О судьбах социализма в Советском союзе

Перехожу к четвёртой группе вопросов.

До сих пор я говорил о резолюциях нашей партийной конференции по вопросам, касающимся непосредственно Коминтерна. Теперь мы переходим к вопросам, имеющим прямое отношение и к Коминтерну и к РКП(б) и являющимся, таким образом, соединяющим звеном между вопросами внешними и внутренними.

Как должна отразиться временная стабилизация капитализма на судьбах социализма в нашей стране? Не есть ли эта стабилизация конец или начало конца социалистического строительства в нашей стране?

Можно ли вообще построить собственными силами социализм в нашей стране, отсталой в технико-экономическом отношении, при условии сохранения капитализма в других странах на более или менее продолжительный период?

Можно ли создать полную гарантию от опасностей интервенции, а значит и реставрации старых порядков в нашей стране при наличии капиталистического окружения, да еще стабилизованного в данный момент?

Всё это — такие вопросы, которые неизбежно встают перед нами в связи с новой обстановкой в области международных отношений и которых мы не можем обойти, не дав на них точного и определённого ответа.

Наша страна представляет две группы противоречий. Одна группа противоречий — это внутренние противоречия, существующие между пролетариатом и крестьянством. Другая группа противоречий—это противоречия внешние, имеющиеся между нашей страной, как страной социализма, и всеми остальными странами, как странами капитализма.

Рассмотрим обе эти группы противоречий в отдельности.

Что некоторые противоречия между пролетариатом и крестьянством существуют,— этого, конечно, нельзя отрицать. Достаточно вспомнить всё то, что происходило у нас и происходит в связи с политикой цен на сельскохозяйственные продукты, в связи с лимитами, в связи с кампанией понижения цен на фабрикаты и пр., чтобы понять всю реальность этих противоречий. Два основных класса стоят перед нами: класс пролетариев и класс частных собственников, т. е. крестьянства. Отсюда неизбежность противоречий между ними. Весь вопрос в том, можем ли мы своими собственными силами преодолеть эти противоречия, существующие между пролетариатом и крестьянством. Когда говорят:

можно ли построить социализм своими собственными силами? — то этим хотят сказать: преодолимы ли противоречия, существующие между пролетариатом и крестьянством в нашей стране, или непреодолимы?

Ленинизм отвечает на этот вопрос положительно:

да мы можем построить социализм, и мы его будем строить вместе с крестьянством, под руководством рабочего класса.

Где основания, мотивы для такого ответа?

Мотивы такого ответа состоят в том, что, кроме противоречий между пролетариатом и крестьянством, имеются еще общие интересы по коренным вопросам развития, которые покрывают и, во всяком случае, могут перекрыть эти противоречия и которые являются базой, основой союза рабочих и крестьян.

В чём состоят эти общие интересы?

Дело в том, что существуют два пути развития земледелия: путь капиталистический и путь социалистический. Путь капиталистический означает развитие через обнищание большинства крестьянства во имя обогащения верхних слоев городской и сельской буржуазии. Путь социалистический, наоборот, означает развитие через неуклонное поднятие благосостояния большинства крестьянства. Как пролетариат, так и, в особенности, крестьянство заинтересованы в том, чтобы развитие пошло по второму пути, по пути социалистическому. Ибо этот путь является единственным спасением крестьянства от обнищания и полуголодного существования. Нечего и говорить, что диктатура пролетариата, имеющая в своих руках основные нити хозяйства, примет все меры к тому, чтобы победил второй путь, путь социалистический. Само собой понятно, с другой стороны, что крестьянство кровно заинтересовано в том, чтобы развитие пошло по этому второму пути.

Отсюда общность интересов пролетариата и крестьянства, покрывающая противоречия между ними.

Вот почему говорит ленинизм, что мы можем и должны построить полное социалистическое общество вместе с крестьянством, на основе союза рабочих и крестьян.

Вот почему говорит ленинизм, опираясь на общие интересы пролетариев и крестьян, что мы можем и должны преодолеть своими собственными силами противоречия, существующие между пролетариатом и крестьянством.

Так смотрит на это дело ленинизм.

Но не все, видимо, товарищи согласны с ленинизмом. Вот что, например, говорит Троцкий по вопросу о противоречиях между пролетариатом и крестьянством:

“Противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти своё разрешение только в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата” (см. предисловие к книге Троцкого “1905 год”).

Иначе говоря, преодолеть своими собственными силами и исчерпать внутренние противоречия в нашей стране, противоречия между пролетариатом и крестьянством, мы не в силах, мы не в состоянии, ибо только в результате мировой революции и только на основе мировой революции мы сможем, оказывается, исчерпать эти противоречия и построить, наконец, социализм.

Нечего и говорить, что это положение не имеет ничего общего с ленинизмом.

Тот же Троцкий продолжает дальше:

“Без прямой государственной поддержки европейского пролетариата рабочий класс России не сможет удержаться у власти и превратить своё временное господство в длительную социалистическую диктатуру. В этом нельзя сомневаться ни минуты” (см. “Наша революция” Троцкого, стр. 278).

Иначе говоря, пока западный пролетариат не возьмёт власть и не окажет нам государственной поддержки, нам нельзя и мечтать об удержании власти на сколько-нибудь продолжительный период.

Дальше:

“Безнадёжно думать, —...что, например, революционная Россия могла бы устоять перед лицом консервативной Европы” (см. соч. Троцкого, т. III, часть I, стр. 90).

Иначе говоря, мы, оказывается, не только не можем построить социализм, но не можем даже устоять хотя бы на короткий срок “перед лицом консервативной Европы”, хотя весь мир знает, что мы не только удержались, но и отбили ряд бешеных атак консервативной Европы на нашу страну.

И наконец:

“Подлинный подъём социалистического хозяйства в России,— говорит Троцкий,— станет возможным только после победы· пролетариата в важнейших странах Европы” (см. там же, стр. 93).

Кажется, ясно.

Я привёл, товарищи, эти цитаты для того, чтобы противопоставить их цитатам из сочинений Ленина и дать вам, таким образом, возможность уловить основную суть вопроса о возможности построения полного социалистического общества в стране пролетарской диктатуры, окружённой капиталистическими государствами.

Перейдём теперь к цитатам из сочинений Ленина.

Вот что писал Ленин еще в 1915 году во время империалистической войны:

“Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств”... Ибо “невозможно свободное объединение наций в социализме без более или менее долгой, упорной борьбы социалистических республик с отсталыми государствами” (см. т. XVIII, стр. 232—233).

Иначе говоря, страна пролетарской диктатуры, окружённая капиталистами, может, оказывается, не только исчерпать собственными силами внутренние противоречия между пролетариатом и крестьянством, но она может и должна еще построить социализм, организовать у себя социалистическое хозяйство и поставить вооружённую силу для того, чтобы пойти на помощь пролетариям окружающих стран в их борьбе за свержение капитала.

Таково основное положение ленинизма о победе социализма в одной стране.

То же самое говорит Ленин, хотя и в несколько другой форме, в 1920 году на VIII съезде Советов, в связи с вопросом об электрификации нашей страны:

“Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны. Иначе страна остаётся мелко-крестьянской, и надо, чтобы мы это ясно сознали. Мы более слабы, чем капитализм, не только в мировом масштабе, но и внутри страны. Всем это известно. Мы это сознали, и мы доведём дело до того, чтобы хозяйственная база из мелко-крестьявской перешла в крупно-промышленную. Только тогда, когда страна будет электрифицирована, когда под промышленность, сельское хозяйство и транса порт будет подведена техническая база современной крупной промышленности, только тогда мы победим окончательно· ” (см. т. XXVI, стр. 46-47).

Иначе говоря, Ленин вполне сознаёт технические трудности построения социализма в нашей стране, но он вовсе не делает из этого абсурдного вывода о том, что “подлинный подъём социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы пролетариата в важнейших странах Европы”, а считает, что мы можем своими собственными силами преодолеть эти трудности для того, чтобы добиться “окончательной победы”, т. е. построения полного социализма.

А вот что говорит Ленин спустя год после этого, в 1921 году:

“10—20 лет правильных соотношений с крестьянством и обеспечена победа в всемирном масштабе (даже при затяжке пролетарских революций, кои растут)” (“План и конспекты брошюры “О продовольственном налоге””, 1921 г. — см. т. XXVI, стр. 313).

Иначе говоря, Ленин вполне сознаёт политические трудности построения социализма в нашей стране, но он вовсе не делает из этого неправильного вывода о том, что “без прямой государственной поддержки европейского пролетариата рабочий класс России не сможет удержаться у власти”, а считает, что при правильной политике в отношении крестьянства мы вполне можем добиться “победы в всемирном масштабе” в смысле построения полного социализма.

А что такое правильная политика в отношении крестьянства? Правильная политика в отношении крестьянства есть нечто, зависящее целиком и полностью от нас и только от нас, как партии, руководящей строительством социализма в нашей стране.

То же самое, но еще с большей определённостью, говорит Ленин в 1923 году в своих заметках о кооперации:

“В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д., — разве это не всё, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации, которую мы прежде третировали, как торгашескую, и которую с известной стороны имеем право третировать теперь при нэпе так же, разве это не всё необходимое для построения полного социалистического общества? Это еще не построение социалистического общества, но это всё необходимое и достаточное для этого построения” (см. т. XXVII, стр. 392).

Иначе говоря, при диктатуре пролетариата у нас имеются, оказывается, все данные, необходимые для того, чтобы построить полное социалистическое общество, преодолевая все и всякие внутренние затруднения, ибо мы можем и мы должны преодолеть их своими собственными силами.

Кажется, ясно.

Возражение о том, что сравнительная экономическая отсталость нашей страны исключает возможность построения социализма, Ленин берёт в атаку и опрокидывает его, как нечто несовместимое с социализмом:

“До бесконечия шаблонным является у них довод,— говорит Ленин, — который они выучили наизусть во время развития западно-европейской социал-демократии, и который состоит в том что мы не доросли до социализма, что у нас нет, как выражаются разные “учёные” господа из них, объективных экономических предпосылок для социализма” (см. т. XXVII, стр. 399).

В противном случае нечего было брать власть в октябре и устраивать Октябрьскую революцию. Ибо если возможность и необходимость построения полного социалистического общества исключается по тем или иным соображениям, то тем самым теряет смысл и Октябрьская революция. Кто отрицает возможность построения социализма в одной стране, тот должен обязательно отрицать и правомерность Октябрьской революции. И наоборот: кто не верит в Октябрь, тот не должен признавать возможности победы социализма в условиях капиталистического окружения. Связь между неверием в Октябрь и непризнанием социалистических возможностей в нашей стране — полная и непосредственная.

“Я знаю,— говорит Ленин,— есть, конечно, мудрецы, считающие себя очень умными и даже называющие себя социалистами, которые уверяют, что не следовало брать власти до тех пор, пока не разразится революция во всех странах. Они не подозревают, что, говоря так, они отходят от революции и переходят на сторону буржуазии. Ждать, пока трудящиеся классы совершат революцию в международном масштабе,— это значит всем застыть в ожидании. Это бессмыслица” (см. т. XXIII, стр. 9).

Так обстоит дело с противоречиями первого порядка, с противоречиями внутреннего характера, с вопросом о возможности построения социализма в условиях капиталистического окружения.

Перейдём теперь к противоречиям второго порядка, к противоречиям внешним, имеющимся между нашей страной, как страной социализма, и всеми остальными странами, как странами капитализма.

В чём состоят эти противоречия?

Они состоят в том, что, пока есть капиталистическое окружение, должна быть и опасность интервенции со стороны капиталистических стран, а пока есть такая опасность, должна быть и опасность реставрации, опасность восстановления капиталистических порядков в нашей стране.

Можно ли считать эти противоречия вполне преодолимыми для одной страны? Нет, нельзя. Ибо усилий одной страны, если даже эта страна является страной пролетарской диктатуры, недостаточно для того, чтобы полностью гарантировать её от опасности интервенции. Полная гарантия от интервенции, а значит, и окончательная победа социализма возможна, ввиду этого, лишь в международном масштабе, лишь в результате совместных усилий пролетариев ряда стран, или — ещё лучше — лишь в результате победы пролетариев нескольких стран.

Что такое окончательная победа социализма?

Окончательная победа социализма есть полная гарантия от попыток интервенции, а значит, и реставрации, ибо сколько-нибудь серьёзная попытка реставрации может иметь место лишь при серьёзной поддержке извне, лишь при поддержке международного капитала. Поэтому поддержка нашей революции со стороны рабочих всех стран, а тем более победа этих рабочих хотя бы в нескольких странах, является необходимым условием полной гарантии первой победившей страны от попыток интервенции и реставрации, необходимым условием окончательной победы социализма.

“Пока наша Советская республика,— говорит Ленин,— останется одинокой окраиной всего капиталистического мира, до тех пор думать... об исчезновении тех или иных опасностей было бы совершенно смешным фантазёрством и утопизмом Конечно пока такие коренные противоположности остались,— остаются и опасности, и от них никуда не убежишь” (см. т. XXVI, стр. 29).

И далее:

“Мы живём не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистскими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов либо одно, либо другое победит” (см. т. XXIV, стр. 122).

Вот почему говорит Ленин, что:

“Окончательно победить можно только в мировом масштабе и только совместными усилиями рабочих всех стран” (см. т. XXIII, стр. 9).

Так обстоит дело с противоречиями второго порядка.

Кто смешивает первую группу противоречий, совершенно преодолимых усилиями одной страны, со второй группой противоречий, требующих для своего разрешения усилий пролетариев нескольких стран,— тот допускает грубейшую ошибку против ленинизма, тот либо путаник, либо неисправимый оппортунист.

Некоторым образчиком такой перепутаницы могло бы послужить письмо одного товарища, присланное мне в январе этого года, по вопросу о победе социализма в одной стране. Он пишет с недоумением:

“Вы говорите, что ленинская теория... заключается в том, что социализм может победить в одной стране. Я, к сожалению, не нашёл указаний в соответствующих местах у Ленина о победе социализма в одной стране”.

Беда, конечно, не в том, что этот товарищ, которого я считаю одним из лучших товарищей из нашей учащейся молодёжи, “не нашёл указаний в соответствующих местах у Ленина о победе социализма в одной стране”. Придёт время, когда он прочтёт и найдёт, наконец, такие указания. Беда в том, что он спутал противоречия внутренние с противоречиями внешними и запутался вконец в этой перепутанице. Не лишне будет, быть может, познакомить вас с моим ответом на письмо этого товарища. Вот он:

“Речь идёт не о полной победе, а о победе социализма вообще, т. е. о том, чтобы прогнать помещиков и капиталистов, взять власть, отбить атаки империализма и начать строить социалистическое хозяйство, — всё это может вполне удаться пролетариату в одной стране, но полная гарантия от реставрации может быть обеспечена лишь в результате “совместных усилий пролетариев нескольких стран”.

Глупо было бы начинать Октябрьскую революцию в России при убеждении, что победивший пролетариат России при явном сочувствии со стороны пролетариев других стран, но при отсутствии победы в нескольких странах, “не может устоять против консервативной Европы”. Это не марксизм, а самый заурядный оппортунизм, троцкизм и всё что угодно. Если бы теория Троцкого была правильна, то не был бы прав Ильич, утверждающий, что Россию нэповскую превратим в социалистическую, что мы имеем “всё необходимое для построения полного социалистического общества”· (см. “О кооперации”)...

Самое опасное в нашей политической практике — это попытка рассматривать победившую пролетарскую страну, как нечто пассивное, способное лишь топтаться на месте до момента появления помощи со стороны победивших пролетариев других стран. Допустим, что в течение пяти — десяти лет существования советского строя в России не будет еще революции на Западе; допустим что за этот период наша Республика всё же просуществует как Советская Республика, строящая социалистическую экономику в условиях нэпа,—думаете ли Вы, что за эти пять—десять лет наша страна будет заниматься толчением воды, а не организацией социалистического хозяйства? Стоит поставить этот вопрос, чтобы понять всю опасность теории отрицания победы социализма в одной стране.

Но значит ли это, что победа эта будет полной, окончательной? Нет, не значит.., ибо, пока есть капиталистическое окружение, всегда будет опасность военной интервенции”. (Январь 1925 года.)

Так обстоит дело с вопросом о судьбах социализма в нашей стране с точки зрения известной резолюции XIV конференции нашей партии.

V

ПОЛИТИКА ПАРТИИ В ДЕРЕВНЕ

Перехожу к пятой группе вопросов.

Раньше чем перейти к резолюциям XIV конференции, трактующим о политике партии в деревне, я хотел бы остановиться в нескольких словах на шумихе, которую подняла буржуазная печать в связи с той критикой наших собственных недочётов в деревне, которую предприняла наша партия. Буржуазная пресса скачет и играет, уверяя всех и вся, что открытая критика наших собственных недочётов является признаком слабости Советской власти, признаком её разложения и распада. Нечего и говорить, что вся эта шумиха является насквозь фальшивой и лживой.

Самокритика есть признак силы, а не слабости нашей партии. Только сильная партия, имеющая корни в жизни и идущая к победе, может позволить себе ту беспощадную критику своих собственных недостатков, которую она допустила и будет всегда допускать на глазах перед всем народом. Партия, скрывающая правду от народа, партия, боящаяся света и критики, есть не партия, а клика обманщиков, обречённых на гибель. Господа буржуа мерят нас на свой аршин. Они боятся света и старательно прячут правду от народа, прикрывая свои недочеты парадной вывеской благополучия. И вот, они думают, что и мы, коммунисты, должны прятать правду от народа. Они боятся света, потому что стоит им допустить сколько-нибудь серьёзную самокритику, сколько-нибудь свободную критику своих собственных недочётов, чтобы не осталось камня на камне от буржуазного строя. И вот, они думают, что если мы, коммунисты, допускаем самокритику, то это признак того, что мы окружены и висим в воздухе. На свой аршин мерят нас они, почтенные буржуа и социал-демократы. Только партии, уходящие в прошлое и обречённые на гибель, могут бояться света и критики. Мы не боимся ни того, ни другого, не боимся потому, что мы — партия восходящая, идущая к победе. Вот почему самокритика, ведущаяся уже несколько месяцев, является признаком величайшей силы, а не слабости нашей партии, средством её укрепления, а не разложения.

А теперь перейдём к вопросу о политике партии в деревне.

Какие новые моменты можно было бы отметить в деревне в связи с новой обстановкой внутреннего и международного характера?

Я думаю, что можно было бы отметить четыре основных факта:

1) изменение международной обстановки и замедленный темп революции, диктующие выбор наименее болезненных, хотя бы и длительных, путей для приобщения крестьянства к социалистическому строительству, для строительства социализма вместе с крестьянством;

2) хозяйственный рост деревни и процесс расслоения крестьянства, требующие ликвидации пережитков военного коммунизма в деревне;

3) политическая активность крестьянства, требующая изменения старых методов руководства и администрирования в деревне;

4) перевыборы Советов, вскрывшие тот несомненный факт, что в целом ряде районов нашей страны середняк оказался на стороне кулака против бедняка.

В чем состоит, в связи с этими новыми фактами, основная задача партии в деревне?

Некоторые товарищи, исходя из факта дифференциации деревни, приходят к тому выводу, что основная задача партии — это разжечь классовую борьбу в деревне. Это неверно. Это — пустая болтовня. Не в этом теперь наша главная задача. Это — перепевы старых меньшевистских песен из старой меньшевистской энциклопедии.

Главное теперь вовсе не в том, чтобы разжечь классовую борьбу в деревне. Главное теперь состоит в том, чтобы сплотить середняков вокруг пролетариата, завоевать их вновь. Главное теперь состоит в том, чтобы сомкнуться с основной массой крестьянства, поднять её материальный и культурный уровень и двинуться вперед вместе с этой основной массой по пути к социализму. Главное состоит в том, чтобы строить социализм вместе с крестьянством, обязательно вместе с крестьянством и обязательно под руководством рабочего класса, ибо руководство рабочего класса является основной гарантией того, что строительство пойдёт по пути к социализму. В этом теперь основная задача партии. Может быть не лишне будет вспомнить слова Ильича на этот счёт, сказанные им в момент введения нэпа и сохранившие до сего времени всю свою силу:

“Весь гвоздь в том, чтобы двигаться теперь вперёд несравненно более широкой и мощной массой, не иначе как вместе с крестьянством” (см. т. XXVII, стр. 272).

И далее:

“Сомкнуться с крестьянской массой, с рядовым трудовым крестьянством, и начать двигаться вперёд неизмеримо, бесконечно медленнее, чем мы мечтали, но зато так, что действительно будет двигаться вся масса с нами. Тогда и ускорение этого движения в своё время наступит такое, о котором мы сейчас и мечтать не можем” (см. т. XXVII, стр. 231—232).

В связи с этим перед нами стоят две основные задачи в деревне.

1) Во-первых, надо добиться того, чтобы крестьянское хозяйство было включено в общую систему советского хозяйственного развития. Раньше дело происходило так, что мы имели два параллельных процесса:

город шёл своим путём, деревня — своим. Капиталист старался включить крестьянское хозяйство в систему капиталистического развития. Но это включение происходило в порядке обнищания крестьянских масс и обогащения верхней прослойки крестьянства. Известно, что этот путь оказался чреватым революцией. После победы пролетариата включение крестьянского хозяйства в общую систему советского хозяйственного развития состоит в том, чтобы создать условия, могущие двинуть вперёд народное хозяйство на основе постепенного, но неуклонного подъёма благосостояния большинства крестьян, т. е. по пути, противоположному тому, по которому капиталисты вели и приглашали итти крестьянство до революции.

Но как включить крестьянское хозяйство в систему хозяйственного строительства? Через кооперацию. Через кооперацию кредитную, кооперацию сельскохозяйственную, кооперацию потребительскую, кооперацию промысловую.

Таковы те пути и дорожки, через которые медленно, но основательно должно включиться крестьянское хозяйство в общую систему социалистического строительства.

2) Вторая задача состоит в том, чтобы постепенно, но неуклонно проводить линию ликвидации старых методов администрирования и руководства в деревне, линию оживления Советов, линию превращения Советов в настоящие выборные органы, линию насаждения в деревне начал советской демократии. Ильич говорил, что пролетарская диктатура есть высший тип демократии для большинства трудящихся. Ильич говорил, что этот высший тип демократии может быть введён лишь после взятия власти пролетариатом и после того, как мы получим возможность укрепить эту власть. Так вот, эта фаза укрепления Советской власти и насаждения советской демократии уже началась. Мы должны итти этим путём осторожно и не торопясь, создавая в ходе работы вокруг партии многочисленный актив из беспартийного крестьянства.

Если первая задача, задача включения крестьянского хозяйства в общую систему хозяйственного строительства, даёт нам возможность запрячь крестьянство в общую упряжку с пролетариатом по пути построения социализма, то вторая задача, задача насаждения советской демократии и оживления Советов в деревне, должна дать нам возможность переделать наш государственный аппарат, связать его с народными массами, сделать его здоровым и честным, простым и дешёвым, для того, чтобы создать условия, облегчающие постепенный переход от общества с диктатурой пролетариата в общество коммунистическое.

Таковы основные линии резолюций, принятых XIV конференцией нашей партии по вопросу о политике нашей партии в деревне.

Сообразно с этим должен измениться и метод партийного руководства в деревне.

У нас есть люди в партии, утверждающие, что коль скоро имеется нэп, а капитализм начинает временно стабилизоваться, то наша задача состоит в том, чтобы провести политику максимального зажима как в партии, так и в государственном аппарате, так, чтобы всё скрипело кругом. Я должен сказать, что эта политика является неправильной и гибельной. Нам нужен теперь не максимальный зажим, а максимальная гибкость как в политике, так и в организации, максимальная гибкость как в политическом, так и в организационном руководстве. Без этого нам не удержать руля при настоящих сложных условиях. Максимальная гибкость нужна нам для того, чтобы сохранить руль за партией и обеспечить партии полное руководство.

Далее. Необходимо, чтобы коммунисты в деревне отказались от уродливых форм администрирования. Нельзя выезжать на одних лишь распоряжениях в отношении к крестьянству. Надо научиться терпеливо разъяснять крестьянам непонятные для них вопросы, надо научиться убеждать крестьян, не щадя на это дело ни времени, ни усилий. Конечно, гораздо легче и проще издать распоряжение и поставить точку, как это делают часто некоторые наши предвики. Но не всё то хорошо, что просто и легко. Недавно секретарь одной из волостных ячеек на вопрос представителя губкома об отсутствии газет в волости, оказывается, ответил: “А зачем нам газеты? Без газет спокойнее и лучше, а то еще прочтут мужики, и пойдут всякие расспросы, и потом не оберёшься возни с ними”. И этот секретарь называется коммунистом! Едва ли нужно доказывать, что это не коммунист, а одно несчастье. Дело в том, что руководить нынче без “возни” никак нельзя, а без газет — тем более. Эту простую истину надо понять и усвоить, если мы хотим удержать за партией и Советской властью руководство в деревне.

Дальше. Чтобы руководить нынче, надо уметь хозяйничать, надо знать и понимать хозяйство. На одной лишь трескотне о “мировой политике”, о Чемберлене и Макдональде теперь далеко не уедешь. У нас пошла полоса хозяйственного строительства. Поэтому руководить может тот, кто понимает толк в хозяйстве, кто умеет дать мужику полезные советы по части хозяйственного развития, кто умеет притти на помощь мужику в деле хозяйственного строительства. Изучать хозяйство, сомкнуться с хозяйством, войти во все детали хозяйственного строительства — такова теперь задача коммунистов в деревне. Без этого нечего и мечтать о руководстве.

По-старому теперь руководить нельзя, ибо политическая активность крестьянства поднялась, и нужно, чтобы эта активность вылилась в форму советскую, чтобы она шла через Советы, а не помимо Советов. Руководит тот, кто оживляет Советы и создаёт крестьянский актив вокруг партии в деревне.

По-старому руководить нынче нельзя, ибо поднялась хозяйственная активность деревни, и нужно, чтобы эта активность вылилась в форму кооперации, чтобы она шла через кооперацию, а не помимо кооперации. Руководит тот, кто насаждает в деревне кооперативную общественность.

Таковы в общем конкретные задачи партийного руководства в деревне.

VI

О МЕТАЛЛОПРОМЫШЛЕННОСТИ

Перехожу к последней группе вопросов, затронутых XIV конференцией нашей партии.

В чём состоит новое и особенное в нашем хозяйственном руководстве?

Состоит оно в том, что наши хозяйственные планы стали отставать от действительного развития нашего хозяйства, они оказываются недостаточными и, сплошь и рядом, не поспевают за действительным ростом хозяйства.

Одним из ярких выражений этого факта является наш государственный бюджет. Вы знаете, что в продолжение полугода мы должны были менять наш государственный бюджет трижды ввиду быстрого роста доходных статей нашего бюджета, не предусмотренного нашими сметными предположениями. Иначе говоря, наши сметные предположения и наши бюджетные планы не поспевали за ростом государственных доходов ввиду чего в государственной кассе оказались излишки. Это значит, что соки хозяйственной жизни нашей страны прут вверх с неудержимой силой, опрокидывая все и всякие научные планы наших финансовых специалистов. Это значит, что мы переживаем не менее, если не более, мощный хозяйственный трудовой подъём, чем это имело место, например, в Америке после гражданской войны.

Наиболее ярким выражением этого нового явления в жизни нашего хозяйства можно считать рост нашей металлопромышленности. В прошлом году металлическое производство составляло 191 млн. довоенных рублей. В ноябре прошлого года годовой план на 1924/25 год был составлен на сумму 273 млн. довоенных рублей. В январе этого года план этот, ввиду его несоответствия темпу фактического роста металлической промышленности, был изменён и доведён до суммы в 317 миллионов. В апреле этого года этот расширенный план оказался опять несостоятельным, ввиду чего пришлось его довести до суммы в 350 миллионов. Теперь нам говорят, что и этот план оказался недостаточным, ибо его придётся расширить дальше, доведя до 360—370 миллионов.

Иначе говоря, производство металлопромышленности в этом году, по сравнению с производством в прошлом году, возросло почти вдвое. Я уже не говорю о колоссальном росте нашей лёгкой промышленности, о росте транспорта, топливной промышленности и пр.

О чём всё это говорит? О том, что в смысле налаживания индустрии, представляющей основную базу социализма, мы вышли уже на широкую дорогу развития. Что касается металлической индустрии, представляющей основную пружину всей индустрии вообще, то мёртвая полоса осталась позади, и наша металлопромышленность имеет все основания итти в гору, к полному расцвету. Тов. Дзержинский прав, говоря, что наша страна может и должна стать металлической.

Едва ли нужно ещё доказывать громадное значение этого факта как для внутреннего развития нашей страны, так и для международной революции.

Несомненно, что, с точки зрения внутреннего развития, развитие нашей металлопромышленности, значение её роста колоссально, ибо оно означает рост всей нашей индустрии и всего нашего хозяйства, ибо металлическая промышленность есть основная база промышленности вообще, ибо ни лёгкая промышленность, ни транспорт, ни топливо, ни электрификация, ни сельское хозяйство не могут быть поставлены на ноги без мощного развития металлической промышленности. Рост металлической индустрии есть основа роста всей индустрии вообще и народного хозяйства вообще.

Вот что говорит Ленин о “тяжёлой индустрии”, подразумевая под тяжёлой индустрией, главным образом, индустрию металлическую:

“Спасением для России является не только хороший урожай в крестьянском хозяйстве — этого еще мало, — и не только хорошее состояние лёгкой промышленности, поставляющей крестьянству предметы потребления,— этого тоже еще мало,— нам необходима также тяжёлая индустрия. А для того, чтобы привести её в хорошее состояние, потребуется много лет работы”.

И далее:

“Без спасения тяжёлой промышленности, без её восстановления мы не сможем построить никакой промышленности, а без неё мы вообще погибнем, как самостоятельная страна” (см. т. XXVII, стр. 349).

Что касается международного значения развития нашей металлической промышленности, то оно, можно сказать, неизмеримо. Ибо что такое бурный рост металлопромышленности при диктатуре пролетариата, как не прямое доказательство того, что пролетариат способен не только разрушать старое, но и строить новое, что он способен построить своими собственными силами новую промышленность и новое общество, свободное от эксплуатации человека человеком? А доказать это на деле, а не из книжки — это значит двинуть вперёд дело международной революции наверняка и окончательно. Паломничество западноевропейских рабочих в нашу страну — не случайность. Оно имеет величайшее агитационное и практическое значение для развития революционного движения во всём мире. То, что приезжают к нам рабочие, щупают у нас каждый уголок на фабриках и заводах,— это обстоятельство говорит о том, что они не верят книгам и хотят убедиться собственным опытом в способности пролетариата строить новую промышленность, создавать новое общество. И когда они убедятся в этом, можете быть уверены, что дело международной революции будет двинуто вперёд семимильными шагами.

“Сейчас, — говорит Ленин, — главное своё воздействие на международную революцию мы оказываем своей хозяйственной политикой. Все на Советскую Российскую республику смотрят, все трудящиеся во всех странах мира без всякого исключения и без всякого преувеличения... На это поприще борьба перенесена во всемирном масштабе. Решим мы эту задачу — и тогда мы выиграли в международном масштабе наверняка и окончательно. Поэтому вопросы хозяйственного строительства приобретают для нас значение совершенно исключительное. На этом фронте мы должны одержать победу медленным, постепенным, — быстрым нельзя, — но неуклонным повышением и движением вперёд”· (см. т. XXVI, стр. 410—411).

Таково международное значение роста нашей индустрии вообще, металлопромышленности в особенности.

Сейчас у нас имеется около 4 миллионов индустриального пролетариата. Этого, конечно, мало, но это всё же кое-что для того, чтобы строить социализм и построить оборону нашей страны на страх врагам пролетариата. Но мы не можем и не должны остановиться на этом. Нам нужно миллионов 15—20 индустриальных пролетариев, электрификация основных районов нашей страны, кооперированное сельское хозяйство и высоко развитая металлическая промышленность. И тогда нам не страшны никакие опасности. И тогда мы победим в международном масштабе.

Историческое значение XIV конференции в том именно и состоит, что она ясно наметила путь к этой великой цели.

А путь этот правилен, ибо он есть путь Ленина, несущий нам окончательную победу.

Таковы в общем итоги работ XIV конференции нашей партии.

“Правда” № 106 и 107;

12 и 13 мая 1925 г.

К МЕЖДУНАРОДНОМУ

ЖЕНСКОМУ ДНЮ

 

Ни одно великое движение угнетённых не обходилось в истории человечества без участия трудящихся женщин. Трудящиеся женщины, самые угнетённые из всех угнетённых, никогда не оставались и не могли остаться в стороне от большой дороги освободительного движения. Освободительное движение рабов выдвинуло, как известно, сотни и тысячи великих мучениц и героинь. В рядах борцов за освобождение крепостных стояли десятки тысяч женщин-тружениц. Неудивительно, что революционное движение рабочего класса, самое мощное из всех освободительных движений угнетенных масс, привлекло под свое знамя миллионы трудящихся женщин.

Международный женский день есть показатель непобедимости и предвестник великой будущности освободительного движения рабочего класса.

Трудящиеся женщины, работницы и крестьянки, являются величайшим резервом рабочего класса. Резерв этот представляет добрую половину населения. Будет ли женский резерв за рабочий класс или против него,— от этого зависит судьба пролетарского движения, победа пли поражение пролетарской революции, победа или поражение пролетарской власти. Поэтому первая задача пролетариата и его передового отряда, коммунистической партии, состоит в том, чтобы повести решительную борьбу за высвобождение женщин, работниц и крестьянок, из-под влияния буржуазии, за политическое просвещение и организацию работниц и крестьянок под знаменем пролетариата.

Международный женский день является средством завоевания женского трудового резерва на сторону пролетариата.

Но трудящиеся женщины являются не только резервом. Они могут и должны стать — при правильной политике рабочего класса—настоящей армией рабочего класса, действующей против буржуазии. Выковатьизженского трудового резерва армию работниц и крестьянок, действующую бок о бок с великой армией пролетариата,—в этом вторая и решающая задача рабочего класса.

Международный женский день должен стать средством превращения работниц и крестьянок из резерва рабочего класса в действующую армию освободительного движения пролетариата.

Да здравствует Международный женский день!

И. Сталин

“Правда” № 56,

8 марта 1925 г.