Именно в Мексике, регионе, где процесс этнической метисации проистекал наиболее успешно, барокко проявило себя в гипертрофированном виде, представив нашему обозрению наиболее выразительный образец культурного синтеза - «ультрабарокко».
Попадая в Америку, искусство Европы всегда подвергалось трансформации, вызванной местными потребностями. Взаимодействие культур дает о себе знать тогда, когда индейские источники проявляются в эмоциональном строе архитектурного или скульптурного европейского образца. Особое значение в процессе формирования нового культурного качества принадлежало декору – резьбе, рельефу, круглой скульптуре. Преимущественное развитие скульптуры в искусстве аборигенов, их архитектурное пластически-декоративное мышление, наложили неизгладимый отпечаток на зодчество в Латинской Америке. Таким образом, архитектура насыщалась декоративными элементами, а выдвижение на первый план орнаментально-пластических качеств делало зодчество широко доступным для местных влияний и для индейского восприятия [1, с.14].
Но все-таки, барокко действительно стало великой эпохой в культуре Латинской Америки. И действительно, в контексте данного региона следует говорить об эпохе, а не о стиле, как таковом. «Барочный образ мира» - это то, что характеризует не только креольскую элиту, но и местное христианизированное население, всю культуру как продукт межцивилизационного взаимодействия в целом. Таким образом, все, что было и есть в искусстве Латинской Америки – это барокко, «ультрабарокко», «метисное барокко».
Синкретизм испанской религиозности, порой доходящей до фанатизма, и неуемного декоративного чувства автохтонного субстрата, обусловил создание своеобразных, отмеченных подлинным художественным совершенством произведений. В Латинской Америке развивалась архитектура более «барочная», чем испанское и итальянское барокко. Перед чрезмерностью ее украшений, перед ее патетикой бледнели самые смелые, отступающие от законов логики и тектоники европейские сооружения.
Мексиканское «ультрабарокко» отвечало душевной настроенности завоевателей и завоеванных. Те и другие находили в нем экспрессию их жизненного и духовного склада, могучее чувство формы, любовь к декору и религиозное чувство, которое требовалось выражать символически.
Тщетно искать в метисном барокко возрождение искусства доколумбова периода. За два столетия колонизации ростки иберийской культуры привились на американской земле, дав Европе экзотичные и неведомые плоды. А художественный образ мира, складывающийся на протяжении двухвекового взаимодействия культур, был тем тиглем, в котором переплавлялись и приобретали единство пластического выражения все чужеродные влияния. Индейцы, потеряв возможность развивать собственные стили и направления, но, не утратив своей культурной традиции, создавали вместе с пришельцами новую целостность, в которой завезенные из Европы элементы синтезировались с автохтонным субстратом.
Так Латинская Америка создавала собственную традицию, порождая свои жанры и типажи. Во многих барочных произведениях Новый Свет раскрывался как сказочное богатство флоры и фауны, как край невиданный по своей яркости красоты.
Не случайно, в ХХ веке Алехо Карпентьер объявил барочность постоянной константой латиноамериканской культуры. По его мнению, свойственный барокко «страх пустоты, обнаженной поверхности» проявлялся еще в индейских храмах, и именно барокко была присуща «теллурическая пульсация континета, чья природа неукротима», как и его история. Не стоит же «бояться барочности в стиле, в воссоздании различных контекстов бытия, в воссоздании человеческих образов, сотканных из духовного и земных начал <...> эта барочность возникла из необходимости давать имена вещам, пусть даже ценной отхода от модных стилей». Барокко «это не столько стиль, это метод преобразования материи и формы, метод упорядочивания через беспорядок»[3, с.46-47]. Утверждения писателя во многом справедливы, нельзя не признать, что барочные тенденции действительно присущи латиноамериканскому образу мира. Барокко вошло в искусство не только в повседневном, но и в праздничном – маскарадном и сакрально-художественном - обличии. Неслучайно Карпентьер вводит понятие праздника «барочного согласия», истоки которого он видит в первых эпизодах «встречи миров», насыщенных праздничным мироощущением. Искусство, в частности искусство барокко, становясь частью праздника, удовлетворяло жажду влияния на действительность – ведь праздник представляет собой определенный культуротворческий механизм, который созидает «саму жизнь».
Афрокубинская йога
Общее количество рабов, вывезенных с западного берега Африки на Кубу, в среднем в три раза (!) превысило их «импорт» в Соединенные Штаты. В первой половине 19-го столетия на Кубе наблюдался наиболее массовый приток захваченных африканцев, что явилось результатом «сахарного бума» и роста потребности в рабочих руках для обработки сахарного тростника.
Неудивительно, что именно здесь в начале 20 века появился и начал набирать обороты ставший сегодня уже всемирно популярным афро-кубинский джаз — один из тайных ключей к пониманию африканской души. Невозможно воспринимать истинный джаз, пока не научишься слушать и воспринимать ритм. Зародившийся в самых глубинах внутреннего переживания, джаз стал искусством диалога, в котором каждый участник его исполнения открывает в себе частицу божественного.
Афро-кубинский джаз является одним из вариантов латиноамериканского джаза (другим, также хорошо известным вариантом, является бразильский джаз). Прародителем этого музыкального стиля считается Доктор Обдулио Моралес (Dr. Obdulio Morales), живший и творивший в 1930-х гг. на Кубе.
Афрокубинская йога известна еще и своими горячими ритмичными танцами: мамбо, румба, тимба (кубинский вариант сальсы) — эти танцы способны с первых всплесков мелодии зажечь огонь в крови и у жителей горячей кубинской Гаваны и прохладного российского Петербурга.
Мамбо (mambo) — кубинское музыкальное направление и танцевальный стиль. Слово «мамбо» («общение с богами») является именем одной из священнослужительниц гаитянского Вуду.
Румба (rumba) — это слово используется как для обозначения группы музыкальных ритмов, так и для определенных форм движений танцевального стиля, зародившегося в Африке и, благодаря вывозу африканских рабов, попавшего на Кубу и в Новый Свет. Так называемый, медитационный ритм румбы — это вид стандартного африканского ритмического узора, связанного с перегруппировкой ритма четыре четверти в схему 3+3+2 или, менее часто, 3+5.
Афро-бразильская йога
Среди пленных африканцев, завезенных в Южную Америку между 1549 и 1888 годами европейскими колонизаторами, было немало служителей африканских религиозных культов, которые вопреки строгому запрету католической церкви сохранили и развивали наследие своих предков, дух Черной Земли на южноамериканском континенте. Сегодня кондомбле – одна из основных религий Бразилии, ее последователи принадлежат самым разным социальным классам (более двух миллионов бразильцев исповедуют эту веру), а в стране насчитываются десятки тысяч храмов, посвященных кондомбле. Знаменитый на весь мир бразильский карнавал никогда не обходится без красочных божеств и церемониальных танцев этого религиозного течения.
Наверное, многие бы удивились, узнав, что набирающее всемирную популярность афро-бразильское боевое искусство капоэйра является еще и своеобразным религиозным искусством, направленным на достижение внутренней свободы, и имеет общие корни с главными религиозными культами Афроамерики кондомбле и умбанда. В капоэйре, как ни в каком другом направлении африканской йоги, особое внимание уделяется достижению состояния Аше — глубокого состояния связи с Высшей Силой — посредством одновременного создания ритма (игры на музыкальных инструментах) и движения в нем. Рода капоэйристов — это не просто танец-борьба, не просто игра, это заряженный энергией, пульсирующий живой человеческий круг, позволяющий встать на ступень понимания силы Аше.
Кандомбле (Candomblé) — афро-американская религия, распространенная преимущественно в Бразилии и соседних с ней государствах.
Умбанда ( Umbanda) — религия, зародившаяся в Бразилии в начале 20-го века, основанная на смешении верований и ритуалов католической и афро-бразильской традиций. Умбанда – это монотеистическая, синкретическая религия, основанная на поклонении ангольским духам, представления о которых попали на землю Бразилии в колониальный период вместе с порабощенными чернокожими африканцами. Божества Ориша (Orixás) из пантеона Йоруба (Yoruba) имеют символическую власть над всеми ангольскими легионами духов и, можно сказать, для того, чтобы они «не раздражали» католическую церковь, их и соотнесли с определенными католическими святыми, под чьим «руководством» работают эти духи.
Самба (Samba) — одно из наиболее популярных музыкальных направлений Бразилии, имеющее африканские корни. Слово «самба» произошло от ангольского слова «семба», или «месемба», (sembamesemba), обозначающего религиозный ритм. Самба стала индивидуальным музыкальным стилем в начале 20-го века в Рио-де-Жанейро (в то время столица Бразилии), благодаря сильному влиянию чернокожих переселенцев из Байа (Bahia).
И, наконец, афро-американская йога, знаменитая ритмами фанка, блюза и хип-хопа. Базой для развития всех этих музыкальных стилей стала так называемая Черная церковь — многовековая вдохновительница развития черного населения в Северной Америке, в США, лидер в борьбе выходцев из Африки за свои права на чужом континенте. Именно в недрах Черной церкви, в общинах бывших африканских рабов зародились такие, на первый взгляд, совершенно разные музыкальные направления, как ритмичный фанк и религиозная музыка Госпел, мелодичный, вокально-инструментальный блюз и неформальный хип-хоп. Сегодня это модное течение городского андеграунда. А одно из всемирно известных в последнее время танцевальных направлений, вышедших из того же культурного пространства Афроамерики — брейкданс, на самом деле исторически вначале сформировалось как танец социального протеста, по мере роста своей популярности, превращаясь в красочное представление, ориентированное, в основном, на публику.
