- Я выяснила правильную дорогу!
- Хорошо...
Больше ничего не было сказано, мы молча сели в седла и тронулись в путь.
Мы легко нашли лошадиную тропу, и бодро двинулись по ней.
Тропа шла лесом, потом – вырубкой, после перевала стали появляться покосные полянки. На одном из таких покосов, устав выдерживать атаки кровососов, Карина все-таки легла подо мной, и стала валяться, давя присосавшихся паразитов, и, заодно, – мою ногу. Я не успела ни поднять лошадь, ни соскочить с нее, ни выдернуть ногу из стремени, поэтому, скрипя зубами, ждала, когда кобыла наваляется, и встанет сама. За такой фортель, я сильно на Каринку обиделась, выслала ее, в наказание, вперед, мы оставили Незабудку позади, рысью проехав поляну. За поляной тек ключ, через него был перекинут бревенчатый мост. Мы влетели на него, почти на рыси, и тут я почувствовала, как раскатываются бревна моста у Каринки под ногами. Сердце рухнуло в вакуум. Мелькнула мысль: «Стоило столько пройти, чтобы сломать лошади ноги в двух километрах от лагеря!» Карина стала валиться на бок, уши резанул Ларисин крик: «Прыгай с нее, быстрее!»
Нога, уже пострадавшая пять минут назад, оказалась снова прижатой лошадиным боком, на этот раз – к бревну. Спрыгнуть я уже не могла. Каринка попробовала перевалиться на грудь, что дало мне шанс выдернуть из-под нее ногу, и отпрыгнуть в сторону.
Освободившись от моего присутствия, кобылка начала действовать. Впервые в жизни я видела, как лошадь выползает на брюхе, из опасного места. Спокойно, без паники, Каринка выбралась из месива бревен, встала на ноги, и преспокойно принялась пастись, пользуясь паузой. Не веря глазам, я осмотрела ее ноги – ни единой царапины! Спасло нас то, что ручей был узкий, а мост – широкий, бревна раскатились уже на берегу, дальше земли копыта не провалились, и ноги – не пострадали.
Михайловна переправилась выше моста, просто перепрыгнув через ручей. Мы порадовались, что я оказалась впереди, неизвестно, как повела бы себя Незабудка в такой ситуации. Быть может, с ней мы бы не отделались легким испугом и помятой ногой...
Рассказывать осталось недолго, еще полчаса езды – и мы вышли к Отнурку. Еще пятнадцать минут ходу, и вот уже открылась, знакомая до каждой травинки, поляна.
Заброска прибыла уже три часа назад, в административном лагере стояли все палатки, инструктора сновали, убирая снаряжение, пока не пошел дождь.
Нас не встречали с цветами и оркестром – просто подошел Алликас, обнял меня, не успевшую даже спешиться, подбежала его маленькая дочка Стася, протянула ручки, и я подняла ее в седло...
«Вот вы и пришли...», - сказал Лёкас.
Эпилог
Лето – это маленькая жизнь.
Олег Митяев.
Если верить этим строчкам, то в прошедшее лето мне довелось прожить даже две жизни, одну – в походе, другую - в лагере. Как и все остальные жизни, они не протекли гладко, но я счастлива, что их прожила...
После прихода в лагерь, мы все получили то, о чем мечтали: лошади – АСД, овес и отдых, собака – возможность отлежаться в палатке, мы с Михайловной – помывку в недостроенной Гериной бане...
Лариса уезжала на следующий день, лил неутихающий дождь. С этим миром было все в порядке...
Так получилось, что, вернувшись в город, поменяв место работы, я стала довольно часто встречаться с людьми, работающими в Катав – Ивановске.
И в один дождливый осенний вечер, услышала от мамы моей сотрудницы, приехавшей к нам в гости, легенду о себе.
Она живет в тех местах, - история о двух женщинах в седлах, лошадях и собаке.
Магазинчик «Причал» в Запони больше не существует, так что, если захотите купить бутылку розового «Муската», лучше не тяните, возьмите ее в городе.
Карина, через месяц после похода, принесла жеребенка, чем повергла в шок всех окружающих. Никто и не догадывался об ее жеребости.
Михайловна вернулась к своим аквариумам, ее напарник до сих пор поминает лихом наш поход, ибо уезжала Лариса на восемь дней, а пропала – почти на три недели...
Незабудку, которую мы брали в аренду, сразу после возвращения из лагеря (коневозкой, на этот раз), хозяйка поменяла на серого мерина, помоложе, но, (я в этом уверена), не такого умного.
