Антиох (умер ок. 69 г. до н.э.) был учеником Филона и еще ранее своего учителя порвал с карнеадовским скептицизмом. Но, если Филон лишь ограниченно признавал объективность истинного, выражая уверенность лишь в возможно позитивных наших познаниях о нем, то Антиох решительно закрывает историю скептицизма в Академии, провозглашая истину не только существующей, но и познаваемой, заменив вероятность понятием веритативной определенности.
На основе таких посылок он выступает в роли реставратора истинного духа Академии. Впрочем, его попытки не привели к рождению нового Платона, но породили доктрины-мутанты, бездушные и лишенные автономной жизни. Он, к примеру, был убежден, что Платон и Аристотель выражали одни и те же идеи под разными именами и различными языками. Мало того, и философия стоиков была объявлена существенно идентичной с платоновско-аристотелевской, отличной от нее лишь по форме. Так что Цицерон с основанием мог сказать, что "Антиох, которого звали академиком, если и изменил что-то немногое, то все равно остался настоящим стоиком". Он поставил в качестве фундаментальных две проблемы, неизбежные для всякого, кто называет себя философом и имеет что-либо сказать людям. Скептик с его сомнением в наших представлениях (как критериях истины) опрокидывает все, на чем основано человеческое существование. С одной стороны, если представление не имеет ценности, остается скомпрометированной сама возможность различных ремесел и искусств (база которых — память и опыт). С другой стороны, в отсутствии критерия исчезает любая возможность установления, что благо, что добродетель, т.е. основы для аутентичной жизни. Без прочной уверенности и твердого убеждения по поводу цели человеческой жизни, ее экзистенциальных проблем, требующих разрешения, все обесценивается.
Согласно Антиоху, без отчетливого понятия об истинном невозможно найти и то, что вероятно, т.е. что близко, а что далеко от правдивого. Поэтому, чтобы спасти вероятное, необходимо ввести истинное. Вне всякого сомнения остается т.н. "согласие?' (синкататезис), без которого мы не имеем ни памяти, ни опыта, вся жизнь в итоге блокирована. Не следует также обвинять чувства в обмане. Когда органы чувств не повреждены и внешние условия адекватны, не обманывают ни чувства, ни представления. И не работают как аргументы против — сны, галлюцинации и т.п., ибо они образованы на другой основе, чем очевидность чувственных представлений.
Ценность понятий, дефиниций и демонстраций не подлежит сомнению: их существование подтверждают сами искусства и ремесла, немыслимые без них. Наконец, доводы тех же скептиков являются для них ловушкой; они имеют смысл в той мере, в которой их используют.
Позиция Цицерона
Цицерон родился в 106 г. до н.э. и в 43 г. до н.э. был убит солдатами Антония. Множество философских сочинений, дошедших до нас, были написаны им в последний период жизни. В 46 г. до н.э. среди прочих были написаны: "De officiis" ("Об обязанностя"), "Tusculanae" ("Тускуланские беседы") и др. Цицерон был типичным представителем эклектицизма в Риме. Если воспользоваться современными метафорами, Антиох был правым по отношению к Филону, Цицерон же был эклектиком более догматичным, чем Филон, ничего не добавив ни к антискептической критике, ни к позитивному пробабилизму. О Цицероне можно говорить, скорее, как о культурном явлении, чем как о научном. Он был своего рода мостом, соединившим греческую культуру с римской, а затем с западной в целом. Не отнимешь у Цицерона известные удачные интуиции по моральным проблемам, но это были интуиции и только. Он, как и многие представители римской философии, не был особенно богат оригинальными идеями. В молодости он слушал эпикурейца Федра, потом Зенона, стоика Диодора, Панеция, дружил с Посидонием, испытал влияние Филона из Лариссы, Антиоха из Аскалоны, читал Платона, Ксенофонта, Аристотеля, полемизировал с эпикурейцами. По оценке Маркези "Цицерон не дал новых идей миру... Его собственный внутренний мир небогат, ибо в нем много других голосов". Но его роль в популяризации греческой культуры необычайна. В этой оживляющей и распространяющей силе и заключался латинский гений — в триумфе греческой мысли по всему миру.
Глава девятая.
Развитие и научные завоевания эллинистической эпохи
1. СОБЫТИЯ, СВЯЗАННЫЕ С ОСНОВАНИЕМ "МУЗЕЯ" И "БИБЛИОТЕКИ", И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ
В предыдущей главе мы показали серию мутаций традиционного образа жизни человека и их отражения в новых философских движениях, упоминали также о возникновении новых центров духовной жизни — Пергама, Родоса и Александрии, где расцветала научная мысль.
Сооружение города по воле Александра с целью увековечить его имя началось в 332 г. до н.э. Интуиция, указавшая для него место, была безошибочной: устье Нила, где со временем богатые урожаи на плодородных землях были соединены с достоинствами оживленной торговли. Космополитическое по составу население (где, конечно, превалировал греческий элемент, немало было и евреев) стало базой того культурного явления, которое мы называем эллинистической эпохой.
Птолемей, получивший Египет после смерти Александра, и его последователи, сохраняя социополитические традиции тормозили эллинизацию Египта, и лишь Александрию желали они видеть культурной столицей мира, центром притяжения греков-интеллектуалов. Так родилась модная столица в восточном по структуре государстве с уникальной и во всем исключительной судьбой.
Начиная с 297 г. до н.э. Деметрий Фалерский, один из перипатетиков, бежавший в Александрию по политическим мотивам, при содействии Птолемея I Сотера задумал создать нечто вроде Перипатетической школы, собрав для этого все книги и необходимые инструменты для научных исследований. Так родился знаменитый Музей (священная обитель Муз, покровительниц интеллектуалов), к которому была присоединена Библиотека. В Музее находилось оборудование для
всевозможных исследований: биологических, медицинских, астрономических. Библиотека предлагала всю греческую литературную продукцию, которая исчислялась при Птолемее II 700000 книг, в которых был представлен весь античный мир.
Имена директоров Библиотеки достойно представляют ее золотой век: Зенодот, Аполлоний Родосский, Эратосфен, Аристид, Аполлоний Эйдограф, Аристарх Самофракийский, заложившие основу филологической науки.
РОЖДЕНИЕ ФИЛОЛОГИИ
Зенодот, первый библиотекарь, начал систематизацию томов, а Каллимах при Птолемее II (283—247 гг. до н.э.) составил "Pinakes", "пинакес", т.е. каталог из 120 книг с именным указателем, с краткими биографиями, атрибуциями, что стало основой для поколений библиографов. Зенодот подготовил первое издание Гомера и, возможно, именно он разделил "Илиаду" и "Одиссею" на 24 книги. Новые издания тех же работ позже подготовили Аристофан и Аристарх. Текст и комментарии последнего стали основой для последующих ученых.
Дионисий Фракийский, ученик Аристарха, составил первую "Греческую Грамматику". Интерпретацию аллегорий Гомера и других поэтов составил Кратет Маллийский в Пергаме и, адаптированная стоиками, она была общепринятой в течение многих веков. Диоген Лаэртский в своих биографиях философов широко использовал материалы этого периода. С него же начинается издание и изучение эзотерических произведений Аристотеля. Современные уточненные техники критических изданий текстов, таким образом, своими историческими корнями уходят в эллинистическую Александрию.
