Господи! Дай мне си­лы. дай тер­пе­ния.

Дай мне прос­то­ту ума и дай мне глу­би­ну...

Избавь мой ежед­нев­ный урок от слож­нос­ти и пус­то­ты...

Дай мне отор­вать гла­за от ран на соб­с­т­вен­ной гру­ди, ког­да я вхо­жу в шко­лу по ут­рам...»

Господи! Да это же обо мне!

Преимущества и без­на­деж­ность

Я всег­да ощу­ща­ла се­бя учи­тель­с­ким ре­бен­ком. Я чи­та­ла все пре­иму­щес­т­ва это­го по­ло­же­ния в гла­зах учи­те­лей и без­на­деж­ность сво­его по­ло­же­ния - в гла­зах свер­с­т­ни­ков.

Только я мог­ла прий­ти на школь­ный ве­чер в клет­ча­тых шта­нах или, ле­жа ут­ром в пос­те­ли, ска­зать: «Мам, я не пой­ду се­год­ня в шко­лу? Та-ак не­охо­та...»

Безнадежность же сво­его се­мей­но­го по­ло­же­ния в гла­зах клас­са я ком­пен­си­ро­ва­ла тем, что всем и все да­ва­ла спи­сы­вать. Или под­го­ва­ри­ва­ла бес­п­рос­вет­но­го дво­еч­ни­ка Борь­ку под­ни­мать ру­ку и с не­вин­ным вы­ра­жень­ем на ли­це го­во­рить: «Марь Лек­сев­на, а вот у вас тут на дос­ке на­пи­са­но «пот­чИ­вать», а в сло­ва­ре «пот­чЕ­вать». А как пра­виль­но?»

Но я ни­ког­да и ниг­де не бы­ла «своя».

Т

Олько через мой труп

Я ви­жу ма­му, она ле­жит на тах­те и у нее со­вер­шенно нет сил (толь­ко те­перь, став учи­тель­ни­цей, я знаю, что та­кое со­вер­шенно нет сил). Сла­бым, иро­нич­ным, ви­ди­мо, скры­ва­ющим под­лин­ный страх за ме­ня го­ло­сом она опять го­во­рит мне при­выч­ное:

Учи­те­лем? Мань, не на­до так шу­тить. Пос­мот­ри на ме­ня. Жи­вой труп. Так что толь­ко че­рез мой труп. Не-ет, уж луч­ше к стан­ку. Да я и не со­би­ра­лась. Пе­да­го­ги­чес­кий ин­с­ти­тут? - это прос­то смеш­но! МГУ, Физ­тех - не мень­ше. Ам­би­ций мне бы­ло не за­ни­мать: я осо­бен­ная, и жизнь у ме­ня бу­дет осо­бен­ная.

Родителей мне всег­да не­дос­та­ва­ло. Мо­жет быть, имен­но этим они так креп­ко при­вя­за­ли ме­ня к се­бе. Пер­вые пол­го­да сво­ей сту­ден­чес­кой жиз­ни в сто­ли­це я каж­дый день(!) пи­са­ла им пись­ма - на­до бы­ло все рас­ска­зать имен­но им.

Свобода вы­бо­ра

Почему это все же слу­чи­лось со мной? По той же при­чи­не, по ко­то­рой Марк Твен въехал-та­ки в бу­лыж­ник, на­чав за пять мет­ров его объ­ез­жать?

Или страс­т­ность, одер­жи­мость мо­их ро­ди­те­лей соз­да­ли нав­сег­да в мо­ем сер­д­це об­раз нас­то­ящей, ос­мыс­лен­ной жиз­ни? Эта­кую ан­ти­те­зу про­зя­ба­нию, ме­щан­с­ко­му бла­го­по­лу­чию.

Была ли учи­тель­с­кая про­фес­сия слу­чай­на? Будь мои ро­ди­те­ли ак­те­ра­ми, по­ли­ти­ка­ми, ин­же­не­ра­ми, и я бы?.. И не бы­ло у ме­ня сво­бо­ды вы­бо­ра? Или бы­ла?..

Я не удив­люсь

Вчера млад­ший сын ска­зал мне ни с то­го ни с се­го:

Ма­ма, я ни­ког­да не бу­ду учи­те­лем. Я во­об­ще не пред­с­тав­ляю, как это мож­но так под­с­та­вить­ся.

Как это?

Ну ты что, не по­ни­ма­ешь? Ну ра­бо­та страш­но труд­ная... Ты что, не пом­нишь, как мы те­бя му­чи­ли? (Одно вре­мя Ни­ки­та учил­ся в мо­ем клас­се) Нет, кем угод­но, толь­ко не учи­те­лем!

Круг зам­к­нул­ся. Я то­же го­во­ри­ла неч­то в этом ро­де - сво­ей ма­ме. Так что я не удив­люсь, ес­ли в один прек­рас­ный день мой сын ста­нет учи­те­лем...

ЛОВУШКИ СВО­БОД­НО­ГО ДЕ­БЮ­ТА

Мой про­фес­си­ональ­ный де­бют был впол­не ро­ман­тич­ным. Приш­ли к де­тям эта­кие доб­ро­хо­ты. Спас­ти и сох­ра­нить. От ве­ли­чай­ше­го от­в­ра­ще­ния к ав­то­ри­тар­ной шко­ле приш­ли. И точ­но зна­ли, че­го мы не ста­нем де­лать: орать на де­тей, да­вить сво­им ав­то­ри­те­том и ску­чать, стоя у дос­ки. Мы - это я и Сер­гей Вла­ди­ми­ро­вич Пла­хот­ни­ков - те­перь учи­тель ли­те­ра­ту­ры, ан­г­лий­с­ко­го язы­ка и ди­рек­тор об­ра­зо­ва­тель­но­го цен­т­ра «Азъ». А тог­да он наб­рал пер­вый в сво­ей жиз­ни класс, ку­да ме­ня в по­ряд­ке эк­с­пе­ри­мен­та за­чис­ли­ли вто­рым пе­да­го­гом.

В раз­д­ра­же­нии к ок­ру­жа­юще­му ма­раз­му, в тос­ке по ос­мыс­лен­но­му де­лу я в од­но­часье бро­си­ла свой рус­ско-не­мец­кий ма­шин­ный пе­ре­вод и уш­ла к де­тям. Так ска­зать, осу­щес­т­вить се­бя как граж­да­нин и тво­рец. Где еще, ду­ма­лось мне, с на­иболь­шей пол­но­той и поль­зой для че­ло­ве­чес­т­ва рас­к­ро­ют­ся мои мно­го­чис­лен­ные да­ро­ва­ния? В об­щем, рож­дес­т­вен­с­кая пас­то­раль...

Маленькая ре­во­лю­ция

И

Началась фантастическая жизнь. Нам было весело всем. Детей без рева не могли увести домой. Неизбывный детский голод по игре, сказке, скоморошеству утолялся здесь. Дома - привычный «видик» и бездумное родительское «нельзя», здесь - пиршество.

Это сей­час нас с Се­ре­жей пе­ре­дер­ги­ва­ет от не­ко­то­рых вос­по­ми­на­ний или слу­чай­но прос­ко­чив­ше­го у ре­бят ты, Сер­ге­ич или Вла­ди­мир­на. А тог­да мне жут­ко нра­ви­лось, ког­да шес­ти­лет­ки го­во­ри­ли мне Ма­шу­ля и вис­ли у ме­ня на шее. Я храб­ро ве­ла с ни­ми раз­го­во­ры о веч­ном и столь же храб­ро вска­раб­ки­ва­лась на за­бор дет­с­ко­го са­да... Ма­лень­кая ре­во­лю­ция в от­дель­но взя­том клас­се на тер­ри­то­рии от­дель­но взя­то­го дет­с­ко­го са­да.

И при­хо­ди­ли они каж­дое ут­ро в боль­шой сте­пе­ни к нам с Се­ре­жей. Был наш прон­зи­тель­ный ин­те­рес к каж­до­му из них: каж­дый ка­зал­ся не­обык­но­вен­но та­лан­т­ли­вым, и за это мы мно­гое мог­ли им прос­тить. Мы соб­лаз­ня­ли их сво­ей лю­бовью и жаж­да­ли их люб­ви. Мы хо­те­ли, чтоб нас­то­ящая жизнь бы­ла у них здесь - в клас­се, на уро­ке, с на­ми, а не «в под­во­рот­не». Но мы от­ка­зы­ва­ли им в этой нас­то­ящей жиз­ни в их соб­с­т­вен­ной семье. Мы бы­ли нас­толь­ко огол­те­лые, что пы­та­лись спа­сать де­тей от их же соб­с­т­вен­ных ма­те­рей и от­цов!

Позже приш­ло по­ни­ма­ние: на­ше де­ло - не спа­сать от ро­ди­те­лей, а учить с ни­ми жить. Од­на учи­тель­ни­ца, воз­му­щен­ная тем, что од­но­му па­пе не­ког­да за­ни­мать­ся сво­им соб­с­т­вен­ным сы­ном, ска­за­ла ему: «Вам не­ког­да лю­бить сво­его сы­на?! Что ж! В та­ком слу­чае лю­бить его бу­ду я!» Тог­да мы вос­хи­ти­лись бы этой фра­зой, а те­перь нам ста­ло страш­но...

Все мое от­в­ра­ще­ние к сис­те­ме вы­ли­лось в же­ла­ние за­щи­тить, спас­ти от нее де­тей. При чем не бы­ло чув­с­т­ва опас­нос­ти (сей­час я бы ска­за­ла - от­вет­с­т­вен­нос­ти) - эй­фо­рия! Страш­но ус­та­ва­ли (12-ча­со­вой ра­бо­чий день, мытье кло­зе­тов, ад­ми­нис­т­ра­ция, са­нэ­пи­дем­с­тан­ция, каж­дый ве­чер - ри­со­ва­ние ин­ди­ви­ду­аль­ных до­маш­них за­да­ний в двад­ца­ти пя­ти аль­бо­мах...), но - эй­фо­рия! Мы идем вер­ным пу­тем! Это сей­час я по­ни­маю, что на от­ри­ца­нии мно­го хо­ро­ше­го не пос­т­ро­ить. Сла­ва Бо­гу, мы во вре­мя оду­ма­лись...

Карнавальное шес­т­вие

Начавшийся про­цесс от­рез­в­ле­ния то­же был, ви­ди­мо, за­ко­но­ме­рен. С че­го он на­чал­ся? На­ши уро­ки стро­ились на раз­ра­бот­ках Ев­ге­ния Шу­леш­ко, Ли­дии Фи­ля­ки­ной, Алек­сан­д­ры Ер­шо­вой, Вя­чес­ла­ва Бу­ка­то­ва. К на­шим бе­зоб­ра­зи­ям они от­но­си­лись тер­пе­ли­во. Да­вать нам ре­цеп­ты, ко­то­рых мы в на­ших му­чень­ях так жаж­да­ли, они соч­ли бес­смыс­лен­ным и да­же вред­ным. Они тер­пе­ли­во жда­ли, ког­да мы са­ми вста­нем с чет­ве­ре­нек. А вот ма­те­ри­ал для ра­бо­ты под­со­вы­ва­ли. Ма­те­ри­ал бу­дил фан­та­зию. На­шу - то­же, ибо мы гу­ля­ли по не­му впер­вые.

Мы не бы­ли пос­вя­щен­ны­ми, мы бы­ли лю­бо­пыт­с­т­ву­ющими. Каж­дый день со­вер­ша­лись от­к­ры­тия, ибо мы вся­кий раз не зна­ли от­вет, у нас не бы­ло ис­ку­ше­ния на­вя­зать свое. Это свое час­тень­ко рож­да­лось поз­же, чем у на­ших ре­бят. Из лю­бо­го де­ла на­до бы­ло сле­пить зах­ва­ты­ва­ющее прик­лю­че­ние, и толь­ко тог­да оно де­ла­лось. В про­тив­ном слу­чае ре­бя­та по­да­ва­ли пер­вые сиг­на­лы тре­во­ги: «Не хо­чу! Не­ин­те­рес­но!»

Каждодневные де­ла при­хо­ди­лось об­ря­жать в кар­на­валь­ные кос­тю­мы с пе­ре­оде­вань­ями раз в два-три дня. Мы с Се­ре­жей пре­бы­ва­ли в пос­то­ян­ном по­ис­ке фор­мы. А де­ти тре­бо­ва­ли: «Еще, еще! Но­вень­ко­го!» Гро­мад­ная печь, для ра­зог­ре­ва ко­то­рой не­об­хо­ди­мы дро­ва и дро­ва. И, за­меть­те, все боль­ше дров и ка­кие по­луч­ше. Ско­ро мы по­чув­с­т­во­ва­ли се­бя не­год­ны­ми на рас­топ­ку. В по­лу­за­ду­шен­ном сос­то­янии мы про­дол­жа­ли улы­бать­ся. Но улыб­ка ста­ла фаль­ши­вой: «Ну ты как, ста­рик(уха)? Я в фор­ме. Смот­ри, что при­ду­мал(а)». Что-то в этом ро­де, на гра­ни оп­рав­ды­ва­ния. Оп­рав­ды­ва­ния в том, что уже ни­че­го не хо­чет­ся - толь­ко спать.

Псевдодемократия

Ч