Тлалок. «Время титанов»
Детекторы периметра земной обороны Омниуса зафиксировали приближение сил вторжения. Всемирный разум был немало удивлен отвагой дикого типа человека, а также большим числом и огневой мощью объединенного флота. В течение многих столетий хретгиры прятались за своими оборонительными системами, боясь высунуть нос в контролируемый машинами космос. Почему не было сделано ни одной компьютерной проекции сценария столь дерзкого нападения на Синхронизированный Мир?
На экранах и контактных терминалах, разбросанных по всему городу, были видны роботы, занимавшиеся ремонтом и устранением повреждений, причиненных восстанием рабов. Было бы неплохо обсудить положение с Эразмом, который, несмотря на все свои бесчисленные изъяны и пороки, казалось, единственный хоть немного понимал человеческую иррациональность. Но этот злосчастный противоречивый робот был вне пределов досягаемости, улетев на далекий Коррин.
Даже оставшиеся в живых титаны могли бы сослужить сейчас неплохую службу, но их послали на менее стабильные планеты, чтобы предупредить распространение бунта по Синхронизированному Миру. Таким образом, всемирный разум почувствовал себя покинутым и заброшенным.
Просмотрев данные сканеров, Омниус определил, что суда людей, по всей вероятности, загружены атомными боеголовками. Еще одна полная неожиданность! Он считал и пересчитывал вероятности и варианты, но все возможные сценарии кончались для него катастрофой. Он ощутил начальные проявления состояния, которое люди обозначают словами «потрясение от невероятного».
Он не мог не принять во внимание собственные проекции и решил отвечать на вторжение соответственно им. Земной Омниус запустил корабли-роботы на орбитальный кордон, чтобы обеспечить полную защиту ее периметра, чтобы помешать кораблям Лиги прорваться к поверхности Земли. На орбиту были запущены миллиарды наблюдательных камер, которые следили за развернувшейся схваткой со всех возможных точек обзора. Просмотрев пять тысяч моделей возможных сценариев, он пустил в ход один из них, тот, который был наиболее эффективным для действий флота роботов.
Но Омниус еще не знал о защитных полях Хольцмана.
Когда корабли-роботы начали обстреливать Армаду из орудий и запускать в нее поражающие ракеты, те просто отскакивали от линии передовых кораблей Армады и, улетая в открытый космос, взрывались там, не причиняя противнику никакого вреда.
Отойдя назад, корабли-роботы перегруппировались и стали ждать нового приказа, пока всемирный разум, напрягая свои гелевые контуры, изо всех сил старался осмыслить ситуацию.
Первые бомбардировщики хретгиров скользнули в атмосферу, сотня за сотней эти уродливые машины шли к поверхности планеты. Каждая из них несла на борту старинную атомную боеголовку.
Омниус сделал новые проекции. Впервые за все время его существования сложилась реальная вероятность его уничтожения.
Независимый и исполненный решимости, Вориан Атрейдес летел в маленьком, защищенном полем Хольцмана корабле, одном из салуанских «Кинжалов» с усиленным вооружением. На этом «Кинжале» не было атомного заряда — Ксавьер не настолько доверял Вориану, — но Атрейдес должен был выполнять патрульные и охранные функции, чтобы дать возможность кораблям с атомными боеголовками без помех выполнить их задачу.
Это в корне отличалось от тех функций, которые Вориан выполнял на борту «Дрим Вояджера».
Сегундо Харконнен вначале хотел задержать Вориана на борту флагмана, так как Атрейдес мог представить ценную тактическую и иную информацию о силах всемирного разума, но Вориан попросил разрешения лично участвовать в разгроме Омниуса. Как сын Агамемнона, Вориан уже представил исчерпывающую информацию о боевых машинах мыслящих машин, об их вооружении и оснащении. Теперь настало время применить эти знания в настоящем деле.
— Прошу вас, — сказал он Ксавьеру. — Я доставил вам Серену в целости и сохранности. Если у меня нет других заслуг, то воспользуйтесь хотя бы этой и разрешите мне участвовать в боевых действиях.
Напряженное выражение лица Ксавьера сказало Вориану, что суровый сегундо до сих пор любит Серену. Офицер повернулся спиной к Вориану, чтобы не показывать ему своих эмоций.
— Берите корабль. Будьте в самой гуще боя, но постарайтесь остаться в живых. Не думаю, что. Серена перенесет еще и вашу гибель.
Это были первые добрые слова, которые Вориан услышал от этого загадочного человека, в первый раз кто-то сказал, что Серене есть до него, Вориана, какое-то дело, что он ей не безразличен.
Ксавьер обернулся через плечо и неуверенно улыбнулся.
— Не обмани мое доверие.
Вориан повернулся кругом, бросился в трюм баллисты и выбрал себе «Кинжал»...
Ударные силы флота Армады, сконцентрировавшись в гигантскую воронку, направились к центральному компьютерному комплексу. Машины бросались в самоубийственные атаки, стараясь отразить нападение, уничтожая сотни незащищенных бомбардировщиков, патрульных судов и «Кинжалов». Некоторые защитные поля не выдерживали нагрузки — либо из-за перегрева, либо из-за неправильной установки. Битва разгоралась, становясь все более яростной.
Вдруг, среди всей этой бешеной свалки, где каждый уже дрался за себя, как в уличной потасовке, Вориан увидел, как одинокий корабль мыслящих машин медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, поднимается все выше и выше в сопровождении большого количества автоматических судов. Одиночка уходил, не ввязываясь в столкновения с кораблями Армады.
Он явно старался ускользнуть.
Вориан прищурил свои серо-стальные глаза. В такие моменты, как сейчас, почему вдруг один робот уходит в космос? Омниус, должно быть, бросил в бой все свои резервы. Инстинкт подсказал молодому человеку, что на этого одинокого беглеца стоит обратить самое пристальное внимание.
Пытаясь сосредоточиться на развернувшейся вокруг битве, Вориан начал расчетливо стрелять по судам противника. Несколько кораблей-роботов превратились в пар от его точных попаданий, позволив еще четырем бомбардировщикам Армады выйти на цели.
Но Вориану не давала покоя мысль, что все это время выше него, в верхних слоях атмосферы, уходит по касательной траектории в открытый космос одинокий странный корабль, оставляя поле сражения. Что может планировать Омниус? Что несет этот корабль? Никто из прочих бойцов Армады не обращал ни малейшего внимания на это уходящее судно.
Вориан понимал, что должен что-то предпринять. Это было жизненно важно — он чувствовал это всем своим нутром.
Сегундо Харконнен дал ему строгий приказ сопровождать корабли с боеголовками до тех пор, пока они не сбросят свой смертоносный груз. Но в горячке боя ситуация может измениться непредсказуемым образом. Кроме того, он не машина, чтобы слепо следовать букве приказа. Он должен действовать по обстановке.
Продолжая наблюдать за судном, забирающим все выше в космос и пересекающем уже ионосферу, он вдруг понял, что это за корабль. Это судно, собирающее новые данные, это полная копия Омниуса Земли, мысли и данные всемирного разума к моменту начала атаки на Землю. Сюда включены все данные о восстании рабов и о решении уничтожить на планете всех людей.
Если эта информация попадет в другие воплощения Омниуса, то весь Синхронизированный Мир окажется предупрежден о том, что произошло на Земле. Другие воплощения всемирного разума смогут приготовиться к возможному нападению Лиги.
Этого ни в коем случае не должно произойти.
— Возникла экстренная ситуация, и я должен что-то сделать! — передал он по личному каналу связи своему ближайшему соседу. — Я не могу позволить этому кораблю-роботу уйти.
Бросив бомбардировщики, которые он должен был прикрывать, он резко поднял свой «Кинжал» вверх, отклонившись от заданного ему курса.
— Что ты делаешь?
В брешь немедленно проник корабль-робот и открыл огонь по беззащитным судам Армады.
— Это судно с данными! Оно несет копию Омниуса! — Вориан продолжал стремительно удаляться от места боя, преследуя робота. Два судна Омниуса обрушились на корабли, которые теперь некому было защитить. Товарищи проклинали Вориана, видя, как роботы открыли огонь и начали уничтожать суда Армады. Но Вориан, стиснув зубы, продолжал лететь, зная, что его действия оправданны как морально, так и тактически.
Когда пилоты других кораблей увидели его быстрый отлет, они принялись кричать ему вслед:
— Трус!
— Предатель!
Вориан смиренно ответил:
— Я все объясню позже!
С этими словами он отключил канал связи, чтобы сосредоточиться на объекте своей погони. Его прежние связи с мыслящими машинами всегда будут вызывать у людей неприязнь и подозрения. Но сейчас его не занимала перспектива осуждения или плохого отношения, он должен был сделать свое дело, выполнить свой долг.
За несколько мгновений силы Омниуса сбили один из оставленных без присмотра бомбардировщиков, но в это время с баллисты прибыли другие корабли сопровождения, и другие бомбардировщики продолжали следовать своим курсом.
Открытое небо Земли было прочерчено ионизированными следами больших и малых судов Армады, с которых на поверхность Земли сыпались похожие на кукурузные зерна атомные бомбы. Защитники Омниуса расстреливали их в воздухе, и радиоактивная пыль собиралась в воздухе большими облаками. Эта пыль нарушала работу детонационных механизмов и останавливала цепную реакцию.
Но даже и при этом некоторые заряды все же должны были достигнуть поверхности планеты.
В самый разгар битвы Омниусу удалось разработать жизнеспособную стратегию. Роботы — защитники Омниуса бросались в самую гущу скоплений судов Армады, которые атаковали Землю как туча смертельно опасных насекомых.
Для сегундо Харконнена стало со всей очевидностью ясно, что шанс уцелеть имеют только те корабли, которые защищены полем Хольцмана. Некоторые системы, правда, отказали, что привело к гибели нескольких защищенных судов. Но пути назад уже не было.
Двадцать самых крупных судов Армады повисли над Землей на стационарных орбитах, выпуская из своих трюмов одну за другой волны маленьких штурмовиков, опустошавших над континентами свои бомбовые отсеки с атомными зарядами. В то же время к Земле устремились пять ракетоносцев с управляемыми ракетами на борту. Большое рассеяние техники позволяло увеличить площадь поражения, и перекрывающиеся удары придали командующему уверенность в том, что все подстанции Омниуса будут все же уничтожены.
В последней отчаянной атаке возмездия снаряды А1 устремились к огромным баллистам. Бомбы с компьютерным разумом были нацелены строго на большие цели. Не обращая внимания на мелкие бомбардировщики и «Кинжалы», они обходили все ложные траектории и игнорировали все обманные маневры, призванные сбить с курса эти умные ракеты.
Ксавьер Харконнен стоял на мостике своего флагмана, прекрасно понимая, что его корабль является конечной целью выпущенных с Земли ракет. Крепко ухватившись за леера и мысленно вознося молитвы гению Тио Хольцмана, он передал по системе внутрикорабельной связи:
— Будем надеяться, что эти перекрывающие поля не подведут! Держитесь!
Шесть самоуправляемых ракет на почти световой скорости ударили в барьер Хольцмана, окружавший баллисту, и взорвались. Но сверкающее искрами поле выдержало.
У Ксавьера подогнулись колени от невероятного чувства облегчения. Команда ликовала.
Но находившиеся рядом баллисты, не имевшие защитного поля Хольцмана, так легко не отделались. Хотя линия баллист изрыгала море огня, чтобы сдержать натиск мыслящих машин, некоторым ракетам удалось прорваться сквозь заградительный огонь, испепелив все суда Армады, попавшиеся на их пути. Пострадала даже одна из Защищенных баллист, так как в слоях поля оказались два уязвимых места, куда и ударили вражеские ракеты.
Одиннадцать из всех крупных судов были уничтожены, они просто перестали существовать, их экипажи были потеряны. Только восемь больших кораблей, каждый защищенный полем Хольцмана, остались целы. Большой процент флота Армады был уничтожен.
Потрясенный и уставший Ксавьер продолжал следить за разрушениями. Сжимая кулаки, он твердым голосом, чтобы вселить уверенность в подчиненных, отдавал приказы. Пальцы его, казалось, ощущали липкую кровь сотен тысяч солдат, уже погибших в этот ужасный день.
С тошнотворным гневом он увидел, как Вориан Атрейдес бежал с поля боя. В конце концов, этот ублюдок Агамемнона захватил с собой всего один «Кинжал», а у сегундо не было ни времени, ни наличных сил отвлекаться на преследование. На Салусе этот дезертир получит по заслугам. Если, конечно, он вернется. Будь проклят этот предатель! В конце концов Ксавьер оказался прав, что не доверял ему.
Мыслящие машины уничтожали один корабль Лиги за другим, но Ксавьер продолжал посылать вперед все новые и новые подразделения. Приложив столько усилий и понеся такие потери, он не мог, не имел права отступить. Неудача окажется банкротством человеческого духа и приведет к концу всякой человеческой свободы в Галактике.
В обороне машин на какой-то момент показалась брешь. Всего малая доля атаковавших судов Армады смогла прорваться к целям и сбросить на них свои ядерные боезаряды.
Раздались первые атомные взрывы.
Вориан рванулся вперед и в сторону от сражения, не теряя ни на минуту из виду корабль с данными для всемирного разума. Ускорение прижало его к пилотскому креслу и вдавило щеки в зубы. Глаза заслезились, мышцы стали просто каменными. Но он и не думал сдаваться. Одинокий корабль Омниуса уже покинул земную атмосферу и удалялся от кораблей Армады.
Внизу на поверхности Земли начали рваться атомные бомбы, распускаясь в воздухе, как чудовищные, ослепительно яркие цветы, освещавшие небо зловещими отсветами, стерилизуя континенты и уничтожая все гелевые контуры роботов...
Вориан увеличил скорость «Кинжала», обдумывая, какую обманную тактику применить. Он знал, что капитан корабля — робот, не способный ни к каким импровизациям. Атрейдес хорошо знал способности машин к методичному воображению.
Оба корабля оторвались от охваченной битвой Земли. По всей поверхности уменьшающегося в размерах зеленовато-голубого шара продолжали разрываться вспышки, слепившие Вориану глаза. Должно быть, эта ядерная буря отвлекла внимание командиров Армады от его скромной персоны. Никто пока не понимал жизненной важности того, что он собирался сделать. Но погони за ним не было.
Корабль с данными начал забирать выше эклиптики, постепенно увеличивая скорость. Капитан-робот мог выдержать такое ускорение, которое убило бы любого живого человека. Тем не менее Вориан держался за преследуемым кораблем, временами находясь на грани потери сознания. Он едва дышал под действием страшной силы тяжести. «Кинжал» был более быстроходной машиной, чем корабль робота, и постепенно Вориан сокращал расстояние между ними. Руками, которые, казалось, весили по сотне килограммов, он направил на судно с данными свое бортовое оружие.
В битве за Землю Вориан испепелил несколько машинных кораблей, но этот он собирался только повредить. У этого гражданского судна была сравнительно тонкая броневая защита, как на «Дрим Вояджере». Он решил остановить вражеское судно, взять его на абордаж и перейти на его борт.
Как только неприятельское судно оказалось в пределах досягаемости орудий, но вышло за пределы Солнечной системы в кометное гало, на борту уходящего судна капитан-робот стал совершать совершенно предсказуемые маневры.
Вориан открыл огонь. Точными попаданиями он повредил выхлопные дюзы, и двигатель начал захлебываться от перегрузки. Если робот не найдет способы отвести лишнее тепло, то либо корабль взорвется, либо заглохнет двигатель.
Неприятельское судно по инерции — двигалось вперед, постепенно теряя скорость. Вориан сделал по нему еще два предупредительных выстрела. Ударная волна сбила корабль робота с курса.
— Остановиться и подготовиться к захвату!
Робот ответил с удивительным для машины сарказмом:
— Я осведомлен обо всех естественных отверстиях человека. Поэтому я предлагаю тебе взять паяльник помощнее и засунуть его туда, откуда...
— Старый железный умник? — воскликнул Вориан. — Дай мне взойти к тебе на борт. Это Вориан Атрейдес.
— Это не может быть истиной. Вориан Атрейдес никогда не стал бы в меня стрелять.
Вориан передал на корабль Севрата свое изображение, нисколько не удивившись, что Севрат стал капитаном другого судна с данными. Омниус редко изменял своим привычкам. Овальное зеркальное лицо Севрата произнесло замысловатое ругательство, которым Вориан часто заканчивал проигранные им стратегические военные игры.
Вориан соединил свое судно с поврежденным кораблем робота. Осознавая риск, он вошел в чужой корабль через главный люк и по узкому коридору протиснулся на капитанский мостик.
***
