Самым первым опытом проникновения экономической теории в нетрадиционные для нее области стала книга "Экономика дискриминации" [Becker G. The Economics of Discrimination. Chicago, 1957]. Дискриминация, по Беккеру, порождается специфическими предпочтениями некоторых агентов, не желающих вступать в контакты с представителями другой расы, национальности, религии и т.д. Таким образом, предприниматели, работники и потребители могут проявлять озабоченность не только уровнем доходов, количеством и качеством товаров и услуг, достающихся им на рынке, но и личностными характеристиками тех, от кого или совместно с кем они их получают.
Для оценки экономического значения подобной предубежденности Беккером было введено понятие "рыночный коэффициент дискриминации". Это та часть неравенства в доходах между группами, которая не сводится к различиям в производительности и продолжительности их труда. Его величина помимо распределения и интенсивности самих антипатий будет также зависеть от степени конкурентности товарных рынков и рынка труда, доступности образования, политических механизмов и т.д. Существенно, что такие предубеждения могут налагать издержки не только на дискриминируемых, но и на дискриминаторов. Так, чтобы привлечь работников лишь своей расы, предприниматель будет вынужден предлагать им заработную плату выше рыночной, так как фактически он будет находиться на более узком рынке рабочей силы, чем предприниматель-недискриминатор. Это та цена, которую ему придется уплачивать за следование своим предпочтениям.
Как показал Беккер, экономическое действие расовых и тому подобных предубеждений может как усиливаться, так и смягчаться в зависимости от внешних обстоятельств. Например, если дискриминируемая группа достаточно велика количественно и не отличается от дискриминирующей группы по качественным характеристикам, возможно существование чисто сегрегированных фирм, чтобы, скажем, в одних работали только белые, в других-- только негры или в одних -- только мужчины, в других -- только женщины. В таким случае действие дискриминации было бы полностью нейтрализовано и работники равной производительности получали бы равную оплату независимо от пола и цвета кожи. Отсюда следовал важный вывод, что дискриминация на рынке оказывается действенной только тогда, когда из-за недостаточной квалификации дискриминируемого меньшинства невозможно создание фирм, которые специализировались бы на использовании исключительно их труда.
Каково будущее рыночной дискриминации в долгосрочной перспективе? На этот вопрос Беккер не давал однозначного ответа. Как было уже отмечено, у предпринимателя-дискриминатора издержки окажутся выше, чем у предпринимателя-недискриминатора. Поэтому рыночная конкуренция должна вести к ослабению и в конечном счете к исчезновению данной формы дискриминации. Однако этот вывод неприложим к дискриминации, идущей от работников или от потребителей. Ее эффективное преодоление достижимо только при условии возникновения полностью сегрегированных фирм и товарных рынков (если, конечно, не считать возможных сдвигов в самой структуре предпочтений экономических агентов).
Своей работой Беккер открыл совершенно новый раздел экономической теории, получивший впоследствии бурное развитие: публикации по экономической теории дискриминации исчисляются сейчас многими тысячами. [Дальнейшее развитие этого направления исследований было связано с выдвижением понятия "статистическая дискриминация". Предприниматели могут предпочитать одну социальную группу другой не в силу психологической предубежденности, а по рациональным, как им кажется, соображениям. Если цвет кожи, по их мнению, коррелирует с уровнем производительности работников, то они могут, например, неграм предоставлять только худшие места. Но тогда эта ограничительная практика будет действовать по принципу самосбывающегося прогноза: поскольку у представителей дискриминируемого меньшинства из-за нее ослабевают стимулы к инвестированию в свой человеческий капитал, постольку их производительность и в самом деле оказывается ниже.]Но, как вспоминал позднее сам Беккер, первоначально его книга прошла абсолютно не замеченной экономистами. Зато она привлекла внимание некоторых социологов, и с этого момента начинается его тесное сотрудничество с факультетом социологии Чикагского университета, профессором которого он позднее стал.
