Какую роль в научных исследованиях играет интерес?

Какие черты личности должны быть, согласно Д.Агасси, присущи современному ученому?

Вариант 7

Всегда существует некоторая теория или теоретическая предпосылка, которая.направляет наши мысли и действия. Причем в ходе конструирования теории наше продуктивное воображение может использовать любой доступный источник, включая миф и метафизику. Более того, теории, которые мы создаем, весьма удаляются от нашего чувственного опыта — в этом их когнитивная притягатель­ность. Как же в таком случае мы можем быть уверены в том, что наука говорит нам нечто о мире, а не является просто отображением нашего ума? Ответ, который дает на этот вопрос Поппер, состоит в том, что, хотя мы никогда не можем вери­фицировать теорию, мы можем ее фальсифицировать. Мы должны подвергать наши гипотезы самым строгим проверкам. Гипотезы, которые не выдерживают проверок, должны быть отброшены. Та же гипотеза, которая прошла их, сохраня­ется, но лишь временно; в любой момент новая проверка может опровергнуть ее.

В дарвинистском отборе только наиболее приспособленный организм выживает. Попперианская фальсификация позволяет только наиболее приспособ­ленным теориям продолжать существовать. Нет, однако, никакой уверенности, что выжившие теории выживут в следующих проверках; в любое время они могут стать жертвой атаки со стороны враждебной окружающей среды или, что почти то же самое, строгой проверки. Адаптация может быть сопоставлена с истиной. Организм никогда в полной мере не адаптируется, теория никогда не может считаться абсолютно истиной… Подобно этому наши гипотезы не индуцируются опытом, они скорее изобретения нашего ума, который вынужден настаивать на своем, находясь во враждебном мире экспериментальных проверок. Все организмы — преемники предыдущих поколений, а теории — преемники предшествующих теорий. Продвигаясь в глубь истории, мы идем от утонченных к грубым научным теориям, затем - к древним мифологическим и метафизическим верам... Прогресс, однако, имеет место не только в отношении усовершенствования содержания теории, но и в отношении возрастания ясности того, что мы делаем. Методология во всех случаях одна и может быть описана как метод проб и ошибок, метод изменчивости, отбора и (пробных) закреплений. Но мы во всевозрастающей степени осознаем важность как критической оценки наших теорий, так и осознанности действий, которые в прошлом совершались непреднамеренно.

Учитывая сказанное, Поппер формулирует эволюционную эпистемологию… Однако попперовская методология исключает ad hoc post hoc приспособления теории и учит ученых довольствоваться проведением строжайщих проверок теорий. Это слишком бедная методология, чтобы продлить жизнь теории в условиях относительно легких проверок и настроить ее на встречу лишь с умеренными экспериментальными требованиями. Если же речь идет о развитии жизни, то нельзя не отметить того, что решающим для появления способности к филогенетическим сдвигам может стать то, что на более раннем этапе эволюции виды не оказывались в условиях резких пертурбаций среды их обитания, но только постепенно накапливали малые адаптации. Попперовская комбинация навечно данных логических правил и полностью непредсказуемых инъекций идей проводит к тому, что его методология не имеет ресурсов, чтобы соотнестись со сложностью эволюционной динамики и ее исторической структурой… Попперовская эпистемология эволюционна лишь постольку, поскольку она представляет собой формальный аналог процессов изменчивости, отбора и закрепления.(К.Хахлвег и К.Лукер)

В чем сущность теории фальсификации К.Поппера?

Можно ли, на ваш взгляд, уподоблять развитие науки эволюционному процессу? Почему?