Гендерные проблемы профессиональных отношений

Сфера профессиональной деятельности - одна из важнейших областей жизнедеятельности человека, где он развивается как личность и индивидуальность, получает материальные и психологические средства для существования и самоосуществления. В профессиональной деятельности человек имеет возможность раскрыть и проявить свои способности, личностные и профессиональные качества. Эта деятельность позволяет добиться признания своей неповторимости, значимости для других людей и общества в целом и получить подтверждение в виде определенной компенсации. Весь период взрослости человека протекает при активном вовлечении в профессиональную деятельность, и это касается не только мужчин, но и подавляющего числа женщин. Существующие в обществе стереотипы, отражающие представление о том, что главными социальными ролями женщины являются семейные, а не профессиональные и что удел женщин - обслуживающий и исполнительский, а не творческий, созидательный труд, активно способствуют созданию ситуации доминирования мужчин в сфере профессиональной деятельности. Существующее в обществе явление профессиональной сегрегации по признаку пола выступает наглядным отражением действия стереотипов о приоритетности профессиональной деятельности для мужчин, а не для женщин.

Понятие "профессиональная сегрегация" связано с анализом ассиметричного размещения женщин в профессиональной структуре и вызванных этим неравенств в отношении оплаты труда мужчин и женщин и в отношении других профессиональных характеристик. Различают вертикальную и горизонтальную профессиональную сегрегацию.

Горизонтальная профессиональная сегрегация - это неравномерное распределение мужчин и женщин как работников в различных профессиональных отраслях. Существует много профес-сий, стереотипно воспринимаемых как "мужские" или "женские'', Например, профессии няни, мед-сестры, школьной учительницы, воспитателя, повара в детских учреждениях, библиотекаря, секре-таря воспринимаются исключительно как женские, профессии водителя, военного, бизнесмена, финансиста признаны "мужскими". Женщины в нашей стране в основном работают в отраслях не-производственной сферы, труд в этой сфере малопрестижен и малооплачиваем. Это торговля и об-щественное питание, здравоохранение и социальное обеспечение, образование и культура. Муж-чины концентрируются, как правило, в престижных и высокооплачиваемых профессиональных отраслях: управление, предпринимательство, сфера бизнеса, политика, финансовые структуры. В последние годы средняя зарплата в феминизированных секторах экономики составляет одну треть от уровня секторов с доминирующей занятостью мужчин (Посадская А.И., 1996). Когда опреде-ленные профессии получают полотипизированные характеристики ("мужские" и "женские" про-фессии), происходит процесс феминизации или маскулинизации профессий, приводящий к воз-никновению барьеров для проникновения женщин в "мужские" профессии, и мужчин в "женские".

Однако существующая социополовая структура профессиональной деятельности может быть изменена, ибо деление профессий на "мужские" и "женские" социально сконструировано, и значит, поддается изменению. Например, профессия врача в нашей стране считается "женской", тогда как в западном обществе данная профессия представлена в основном мужчинами. Это связано со статусом профессии в обществе и уровнем оплаты. Профессия врача в развитых странах является высокопрестижной и высокооплачиваемой, поэтому там она преимущественно "мужская". В нашей стране профессия врача не очень престижна и малооплачиваема, поэтому у нас - это "женская" профессия.

До перестройки в нашей стране профессии бухгалтера и экономиста были "женскими". В последние годы престиж этих профессий существенно повысился, они стали неплохо оплачиваемыми и поэтому перестали быть "женскими", их охотно выбирают мужчины.

Вертикальная профессиональная сегрегация действует в рамках одной и той же профессиональной группы. Существующая внутренняя система стратификации в рамках одной профессии способствует тому, что мужчины по сравнению с женщинами занимают более высокие статусные позиции в рамках профессии. Так, например, чем выше статус врача, тем вероятнее, что данную работу выполняет мужчина (заведующий отделением клиники, заведующий кафедрой в вузе - как правило, мужчина, участковый врач - женщина). Среди преподавателей в системе высшего образования мужчин намного больше, чем в системе среднего и начального образования, потому что работа в высшей школе более престижна и лучше оплачивается.

Известно, что свой профессиональный путь мужчины и женщины обычно начинают с оди-наковых статусных позиций, но мужчины затем существенно быстрее, чем женщины, продвигают-ся по служебной лестнице. Может быть, это объясняется тем, что женщины не стремятся повы-шать свою квалификацию? Существует определенное количество женщин, не ориентированных на профессиональный рост, но даже те, кто повышает свою квалификацию, далеко не всегда имеют возможность повысить свой профессиональный статус. Так, по данным социологического обследования труда и быта российских женщин только 57,3%, из опрошенных, считают, что их квалификация соответствует выполняемой работе, а 25,2% считают, что их квалификация вообще не соответствует выполняемой ими работе. Даже десятилетний стаж работы не приносит удовлетворяемых результатов при сравнении полученной квалификации и выполняемой работы. 30% женщин со стажем работы от 5 до 10 лет не удовлетворены данным сравнением. У 65,4 % опрошенных женщин после обучения на курсах повышения квалификации ничего не изменилось в производственной ситуации. Причем 91,2% женщин не были повышены в должности, 88,3% - в разряде и 81,3% не получили повышения в заработной плате (Калабихина И., 1995).

Вопреки конституционным нормам, провозглашенным нашим обществом, пол является критерием, дифференцирующим возможности профессионального роста и продвижения по социальной лестнице. При назначении на более высокую должность предпочтение отдастся мужчине, даже уступающему женщине по своим профессиональным качествам. Для элементарною продвижения по службе от женщины требуются, по сравнению с мужчиной, как правило, более высокая квалификация, уровень знаний (Раковская О.А.. 1996).

Гендерное неравенство при распределении ролей в семье и в сфере занятости находится в определенной корреляции. Чаще всего именно загруженность домашней работой, семейными обязанностями и связанный с этим недостаток образования и профессионального опыта ставят женщину в ущемленное положение на рынке труд». Стремясь совместить значительную нагрузку в семье и работу вне дома, женщины соглашаются на менее привлекательный труд и жертвуют своей карьерой.

Существующие стереотипы о большей значимости для женщин семейной, а не профессиональной сферы деятельности сыграли определенную роль в сложившейся ситуации женской безработицы. Известно, что число безработных женщин существенно превышает число безработных мужчин. В России доля женщин среди зарегистрированных безработных составляет 72,2% (Калабихина И., 1995). При этом безработные женщины имеют значительно более высокий уровень образования по сравнению с безработными мужчинами. В "группу риска" (т.е. тех, для кого вероятность стать и, надолго остаться безработным, особенно высока) входят молодые женщины с малолетними детьми, а также женщины старше 45 лет, которых как работников предпенсионного возраста не желают принимать на работу. И тех, и других первыми увольняют в связи с сокращением штатов или ликвидацией предприятия. Острота проблемы женской безработицы заключается еще и в том, что одни и те же меры экономической политики оказывают различное воздействие на положение мужчин и женщин в сфере занятости. В результате при равных формальных условиях, зафиксированных в законодательстве о занятости, мужчины и женщины имеют неравные шансы, как в отношении потери рабочего места, так и возможностей переквалификации и трудоустройства (Хоткина З.А., 1996).

Женская безработица выступает как свидетельство существующего гендерного неравенства в нашей стране. Какие факторы определяют эту ситуацию?

- Именно женщины составляют большую часть низшего и среднего управленческого звена, основную массу рядовых инженеров, экономистов, технических и вспомогательных работников, по которым пришелся основной удар безработицы.

- Женщине труднее найти работу, так как в связи с экономическими проблемами и кризисом социальной сферы возникает необходимость уделять больше внимания семье, детям, бытовым проблемам.

- На фоне усиливающейся конкуренции на рынке труда пропагандируется идея "женского предназначения".

- Женщина в силу сложившихся гендерных стереотипов в большей мере склонна сомневаться в своих профессиональных возможностях и, часто заранее настроена на поражение в поисках работы.

Рассмотрим результаты зарубежных исследований, подтверждающие устойчивость гендерных стереотипов, связанных с профессиональной деятельностью мужчин и женщин.

Студентам предъявлялась фотография группы выпускников университета, работающих в одной команде над исследовательским проектом. В команде было двое мужчин и три женщины. Надо было ответить на вопрос: "Кто из участников команды внес наибольший интеллектуальный вклад в данный проект?" Каждый из мужчин выбирался на роль лидера в три раза чаще, чем все женщины, вместе взятые. Это стереотипное представление о мужчине как о лидере в равной степени было характерным не только для мужчин, но и для женщин (Майерс Д., 1997).

Исследовательница Гольдберг обнаружила предубежденность женщин против самих себя в сфере научной деятельности. В ее работе выяснилось, что студентки колледжей оценивают статьи, написанные мужчинами, выше, чем статьи, написанные женщинами. Причем успехи мужчин в профессиональной сфере чаще объясняются их способностями, в то время как успехи женщин - случайностями и другими "нестабильными причинами" (Агеев В.С., 1990). В реальном межличностном взаимодействии компетентность оказывается для женщин скорее отрицательным, чем положительным фактором: высококомпетентные женщины не пользуются расположением ни мужчин, ни женщин. Такой вывод логически следует из исследования, в котором было показано, что в целом и мужчины и женщины стремятся исключить из своей группы компетентных женщин, причем эта тенденция наблюдается в условиях и кооперативного и соревновательного взаимодействия. Авторы интерпретируют полученные данные тем, что высокая компетентность женщин опровергает существующие стереотипы. В соответствии с неписаными нормами, существующими в традиционной западной культуре, "настоящий мужчина превосходит женщину и всегда должен ее обыграть". Возможны следующие способы отреагирования на возникающее противоречие: изменить стереотип, опровергнуть факт наличия компетентности, устранить противоречие путем фактического устранения, т.е. исключить компетентную женщину из группы. Два последних способа используются чаще всего как в экспериментальной, так и в реальной ситуации (Агеев В.С., 1990).

В последние годы и в нашей стране стали проводиться исследования, подтверждающие устойчивость стереотипных представлений, связанных с профессиональной деятельностью женщин. Так в исследовании, проведенном Л.Ю. Бондаренко (1997) в Сибири, (объем выборки 1 тысяча человек) 2/3 мужчин и половина женщин на вопрос о женской миссии в обществе согласились с "естественным женским предназначением". Кроме того, опрос показал, что относительно работающей женщины существуют негативные установки. Например, 51% респондентов-мужчин и 37% женщин считают, что занятость последних негативно влияет на детей; 40% мужчин и столько же женщин полагают, что существует прямая зависимость между работой женщин и ростом преступности в обществе; 50% мужчин и 25% женщин осуждают женщину, которая работает ради собственной карьеры.

В США, наоборот, опросы общественного мнения за последние несколько десятилетий показывают изменение установок в отношении работающих женщин, а также уменьшение доли женщин, отдающих предпочтение роли домохозяйки. Так, на вопрос "Что бы Вы предпочли - работать или остаться дома с детьми?" ответы распределились следующим образом:

1974 г.: работать - 35%, остаться дома - 60%;

1980 г.: работать - 46%, остаться дома - 51%;

1985 г.: работать - 51%, остаться дома - 45%.

По результатам исследования, проведенного в США в 1993 г, за традиционное разделение ролей высказались 40% мужчин и 45% женщин (Бондаренко Л.Ю., 1997).

Таким образом, опираясь на анализ публикаций по гендерной проблематике, можно заключить, что в нашей стране гендерные стереотипы относительно традиционных ролей мужчин и женщин менее подвержены изменениям, чем в развитых западных странах.

Развитие цивилизации - это постоянное увеличение возможностей человека, в том числе и социальных. Распространенные в обществе представления о феномене пола как детерминанте социальной роли и психологического поведения существенно ограничивают возможности личностного развития не только женщин, но и мужчин. В рамках традиционных представлений главное для мужчины - это профессиональные достижения, социальное признание и успех. Соответствие этим представлениям возможно при наличии высокого уровня притязаний, склонности к состязательности, соперничеству, решительности, устойчивости к стрессам и др. Слабость, сомнение в себе, компромисс обычно считаются характерными чертами немужественного поведения. Мужчины, которые не стремятся к профессиональным высотам, не уверены в себе, испытывают сильное давление со стороны общественного мнения. Боязнь несоответствия и провала является обратной стороной пресса, который давит на мужчину в его достижениях. Так же дорого стоит мужчинам и синдром конкуренции, который заставляет их рассматривать всех других мужчин как соперников. И хотя мужчины обычно лелеют идею мужской солидарности, мужская дружба не обязательно приводит к доверительным взаимоотношениям. Другим фактором, сдерживающим развитие личных отношений, является страх попасть в уязвимое и зависимое положение. По результатам исследования, руководящие работники считают, что зависимость, потребность в заботе, нежность являются немужскими чертами и ведут к несостоятельности в социальной жизни (Энциклопедия социальной работы, 1994).

Только освобождение от гендерных стереотипов позволит и мужчинам и женщинам полноценно развиваться в тех направлениях, которые будут соответствовать их возможностям и устремлениям.

4. Гендерная социализация в пожилом возрасте

Пожилой возраст - один из самых сложных в психологическом смысле периодов жизненного пути человека. По сравнению с предыдущими этапами, когда жизнь обычно способствует самореализации, приносит определенные радости и блага - успехи, повышение социального статуса, власть, увеличение дохода, в пожилом возрасте человека ожидают главным образом утраты и потери. В этот период все социальные функции человека свертываются: он прекращает свою трудовую деятельность, теряет признание и авторитет, дети к этому времени уже покидают родительский дом, сокращаются контакты с друзьями и приятелями.

По данным исследования почти половина пожилых людей отмечают труднопреодолимые препятствия для проявления активности в трудовой сфере, свою психологическую изоляцию, трудности в налаживании коммуникаций. Это приводит к подавленному состоянию, сказывается на самоощущении и состоянии здоровья. Реакция на ограничение самореализации крайне острая (вплоть до мыслей о самоубийстве) (Келасьев В.Н., 1997).

Как подчеркивает Н. Смелзер (1994), социализация пожилых отличается от социализации на более ранних этапах жизни еще и тем, что роли пожилых людей четко не определены. Вдова уже больше не жена, а бывший начальник и руководитель всего лишь пенсионер.

В последние десятилетия в современном обществе получил распространение образ стариков как бесполезных и обременяющих общество людей. "Средства массовой информации сформировали гротескный и неадекватный образ старости, препятствующий выработке адекватной социальной политики" (Келасьев В.Н., 1997, С. 425). Общество зачастую неспособно сегодня воспринимать старого человека в качестве своего полноценною члена, потому оно не чувствительно к проблемам, которые такого человека беспокоят. Общество не принимает на себя обязанностей, связанных с формированием социальных условий для реализации человеческого полоролевого потенциала пожилых. Напротив, в этой сфере имеется масса мифологем, рисующих далеко не адекватный действительности образ иждивенца, пожилою ретрограда, консерватора и противника реформации (Герасимова Т.М., 1997).

Среди представителей научного знания мнения относительно социализации и возможнос-тей самореализации личности в пожилом возрасте характеризуются противоположными позиция-ми. Одна точка зрения исходит из того, что само понятие социализации просто бессмысленно в применении к тому периоду жизни человека, когда все его социальные функции свертываются. С этой точки зрения указанный период вообще нельзя описывать в терминах "усвоения социального опыта" или даже в терминах его воспроизводства. Крайним выражением этой позиции является идея "десоциализации", наступающей вслед за завершением процесса социализации.

Другая позиция, напротив, активно настаивает на совершенно новом подходе к пониманию психологической сущности пожилого возраста. В пользу этой позиции говорят уже достаточно многочисленные экспериментальные исследования сохраняющейся социальной активности лиц пожилого возраста. В частности, пожилой возраст рассматривается как возраст, вносящий существенный вклад в воспроизводство и трансляцию социального опыта. Ставится вопрос лишь об изменении типа активности личности в этот период (Андреева Г.М., 1996).

Признанием того, что в пожилом возрасте продолжается социализация и возможна личностная самореализация, является концепция Э. Эриксона о наличии восьми стадий психосоциального развития. Последняя стадия "зрелость" может быть, по мнению Э. Эриксона, обозначена девизом "мудрость". Только в старости приходит настоящая зрелость и полезное чувство "мудрости прожитых лет" (Хьелл Л., Зиглер Д.. 1997).

Очень сложным этапом в жизни людей пожилого возраста является ситуация выхода на пенсию. Эта ситуация очень многими людьми воспринимается как социальная отставка, утрата социального статуса. У психологов есть основания говорить о "шоке отставки". Отставка (или выход на пенсию) означает отделение человека от референтной ему группы, от того дела, которому он посвятил долгие годы. Работник теряет важную социальную роль и значимое место в обществе. Л.И. Анцыферова (1994), обобщив ряд работ, касающихся позднего периода жизни, выделяет два личностных типа, отличающихся друг от друга уровнем активности, стратегиями совладания с трудностями, отношением к миру и себе, удовлетворенностью жизнью.

Представители первого типа мужественно, без особых эмоциональных нарушений пережи-вают уход на пенсию. Стараясь справиться с "шоком отставки", они обращаются к стратегиям, смягчающим патогенный характер кризисной ситуации. Широко используется техника "антиципирующего совладания", которая предполагает отказ от стереотипных форм поведения и поиск новых путей включения в общественную жизнь, планирование свободного времени, предвидение негативных состояний и событий в период отставки. Такие люди испытывают тягу к воспитанию нового поколения, наставничеству. Занятие другим, новым интересным делом, установление новых дружеских связей, сохранение способности контролировать свое окружение порождают удовлетворенность жизнью и увеличивают ее продолжительность. У второго типа людей, вышедших на пенсию, развивается пассивное отношение к жизни, они отчуждаются от окружения, круг их интересов сужается, они теряют уважение к себе и пережинают тягостное чувство ненужности. Эта драматическая ситуация - типичный пример потери личностной идентичности и неспособности человека построить новую систему идентификаций. Мужчин среди этого типа людей существенно больше, чем женщин.

Почему эти люди так тяжело переживают свой поздний возраст, не борются за себя, погружаются в прошлое и, будучи физически здоровыми, быстро дряхлеют? Причин такой неблагополучной старости много. Можно предположить, что их привычные жизненные стратегии не включали приемов активного совладания с трудностями. Но есть еще один мощный - социальный - фактор, негативно влияющий на жизнь людей в позднем возрасте. Это широко распространенный в современном обществе стереотип "старости", "стариков, бредущих по обочине жизни". Кроме подверженности этому стереотипу, мужчины испытывают на себе сильное влияние и гендерных стереотипов о маскулинности-фемининности и традиционных мужских и женских ролях. Мужчина-пенсионер уже не может выполнять профессиональную роль - главную социальную роль, предписанную ему. Он уже не является творцом и созидателем, не проявляет маскулинные черты: соревновательность, независимость, доминантность. Все это приводит к известным деструктивным последствиям для личности: ранняя смертность мужчин, алкоголизм, потеря интереса к жизни. Приверженность стереотипным моделям поведения не способствует выработке новых поведенческих тактик в повседневной жизни.

Женщины легче, чем мужчины, адаптируются к новой жизненной ситуации после выхода на пенсию, определенную роль в этом играют гендерные стереотипы. Женщины более активно, чем раньше, начинают исполнять роль домашней хозяйки. "Женщины просто меняют один не слишком профессиональный труд на другой, в чем-то даже более для них значимый, домашний и при этом не испытывают дискомфорта, не агрессивны, сохраняют здравость ума и памяти" (Герасимова Т.М., 1997, С. 82). Эта тенденция характерна для женщин разных стран. Так, американский исследователь И. Эйсенсен пишет: "Большинство пожилых женщин способно окунуться в мелочи домашнего хозяйства чаще, чем большинство пожилых мужчин. Роль хозяйки дома у пожилой женщины нынешнего поколения меньше нарушается и подрывается, чем роль хозяина у мужчины" (Эйсенсен И., 1989, С. 447).

Однако, по мнению этого автора, несмотря на более стабильную социальную роль, общественное мнение относительно перемен в старости отдает предпочтение мужчине, а не женщине. Мужчину среднего или более старшего возраста могут считать красивым, степенным или с завистью говорить, что он "хорошо сохранился". Если окружающие видят, как пожилой мужчина занимается спортом, чтобы "быть в форме", то им скорее будут восхищаться. О женщине того же возраста могут сказать: "Недурна для своих лет". Если она объективно привлекательна, субъективное мнение о ней все же будет гласить: "Уж слишком она старается". К сожалению, в результате такого отношения у пожилых мужчин оказывается больше, чем у пожилых женщин, возможностей вступить в контакты с обществом, жениться или как-то по-другому, не вступая в повторный брак, устроить свою жизнь.

В сфере межличностных отношений с близкими людьми у мужчин больше сложностей, чем у женщин. Этому способствует устойчивый стереотип маскулинности, в соответствии с которым потребность в заботе, нежность, зависимость являются немужскими чертами. Образ "настоящего" мужчины формируется под воздействием лозунга: "Не быть похожим на женщин: слабых, уязвимых, эмоциональных, нежных, боязливых и сострадающих".

С. Журар, занимающийся проблемами самораскрытия в межличностных отношениях, отметил, что мужчины обычно менее откровенны и неохотнее делятся с другими интимной информацией о себе, имеют больше "секретов" и боятся, что о них узнают, чаще испытывают напряжение и, пытаясь выглядеть мужественными, видят в других угрозу для себя чаще, чем женщины. Страх самораскрытия не только ограничивает свободу пожилых мужчин в личных отношениях, но и наряду с игнорированием чувств делает их более восприимчивыми к "сигналам тревоги". Отчасти это объясняет, почему мужчины умирают раньше женщин. Одной из причин более высокой смертности среди вдовцов, чем среди вдов, можно считать то, что мужчины склонны иметь только одну сильную эмоциональную связь (со своей женой), в то время как женщины имеют более широкий круг людей, которые служат им опорой в трудную минуту. Хотя мужчины фактически более одиноки, женщины легче признают свое одиночество. У мужчин может быть более широкий круг общения, но оно носит более поверхностный характер, чем у женщин (Лихтенберг Ф., 1994).

Таким образом, видим, что и в пожилом возрасте утвердившиеся в общественном сознании гендерные стереотипы осложняют жизнь и мужчин и женщин, создают препятствия не только на пути самореализации, но и для удовлетворения жизненно важных человеческих потребностей.

 

Заключение (Перспективы гендерного равенства)

Изменения, происходящие в обществе, способствуют изменению социальных статусов мужчин и женщин. Научно-технический прогресс, культурные сдвиги делают несущественными многие аспекты "природной" дифференциации полов. Это способствует процессу разрушения традиционных гендерных стереотипов. Придет время, когда не будет иметь места предопре-деленность гендерных ролей и каждый человек, независимо от пола, свободно будет выбирать тот стиль жизни и особенности поведения, которые соответствуют его/ее склонностям и интересам. Определяющим в выборе профессиональных и распределении семейных ролей будет выступать индивидуальное своеобразие личности, а не половая принадлежность. Таким образом, каждый человек может быть агрессивным или экспрессивным, рациональным или эмоциональным, сдержанным или сентиментальным, что будет определено условиями конкретной ситуации.

Этот переход от традиционных ролей к новым отношениям - болезненный, сложный и напряженный процесс. Goldberg (1983) советует мужчинам и женщинам, как легче преодолеть этот переходный период: учиться относиться друг к другу и взаимодействовать, не обвиняя друг друга и не ощущая себя виновным; учиться строить отношения, базируясь па процессе, а не па символах; учиться доводить спор до конца; учиться равновесию близости и отдаления; замечать, признавать и использовать гнев одного из партнеров; уничтожать неравновесие действующего и содействующего; помогать друг другу.

Кроме того, исследовательница советует:

ему: развивать в себе мягкость;

ей: учиться быть агрессивной;

ему: учиться больше сосредоточиваться на процессе;

ей: учиться больше сосредоточиваться на цели;

ему: учиться признавать свои страх;

ей: учиться допускать агрессивность;

ему: учиться не бояться поражений;

ей: учиться не бояться успеха.

Целенаправленная работа по достижению гендерного равенства должна проводиться и на уровне социальных институтов. Н. Смелзер (1994) предлагает следующие меры:

1. Изменение образцов социализации, предрасполагающих женщин к примирению со своим подчиненным положением.

2. Изменение отношения мужей-отцов к своим домашним обязанностям, увеличение их участия в воспитании детей.

3. Повышение гибкости учебных программ и графиков работы в учреждениях, позволяю-щее роди гелям совмещать учебу в колледже или работу с неотложными семейными делами.

4. Создание новых возможностей для получения профессиональной помощи по уходу за детьми семьями из различных классов.

5. Полная отмена законов и постановлений, допускающих прямую или косвенную дискриминацию женщин.

Наука, практика, общество должны повернуться лицом к социально-психологическим проблемам, порождаемым особенностями гендерной социализации. В последнее время большую популярность приобретает гуманистическая психология. Это научное направление акцентирует свое внимание на личностном развитии и самореализации человека независимо от половой принадлежности. Представляется, что именно в этом и заключается основной гуманистический пафос данного направления. Активное развитие гуманистической психологии будет способствовать утверждению гендерного равенства в обществе.

 

Литература

1. Абраменкова В.В. Половая дифференциация и межличностные отношения в детской группе // Вопросы психологии. 1987. № 5.

2. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М., 1990.

3. Алешина Ю.Е., Волович А.С. Проблемы усвоения ролей мужчины и женщины // Вопросы психологии. 1991. №4.

4. Алешина Ю.Е., Лекторская Е.В. Ролевой конфликт работающей женщины // Вопросы психологии. 1989. № 5.

5. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1996.

6. Анцыферова Л. И. Новые стадии поздней жизни: время теплой осени или суровой зимы // Психол. журнал. 1994. Т. 15. № 3.

7. Арутюнян М.Ю. "Кто Я? Проблема самоопределения юношей и девушек-подростков // Женщины и социальная политика (гендерный аспект). М., 1992.

8. Арутюнян М.Ю. Распределение обязанностей в семье и отношения между супругами // Семья и социальная структура. М. 1987.

9. Баскаков М.Е. Замужняя женщина: семья или работа? // Семья в России. 1995. № 3-4.

10. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995,

11. Бондаренко Л.Ю. Мир, в котором мы живем. Ролевые сходства и различия между российскими и американскими женщинами // Общественные науки и современность. 1997. № 3.

12. Бриджер С. Язык дискриминации - наследство перестройки российским женщинам // Гендерные аспекты социальной трансформации. М., 1996.

13. Бутовская М.Л. Биология пола, культура и полоролевые стереотипы поведения у детей // Семья, гендер, культура: Материалы международных конференций 1994 и 1995 гг. М., 1997.

14 Виноградова Т.В., Семенов В.В. Сравнительное исследование познавательных процессов у мужчин и женщин: роль биологических и социальных факторов // Вопросы психологии. 1993. №2.

15 Геодакян В.Л. О структуре эволюционизирующих систем // Проблемы кибернетики Вып. 25. М., 1972.

16. Герасимова Т.М. Пожилая женщина современной России; методология и результаты гендерного анализа биографий // Феминистская теория и практика: Восток - Запад. СПб., 1996.

17. Герасимова Т.М. Пожилые люди современной России: стратегии жизни или выживания? // Материалы Первой Российской летней школы по женским и гендерным исследованиям "Валдай-96". М., 1997.

18. Гибш Г., Форверг М. Введение в марксистскую социальную психологию. М., 1972.

19. Гиллиган А. Иным голосом // Этическая мысль. 1991. М., 1992.

20. Голод С.И. Стабильность семьи: социологический и демографический аспекты. Л.,1984.

21. Голод С.И. Российское население сквозь призму гендерных отношений // Качество населения Санкт-Петербурга. II. СПб., 1996.

22. Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление. М., 1989.

23. Гримшоу Д. Идея "женской этики" // Феминизм. Восток-Запад, Россия. М., 1993.

24. Гурко Т., Босс П. Отношения мужчин и женщин в браке // Семьи на пороге третьего тысячелетия. М., 1995.

25. Гурко Т.А. Гендерная социология // Социология в России. М., 1996.

26. Гурко Т.А. Социально-экономические изменения в России и формирование семьи // Социально-экономические проблемы современного периода преобразований в России. Вып. VII, М., 1996 а.

27. Дудченко О., Ясная Л., Дейнз Ш. Работа женщины и семья // Семья на пороге третьего тысячелетия. М., 1995.

28. Женщины в науке: Реф. сб. / Под ред. Л.П. Кулькина. М., 1989.

29. Женщины и социальная политика (гендерный аспект). М., 1992

30 Захаров А.И. Психологические особенности восприятия детьми роли родителей // Вопросы психологии. 19Н2. № I.

31. Здравомыслова О.М. От "равенства" к равноправию: нужна ли эмансипация мужчин // Женщины и социальная политика (гендерный аспект) М., 1992.

32. Каган В.Е. Воспитателю о сексологии. М., 1991

33. Калабихина И. Социальный пол и проблемы населения М., 1995.

34. Келасьев В.Н. Проблема самореализации человека в контексте задач социальной работы // Человек и общество: тенденции социальных изменений: Материалы международной научно-практической конференции. Вып. 1. СПб., 1997.

35. Клецина И.С. Гендерные характеристики психосоциальной идентичности в юношеском возрасте // Дети Севера: Тезисы докладов IV Международной конференции "Ребенок в современном мире". СПб., 1997.

36. Коенен-Хютер Ж. Эмансипация женщин: общеевропейский подход // Высшее образование в Европе, 1991. Т 16. № 4.

37. Коломинский Я.Л., Мелтсас М.Х. Полоролевое развитие ребенка в дошкольном возрасте // Генетические проблемы социальной психологии. Минск, 1985.

38. Кон И.С. Половые различия и дифференциации социальные ролей // Соотношение биологического и социального. М., 1975.

39. Кон И.С. Психология половых различий // Вопросы психологии. 1981. № 2.

40. Кон И.С. Ребенок и общество. М., 1988.

41. Лихтенберг Ф. Мужчины // Энциклопедия социальной работы. Т. 2. М.. 1994.

42. Лорбер Дж. Пол как социальная категория // Альманах "THESIS". 1994. Вып. 6.

43. Лунин И.И., Старовойтова Г.В. Исследование родительских полоролевых установок в разных этнокультурных средах // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991.

44. Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1997.

45. Мацковский М.С., Олсон Д.Г. Семья в России и в США сравнительный обзор // Семья на пороге третьего тысячелетия М., 1995.

46. Мид М. Культура и мир детства. М., 1988.

47. Попова Л.В. Гендерные аспекты самореализации личности: Учебное пособие но спецкурсу. М., 1996.

48. Попова Л.В. Проблемы самореализации одаренных женщин // Вопросы психологии. 1996. № 2.

49 Посадская А.И. Женские исследования в России // Гендерные аспекты социальной трансформации. М.. 1996.

50. Поспелова Т.Г. Тенденции развития брачно-семейных ориентаций молодежи // Преемственность поколений: диалог культур. Вып. 2. СПб., 1996.

51. Раковская О.А. Особенности становления профессиональной карьеры женщин // Гендерные аспекты социальной трансформации. М., 1996.

52. Рековская И.Ф. Женщина перед лицом перемен // Социологические исследования в России. Вып. 2. 1991-1992. М., 1993.

53. Репина Т.А. Анализ теорий полоролевой социализации в современной западной психологии- // Вопросы психологии. 1987. № 4.

54. Репина Т.А. Особенности общения мальчиков и девочек в детском саду // Вопросы психологии. 1984. № 7.

55. Семья в психологической консультации // Под ред. А.А. Бодалева и В.В. Столина. М., 1989.

56. Синельников А. Мужчины и патриархальная власть // Вы и мы. 1998. №1 (17).

57. Смелзер Н. Социология. М., 1994.

58. Солодников В.В. Социальная психология семьи // Основы социально-психологической теории. М., 1995.

59. Тартаковская И.Н. Социология пола и семьи. Самара. 1997.

60. Теория и история феминизма: Учебное пособие. Харьков, 1996.

61. Фатеева Е.В. Межличностные отношения супругов и число детей и семье // Семья и социальная структура. М., 1987.

62. Хоткина З.А. Гендерные аспекты безработицы в системе социальной защиты населения // Гендерные аспекты социальной трансформации. М., 1996.

63. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории» личности. СПб., 1997.

64. Эйсенсен И. Одиночество и разведенный мужчина преклонного возраста // Лабиринты одиночества. М., 1989.

65. Энциклопедия социальной работы. Т. 2. М., 1994.

66. Юрчак А. Миф о настоящем мужчине и настоящей женщине в российской телевизион-ной рекламе // Семья, гендер, культура: Материалы международных конференций 1994 и 1995 гг. М., 1997.

67. Янкова З.А., Анцыферова Е.Ф., Лосева О.К. Мужчина и женщина в семье. М., 1983.