Онтолого-историцистский подход использует Майкл Уолцер в своѐм исследовании,
посвящѐнном пяти режимам толерантности, иногда к нему прибегают другие
коммунитаристы и мультикультуралисты, а также все те авторы, которые апеллируют к
нелиберальным основаниям толерантности. Его приверженцы низводят теорию толерантности до описания исторических примеров толерантных режимов.
Майкл Уолцер, понимая, что толерантность легче всего практиковать в условиях «чѐтко
обозначенных и общепризнанных отношений господства и подчинения», всѐ же
призывает стремиться к «взаимному уважению». Видя недостатки как «первого
современного проекта» - борьбы за включение, так и второго – борьбы за обособление,
Уолцер сохраняет иронию и относительно проекта постмодерна – когда «мы» и «они» не
имеют постоянного обозначаемого. Постмодернистский проект, с его точки зрения, не
просто вытесняет современность: одно накладывается на другое. «Этот дуализм
современности и постмодернизма требует двойных путей опосредования различий: во-
первых, неповторимо индивидуального и коллективного, во-вторых, плюралистически
рассредоточенного и коллективного пути». А поскольку Майкл Уолцер приходит к
выводу, что такое положение дел уже сегодня опровергает его же утверждение о том, что
любое отношение из спектра «отстранѐнность – безразличие – стоицизм – любопытство -
восторженность» может эффективно обеспечивать толерантность (ибо первые три
возможны только при относительной самостоятельности группы), он подчѐркивает
необходимость толерантности, «замешанной на некоторой комбинации любопытства и
восторженности». С точки зрения Уолцера вполне оправданы меры позитивной
дискриминации: «пока не разорвана связь между классовой и групповой
принадлежностью, ни о каком уважении или терпимости речи тут идти не может».
Хотя он признаѐт, что подобные меры, как правило, лишь усиливают нетерпимость,
особенно на первоначальном этапе.
Свою концепцию толерантности предложили и так называемые мультикультуралисты
(Майкл Сэндел, Чарльз Тейлор), считавшие, что нейтральность в политике невозможна:
как бы мы ни старались, мы никогда не можем полностью устранить влияние нашей
обусловленности. Иррациональные приверженности человека значат для него гораздо
больше рационально исповедуемых ценностей, поскольку влияют на него не благодаря
заключѐнным соглашениям, а в силу того, кем он является по своему происхождению.
Хотя склад личности в некоторых отношениях открыт и подвержен изменению, он не
является совершенно бесформенным.
К этим выводам политическая мысль приходит под влиянием борьбы иммигрантов за
право сохранения культурной идентичности. В рамках политической программы
«мультикультурализма» общество предстаѐт не совокупностью индивидов, как в
классической либеральной концепции, а множеством отдельных сегментов, определяемых
в терминах культуры и принадлежащих, в зависимости от характера проведения границ, к
меньшинствам или к большинству. Было предположение о необходимости устранения в обществе не всех неравенств, а лишь тех, которые причиняют ущерб, государство не
может быть безразличным к этничности и считает, что требования о культурном спонсировании меньшинств справедливы. Некоторое мнение «заключает в себе и признание того, что каждый имеет равное право на средства к достижению счастья». А поскольку интересы меньшинства находятся «в пренебрежении», политика негативной терпимости в его отношении будет недостаточной, мнение меньшинства имеет право на то, чтобы «быть поощряемым и
поддерживаемым».
При конфликтном подходе толерантность — это не отмена "борьбы", не
противоположность ей, а ни что иное, как борьба, но в известных границах, которые
нельзя определить априорно, поскольку их задает практика борьбы.
Нередко в истории конфликт между далекими культурами, в ходе которого стороны
постепенно начинали узнавать друг друга, вел к формированию основ терпимости,
способной обеспечить их мирное сосуществование.
Доказывая, что человек – это «часть того или иного мира ‘мы’, который является для него
‘своим’», Дахин трактует насилие как нечто, бытующее вдоль границ «мы»-миров.
Вспомним безжалостное истребление индейцев на заре колонизации американского
континента.
Конфликтный философско-методологический подход к категории «толерантность»
(особенно в педагогике) позволяет уйти от сопутствующих теме терпимости рассуждений
о необходимости восстановления «исторической справедливости» (любая борьба за
признание в конечном итоге ведѐтся ради перераспределения социальных благ),
поскольку позволяет осознать, что любым отношениям толерантности предшествует
период политической борьбы групп. Он более перспективен, нежели практика
преподавания «благостной» толерантности, которая, с одной стороны, породила в Европе
так называемый феномен самоцензуры (когда руководители запрещают своим
сотрудникам украшать офисы к Рождеству, опасаясь оскорбить чувства мусульман), а с
другой, - нисколько не помешала росту фашистских настроений среди европейской
молодѐжи.
Сам по себе конфликт между традициями является достаточным основанием для того, чтобы понимать, что у них есть нечто общее. И хотя консенсус в данной ситуации отсутствует, но зато есть то взаимопроникновение культурных традиций, в результате которого ценности одной из них представляют собой вызов некоторым ценностям другой, и этот вызов понимается и принимается в качестве такового. При отсутствии вызова подобного рода сколь угодно великие различия
традиций оставляют их просто равнодушными друг к другу.
