Глава 4. Мой союзник судьба, мой соперник жизнь.

С тех самых пор, как человек научился думать, он неот­ступно мучается вопросом о соотношении собственной, вроде бы, свободной воли с тем неосязаемым, необъясни­мым, но чрезвычайно могучим и неотвратимым фактором, который именуется судьбой. Последняя может принимать самые разные обличья и носит множество имен - рок, фа­тум, предначертание, карма, Воля Божия и т. д. и т. д. Древ­ние эллины нередко превозносили это не персонифици­рованное божество превыше всех своих олимпийцев. Оно же, облеченное в форму главного вселенского причинно-следственного закона, повергало в трепет весь индуистский пантеон и побуждало к титаническим усилиям и фантасти­ческой стойкости последователей царевича Сиддхартхи.

Тысячелетием позже, в период становления христианст­ва, под именем Воли Божией оно явилось причиной рас­кола в стане самих отцов Церкви. Так, епископ Пелагий никак не мог совместить в одном вероучении две принци­пиальные, но, по его убеждению, взаимоисключающие идеи: о предначертании (все в мире — по Воле Божией) и о грехе и воздаянии за таковой. По его представлениям, воз­лагая на Всевышнего абсолютно все в этой жизни, мы тем самым списываем на Него и собственные грехи. В этом случае и самый страшный злодей — на самом-то деле вовсе и не злодей: допустим, Иуда Искариот — не предатель, а, быть может, великий герой, ибо, предав, якобы, Христа, он лишь исполнил предначертание Господне, послужил ору­дием Его Воли. А вот святой Августин рассудил по-иному, запретив кому-либо вообще рассуждать на эту тему. Имен­но потому, кстати, и стал он святым: вообще-то, многие христианские святые (в отличие, скажем, от тех же буддий­ских просветленных монахов) предпочитали думать по­меньше. В значительной степени мы готовы с ними согла­ситься, так как далеко не все в этом мире подвластно наше­му уму.

Но вернемся к предначертаниям судьбы. В этой связи нам пришла на ум такая параллель. Представьте себе море­плавателя, который много лет подряд, быть может, даже большую часть своей жизни, упорно держит курс на запад - просто потому, что некогда решил отправиться именно туда. Но постоянный встречный ветер, волны и течения не позволяют ему серьезно продвинуться на своем пути; к то­му же они доставляют ему массу хлопот и причиняют множество неприятностей. Поставьте себя на место этого человека. Как вы поступите? Можно и дальше пробиваться к западу (ведь уже потрачено столько времени и сил!), упо­вая на то, что ветер в конце концов переменится, а волны, наконец, стихнут. А можно однажды просто развернуться и двинуться на восток, используя попутный ветер. В конце концов, и в восточных странах тоже найдется немало инте­ресного и поучительного, не говоря уже о том, что солнце там светит ничуть не хуже, чем на западе.

Вы уже поняли? Вот именно, у каждого из нас есть свое, так сказать, стратегическое предназначение, которому лучше все-таки следовать - лучше, в первую очередь, для нас же самих и, быть может, для жизни вообще. Из этого вовсе не вытекает, что одному предначертано проводить отпуск на Канарах, а другому ковыряться в мусорных кучах. Просто, чтобы преуспеть в каком-либо деле, помимо та­ланта, рвения и прочих очевидных условий требуется и не­что еще. Это нечто в обиходе называют везением, удачей или — выспренно - улыбкой Фортуны. Но что это за штука такая на самом-то деле, толком не знает никто. Возможно, вы замечали, что какое-то дело или же род деятельности обычно приносит вам успех, причем даже и не всегда пол­ностью заслуженный. В то же время какая-то иная деятель­ность, которой вы, быть может, отдали не меньше сил,умения и души, с треском проваливается всякий раз, когда вы ее начинаете. Вы и до сих пор не можете понять, поче­му так выходит. А быть может, это просто не ваше дело - только и всего.

Запомните, в зависимости от неких факторов, не под­дающихся логическому толкованию — назовем их ветром Удачи - любое дело, начавшись однажды, имеет затем тен­денцию либо затухать, либо, напротив, развиваться и нака­пливать энергию. С нашей точки зрения, любой здраво­мыслящий человек должен считаться с этимне очень-то логичным, на первый" взгляд, фактом.

Возможно, кому-нибудь из вас знакома биография зна­менитой исследовательницы Тибета госпожи Александры Девид-Нэль - той замечательной путешественницы, жен­щины-академика, благодаря трудам которой европейцы впервые по-настоящему познакомились и с северным буд­дизмом, ивообще, с тибетской культурой. Между прочим, в первую половину жизни госпожа Александра перепробо­вала себя на многих поприщах, в том числе - и на оперной сцене, и в амплуа журналиста. А затем, уже после сорока, она осуществила кардинальный поворот своей судьбы, от­правившись в первое путешествие по странам Востока, продлившееся четырнадцать лет. И, как говорится, наказала себя.

А скромный чикагский кассир, жестоко терзаемый судь­бой, покуда он был просто Биллом Портером, но возне­сенный ею на вершину литературного Олимпа, стоило ему назваться О.Генри.

Приведем и более близкий пример, В семидесятые годы в числе наших знакомых была одна приятная молодая пара. Назовем их Аня и Толя. Аня была рядовым инженером в каком-то конструкторском бюро, а Толя после Горного ин­ститута работал геологом. Она - невысокая, худощавая, с темными глазищами-блюдцами, на людях не в меру сове­стливая и застенчивая — вся из комплексов; о таких за глаза говорят «симпатичный человечек». Он - здоровенный бу­гай с громовым басом, способный в дружеской компании «приголубить» литр водки так, чтобы ни в одном глазу, а развлекать приятелей бесконечными байками о своейсибирской эпопее (начиная со студенческой скамьи где почти каждое лето он проводил то в Прибайкальи, то в Забайкальи, то на Севере за Алданом — в общем, где-нибудь в тайге между Москвою и Токио).

Затем, ближе к восьмидесятым, в этой семейной паре зоизошел разрыв. Аня, еврейка по матери, заявила, что ей оело прозябать на свои ежемесячные сто тридцать «рэ» Советской России и без конца выслушивать политические анекдоты, за которые здесь могут и посадить, что пора в конце концов поменять жизнь коренным образом, и укатила в Израиль. Толя отказался последовать за нею: дескать, может в Израиле и гроб Господень, но сибирской тайги там, уж, точно нет; а коли так, ему там и делать нечечего. Потом, уже в восьмидесятых, до нас стали доходить звительные сведения об Ане — преимущественно из прессы. Наш «симпатичный человечек» сделался лидером кой-то партии экстремистского толка. Все сообщения о нашей Анечке были довольно однообразны: то расстреляла лапушка из автомата какого-то высокопоставленного палестинца, то с группой боевиков захватила арабский самолёт, то выступила с призывом — понятно, какого характера к еврейской молодежи и т.д. и т.п.

Бывшую свою жену при друзьях Толя старался не вспоминать; он и вообще предпочитал теперь говорить пореже потише и почему-то в другой раз не женился. Фантасти­ческий перелом в его жизни произошел уже в восемьдесят гом. Толю в буквальном смысле само отыскало сказочное богатство. Оказывается, был у него в Италии какой-то Дядюшка, о котором в их семье в советские годы, естест­венно, не вспоминали. И вот погибает этот дядюшка вме­сте с единственной дочерью в автокатастрофе, и Толе не­чаянно негаданно достается все его состояние — огромное, даже по итальянским меркам. Мужику-то уже - к сорока, и от тайги у него давно радикулит. В общем, отправился То­ля в Италию и, как говорится, точно в воду канул. Лишь спустя пять лет он снова объявился в Питере - так, на недельку, другую. Сообщил, что живет преимущественно на собствен­ной вилле в каком-то итальянском поселке, расположенном на морском берету. С ним — экономка (продемонстрировал нам фотографию красотки, словно сошедшей с обложки журнала; такой женщине бывшая его жена, конечно, не че­та). Поселок целиком русский; там даже газета выходит на родном языке. Так что итальянский Толе — вроде бы, и без надобности. Свой радикулит он под южным солнышком залечил; пристрастился к гольфу и к стендовой стрельбе; в тайгу его больше не тянет. «А главное, мужики, не хочу я больше видеть ваших унылых рож; в России люди не уме­ют радоваться жизни», - прежним густым басом сообщил нам Толя напоследок. Вот, собственно, и вся история.

Прихоть судьбы поначалу связала двух совершенно раз­ных людей; у каждого из них было свое предназначение. Аня это почувствовала и очертя голову ринулась в новую жизнь. Ну, а в Толином прозябании даже богатство ничего по существу не изменило, разве что антураж. Эту катего­рию людей психологи называют лидерами обстоятельств. К ним мы еще вернемся.

Итак, кардинально изменить свое предназначение ни­кому из нас не дано. Но, придерживаясь его, мы, во-первых, все-таки в достаточно широких пределах располагаем пре­словутой свободной волей и, во-вторых, имеем шанс, что называется, преуспеть в жизни. В книге «Психодинамика колдовства» мы уже довольно подробно рассматривали ал­горитмы удачи. Теперь же мы намерены дополнительно вам предложить еще один оригинальный способ самона­стройки на нее. Но прежде вы должны научиться погру­жаться в глубины собственной психики.

Проведем предва­рительный тренинг «Погружение».

Сядьте свободно на стуле, не скрещивая рук и ног, огустпите голо­ву, закройте глаза, постарайтесь расслабиться (особое внимание уде­лите расслаблению лицевых мышц). Дышите свободно и, по воз­можности, интроверсируйтесъ (соберите все свое внимание внутри себя самого, ориентируя его на различные внутренние ощущения).

Утихомирьте мысли и эмоции, отстранившись от них и как бы созерцая их со стороны. Чувствуйте себя спокойно и комфортно. (Эта предварительная стадия «Погружения», или релаксация, опи­сана во множестве руководств по аутогенной тренировке и по меди­тации).

Теперь позвольте себе свободно провалиться в свою психическую глубину, в свое подсознание. Вокруг вас — серый клубящийся туман. Погружайтесь в него все дальше и дальше, все глубже и глубже, теряя связь с реальным миром и даже утрачивая память о нем. Падайте глубже, еще глубже и еще... Пусть ваше самосознание, ваше «я» за­кружит вихрь серой клубящейся мглы. Отдайтесь ему. Теперь по­звольте своему телу в этой мгле раствориться, В итоге от вас ос­тается лишь светящаяся точка, в которой собрано все ваше самосоз­нание. Пусть из этой точки, из этого зародыша вырастет теперь новое тело вашего сознания. Побудьте в нем некоторое время, освой­тесь в этом новом теле. Теперь можно возвращаться в реальный мир. Для этого постепенно зкстраверсируйте свое сознание: сначала снова направьте внимание на обычные телесные ощущения, потом переключитесь на звуки внешнею мира и на пространственное вос­приятие. Сделайте глубокий вдох и, выдъгхая, откройте глаза.

Хорошенько освойте эту психотехнику. Она является важнейшей составной частью множества методов работы с сознанием и еще неоднократно вам послужит. Обратите внимание на весьма существенную деталь: «Погружение» может выполняться как при низком, так и при высоком уровне психической активности. Разумеется, при «разо­гнанной» психике «провалиться» в ее глубины значительно труднее. Однако вам следует научиться достигать их и в пассивном, и в активном состоянии.

Теперь — обещанный оригинальный способ самона­стройки на удачу.

Кстати, вовсе не случайно последняя персонифицирована у эллинов в женском обличий. У Фортуны типично женский характер: ее бесполезно упра­шивать: добиться ее благосклонности можно лишь силой, то есть не оставив ей иного выхода.

Итак, устроившись поудобнее па стуле, интроверсируйтесь и за тем «провалитесь» в бездонные глубины своей психики (на этот раз - «заторможенной»). Оттуда, из этих глубин, взгляните на свою жизнь, разумеется, на ту ее часть, что уже осталась в прошлом. Выберите какой-нибудь случай, когда вам исключительно повезло. У каждого человека хотя бы однажды в жизни такое случалось. Теперь постарайтесь припомнить то особое чувство, которое вы тогда испытывали, то самое настроение, в котором вы пребывали. Припомнили? — Тогда усильте его и хорошенько запомните навсегда. Именно это чувство и побудило вас некогда к нужному действию, которое увенчалось грандиозным успехом. Добудьте чувство удачи в подсознании и захватите с собою в вашу обычную жизнь. Те из ва,. что освоили по нашей предыдущей книге работу с символами, могут попытаться персонифицировать свое чувство удачи. У многих лю­дей оно принимает облик молодой и очень активной блондинки (не обязательно красивой). Пусть же Удача отныне идет по жизни с вами рядышком, чтобы в нужный момент слегка вас подтолкнуть или похлопать по плечу.

Возвращаясь к человеческой судьбе, или к предначерта­нию, следует заметить, что таковое в первую очередь вы­ражается в самой психической конструкции человека. «Все мы пo-разному одинаковы», - тонко подметил Владимир Шали в своей «Истории разделенного сада». Действитель­но, все мы очень разные (в своем антураже), но одновре­менно и одинаковые, точно фигуры шашек (в своих побу­ждениях и мотивированных ими реакциях). В первых двух главах мы уже довольно подробно рассмотрели типовые модели человеков мыслящих; причем оказалось, что их не так и много. Теперь же мы попытаемся взглянуть на них в другом ракурсе, быть может, с позиций самой Судьбы.

Итак, призвание человека активного типа (экстраверта или интроверта) - это манифестация вообще, то есть вы­ражение или овеществление некого интеллектуально-эмоционального опыта, его конкретизация. Между тем, личность пассивного типа (опять-таки обеих ориентации) призвана такой опыт накапливать и хранить. Это сочетание в любой космогонической системе описывается как взаи­модействие мужского и женского принципов.

Затем, как мы уже вам сообщили, по преобладающей ориентации внимания и восприятия всех человеков мыслящих (обоих типов: и активного, и пассивного) можно поделить также на экстравертов и интровертов. В фокусе внимания первых — преимущественно мир внешний, вто­рые ориентированы на мир внутренний.

Следовательно, манифестация опыта во внешнем мире есть призвание активного экстраверта, но накоплением опыта из внешнего мира преимущественно занят пассив­ный экстраверт. Аналогичным образом, конкретизация внутреннего или духовного опыта — задача активного ин­троверта, но восприятие такового более подстать интроверту пассивного типа.

Таким образом, идеальный активный экстраверт по сво­ей сути есть выразитель, манифестант (и при этом великий экспансионист) чужого опыта во внешнем мире. Духовное творчество - это не для него; его стихия - конкретное дей­ствие (созидание или разрушение).

Активный экстраверт легко принимает решения - преимущественно спонтанно, что называется, по наитию, или же, с нашей точки зрения, решения приходят к нему из подсознания. Следуя своему естественному предназначению, активный экстраверт за­нимает в жизни ведущее положение — хотя бы потому, что именно к этому он и приспособлен.

Все беды у активного экстраверта зачастую начинаются с того, что он устремляется в духовное творчество (такое тоже случается в жизни) или же в сферу деятельности, тес­но с таковым связанную. Причем привлекают-то его опять-таки именно внешние атрибуты творчества: высокий имидж, допустим, ученого или писателя, всевозможные творческие «тусовки», как теперь говорят, премии в области науки и искусства — в общем, овации. Но конкретизация духовного опыта — вовсе не его призвание, и активный экс­траверт терпит на этом поприще оглушительное фиаско. А иначе и быть не может.