Мне было стыдно за себя. Когда я шла на улицу, то чувствовала себя тенью, настоящей тенью, только невидимой. Моя личность словно растворилась.

Секуба никогда не знал меня в этом качестве. Во Франции я вела себя с ним как веселая и беззаботная девчонка. Я звонила или писала ему из Алжира, однако никогда ни на что не жаловалась. Думаю, он догадывался, что мне приходится там несладко, но сама стеснялась говорить об этом, предпочитая разговоры о любви и о дружбе. Мне так его не хватало, что однажды я набралась храбрости и позвонила ему. Я страшно волновалась, услышав после стольких лет его голос. Я была словно под анестезией, парализованная волнением, чувствовала, как ноги стали деревянными. Мне пришлось сесть, чтобы совладать с эмоциями.

— …Секу?

— Да.

— Представь, что это…

— Столько времени прошло, когда в последний раз я слышал эту фразу, Нора! — выдохнул он.

— Как дела, Секу?

— Нормально, а как ты? Ты откуда звонишь?

— Я недалеко от тебя. Пока мы остановились в гостинице.

— Ты здесь! Не могу поверить. Хочу поскорее тебя увидеть!

Мы условились встретиться на вокзале. Я прибыла на час раньше, чтобы было время справиться со своими чувствами и собраться перед встречей. А если он не прийдет? Если он меня не узнает? Семь лет назад мы были еще детьми. А написанное в письмах так легко забывается. Я сомневалась в нем, сомневалась в нас… И вдруг увидела его. У меня перехватило дыхание. Он шел прямо ко мне. Улыбка блуждала на его губах, он тоже волновался. Не я одна была в состоянии стресса. Такое чувство, словно время остановилось. Я смотрела на красивого молодого человека, который все приближался и приближался. Какая осанка при метре восемьдесят шесть как минимум! Я слишком волновалась, чтобы просто обнять его, поэтому встретила его словами, которые сами сорвались с языка:

— Ты так вырос!

Какая фраза! В довершение всего я покраснела до корней волос.

Мы провели вместе тот чудесный день. Шел дождь, а на мне была только легкая замшевая курточка, но я не чувствовала ни холода, ни слякоти. Я совсем не устала и не запыхалась, не хотела ни есть, ни пить. Эта встреча была для меня, словно луч света после недель дождя, словно оазис посреди пустыни.

Мы выяснили несколько вопросов. Он спросил меня, почему я не связалась с ним по прибытии во Францию, а я упрекнула его в том, что он ждал моего отъезда, чтобы написать, как любит меня. Даже если я не написала ему о своей любви в ответном письме, нас разделяла тысяча километров. Тогда я не знала, что наступит день, и я вернусь. Теперь он был здесь, передо мной. Какое счастье! Давно мне не было так приятно. Мы проговорили весь день, стараясь наверстать упущенное. Он рассказал мне о наших старых приятелях-одноклассниках. Я узнала, что один из них, который мне очень нравился, теперь сидит в тюрьме за попытку вооруженного ограбления. Мой друг тоже изменился с тех пор, и наши отношения заметно отличались от тех, что были когда-то. Он осуществил свою мечту, о которой рассказывал в одиннадцать лет, — стал аудитором. Мне же похвастаться было абсолютно нечем. Наоборот, жизнь катилась под влиянием обстоятельств, заставляя позабыть все свои детские мечты. Перед тем как сесть в поезд, он поцеловал меня в щеку у уголка губ. Я стояла на перроне, глядя, как удаляется его вагон, и пальцами прикасалась к тому месту, которое он только что поцеловал. Я знала, что больше никогда не увижу его. Что прошло — то прошло. Я чувствовала приступ ностальгии, понимая, что, каким был мой друг, он больше никогда не будет.

* * *

Я продолжала искать работу. Каждый день ходила, по меньшей мере, на одно собеседование. Расстояние значения не имело — я не боялась потерять несколько часов, если взамен получу работу. Мне необходимо было себя занять, а семье нужны были деньги. Я старалась произвести хорошее впечатление на нанимателей, но у меня не было страховки, и я возвращалась ни с чем. Каждая такая неудача действовала на меня угнетающе.

Я вспоминаю день, когда у меня было три встречи, последняя из которых должна была состояться на другом конце города. В полдесятого вечера, увидев дом, я поняла, что это напрасная трата времени. Одного взгляда на особняк мне хватило.

«Вот дерьмо, трехэтажный особняк. Забудь об этом, Нора, — сказала я себе. — В этом роскошном доме для тебя уж точно нет места. К тому же здесь лестницы».

Однако из вежливости я все-таки вошла. К моему большому удивлению, в конце разговора хозяйка дома сказала с расстроенным видом:

— Думаю, я хотела бы тебя нанять. Ты производишь хорошее впечатление, и детям сразу понравилась. Но из-за предосторожности я не могу. Если ты упадешь с лестницы и окажешься в больнице, выяснится, что у тебя нет документов. Последствия могут быть плачевными.

Как всегда, одно и то же!

Я чувствовала тяжесть бремени, свалившегося мне на плечи. Было горько от этого разговора, ноги ныли от долгой ходьбы пешком. Я была голодна, в кармане не осталось ни гроша. Я не знала, как вернуться домой. На город упала ночь, горели лишь редкие фонари. Я присела на край тротуара. Передо мною открывалась панорама Парижа. Тысячами огней сверкала Эйфелева башня. Она походила на необработанный алмаз, прекрасный и единственный в своем роде. Одинокий, как я. Странно, но ее молчаливое и гордое присутствие подействовало на меня обескураживающее, и я расплакалась. Слезы, которые я сдерживала столько времени, слезы стресса, отчаяния полились рекой.

Нужно посмотреть правде в глаза. Мне нужны были документы, чтобы получить место. Следовало написать заявление как можно быстрее. Я собрала все доказательства моего предыдущего пребывания во Франции: свидетельство о рождении, сертификаты успеваемости из школьного архива от начальной школы до колледжа и предоставила все в префектуру. Несколько дней спустя получила временный вид на жительство, который должна была продлевать каждые три месяца.

Почему я не сделала это раньше? Какая разница, главное — результат. Я чувствовала себя снова живой! Я могла работать в ресторане — это первое, что пришло в голову. Уверена, что смогу быстро найти работу, ведь у меня уже был опыт работы официанткой. Неподалеку от гостиницы я присмотрела симпатичный ресторанчик с большими живописными витринами, через которые наблюдала за улыбчивыми официантками. Возможно, здесь я найду такую же приятную атмосферу, которая царила в ресторане отеля «Хилтон» в Алжире?

Прекрасным солнечным утром я представилась управляющей. Возможно, она пожалела меня, бледную и не ахти как одетую. Так или нет, но место я все же получила и на следующий день приступила к работе. ¥ В то время мы занимались каждый своим делом. Мать нашла работу на полставки — ухаживала за пациентами в доме престарелых, тоже неподалеку от нашей гостиницы. Ее график работы менялся каждую неделю, а иногда и каждый день, если ее срочно вызывали.

Недавно Риан вернулся из школы и рассказал, что ему должны сделать прививку, и мне вспомнился уже позабытый драматический эпизод, который он пережил в гостинице. Дело было так. Однажды, когда он принимал душ, я заметила синяки на его теле и сказала об этом матери.

— Что ты об этом думаешь, мама?

— Возможно, он упал. Ты можешь сама его об этом спросить.

— Мне кажется странным, что у него столько синяков в тех местах, которыми не ударяются при падениях. Лично я думаю, что кто-то его бьет в школе.

— Уверена? Но кто хочет сделать ему плохо? — обе-спокоенно переспросила мать, готовая защитить своего ребенка.

— Кто-то из одноклассников.

— Риан, тебя кто-то бьет в школе?

— Нет, мама. Никто. Мы просто так играем. Это такая игра.

Риан не боялся других школьников. Но, может, он скрывал от нас что-то? Я так боялась, что кто-то угрожает ему или обижает. Я ставила себя на его место. Может, его обидчиком был взрослый?

— Может, это твой воспитатель? — продолжала расспрашивать мать.

— Нет, мама, — ответил Риан более отчаянным тоном. Следовало прекратить расспросы. После ухода Риана я изложила свою точку зрения. — Необходимо внимательно понаблюдать за ним. Если кто-то из взрослых обижает его, мы узнаем об этом. Завтра родительское собрание, и ты можешь поговорить об этом с воспитателем и посмотреть на его реакцию.

Однако школьные работники опередили мать, вызвав ее в школу, потому что медсестра тоже заметила странные отметины на теле Риана. Поговорив с нами на тему, а не обижают ли его дома, нам посоветовали сделать анализ крови.