О Советах рабочих и крестьянских

ДЕПУТАТОВ В КИТАЕ

Или ещё возьмём, например, вопрос о Советах рабочих и крестьянских депутатов в Китае.

По вопросу об организации Советов мы имеем три резолюции, принятые на II конгрессе Коминтерна: тезисы Ленина об образовании непролетарских, крестьянских Советов в отсталых странах, тезисыРояоб образовании рабочих и крестьянских Советов в таких странах, как Китай и Индия, и специальные тезисы о том, “Когда и при каких условиях можно создавать Советы рабочих депутатов”.

Тезисы Ленина трактуют об образовании “крестьянских”, “народных”, непролетарских Советов в странах вроде Средней Азии, где нет или почти нет промышленного пролетариата. В тезисах Ленина нет ни одного слова об образовании Советов рабочих депутатов в таких странах. При этом тезисы Ленина считают одним из необходимых условий развития и образования “крестьянских”, “народных” Советов в отсталых странах прямую поддержку революции в таких странах со стороны пролетариата СССР. Ясно, что эти тезисы имеют в виду не Китай или Индию, где есть известный минимум промышленного пролетариата и где создание рабочих Советов, при известных условиях, является предпосылкой образования крестьянских Советов, а другие страны, более отсталые, вроде Персии и т. д.

Тезисы Роя имеют в виду, главным образом, Китай и Индию, где имеется промышленный пролетариат. В этих тезисах предлагается образование, при известных условиях, в переходный период от буржуазной революции к пролетарской, — Советов рабочих и крестьянских депутатов. Ясно, что эти тезисы имеют прямое отношение к Китаю.

Особые тезисы II конгресса под заглавием “Когда и при каких условиях можно создавать Советы рабочих депутатов” говорят о роли Советов рабочих депутатов на основе опыта революции в России и Германии. Эти тезисы утверждают, что “Советы без пролетарской революции неизбежно превращаются в пародию на Советы”. Ясно, что при обсуждении вопроса о немедленном образовании Советов рабочих и крестьянских депутатов в Китае мы должны учесть и эти последние тезисы.

Как обстоит дело с вопросом о немедленном создании Советов рабочих и крестьянских депутатов в Китае, если учесть при этом как обстановку в Китае в данный момент и существование Гоминдана в Ухане, как центра революционного движения, так и указания двух последних тезисов II конгресса Коминтерна?

Создать Советы рабочих и крестьянских депутатов теперь, например, в районе деятельности уханского правительства, — это значит создать двоевластие, дать лозунг борьбы за свержение левого Гоминдана и образование новой, Советской власти в Китае.

Советы рабочих и крестьянских депутатов есть органы борьбы за свержение существующей власти, органы борьбы за новую власть. Появление Советов рабочих и крестьянских депутатов не может не создать двоевластия, а двоевластие не может не обострить вопроса о том, кому должна принадлежать вся власть.

Как обстояло дело в России в марте — апреле — мае—июне 1917 года? Существовало тогда Временное правительство, которое имело в своих руках половину власти, но, пожалуй, более реальную власть, так как его всё еще поддерживали войска. Наряду с этим существовали Советы рабочих и солдатских депутатов, которые тоже имели в своих руках вроде половины власти, хотя не столь реальную власть, как Временное правительство. Лозунг большевиков состоял тогда в устранении Временного правительства и в передаче всей власти Советам рабочих и солдатских депутатов. Никто из большевиков не думал тогда о вхождении в состав Временного правительства, ибо нельзя входить в состав правительства, если ведёшь дело к свержению этого правительства.

Можно ли сказать, что обстановка в России в марте — июне 1917 года является аналогичной нынешней обстановке в Китае? Нет, нельзя сказать. Нельзя сказать не только потому, что Россия стояла тогда перед пролетарской революцией, между тем как Китай стоит теперь перед буржуазно-демократической революцией, но и потому, что Временное правительство в России являлось тогда правительством контрреволюционным и империалистическим, тогда как нынешнее правительство в Ухане является правительством антиимпериалистическим и революционным в буржуазно-демократическом смысле этого слова.

Что предлагает нам, в связи с этим, оппозиция?

Она предлагает немедленное создание Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов в Китае, как центров организации революционного движения. Но Советы рабочих и крестьянских депутатов не есть только центры организации революционного движения. Они являются, прежде всего и главным образом, органами восстания против существующей власти, органами образования новой, революционной власти. Оппозиция не понимает, что только как органы восстания, только как органы новой власти — могут быть превращены Советы рабочих и крестьянских депутатов в центры революционного движения. Без этого Советы рабочих депутатов превращаются в фикцию, в придаток существующей власти, как это имело место в Германии в 1918 году и в России в июле 1917 года.

Понимает ли оппозиция, что создание Советов рабочих и крестьянских депутатов в Китае теперь означает создание двоевластия между Советами и уханским правительством и ведёт обязательно и неизбежно к лозунгу свержения уханского правительства?

Я очень сомневаюсь, чтобы Зиновьев понимал эту Простую вещь. Но Троцкий вполне понимает это, ибо он прямо говорит в своих тезисах, что: “лозунг Советов означает призыв к созданию действительных органов власти через переходный режим двоевластия” (см. тезисы Троцкого “Китайская революция и тезисы Сталина”).

Выходит, таким образом, что, создавая Советы в Китае, мы создаём вместе с тем “режим двоевластия”, свергаем уханское правительство и образуем новую, революционную власть. Очевидно, Троцкий берёт тут за образец события из истории революции в России периода перед Октябрём 1917 года. Тогда у нас, действительно, было двоевластие, и мы, действительно, свергали тогда Временное правительство.

Но я уже говорил, что никто не думал тогда входить в состав Временного правительства. Почему же Троцкий не предлагает теперь немедленного выхода коммунистов из Гоминдана и уханского правительства? Как можно создавать Советы, создавать режим двоевластия и вместе с тем входить в состав того самого уханского правительства, которое собираешься свергнуть? Тезисы Троцкого не дают ответа на этот вопрос.

А между тем ясно, что Троцкий безнадежно запутался здесь в дебрях своих же собственных противоречий. Он спутал буржуазно-демократическую революцию с революцией пролетарской. Он “забыл”, что буржуазно-демократическая революция в Китае не только не закончена и не только не победила еще, а стоит лишь на первой фазе своего развития. Троцкий не понимает, что отказаться от поддержки уханского правительства, дать лозунг двоевластия и свергать уханское правительство теперь через немедленное образование Советов,—это значит оказать прямую и несомненную поддержку Чан Кай-ши и Чжан Цзо-лину.

Нам говорят: а как понять, в таком случае, образование Советов рабочих депутатов в 1905 году в России, — разве тогда мы не переживали буржуазно-демократическую революцию?

Но, во-первых, Советов было тогда всего два — в Петербурге и в Москве, и существование двух Советов еще не создавало системы Советской власти в России.

Во-вторых, Петербургский и Московский Советы были тогда органами восстания против старой, царской власти, что лишний раз подтверждает, что нельзя рассматривать Советы, как только лишь центры организации революции, что Советы могут быть такими центрами лишь как органы восстания и органы новой власти.

В-третьих, история рабочих Советов говорит, что такие Советы могут существовать и развиваться дальше лишь в том случае, если имеются благоприятные условия для прямого перехода буржуазно-демократической революции в революцию пролетарскую, если имеются, стало быть, благоприятные условия для перехода от власти буржуазной к диктатуре пролетариата.

Не потому ли погибли рабочие Советы в Петербурге и в Москве в 1905 году так же, как и рабочие Советы в Германии в 1918 году, что не было тогда таких благоприятных условий?

Возможно, что в 1905 году в России не было бы Советов, если бы существовала тогда в России широкая революционная организация вроде нынешнего левого Гоминдана в Китае. Но такая организация не могла существовать тогда в России, ибо элементов национального гнёта не было в среде русских рабочих и крестьян, русские сами угнетали другие национальности, а организация вроде левого Гоминдана может возникнуть лишь в обстановке национального гнёта со стороны иностранных империалистов, стягивающего в одну широкую организацию революционные элементы страны.

Только слепые могут отрицать за левым Гоминданом роль органа революционной борьбы, роль органа восстания против феодальных пережитков и империализма в Китае.

Но что из этого следует?

А из этого следует то, что левый Гоминдан в Китае играет для нынешней буржуазно-демократической революции в Китае приблизительно такую же роль, какую играли Советы в 1905 году для буржуазно-демократической революции в России.

Другое дело, если бы не было в Китае такой популярной и революционно-демократической организации, как левый Гоминдан. Но раз имеется такая специфическая революционная организация, приспособленная к особенностям китайских условий и доказавшая свою пригодность для дальнейшего развития буржуазно-демократической революции в Китае, — было бы глупо и •неразумно разрушать эту годами созданную организацию теперь, когда буржуазно-демократическая революция только началась, которая еще не победила и которая не скоро еще победит.

Исходя из этого, некоторые товарищи делают вывод о том, что Гоминдан можно будет использовать и в будущем, при переходе к пролетарской революции, как форму государственной организации диктатуры пролетариата, причём в этом они видят возможность мирного перехода от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской.

Возможность мирного развития революции, вообще говоря, конечно, не исключена. У нас в России тоже говорилась в начале 1917 года о возможности мирного развития революции через Советы.

Но, во-первых. Гоминдан не есть Советы, и если он приспособлен к делу развития буржуазно-демократической революции, то это еще не значит, что он может быть приспособлен к делу развития революции пролетарской, тогда как Советы рабочих депутатов являются наиболее приспособленной формой диктатуры пролетариата.

Во-вторых, даже при Советах в России в 1917 году оказался на деле исключённым мирный переход к пролетарской революции.

В-третьих, пролетарских центров в Китае так мало, а враги китайской революции так сильны и многочисленны, что каждое продвижение революции вперёд и каждый натиск со стороны империалистов неизбежно будут сопровождаться новыми отколами от Гоминдана и новым усилением компартии за счёт авторитета Гоминдана.

Я думай”, что мирный путь развития китайской революции надо считать исключённым.

Я думаю, что Советы рабочих и крестьянских депутатов придется создавать в Китае в переходный период от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской. Ибо в современных условиях без Советов рабочих и крестьянских депутатов невозможен такой переход.

Надо- дать сначала развернуться аграрному движению по всему Китаю, надо укрепить Ухай и поддержать его в борьбе с феодально-бюрократическим режимом, надо помочь Ухану добиться победы над контрреволюцией, надо развить широко и повсеместно крестьянские союзы, профсоюзы рабочих и другие революционные организации, как базы для создания Советов в будущем, надо дать китайской компартии укрепить своё влияние в крестьянстве и в армии, — и лишь после этого можно создать Советы рабочих и крестьянских депутатов, как органы борьбы за новую власть, как факторы двоевластия, как факторы подготовки перехода от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской.

Создание рабочих Советов в Китае не есть пустое слово, пустая “революционная” декламация. На этот вопрос нельзя смотреть так легкомысленно, как это делает Троцкий.

Образовать рабочие и крестьянские Советы — это значит, прежде всего, выйти из Гоминдана, ибо нельзя создавать Советы и двигать вперёд двоевластие, призывая рабочих и крестьян к созданию новой власти, и оставаться вместе с тем в составе Гоминдана и его правительства.

Создать Советы рабочих депутатов — это значит, далее, заменить нынешний блок внутри Гоминдана блоком вне Гоминдана, блоком, аналогичным тому блоку, который существовал у большевиков в октябре 1917 года с левыми эсерами.

Почему?

Потому, что если там, при буржуазно-демократической революции, речь идет о создании революционной диктатуры пролетариата и крестьянства, и этому вполне соответствует политика блока внутри Гоминдана, то здесь, при образовании Советов и при переходе к пролетарской революции, речь будет итти о создании диктатуры пролетариата, о создании власти Советов, а такую власть можно подготавливать и создавать лишь под руководством одной партии, партии коммунистов.

Далее. Советы рабочих депутатов обязывают. Сейчас в Китае рабочие получают в месяц 8—15 рублей, живут в невозможных условиях, работают чрезмерно много. Этому нужно и можно положить конец теперь же, увеличив заработную плату, введя восьмичасовой рабочий день, улучшив жилищные условия рабочего класса и т. д. Но рабочие на этом не остановятся при Советах рабочих депутатов. Они скажут коммунистам (и они будут правы): если мы имеем Советы, а Советы являются органами власти, то нельзя ли потеснить буржуазию и “немножечко” её экспроприировать? Коммунисты будут пустыми болтунами, если они не станут на путь экспроприации буржуазии при наличии Советов рабочих и крестьянских депутатов.

Спрашивается: можно ли и нужно ли становиться на этот путь теперь, на данной фазе революции?

Нет, не нужно.

Можно ли и нужно ли отказываться в будущем от экспроприации буржуазии при Советах рабочих и крестьянских депутатов? Нет, нельзя. Но думать, что можно сохранить при этом блок коммунистов внутри Гоминдана — значит впасть в иллюзию и не понимать механики борьбы классовых сил в период перехода от революции буржуазной к революции пролетарской.

Вот как обстоит дело с вопросом об образовании Советов рабочих и крестьянские депутатов в Китае.

Как видите, он не так прост, как это изображают нам некоторые не в меру легкомысленные люди, вроде Троцкого и Зиновьева.

Допустимо ли вообще, с точки зрения принципиальной, участие марксистов и сотрудничество с революционной буржуазией в одной общей революционно-демократической партии или в одном общем революционно-демократическом правительстве?

Некоторые из оппозиционеров думают, что недопустимо. А история марксизма говорит, что при известных условиях и на известный срок вполне допустимо такое участие.

Я мог бы сослаться на такой пример, как пример с Марксом в 1848 году в Германии, во время революции против германского абсолютизма, когда Маркс с его единомышленниками входил в буржуазно-демократический союз в Рейнской провинции и когда орган этой революционно-демократической партии, “Новая Рейнская Газета”, редактировался Марксом.

Находясь в этом буржуазно-демократическом союзе и толкая вперёд революционную буржуазию, Маркс и его единомышленники всемерно критиковали половинчатость своих союзников справа так же, как компартия в Китае, находясь в Гоминдане, должна всемерно критиковать колебания и половинчатость своих союзников из левых гоминдановцев.

Известно, что лишь весною 1849 года Маркс и его единомышленники покинули этот буржуазно-демократический союз и приступили к самостоятельной организации рабочего класса с совершенно самостоятельной классовой политикой.

Как видите, Маркс шёл даже дальше, чем китайская компартия, которая входит в Гоминдан, как самостоятельная классовая партия пролетариата.

Можно спорить или не спорить насчёт целесообразности вхождения Маркса и его единомышленников в этот буржуазно-демократический союз в 1848 году. Роза Люксембург думала, например, что Маркс не должен был вступать в этот буржуазно-демократический союз. Это вопрос тактики. Но что принципиально Маркс та Энгельс допускали возможность и целесообразность вхождения в состав, буржуазно-революционной партии в период буржуазно-демократической революции, при известных условиях и на известный срок, — в этом не может быть никаких сомнений. Что касается участия марксистов в революционно-демократическом правительстве и сотрудничества там с революционной буржуазией, при известных условиях и известной обстановке, то на этот счёт мы имеем указания таких марксистов, как Энгельс и Ленин. Известно, что Энгельс в своей брошюре ^Бакунисты за работой”*⁷ высказывался за такое участие. Известно, что Ленин в 1905 году также высказывался за допустимость такого участия в буржуазно-демократическом революционном правительстве.

V

ДВЕ ЛИНИИ

Итак, перед нами две совершенно различных линии по китайскому вопросу — линия Коминтерна и линия Троцкого и Зиновьева.

Линия Коминтерна. Феодальные пережитки и опирающаяся на них бюрократически-милитаристская надстройка, всячески поддерживаемая империалистами всех стран, являются основным фактом нынешней китайской действительности.

Китай переживает в настоящий момент аграрную революцию, направленную как против феодальных пережитков, так и против империализма.

Аграрная революция составляет основу и содержание буржуазно-демократической революции в Китае.

Гоминдан в Ухане и уханское правительство являются центром буржуазно-демократического революционного движения.

Нанкин и нанкинское правительство представляют центр национальной контрреволюции.

Политика поддержки Ухана является вместе с тем политикой развёртывания буржуазно-демократической революции со всеми вытекающими отсюда последствиями. Отсюда участие коммунистов в уханском Гоминдане и в уханском революционном правительстве, участие, которое не исключает, а предполагает всемерную критику со стороны коммунистов половинчатости и колебаний своих союзников в Гоминдане.

Это участие коммунистов должно быть использовано для того, чтобы облегчить пролетариату роль гегемона в китайской буржуазно-демократической революции и приблизить момент перехода к революции пролетарской.

К моменту, когда буржуазно-демократическая революция будет приближаться к полной победе и когда в ходе буржуазной революции будут намечаться пути к переходу к пролетарской революции,—к этому моменту нужно создавать Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, как факторы двоевластия, как органы борьбы за новую власть, как органы новой власти, власти Советов.

К этому времени блок коммунистов внутри Гоминдана должен быть заменён блоком вне Гоминдана, а компартия должна стать единственной руководительницей новой революции в Китае.

Предлагать теперь, как это делают Троцкий и Зиновьев, немедленное образование Советов рабочих и крестьянских депутатов и немедленное создание двоевластия, теперь, когда буржуазно-демократическая революция находится еще в начальной фазе своего развития, когда Гоминдан является наиболее приспособленной и наиболее соответствующей специфическим особенностям Китая формой организации национально-демократической революции, — это значит дезорганизовать революционное движение, ослабить Ухан, облегчить его падение и оказать помощь Чжан Цзо-лину и Чан Кай-ши.

Линия Троцкого и Зиновьева. Пережитки феодализма в Китае—это выдумка Бухарина. Их либо вовсе нет в Китае, либо они так незначительны, что не могут иметь сколько-нибудь серьёзного значения.

Аграрная революция, оказывается, есть теперь в Китае. Но откуда она взялась, сам черт не разберёт. (Смех.)

Но раз она, эта самая аграрная революция, есть, то, конечно, придётся её так или иначе поддержать.

Главное теперь не в аграрной революции, а в революции за таможенную самостоятельность Китая, в революции, так сказать, антитаможенной.

Уханский Гоминдан и уханское правительство либо “фикция” (Троцкий), либо кемализм (Зиновьев).

С одной стороны, нужно создать двоевластие для свержения уханского правительства путём немедленного образования Советов (Троцкий). С другой стороны, нужно укрепить у ханское правительство, необходима энергичная и всесторонняя помощь уханскому правительству, тоже, оказывается, путем немедленного образования Советов (Зиновьев).

По правилу, следовало бы немедленно уйти коммунистам из этой “фикции”, из уханского правительства и уханского Гоминдана. А, впрочем, было бы лучше остаться им в этой самой “фикции”, т. е. и в уханском правительстве, и в уханском Гоминдане. А для чего им оставаться в Ухане, если Ухан есть “фикция”, — это, оказывается, одному лишь богу известно. А кто не согласен с этим, — тот изменник и предатель.

Такова так называемая линия Троцкого и Зиновьева.

Едва ли можно представить что-либо более несообразное и путаное, чем эта так называемая линия.

Получается впечатление, что мы имеем дело не с марксистами, а с какими-то оторванными от жизни канцеляристами или, ещё лучше, — “революционными” туристами, которые путешествовали по разным Сухумам и Кисловодскам, проглядели VII расширенный пленум Исполкома Коминтерна, давший основную установку о китайской революции, узнали потом из газет, что в Китае, в самом деле, разыгралась какая-то революция, не то аграрная, не то антитаможенная, и решили, что необходимо составить целую кучу тезисов, — в апреле одни тезисы, в начале мая другие тезисы, в конце мая третьи тезисы, и, составив целую кучу тезисов, забросать ими Исполком Коминтерна, полагая, видимо, что обилие путаных и противоречивых тезисов является основным средством спасения китайской революции.

Таковы, товарищи, две линии по вопросам китайской революции.

Вам придётся выбирать между этими двумя линиями.

Я кончаю, товарищи.

Хотел бы сказать под конец несколько слов о политическом смысле и значении фракционных выступлений Троцкого и Зиновьева в данный момент. Они жалуются, что им не дают достаточной свободы для беспримерной ругани и недопустимой брани по адресу ЦК ВКП(б) и ИККИ. Они жалуются на “режим” в Коминтерне и в ВКП(б). По сути дела, они хотят свободы для дезорганизации Коминтерна и ВКП(б). По сути дела, они хотят пересадить в Коминтерн и ВКП(б) нравы Маслова и К°.

Я должен сказать, товарищи, что Троцкий выбрал для своих нападений на партию и Коминтерн слишком неподходящий момент. Я только что получил известие, что английское консервативное правительство решило порвать отношения с СССР. Нечего и доказывать, что теперь пойдёт повсеместный поход против коммунистов. Этот поход уже начался. Одни угрожают ВКП(б) войной и интервенцией. Другие — расколом. Создаётся нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого.

Возможно, что нас хотят этим запугать. Но едва ли нужно доказывать, что большевики не из пугливых ребят. История большевизма знает немало таких “фронтов”. История большевизма показывает, что такие “фронты” неизменно разбивались революционной решимостью и беспримерной отвагой большевиков.

Можете не сомневаться, что мы сумеем разбить и этот новый “фронт”. (Аплодисменты.)

“Большевик” № 10

31 мая 1927 г.

РЕЧЬ НА V ВСЕСОЮЗНОЙ

КОНФЕРЕНЦИИ ВЛКСМ

Марта 1927 г.

 

Товарищи! Позвольте приветствовать вас от имени Центрального Комитета нашей партии. (Аплодисменты.)

Позвольте пожелать вам успеха в трудной работе по организации и политическому просвещению рабоче-крестьянской молодежи нашей страны.

Комсомол всегда шёл у нас в первых рядах наших бойцов. Будем надеяться, что комсомол будет стоять и впредь в первых рядах, высоко неся вперед знамя социализма. (Аплодисменты.)

А теперь, после приветствия, разрешите перейти к двум вопросам, о которых со мною говорили только что некоторые из ваших товарищей-комсомольцев.

Первый вопрос, это — вопрос о нашей промышленной политике. Это, так сказать, наши внутренние дела. И второй вопрос — вопрос о нанкинских событиях. Это — дела внешние, стало быть.

Товарищи! Основная линия, по которой должна пойти наша индустрия, основная линия, которая должна определять все её дальнейшие шаги, — это есть линия систематического снижения себестоимости промышленной продукции, линия систематического снижения отпускных цен на промышленные товары. Это та столбовая дорога, по которой должна итти наша индустрия, если она хочет развиваться, если она хочет крепнуть, если она хочет вести за собой сельское хозяйство, если она хочет укреплять и расширять фундамент нашей социалистической экономики.

Откуда взялась эта линия?

В чем состоят причины, определяющие необходимость и целесообразность такой линии?

Линия эта определяется, по крайней мере, четырьмя основными причинами.

Первая причина состоит в том, что промышленность, базирующаяся на высоких ценах, не есть и не может быть настоящей промышленностью, ибо такая промышленность должна неизбежно выродиться в тепличное растение, которое не имеет и не может иметь жизнеспособности. Только промышленность, систематически снижающая цены на товары, только промышленность, базирующаяся на систематическом снижении себестоимости продукции, только промышленность, систематически улучшающая, стало быть, своё производство, технику и организацию труда, методы и формы управления хозяйством, — только такая промышленность нужна нам, ибо только она может развиваться вперёд и только она может дать пролетариату полную победу.

Вторая причина состоит в том, что наша промышленность базируется на внутреннем рынке. Мы не можем и не имеем возможности конкурировать с капиталистами на заграничном рынке. Внутренний рынок является для нашей промышленности основным её рынком. Но из этого следует, что наша промышленность может развиваться и крепнуть лишь в той мере, в какой будет развиваться и расширяться наш внутренний рынок, емкость этого рынка, массовый спрос на промышленные товары. А чем определяется расширение нашего внутреннего рынка, усиление его емкости? Оно определяется, между прочим, систематическим снижением цен на промышленные товары, т. е. той самой основной линией развития нашей промышленности, о которой я говорил выше.

Третья причина состоит в том, что без снижения цен на промышленные товары, без систематического удешевления промышленных товаров немыслимо сохранить те условия, которые необходимы для дальнейшего подъема заработной платы рабочих. Во-первых, рабочие сами являются потребителями промышленных товаров, ввиду чего снижение цен на эти товары не может не иметь серьёзного значения для сохранения и повышения реальной заработной платы. Во-вторых, снижение цен на промышленные товары определяет стабильность цен на сельскохозяйственные продукты, потребляемые в городах главным образом рабочими, что также не может не иметь серьёзнейшего значения для сохранения и повышения реальной заработной платы рабочих. Может ли наше социалистическое государство не повышать систематически заработной платы рабочих? Нет, не может. Но из этого следует, что систематическое снижение цен на промышленные товары является одной из необходимейших предпосылок для поступательного повышения уровня жизни рабочего класса.

Наконец, четвёртая причина состоит в том, что без снижения цен на промышленные товары мы не можем сохранить ту смычку между пролетариатом и крестьянством, между индустрией и крестьянским хозяйством, которая составляет базу диктатуры пролетариата в нашей стране. Вы знаете, что крестьянин переплачивает на промышленных товарах, на мануфактуре, на машинах и т. д. Вы знаете, что это обстоятельство вызывает серьёзное недовольство среди крестьянства и затрудняет рост сельского хозяйства. А что из этого вытекает? А из этого вытекает лишь то, что мы должны проводить политику систематического снижения цен на промышленные товары, если мы действительно хотим сохранить смычку, сохранить союз рабочего класса и крестьянства и развить дальше сельское хозяйство.

Но что требуется для того, чтобы сделать возможной и вполне осуществимой политику снижения себестоимости промышленной продукции и отпускных цен на товары? Для этого необходимы коренное улучшение техники производства, коренное улучшение организации труда на предприятиях, коренное улучшение и упрощение всего хозяйственного аппарата, решительная борьба с бюрократизмом хозяйственного аппарата. Всё это называется у нас социалистической рационализацией производства и управления хозяйством. Наша промышленность вступила в такую фазу развития, когда серьёзный рост производительности труда и систематическое снижение себестоимости промышленной продукции становятся невозможными без применения новой, лучшей техники, без применения новой, лучшей организации труда, без упрощения и удешевления нашего хозяйственного аппарата. Всё это необходимо нам не только для того, чтобы поднять производительность труда и снижать цены на промышленные товары, но и для того, чтобы добытые на этой основе сбережения обратить на дальнейшее развитие и расширение нашей индустрии. Вот для чего нужна нам социалистическая рационализация производства и управления хозяйством.

Получается, таким образом, цепь: развивать дальше индустрию мы не можем, не снижая систематически себестоимость промышленной продукции и отпускные цены на товары, а снижать цены на промышленные товары невозможно без применения новой техники, новых форм организации труда, новых, упрощенных способов управления хозяйством. Отсюда вопрос о социалистической рационализации производства и управления хозяйством как один из решающих вопросов современности.

Вот почему я думаю, что недавнее постановление ЦК нашей партии о рационализации производства и управления хозяйством является одним из важнейших постановлений нашей партии, определяющим нашу промышленную политику на ближайший период.

Говорят, что рационализация требует некоторых временных жертв со стороны некоторых групп рабочих, в том числе и молодёжи. Это верно, товарищи.

История нашей революции говорит, что ни один крупный шаг не обходился у нас без некоторых жертв со стороны отдельных групп рабочего класса в интересах всего класса рабочих нашей страны. Взять хотя бы гражданскую войну, хотя нынешние незначительные жертвы не идут ни в какое сравнение с теми серьёзными жертвами, которые имели место у нас в период гражданской войны. Вы видите, что те жертвы уже окупаются у нас теперь с лихвой.

Едва ли нужно доказывать, что нынешние незначительные жертвы окупятся в ближайшем будущем с избытком. Вот почему я думаю, что мы не должны останавливаться перед некоторыми незначительными жертвами в интересах рабочего класса в целом.

Комсомол всегда стоял у нас в первых рядах наших бойцов. Я не знаю случаев, когда бы он отставал у нас от событий нашей революционной жизни. Я не сомневаюсь, что комсомол и теперь в вопросе проведения в жизнь социалистической рационализации займёт подобающее ему место. (Аплодисменты.)

Позвольте теперь перейти ко второму вопросу — к вопросу о нанкинских событиях. Я думаю, что нанкинские события не должны быть для нас неожиданностью. Империализм не может жить без насилий и грабежей, без крови и выстрелов. На то он и империализм. Поэтому события в Нанкине для нас не могут являться неожиданностью.

О чём говорят нанкинские события?

В чём их политический смысл?

Они говорят о том, что в политике империализма наступил перелом, перелом от вооружённого мира к вооружённой войне против китайского народа.

До нанкинских событий империализм старался прикрывать свои намерения елейными речами о мире и невмешательстве во внутренние дела других стран, маской “цивилизации” и “человеколюбия”, Лигой наций и т. д. После нанкинских событий империализм отбрасывает прочь и елейные речи, и невмешательство, и Лигу наций, и всякую иную маску. Теперь империализм стоит перед всем миром во всей своей наготе откровенного хищника и угнетателя.

Буржуазному пацифизму нанесён ещё один сокрушительный удар. Ибо что же, собственно, могут противопоставить сладкопевцы империалистического пацифизма, вроде Бонкуров, Брейтшейдов и др., факту расстрела нанкинских жителей, кроме своих лживых пацифистских речей?

Лиге наций дана ещё одна пощёчина. Ибо кто же, кроме лакеев империализма, может считать “нормальным” тот факт, что один из членов Лиги наций расстреливает население другого из членов Лиги наций, а сама Лига наций вынуждена молчать, полагая, что это её не касается?

Доказано, что наша партия была права, расценивая подвоз войск империалистических стран к Шанхаю, как прелюдию военных нападений на китайский народ. Ибо кто же, кроме слепых, может теперь не видеть, что войска в Шанхае нужны были империализму для перехода от “слов” к “делу”.

Таков смысл нанкинских событий.

Каковы могли быть намерения империалистов, рискнувших на нанкинскую авантюру?

Возможно, что, срывая с себя маску и ставя в порядок дня артиллерию в Нанкине, империалисты хотели повернуть назад колесо истории, положить конец разрастающемуся революционному движению во всех странах и повести борьбу за восстановление той относительной устойчивости мирового капитализма, которая имела место до империалистической войны.

Известно, что из империалистической войны капитализм вышел с неизлечимыми ранами.

Известно, что лет десять назад рабочие и крестьяне СССР прорвали фронт капитала и нанесли ему неизлечимую рану.

Известно, что империалистическая война расшатала основы империалистического господства в колониальных и зависимых странах.

Известно, что спустя десять лет после Октября китайские рабочие и крестьяне начали также прорывать фронт империализма, причём нет никаких оснований предполагать, что они не прорвут его вконец.

Так вот, возможно, что империалисты хотели стереть всё это одним ударом и начать “новую страницу” истории. И если они действительно хотели этого, то надо признать, что они попали пальцем в небо. Ибо только люди, впавшие в детство, могут думать, что законы артиллерии сильнее законов истории, что можно повернуть вспять колесо истории выстрелами в Нанкине.

Возможно, что империалисты, стреляя в Нанкин, хотели тем самым устрашить угнетённые народы других стран, рвущиеся к свободе, как бы говоря им: про вас сказывается сказка в Нанкине. Это вовсе не исключено, товарищи. Политика устрашения имеет свои “основания” в истории империализма. Но что она, эта политика, не годна и не достигает цели, — в этом едва ли может быть сомнение. Эту политику “с успехом” применял в своё время русский царизм. Но чем она кончилась? Вы знаете, что она кончилась полным крахом царизма.

Возможно, наконец, что, стреляя в Нанкин, империалисты хотели поразить китайскую революцию в самое сердце и сделать невозможным, во-первых, дальнейшее продвижение южных китайских войск и объединение Китая и, во-вторых, осуществление тех условий переговоров насчёт концессий, которые были проведены в Ханькоу. Это вполне возможно и, пожалуй, вполне вероятно. Что империалисты не хотят единого Китая и предпочитают иметь два Китая для того, чтобы “успешнее маневрировать”, — об этом уже проговорилась несколько раз капиталистическая печать. Что касается шанхайских и других концессий, то едва ли можно сомневаться в том, что многие из империалистов “не сочувствуют” тем условиям, которые были выработаны и утверждены в Ханькоу. И вот, стреляя в Нанкин, империалисты, видимо, хотели сказать тем самым, что они предпочитают вести в будущем переговоры с национальным правительством под давлением и под аккомпанемент артиллерии. Таковы уж музыкальные вкусы империалистов. То, что эта странная музыка смахивает на музыку каннибалов, — это, видимо, не смущает империалистов...

Добьются ли они своей цели, — это покажет ближайшее будущее. Необходимо, однако, заметить, что они добились пока что одного: углубления ненависти среди китайцев против империализма, сплочения сил Гоминдана⁴⁸ и новой передвижки революционного движения в Китае влево.

Едва ли можно сомневаться, что результаты получаются пока что обратные.

Выходит, таким образом, что, стреляя в Нанкин, империалисты добивались одного, а на деле получилось другое, причём получилось нечто прямо противоположное тому, чего они добивались.

Таковы итоги и перспективы нанкинских событий. Такова политика мудрецов из консервативного лагеря.

Недаром сказано, что кого бог обрекает на гибель, того он лишает разума. (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты.)

“Правда” № 72,

31 марта 1927 г.

РЕЧЬ НА XV МОСКОВСКОЙ

ГУБЕРНСКОЙ ПАРТИЙНОЙ

КОНФЕРЕНЦИИ

Января 1927 г.

 

Товарищи! Я не собирался выступать. Не собирался, так как всё, что нужно было сказать на конференции, уже сказано другими товарищами, нового тут не скажешь, а повторять сказанное — не к чему. Тем не менее, ввиду требований ряда делегаций, мне приходится сказать несколько слов.

В чём выражается главное и характерное в положении нашей страны, если смотреть на дело с точки зрения управления страной, с точки зрения руководства всей нашей строительной работой?

Главное и характерное состоит в том, что партия сумела нащупать правильную политику, — основная линия партии оказалась правильной, а её руководящие указания оказались жизненными.

Ленин говорил:

Десять — двадцать лет правильной политики в отношении крестьянства, — и наша победа обеспечена.

Что это значит? Это значит, что в данный исторический момент вопрос о взаимоотношениях между пролетариатом и крестьянством является для нас главным вопросом. И вот наша практика, наша работа, работа партии показывает, что партия сумела нащупать правильное разрешение этого вопроса.

Что требуется для того, чтобы политика партии была правильной в этом основном вопросе?

Для этого требуется, во-первых, чтобы политика партии обеспечивала смычку, союз между рабочим классом и крестьянством.

Для этого требуется, во-вторых, чтобы политика партии обеспечивала руководство пролетариата внутри этого союза, внутри этой смычки.

Для того, чтобы обеспечить смычку, необходимо, чтобы наша финансовая политика, вообще, и наша налоговая политика, в частности, соответствовали интересам трудящихся масс, чтобы политика цен была у нас правильная, идущая навстречу интересам рабочего класса и крестьянства, чтобы кооперативная общественность насаждалась как в городе, так и, особенно, в деревне, систематически, изо дня в день.

Я думаю, что в этом отношении мы стоим на правильной дороге. В противном случае мы имели бы серьёзнейшие осложнения.

Не скажу, что у нас нет трудностей в этой области. Трудности есть, и очень серьёзные. Но мы их преодолеваем. И мы преодолеваем их потому, что политика у нас в общем правильная.

А что требуется для того, чтобы обеспечить за пролетариатом руководство крестьянством? Для этого необходима индустриализация страны. Для этого необходимо, чтобы наша социалистическая индустрия росла и крепла. Для этого необходимо, чтобы наша растущая социалистическая индустрия вела за собой сельское хозяйство.

Ленин говорил: каждый новый завод, каждая новая фабрика до того укрепляет позиции рабочего класса в смысле руководства деревней, что никакая мелкобуржуазная стихия нам не страшна. Это он говорил в 1921 году. С тех пор прошло пять лет. За этот период индустрия у нас выросла, появились новые заводы и фабрики. И вот выходит, что каждая новая фабрика, каждый новый завод является новой крепостью в руках пролетариата, обеспечивающей за ним руководство миллионными массами крестьянства.

Вы видите, что и в этой области партия сумела нащупать правильную политику.

Я не скажу, что у нас нет трудностей в этой области. Трудности, конечно, есть, но мы их не боимся, и мы их преодолеваем, ибо политика у нас в основном правильная.

Говорят, что власть Советов является самой прочной властью из всех существующих в мире правительств. Это верно. А чем это объясняется? Объясняется это тем, что политика Советской власти является единственно правильной политикой.

Но достаточно ли одной лишь правильной политики для того, чтобы побеждать все и всякие трудности, возникающие на нашем пути?

Нет, недостаточно.

Для этого необходимы ещё, по крайней мере, два условия.

Первое условие. Необходимо, прежде всего, чтобы правильная политика, выработанная партией, действительно проводилась в жизнь, действительно осуществлялась целиком и полностью.

Иметь правильную политику — это, конечно, первое дело. Но если эта политика не проводится в жизнь, если она искажается на практике при проведении её в жизнь, — то какой толк от такой политики? В жизни бывают случаи, когда политика правильна, но она не проводится или проводится не так, как её надо проводить. Таких случаев у нас теперь немало. Именно такие случаи имел в виду Ленин, когда он на XI съезде в своем последнем докладе сказал:

Политика у нас правильная, но этого недостаточно, поэтому дело теперь в том, чтобы наладить правильный подбор людей и организовать проверку исполнения.

Подбор людей и проверка исполнения, — вот на чем заострял Ленин вопрос в своём последнем докладе. Я думаю, что это указание Ленина мы должны иметь перед глазами на весь период нашей строительной работы. Чтобы руководить строительством, для этого недостаточно иметь правильные директивы, — для этого необходимо ещё поставить на руководящие посты нашей советской, хозяйственной, кооперативной и всякой иной строительной работы таких людей, которые понимают смысл и значение этих директив, которые способны честно и добросовестно проводить эти директивы, которые считают проведение этих директив не пустой формальностью, а делом чести, делом своего высшего долга перед партией и пролетариатом.

Вот как надо понимать лозунг Ленина: правильный подбор людей и проверка исполнения.

А между тем у нас происходит иногда нечто прямо противоположное. С виду как будто бы признают указания высших органов партии и Советской власти, а на деле кладут их под сукно и продолжают проводить совершенно другую политику. Разве это не факт, что иногда некоторые руководители некоторых аппаратов, хозяйственных, кооперативных и иных, кладут правильные указания партии под сукно и продолжают шествовать по старой проторённой дорожке? Если, например, центральные органы партии и Советской власти решают, что очередной задачей нашей политики является снижение розничных цен, а целый ряд кооперативных и вообще торговых работников проходит мимо этого решения, предпочитая обходить его, — то как это назвать? Что это, как не подрыв той правильной политики, от добросовестного проведения которой зависит судьба смычки, судьба союза рабочих и крестьян, судьба Советской власти?

Ленин имел в виду такие именно случаи, когда он говорил:

Линия у нас правильная, но машина двигается не туда, куда ей следует двигаться.

А чем объяснить этот разлад между линией и машиной? Да тем, что состав этой машины, состав этого аппарата не всегда доброкачественен.

Вот почему правильный подбор работников и проверка исполнения являются теперь одной из очередных задач партии и Советской власти.

Вот почему партия должна зорко следить за тем, чтобы основные работники нашей строительной работы подбирались под углом зрения добросовестного проведения в жизнь политики партии и Советской власти.

Второе условие. Но этим дело, конечно, не исчерпывается. Необходимо, кроме того, добиться того, чтобы поднять качество партийного руководства массами и облегчить тем самым во влечение широких масс рабочих, а также и крестьян, во всю нашу строительную работу. Обеспечение руководства пролетариата — это, конечно, первое дело. Но пролетариат проявляет свою волю к руководству через партию. Руководить строительством с плохой партией во главе невозможно. Чтобы пролетариат мог руководить, необходимо, чтобы его партия стояла на высоте своего призвания высшего руководителя масс. А что требуется для этого? Для этого требуется, чтобы руководство партии было не формальное, не бумажное, а действительное. Для этого требуется, чтобы руководство партии было максимально гибкое.

Говорят, что без приведения в действие широких масс рабочего класса мы не можем одержать победу на фронте нашего строительства. Это совершенно правильно. Но что это значит? Это значит, что для того чтобы широкие массы впряглись в дело нашего строительства, необходимо, чтобы этими массами руководили правильно, гибко, не опрометчиво. А кто должен руководить массами? Массами должна руководить партия. Но партия не может руководить массами, если она не учтет тех изменений, которые произошли среди рабочих и крестьян за последние годы. Теперь уже нельзя руководить по-старому, путём одних лишь распоряжений и указаний. Прошли времена для такого руководства. Теперь простое формальное руководство может внести лить раздражение. А почему? Потому, что выросла активность рабочего класса, выросли запросы рабочего класса, выросла чуткость рабочих к недостаткам нашей работы и рабочие стали более требовательными.

Хорошо ли это? Конечно, хорошо. Мы этого всегда добивались. Но из этого следует, что руководство рабочим классом становится более сложным, а само руководство должно принять более гибкий характер. Раньше, бывало, на ногу наступишь — и ничего. А теперь это не пройдёт, товарищи! Теперь требуется максимальная внимательность даже к самым незначительным мелочам, ибо быт рабочих складывается именно из этих мелочей.

То же самое надо сказать о крестьянах. Нынешний крестьянин не тот, что два — три года тому назад. Он также стал более чутким и сознательным. Он читает статьи так называемых руководителей, обсуждает их, разбирает по косточкам каждого из руководителей и вырабатывает о них своё собственное мнение. Вы не думайте, что он глуп, как это изображают нам иногда некоторые умники. Нет, товарищи, крестьянин умнее многих умников в городе. И вот он хочет, чтобы к нему относились повнимательнее. Тут так же, как и в отношении рабочих, нельзя ограничиваться одними лишь резолюциями. Тут так же, как и в отношении рабочих, надо разъяснять указания партии и Советской власти, разъяснять терпеливо и внимательно, чтобы поняли люди, чего хочет партия и куда она ведёт страну. Не поняли сегодня — потрудитесь объяснить завтра. Не поняли завтра — потрудитесь объяснить послезавтра. Без этого не будет и не может быть теперь никакого руководства.

Это не значит, конечно, что надо бросить руководство. Нет, не значит. Масса не может уважать партию, если партия бросает руководство, если она перестаёт руководить. Массы сами хотят, чтобы ими руководили, и массы ищут твёрдого руководства. Но массы хотят, чтобы руководство было не формальное, не бумажное, а действительное, понятное для них. Для этого именно и необходимо терпеливое разъяснение цели и задач, директив и указаний партии и Советской власти. Бросать руководство нельзя так же, как нельзя его ослаблять. Наоборот, руководство должно быть усилено. Но, чтобы усилить руководство, необходимо, чтобы само руководство стало более гибким, а партия вооружилась максимальной чуткостью к запросам масс.

Я кончаю, товарищи. Политика наша правильна, и в этом наша сила. Но, чтобы наша политика не повисла в воздухе, необходимы, по крайней мере, два условия. Во-первых, правильный подбор работников и проверка исполнения директив партии. Во-вторых, гибкость в руководстве массами и максимальная чуткость к запросам масс, чуткость и ещё раз чуткость. (Шумные, продолжительные аплодисменты и овации всего зала; все присутствующие встают и поют “Интернационал”.)

“Правда” № 13,

16 января 1927 г.

РЕЧЬ НА СОБРАНИИ РАБОЧИХ