Характеристика Казанской лингвистической школы

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Характеристика казанской лингвистической школы

2. Философско-лингвистические взгляды И. А. Бодуэна де Куртенэ

3. Психологизм И. А. Бодуэна де Куртенэ

4. Сущность языкознания по И. А. Бодуэну де Куртенэ. Структура лингвистической науки

5. Учение о фонемах и морфемах

6. Понятия «статики», «динамики» и «истории», разработанные И. А. Бодуэном де Куртенэ

7. Теория о «смешанном характере всех языков»

8. И.А. Бодуэн де Куртенэ о перспективах развития языкознания в XX веке

Заключение

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ

Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ широко известен в науке о языке как выдающийся представитель общего, индоевропейского и славянского языкознания, а также как создатель учения о фонеме. Но не в меньшей степени заслуга И.А.Бодуэна де Куртенэ состоит в основании им одной из наиболее значительных школ русского языкознания XIX в. — казанской лингвистической школы.

Как известно, в XX веке стали актуальными те проблемы, которые И. А. Бодуэн де Куртенэ исследовал в конце XIX и начале XX века, наиболее интересный и продуктивный период его творческой деятельности. Безусловно, его наивысшей заслугой считаются создание теории фонем и основание фонологии как нового раздела. Помимо этого, ему были близки проблемы смежных с языкознанием наук – философии, культурологи, социологии в особенности психологии. Учения И. А. Бодуэна де Куртенэ оказали сильнейшее влияние не только на лингвистическое учение в Польше и России, но и в Западной Европе.

Несмотря на весомый вклад, внесенный Казанской школой, в то время именование этого лингвистического кружка школой у многих ученых вызывало скептическую улыбку. Сам И. А. Бодуэн де Куртенэ комментировал это так: «Что нечто подобное существует, в этом не может быть ни малейшего сомнения. Ведь есть люди, заявляющие без стеснения о своей принадлежности к Казанской лингвистической школе; есть известные, общие всем этим людям приемы изложения и взгляды на научный вопросы; есть, наконец, известное, если не враждебное, то по крайней мере недоброжелательное отношение к «представителям» этой школы». [Шарадзенидзе 1980: 7]

Объектом исследования в работе выступает И.А. Бодуэн де Куртенэ как учёный-лингвист и основоположник Казанской лингвистической школы.

Предметом исследования являются философия языка И. А. Бодуэна де Куртенэ и научные его взгляды в области языкознания.

Цель данной работы заключается во всестороннем анализе научного наследия И. А. Бодуэна де Куртенэ и изучении его философско-лингвистических идей.

 

 

Характеристика Казанской лингвистической школы

Формирование Казанской лингвистической школы как самостоятельного и оригинального направления русской языковедческой мысли относится к 70-м годам прошлого столетия, т.е. к тому периоду, когда в ряде стран Европы получило распространение лингвистическое течение, противопоставлявшее биологической концепции языка психофизиологическое понимание сущности языка и природы языковых процессов. Центр исследования переносился на речь отдельных носителей языка. Появился повышенный интерес к живым языкам и диалектам, к строгому учету звуковых закономерностей и явлений лингвистической аналогии.

Казанская школа языкознания, с одной стороны, имела ряд черт, сближавших ее с широким лингвистическим течением – неограмматизмом, и поэтому не может рассматриваться вне его русла. Но, с другой стороны, деятельность представителей казанской школы, в частности, И.А.Бодуэна де Куртенэ, не ограничивалась канонами неограмматизма и, как правило, далеко выходила за пределы принципиальных установок этого течения. Создание учения о фонеме, введение эксперимента в изучение фонетических явлений, теоретическое обоснование и практическое осуществление исторического подхода к языковым фактам, глубокий анализ процессов, видоизменяющих морфологическую структуру слов, обоснование необходимости системного анализа структурных единиц языка – вот в самых общих чертах то новое, что было внесено в науку о языке Казанской школой И.А.Бодуэна де Куртенэ, определило её специфику и значение в истории отечественного и мирового языкознания.

Два главных представителя школы – И.А. Бодуэн де Куртенэ и Н.В. Крушевский. Поскольку оба были поляками, принято считать Казанскую лингвистическую школу направлением польской науки. Однако существовала она в России, ее представители писали по-русски, а в состав школы входили русские ученые, ученики И.А. Бодуэна де Куртенэ: В. А. Богородицкий, А. И. Александров, Н.С. Кукуранов и др..

В работах представителей Казанской лингвистической школы предвосхищаются многие идеи структурной лингвистики, фонологии, морфонологии, типологии языков, артикуляционной и акустической фонетики. Они ясно представлляли себе проблему системности. К основным принципам Казанской школы относятся следующие:

1) Четкое разграничение звукового и оптического аспектов речи (различие звука и буквы). В лингвистической науке к середине XIX столетия сложилась традиция не проводить грани между звуками и буквами, что объяснялось тем значением, которое приобрели древние языки в период господства компаративизма, возникшего на базе мёртвых классических языков. Выдвижение на первый план указанного принципа было прогрессивным фактом в истории языкознания и вытекало из общей системы принципов Казанской лингвистической школы, стремившейся к реальному учету языковых явлений и процессов.

2) Разграничение физиологических и психологических процессов в языке. Казанская лингвистическая школа, будучи школой неограмматической, не ставила вопроса о специфике языковых процессов, сводя их к процессам физиологическим и психологическим. С этой точки зрения все языковые явления должны были рассматриваться как обусловленные либо физиологическим (или физическим), либо психическим фактором. В зависимости от этого и грамматика первоначально делилась на два раздела — на фонетику и морфологию, причем первая понималась слишком узко (как физиология звуков речи), а вторая, наоборот, слишком широко, поскольку охватывала все «психологизированные» элементы системы языка: морфологию, лексикологию с семасиологией и даже синтаксис, который понимался представителями Казанской лингвистической школы как «морфология высшего порядка».

3) Разграничение статики (синхронии) и динамики (диахронии) языка. Это требование, впоследствии развернутое Ф. де Соссюром, было высказано впервые И. А. Бодуэном де Куртенэ и углублено его школой. Оно основывалось на признании, с одной стороны, исторической преемственности в развитии явлений языка, а с другой, – сознанием того, что для носителя языка важнее всего существующие, живые элементы системы. Разграничивая статику и динамику языка, казанская школа языковедов в то же время утверждала самостоятельную значимость указанных аспектов и признавала специфику задач каждого из них, имея в виду в первом случае исследование изменений, «совершающихся каждовременно в данном состоянии языка», а втором — изменений, «совершающихся в истории, на протяжении многих веков и в целом ряду говорящих поколений» [Бодуэн де Куртене 1903: 33].

4) Соблюдение требования хронологизации языковых процессов. Казанская школа языкознания была по существу, первой школой, провозгласившей данное положение в качестве основополагающего принципа сравнительно-исторических исследований. Для предшествующего периода компаративистики был характерен антиисторический подход к языку. Индоевропейский праязык периода «расцвета» мыслился, как нечто в высшей степени совершенное и недосягаемое для современных языков, возникших якобы из праязыка в результате его деградации. Историзм казанской школы нашел выражение прежде всего в признании важности и необходимости выделения в языке наслоений различных эпох и относительной хронологизации языковых процессов.

5) Признание преимущества данных, извлеченных из наблюдений над живыми языками и диалектами, по сравнению с фактами, отраженными в памятниках письменности. Это положение выдвигалось и до казанской лингвистической школы, однако, лишь в трудах И. А. Бодуэна де Куртенэ и его последователей оно приобрело характер основополагающего принципа.

6) Признание важности изучения диалектов и наречий, независимо от их строя и степени развитости, отстаивание полного равноправия всех языков как объектов научного исследования.

7) Требование не навязывать языку чуждых ему категорий, но выделять и исследовать то, что в нем действительно существует. Принцип объективности исследования понимался как требование объективного учета чутья языка его носителями. Он вытекал из естественно-научных основ концепции И. А. Бодуэна де Куртенэ и его школы.

8) Признание необходимости обобщений. Важность этого принципа в настоящее время несомненна, но в конце XIX века он был особенно актуален, так как в этот период представителями младограмматизма проповедовался эмпирический подход к языку, высказывалось скептическое отношение к возможностям лингвистики.

9) Важность анализа и разложения сложных языковых единиц на составные части.

10) Стремление к наиболее строгому учету звуковых законов и образований по аналогии [Алпатов 2005].

Исключительно плодотворной была деятельность И.А. Бодуэна де Куртенэ и многочисленных его учеников по казанскому периоду. Сам учитель и его продолжатели серьёзно воздействовали на формирование языкознания XX в. Переписка И.А. Бодуэна де Куртенэ и Ф. де Соссюра, широкий обмен идеями между ними позволяют говорить о несомненном приоритете И.А. Бодуэна де Куртенэ в решении большого ряда вопросов, связанных с утверждением структурализма, в формировании исследовательских программ Пражской школы функциональной лингвистики, Копенгагенской лингвистического кружка, в деятельности главы Массачусетской ветви американского структурализма (Р.О. Якобсон). И. А. Бодуэн де Куртенэ и Л. В. Щерба заложили основы деятельностно-функционального языкознания второй половины XX в.