НЛП как психотерапевтический метод

Прежде чем обратиться к лингвистической составляющей нейро-лингвистического программирования, следует по необходимости кратко остановится на самой сущности НЛП как совокупности методов воздействия на психическое состояние человека⁴⁾. НЛП исходит из того, что функционирование мышления человека в определенной степени напоминает работу компьютера, однако не в смысле тривиальной компьютерной метафоры, на которой выросла современная когнитивная психология (ср. проведение аналогии между памятью ЭВМ и памятью человека, процессором ЭВМ и когнитивной системой — см. подробнее [Величковский 1980]), а в том смысле, что мышление человека программируемо. Весь вопрос в том, чтобы правильно сформулировать программу и сделать ее доступной сознанию и подсознанию человека. Отсюда понятие моделирования: терапевт (и шире — коммуникатор) пытается выявить наилучший способ, с помощью которого человек выполняет определенную задачу, и пытается сделать его доступным — для этого человека или совершенно другого лица. Способ верификации результирующей модели заключается

⁴⁾ Более полную информацию о собственно психологическом и терапевтическом содержании НЛП можно получить из соответствующей литературы, большая часть которой за последние десять лет переведена на русский язык: [Бэндлер, Гриндер 1995; 1996; Гордон 1995; Кэмерон-Бэндлер 1996; Макдональд 1994; Хейли 1995].

не в рассуждениях о том, правильна ли она, соответствует ли она действительности, а в том, что модель успешно выполняет свои функции. Согласно НЛП, в психике вообще трудно говорить о правильности или о соответствии реальности какого-либо опыта. В лучшем случае можно говорить лишь о том, что некоторый опыт относится к разделяемой реальности, то есть к совокупности более или менее общезначимых представлений об окружающем мире.

Процесс моделирования проходит несколько этапов. На первом этапе происходит сбор информации о текущем состоянии клиента и желаемом состоянии — фактически о самой сущности воздействия. На последующих этапах суть желаемого состояния последовательно уточняется. На втором этапе устанавливается раппорт — такое состояние между коммуникатором и клиентом, при котором между ними существует максимальное взаимное доверие. Достижение раппорта — важнейшая задача нейро-лингвистического программирования. Раппорт достигается на сознательном или бессознательном уровне, когда коммуникатор присоединяется к репрезентативным системам клиента, отражая их в своем вербальном и невербальном поведении. Под репрезентативной системой (PC) в НЛП понимается способ представления и осмысления своего опыта взаимодействия с окружающим миром. Это может быть визуальная PC (опыт представляется как последовательность визуальных образов), аудиаль-ная PC (опыт осмысляется как последовательность звуков разного типа), кинестетическая PC (опыт представляется как тактильные ощущения) и обонятельно-вкусовая PC (опыт воспринимается человеком как последовательность запахов и вкусовых ощущений). Отражая реакции клиента в каждой из этих систем, подстраиваясь под них, коммуникатор может достигнуть с ним раппорта. Отражение может быть вербальным (коммуникатор повторяет те или иные черты вербального поведения клиента) и невербальным. В последнем случае коммуникатор подстраивается под важные элементы невербального поведения, указывающие на ведущую (наиболее важную для субъекта) PC — под темп дыхания, жесты, движение глаз и т. п. Достижение раппорта может быть довольно длительной процедурой, но в некоторых случаях достигается очень быстро — все зависит от мастерства коммуникатора и сложности данного случая. В литературе описывается эпизод с одной клиенткой, которая любила информировать окружающих о том, что сейчас будет пить чашку крови. Разумеется, все — в том числе больные — пытались ее разубедить, говоря, что это галлюцинация и пр. Коммуникатор же для достижения раппорта попросил и ему подогреть чашечку крови. Это привело к возникновению доверия между клиенткой и коммуникатором и позволило реализовать новую модель поведения, в которой клиентка могла различать переживания двух разных реальностей — той, которая разделяется другими, и той, которая присуща ей одной (неразделяемая реальность). После терапевтического контакта больная не оставила любимого занятия, но делала это уже одна.

После достижения раппорта коммуникатор должен установить, что в действительности желает клиент. Иными словами, каким должен быть хорошо сформулированный результат моделирования, который не должен противоречить тем или иным сторонам личности клиента и не может вредить его ближайшему окружению (отсюда понятие экологичности моделирования).

Исследуя репрезентативные системы человека для последующего достижения раппорта, коммуникатор, кроме невербальных аспектов поведения клиента (в частности движения глаз, жестов, дыхания), должен особое внимание обращать на языковое поведение. Для этого в НЛП разработана мета-модель языка. Ниже мы ознакомимся с нею подробнее. Здесь же достаточно знать, что в основе мета-модели лежит предположение, что язык — как и многие формы социального опыта — выступает как фильтр, который искажает опыт или по крайней мере структурирует его. Мета-модель обращает внимание коммуникатора на те свойства языковой системы, которые чаще всего искажают восприятие. Эксплицитное выяснение, выявление этих искажений составляет значительную часть психотерапевтической процедуры. Иными словами, мета-модель языка — это вовсе не модель языка и не модель отдельных его подсистем, а это модель поведения коммуникатора по отношению к естественному языку, используемому в процессе общения с клиентом. Или, еще точнее, это набор инструкций по проверке речевых актов клиента для того, чтобы выявить его действительное психическое состояние, те конфликты, которые его беспокоят, и разработать стратегию изменения.

После того, как «хорошо сформулированный результат» установлен, осуществляется выбор методов терапевтического вмешательства и перевод клиента в желаемое состояние с помощью комплекса выбранных техник. Одна из таких техник — якорение. Якорь — это любой стимул, который позволяет человеку перенести свой прежний опыт в настоящее и пережить то же психологическое состояние (как положительно, так и отрицательно окрашенное). Например, какая-то мелодия может вызвать у человека ассоциации, связанные с прошлым опытом, или случайно найденная вещь напомнит о каком-нибудь событии детства и пр. В художественной литературе процедура якорения как правило привлекает внимание писателей с установкой на «психологизм». Ср. характерные примеры из Ф.Достоевского, В. Набокова и Л.Андреева:

Две с половиною страницы переправы, но все-таки попадает в прорубь. Гений тонет, вы думаете, утонул? И не думал; это все для того, что когда он уже совсем утопал и захлебывался, то пред ним мелькнула льдинка, крошечная льдинка с горошинку (...) и в этой льдинке отразилась Германия или, лучше сказать, небо Германии, и радужною игрой своею отражение напомнило ему ту самую слезу, которая, «помнишь, скатилась из глаз твоих, когда мы сидели под изумрудным деревом, и ты воскликнула радостно: "Нет преступления!" "Да, сказал я сквозь слезы, но коли так, то ведь нет и праведников". Мы зарыдали и расстались навеки».

[Ф. Достоевский. Неточка Незванова]

Она высморкалась, пошарила в темноте, опять нажала кнопку. Свет ее немного успокоил. Она еще раз посмотрела на рисунок, подумала, решила, что, как он ни дорог ей, хранить его опасно, и, разорвав бумажку на клочки, бросила их сквозь решетку в лифтовый колодец, и это почему-то напомнило ей раннее детство.

[В. Набоков. Камера Обскура]

Запоздало взвизгнула и разорвалась шрапнель, и тихо стало, — так тихо, что слышно было, как (...) стукают по камню и по орудиям капельки дождя. И этот тихий и дробный стук, напоминающий осень, и запах взмоченной земли, и тишина — точно разорвали на мгновение кровавый и дикий кошмар, и когда я взглянул на мокрое, блестящее от воды орудие, оно неожиданно и странно напомнило что-то милое, тихое, не то детство мое, не то первую любовь.

[Л. Андреев. Красный смех]

Во всех этих примерах якоря случайны: стимул образовался внезапно (ср. слова типа неожиданно, странно, почему-то), но вызвал очень резкое по контрасту с ситуацией психологическое переживание. Почти произвольность якоря и одновременно его эффективность при вызове психического состояния широко используется в НЛП как инструмент воздействия на субъекта. Стимул-якорь может устанавливаться во время терапевтической процедуры вербально (например, произнесением некоторых слов, словесных последовательностей, изменением тона голоса), невербально (пожатием руки, плеча, колена; изменением положения тела коммуникатора и пр.), а также сочетанием вербальных и невербальных элементов. Понятно, что установка якоря возможна только при поддержании устойчивого раппорта, в противном случае связь между якорем и переживанием не возникнет.

Якорение должно основываться на выявлении ресурсов данного индивидуума для решения проблемной ситуации. Осознание ресурса, понимание того, что проблема может быть решена, достигается через расширение модели мира человека. Роль коммуникатора на данном этапе сводится к тому, чтобы выявить в опыте клиента то, что можно рассматривать как ресурс. В НЛП для поиска ресурса используются как техники, предполагающие сознательное участие клиента, так и его погружение в транс и работу с подсознанием. Последнее во многих случаях оказывается существенно более эффективным. Далее, положительный и отрицательный опыт человека якорится. Последовательное — в разных комбинациях — использование якорей и, тем самым, психических состояний позволяет коммуникатору элиминировать нежелательные связи, формировать новые и в результате программировать человека на желаемое им самим поведение, определяемое в НЛП как «хорошо сформулированный результат». Якорение, сами якоря, последовательность их применения фактически аналогичны алгоритмам компьютерной программы, за тем исключением, что в отличие от компьютерных языков программирования, в НЛП при терапевтической процедуре операторы (якоря) определяются для каждого клиента индивидуально.

Среди методов НЛП имеются техники, которые дают возможность коммуникатору работать не над одной проблемой клиента, а над комплексом похожих проблем, а также над такими сложными ситуациями, когда некоторый тип поведения сам по себе не является психологической проблемой, но становится ею в определенном контексте. Например, боязнь — весьма полезное и нужное чувство, но оно превращается в болезненное состояние, в манию, если боязнь ничем не обоснована или распространяется на всех окружающих. Одной из таких техник является рефрейминг. Суть рефрейминга заключается в том, чтобы видоизменить поведение клиента, вызванное некоторым стимулом или комплексом сходных стимулов, ограничив это поведение только теми ситуациями, когда это поведение действительно необходимо. НЛП исходит из предположения, что в личности человека есть какая-то составляющая (X), которая отвечает за данный шаблон поведения. Коммуникатор устанавливает контакт с этой частью X, исследуя реакции репрезентативных систем клиента. Далее, в процессе общения с составляющей личности X он разводит, разделяет те ее намерения, которые часто оказываются весьма полезны клиенту (например, чувство опасения в действительно опасных ситуациях), и конкретное нежелательное поведение (например, страх, не мотивированный реальной ситуацией). После этого коммуникатор предлагает составляющей личности X найти самой более адекватный, эффективный способ достижения имеющегося у нее намерения. Фокус в том, что коммуникатор вовсе не обязан знать конкретный способ достижения этой цели. Вся процедура формирования альтернатив поведения возлагается на самого клиента — или его составляющие личности. Разумеется, коммуникатор может помогать в этом, указывая при необходимости на возможные альтернативы, если они ему известны. Сторонники НЛП утверждают, что рефрейминг помогает даже в тех случаях, когда нежелательное поведение уже обусловлено органическими изменениями. Например, при тяжелых случаях аллергических реакций, при психических отклонениях после инсультов и т. п. Возможно, говорят они, что больные просто притворяются, но если они это делают столь эффективно и это помогает им жить, то почему бы и нет?

Вообще следует отметить, что основные книги по НЛП (прежде всего те, которые написаны основателями этого направления) сами представляют собой блестящий пример применения методик воздействия НЛП на читателя. Здесь можно обнаружить и методику якорения, например, с помощью интересных (как правило смешных) примеров из практики, а также рассуждения, приводящие к «расширению позитивного опыта» читателя, и рефрейминг в виде соответствующих инструкций — как явных, так и скрытых.

Этот краткий экскурс, разумеется, не дает даже относительно полного представления о нейро-лингвистическом программировании, но он позволяет перейти к обсуждению чисто лингвистических проблем этого направления современной психологии.