокезов, и с этого времени они стали зависимыми нациями.

Во время революции могауки покинули свою страну и двинулись в Канаду, где часть их окончательно обосновалась на Гранд-Ривер на Ниагарском полуострове, а часть — близ Кингстона, где они и сейчас проживают в двух резервациях, закрепленных за ними бри­танским правительством.

Онейда, несмотря на их дружественную ориентацию во время войны, в конце концов оказались не в лучшем положении, чем их братья могауки. Наплыв населения, которое после восстановления мира устремилось на запад, быстро обесценил их владения. Государ­ство немедленно начало переговоры о покупке их земель, которые они уступали время от времени крупными участками, пока их пер­воначальные владения не сократились до одной небольшой резер­вации. В этих сделках как с онейда, так и с другими ирокезскими нациями политика штата Нью-Йорк была всегда справедлива и гу­манна. Несмотря на то что земли ирокезов, за исключением земель онейда, могли бы рассматриваться конфискованными в ходе револю-

ции, все же правительство никогда не настаивало на правах завоева­теля, а погашало права индейцев на владения землей лишь путем покупки и договорных условий. Часть племени онейда переселилась в резервацию на р. Теме в Канаде, где около 400 из них проживают и сейчас. Другая и большая группа их двинулась к заливу Грин-Бей в Висконсине, где они и до сих пор еще живут в количестве 700 человек. Но небольшая часть племени осталась в местности во­круг их древнего огня совета. 126 человек, согласно переписи прош­лого года, обитают сейчас близ форта Онайда, в графстве Онайда, и -вполне приспособились к земледельческой жизни.

Пожалуй, наиболее удачливой нацией Лиги оказались в кон­це концов онондага. Они до сих пор еще удерживают за собой пре­красную уединенную долину Онондога с территорией, вполне до­статочной для удобного существования, даже при ограниченных воз­можностях индейского сельского хозяйства. После революции они передали по договору свои земли государству, за исключением за­нимаемой ими сейчас области, а платежные суммы, как и в других случаях, внесены были правительством в их пользу. Около 150 онон­дага проживают сейчас вместе с сенека; другая часть обосновалась на Гранд-Ривер в Канаде, и немногие передвинулись на запад. Об­щее количество оставшихся еще в долине Онондога — около 250 че­ловек.

Судьба кайюга вызывает чувство жалости и симпатии, так как они оказались наименее удачливыми из всех своих несчастных со­родичей. Эта нация была разбросана буквально повсюду. Непосред­ственно после революции волна переселенцев до такой степени на­чала теснить и жать их со всех сторон, что им пришлось полностью уступить свои владения. За каких-нибудь 12 лет после того, как пер­вый дом белого человека был построен в графстве Кейюга (1789), вся нация была согнана с насиженного места и ушла. В 1795 г. они уступили государству по договору все свои земли, за исключением одной резервации, которую окончательно покинули около 1800 г. Часть их двинулась к заливу Грин-Бей, другая на Гранд-Ривер, и еще одна, гораздо большая, осела у Сандаски, в Огайо, откуда не­сколько лет спустя правительство переместило их на Индейскую тер­риторию ¹⁰, к западу от Миссисипи. Около 125 человек продолжают жить среди сенека, на западе штата Нью-Йорк, сохраняя свое имя, помня о своем происхождении и имея собственных вождей. Живущие к западу от Миссисипи и проживающие с сенека делят между собой ежегодную ренту от государства в 2300 долл., гарантированную им продажей их прежних владений.

Тускарора, снявшись с территории онейда, в конце концов обос­новались близ р! Ниагары, в окрестностях Льюистона, на площади, предоставленной им сенека, где около 300 из них проживают и сей­час.

После перемещения кайюга все возраставший поток населения, двигавшегося дальше на запад, начал напирать на обширные владе­ния сенека. Они прошли через те же испытания, которым подверга­лись другие нации, и принуждены были в спешном порядке уступать

свои земли, но не по округам и графствам, а от реки до реки, остав­ляя кое-где небольшие оазисы, достаточные для того, чтобы сохра­нить родное селение с его кладбищем. Чтобы удовлетворить требо­вания белого человека, их широко раскинувшиеся территории уре­зали настолько, что к настоящему времени остатки сенека оказались замкнутыми в три небольшие резервации — Тонаванда, Каттарогес и Аллегейни, которые, будучи соединены вместе, не составили бы площади одного из мельчайших графств штата. Горечь сознания, что их нация разорена, обострялась еще и тем, что «преимущественное право» на последние остатки их древних владений перешло в руки земельных спекулянтов — Огденской земельной компании, которая, чтобы вырвать эти немногие акры, преследовала и травила сенека в течение последних 14 лет с бесчеловечностью, едва ли имевшей себе равную в истории человеческой алчности. Всякий принцип чест­ности, всякое веление гуманности, всякое христианское понятие по­пирались этой компанией в ее эгоистичных ухищрениях ограбить сенека. Она открыто прибегала по отношению к этому беззащитному и многострадальному народу к грязнейшему обирательству, под­лейшему взяточничеству и омерзительнейшим интригам, на какие только способна бездушная алчность. Естественные чувства чело­века и сознание общественной справедливости возмущаются и содро­гаются при описании деятельности этой компании. Низким престу­плением против человечества является захват очагов и собственности целой общины без возмещения и против ее воли, а затем изгна­ние обобранных и поруганных людей в дикую и негостеприимную пустыню. И все же такова именно система Огденской земельной ком­пании, система, которую они практиковали уже давно и которую они продолжают проводить и поныне. Договор в Джорджии с племенем чероки, так справедливо вызвавший негодование, является бело­снежной страницей по сравнению с договорами 1838 и 1842 гг., за­ключить которые были принуждены сенека. Этот проект, однако, час­тично провалился из-за беззакония, связанного с этими договорами; и можно надеяться, к чести человечества, что индейское дело еще восторжествует и остаткам сенека дозволено будет жить мирно в их родной стране⁸.

Перепись прошлого года определяет число сенека в их резерва­циях того времени, на западе штата Нью-Йорк, в 1712 человек. Небольшая группа их после революции переселилась на Гранд-Ривер, где у них и посейчас сохраняется древняя Лига в миниатюре; другая же группа переселилась в Сандаски, а оттуда в Индейскую территорию. Сенека, находящиеся в настоящее время в пределах штата, быстро прогрессируют в общественном и нравственном от­ношениях, что относится, надо полагать, и к тем, кто обосновался на

^а Резервация Буффало, составлявшая четвертый резервный участок, при этом наиболее ценный, попала в руки Огденской компании не столько в силу договоров, сколько в результате ловкого мошенничества. Она занимает 49 тыс. акров земли, примыкающей к границам! г. Буффало, и предполагалось, что эта земля стоит более 1 млн. долл. За землю и за хозяйственные преобразования на ней компания заплатила сенека около 100 тыс. долл.

Гранд-Ривер, в Канаде, где сейчас находится около 700 могауков, кроме того, 500 близ Кингстона, а также 400 онондага, 700 кайюга, 300 тускарора и 200 сенека и онейда.

От продажи земель ирокезов в различное время скопились круп­ные суммы денег, которые были вложены Штатом и национальными правительствами в их пользу; и нарастающие сейчас на них процен­ты каждое полугодие выплачиваются и распределяются между ни­ми. Одни сенека получают ежегодный доход из этих источников, доходящий до 18 тыс. долл.

В штате Нью-Йорк еще проживает около 4000 ирокезов. Несколь­ко осколков наций все еще поддерживают свои родственные отноше­ния и связи друг с другом и держатся за призрак древней Лиги. Через один-два года они собираются на общий совет для совершения древ­него обряда выбора сахемов на вакансии, освободившиеся из-за смерти или низложения. При созыве и проведении этих советов ста­раются соблюдать все детали советов, проводившихся в дни индей­ской самостоятельности. С религиозной преданностью они лелеют воспоминания о своих отцах и также относятся к институтам, пере­данным им. В каждой нации, за исключением онейда и тускарора, большинство еще продолжает придерживаться своей древней веры и культа, проводя религиозные праздники согласно древним обыча­ям и сохраняя в своих социальных связях обычаи и обряды пред­ков. Еще один важный факт, связанный с историей ирокезов, со­стоит в том, что со времени перехода их к земледельческим занятиям как к единственному источнику существования дальнейшее выми­рание ирокезов приостановилось и в настоящее время число их уве­личивается. Во многих отношениях они стали интересной частью на­шего населения, подающей много надежд на будущее развитие. По­литика государства по отношению к ним всегда была просвещенной, гуманной и справедливой, правительство пользовалось всяким бла­гоприятным случаем, чтобы повысить их благосостояние, защитить их интересы и предоставить им возможности для образования. С удо­влетворением и гордостью сознаешь, что в целом население штата Нью-Йорк относится к ирокезам с добротой, симпатией и благожела­тельностью ^и. Оно защитит их в их беззащитном положении, стимули­рует их усилия к социальному усовершенствованию, поощрит их стремление к более высокому уровню жизни и, наконец, когда они уже достаточно преуспеют в земледельческой жизни, поднимет их до положения граждан штата⁶.

⁶ Материалы для этой главы взяты из следующих источников: СоЫеп'з Шз*. Р1Уе N3110115; СЪаг1еуо1х'з Н1з1. N6^ Ргапсе; Зппй'з Шз1. N. Т.; Масаи-1еу'з Ша*. N. У.; Бос. Шз*. N. У.; Могзе'з Шв*. Ат. Неу., ВапсгоЧ'в Шз1. V. 8.; \УагЪиг1оп'з Сопдиез!; оЕ Сапайа; МагзЬаП'з N31-. Ве МопуШе'а ЕхреД.; 8сЬоо1сгаЙ'з N0163 он гЬе 1годи(йз; Вос'з о! *Ье ТпсИап ВераПтеШ; М83. Тгеа-йез ш1Ь 1Ье 1годио!з, 8(;а4е Вер. А1Ьу; Предания онондага, тускарора, сенека и найюга ¹².

-26

ГЛАВА II

Индейская география. — Родина ирокезов. — Границы наций. — Тропы. — Индейская карта. — Ходеносауни. — Названия наций

За исключением определений широты, описаний почвы и клима­та и установления точных территориальных границ, наша индей­ская география ограничивается описанием внешних особенностей страны того периода, когда болиголов и клен, сосна и дуб тесно спле­тались между собой ветвями, бесконечно перемежаясь в сплошном беспредельном лесу, простиравшемся от реки до реки и от озера до озера.

Поскольку аборигенный, или поэтический, период нашей мест­ной истории все больше отдаляется от нас, то каждый уходящий год сгущает мрак над следами индейцев и ослабляет силу воображения, воскрешающего окружавший их изумительный лесной пейзаж. Чтобы получить представление о характере природы в эпоху вла­дычества индейцев, пришлось бы заставить волну цивилизации от­катиться назад и таким образом в обратном движении не только сне­сти города и деревни, возникшие в глуши, но и восстановить перво­начальный покров природы, одетой в свой дикий наряд^а.

Окруженный величием этого лесного пейзажа индеец сооружал свойганосоте (§;а-по'-8о1;е),илидом из коры (рис. 1), на берегу изви­листой речки или озера; будучи одним из многочисленных обитателей леса, он проводил свои дни и годы в лесных занятиях, если не всту­пал на тропу войны в поисках приключений или славы.

Между р. Гудзон и оз. Эри наша обширная область была занята ходеносауни, или ирокезами, небольшие стоянки или отдельные де­ревни которых были рассеяны повсюду. Их огни совета — эмблема гражданской юрисдикции — горели непрерывной цепью от Гудзона до Ниагары. В эпоху голландских открытий (1609) ирокезы продви­нули свои постоянные владения на запад до Дженеси и вскоре после этого, около 1650 г., расширили их до Ниагары.

Тогда они занимали всю территорию нашего штата к западу от р. Гудзон, за исключением некоторых участков на этой реке ниже соединения ее с р. Мохок, которыми владели так называемые речные индейцы, и страны делаваров на р. Делавэр. Но и те и другие были покорены победившими их ирокезами и превратились в платящие дань нации.

Деревни могауков были расположены главным образом в доли­не р. Мохок, на южной стороне реки. Вокруг оз. Онайда и близ не-

^а В те лесные времена грациозный лебедь складывал свои крылья в без­мятежном уединении на наших внутренних озерах, но с уходом индейца он рас­правил крылья и последовал за нжм._Лебеди плавали на воде парами, а не стая­ми. Говорят, что они еще и теперь часто посещают маленькие озера в глухих районах северной части штата Нью-Йорк. Американского лебедя (Су&пиз Аше-псапиз) сенека называли Ахвехахах (Ай-^еЪ'-ап-аЪ).

У

Рис. 1. Дом из коры; интерьер дома из коры (Оа-по'-зо1е)

го лежали главные селе­ния онейда. Онондага обосновались в долине реки того же имени (Онондога) и на сосед­них холмах ¹³. На вос­точном берегу оз. Кей-юга и на водоразделе к востоку от него жили кайюга. В графствах Онтарио и Монро были расположены главные селения сенека, самой многочисленной нации Лиги. Таковы были главные места поселе­ний ирокезов в ту эпоху, когда они были открыты. В более поздний период в процессе их сношений с белыми и войн с ними многие из их старинных селений были покинуты и основаны новые. В частности, так обстояло дело с сенека до тех пор, пока их деревни в раз­личное время не распро­странились по всей за­падной части штата Нью-Йорк.