Глобальная причина противостояния.

Россия - великая восточнославянская империя. Русские - единственный из славянских народов, создавший невероятно обширную многовековую империю. Самый многочисленный в белой расе этнос. Русь и Россия обрели «отличительную культуру», но в истинно «отличительную» культуру обрели только в XIX веке. С этого времени Россия вошла в число великих наций, а их величие определяется тем, какое количество великих людей они способны дать не самим себе, а миру.

До XI века Русь ещё только стремится стать частью цивилизованного сообщества наций, стать великой империей на манер Римской и Восточноримской. Частью православного сообщества Русь стала, а вот великой империей - не успела. С XIII века Западная Русь превратилась в великое государство - Великое княжество Литовское и Русское, с языческой, а позже католической литовской династией. С конца XIV в., войдя в состав западноевропейского цивилизационного ареала, Западная Русь стала «буфером» между Европой и остальным разрозненным восточнославянским миром, в котором постепенно воцарялся дух Москвы, дух Востока.

В этот период Запад переживал свой Ренессанс и рассвет Нового времени. Восточная Русь, напротив, находилась в стадии становления основ средневекового мироустройства с более заметным влиянием теперь не сколько византийских, сколько монгольских образцов. Как ни странно, это позволит Восточной Руси стать великой державой мирового масштаба, объединив под своими знамёнами всю Северную и Центральную Евразию. Западная Русь, развиваясь по преимущественно европейским и древнерусским стандартам, в силу этого не смогла стать империей мирового масштаба: только региональной и не столь долговечной. Такое развитие геополитической ситуации не могло не вызывать беспокойства в Европе. Оно сохранялось в течение целого ряда столетий, вплоть до конца ХХ века. «Русская угроза» - это не только западный миф, это - русская реальность.

Россия, встав на путь неудержимой экспансии, приняв наследство Ромейской и Монгольской империй, приняв культурную эстафету - от одних, а военно-политическую - от других, сделала всё возможное, чтобы восстановить в прежних пределах, но уже под своей эгидой, империю Джучи - Золотую Орду. Россия сделала всё от неё зависящее, чтобы восстановить, воссоздать Восточноримскую империю. Решить первую задачу удалось: здесь, в глуби континента, России мало кто реально мог помешать. Решить вторую, на периферии континента, рядом с Европой - оказалось невозможным. Запад не устраивало ни возрождение чуждой по духу Византии, ни усиление конкурентоспособной России. Используя все свои возможности, включая мощь не менее «чуждой» исламской Турции, Европа сумела воспрепятствовать освобождению Россией всех аннексированных мусульманами православных земель.

С 1054 г., момента религиозного раскола Западного и Восточного Рима, западноевропейского и восточноевропейского миров, Запад чётко определил свою политическую линию: политическое давление и военная экспансия на православный мир и, прежде всего, - на Византию и Русь. Возникло противостояние. К анафеме церковных иерархов добавилась взаимная неприязнь, усилившаяся после прямой агрессии Запада на православные земли в XIII веке. Данная тенденция со временем обретёт черты вечности и доживёт вплоть до наших дней.

Кто в большей мере виновен в случившемся, кто нанёс большее количество бедствий? Сомнений здесь не так много. В конечном итоге официальные извинения в эпоху новейшего времени приносят не патриархи Православной церкви, а глава Римско-католической церкви: за 1000-летнее притеснение и насилие католического мира над православным. Из чего следует: дело не в одной политике, и причина насилия - не превентивные удары Запада по потенциально опасному православному миру. Причина здесь не только религиозная. Она глубинная, она внутренняя, проникающая глубоко в бессознательное на макроцивилизационном уровне.

Константинополь, греко-византийская земля должны по праву принадлежать православной Греции, бывшей в своё время ядром Ромейской империи. И если не Греции - то России, как преемнице Восточного Рима, как Риму III. Но Россия, как III Рим, не может быть выводима только из Рима II и не может быть сводима только к II Риму. Но без связи с Римом II Россию не объяснить. Россия сумела, приняв греко-римскую культурную эстафету, пронести её сквозь время в новых исторических условиях, сохранить от гибели оказавшуюся не столь могущественной Православную цивилизацию, внести в неё собственные творческие дополнения.

Несмотря на ряд различий, временами становившихся существенными, Восточноримская империя и Русь составляли одну и ту же цивилизацию с участием других православных народов. Византийская цивилизация была «дочерью» величайшей Эллинской цивилизации. И в этом смысле Русь - это «дочерняя» зона Византийской цивилизации, которая вручила нам православную культуру в качестве дара более высокой цивилизации.

Православная цивилизация никогда не была одна: она всегда имела «сестру-близнеца» - цивилизацию Западной Европы. Они едины, у них общий корень, но есть одно существенное различие. Очевидно, что цивилизация Запада Европы стала порождением Римской цивилизации, а цивилизация Востока Европы - порождением греческой культуры. Ясно, что в дальнейшем на Западе Европы возобладает цивилизационно-материальный акцент, на Востоке - акцент культурно-духовный.

Сходя с исторической арены, Эллинская цивилизация вначале стала Эллинистической (Греко-римско-македонской), а затем Эллинистическая цивилизация, уже в Византии, трансформировалась в православно-христианскую. Римская империя не просто исчезла и уступила место империи Византийской, но преобразовалась, переросла в неё. Это была единая и непрерывная традиция государственности, в которой временные рубежи между римской Античностью и византийским Средневековьем являлись незначительной условностью. Вот почему жители «второй» Римской империи называли себя ромеями, а свою столицу - Новым Римом. Византинизм стал синтезом христианизированного восточного эллинизма и христианизированной ромейской культуры с культурами иудейской, иранской и отдельными элементами культуры славяно-германской. Сама Византия стала «буфером» и посредником между Востоком и Западом, защищая Европу от азиатской экспансии.

Примерно в это же время зарождается и начинает складываться иной путь развития, который впоследствии и приведёт к противоречиям и противостоянию двух близких, но далёких миров. На развалинах «первой» Римской империи, в её западной части, возникает иная цивилизация, Германо-романская, Римско-католическая: латинский Запад. У этой цивилизации, отдалённой от мира Востока, оказался иной исторический путь: без длительного сохранения позднеантичных отношений, без господства имперской государственной доктрины, без интенсивного воздействия духа цивилизаций Востока, без влияния христианства в его особой восточной форме. И если новый Рим «задержался» в своём величественном прошлом, то новый Запад пошёл новой дорогой, по пути создания макросистемы нового типа. Пройдёт ещё немало столетий, но на Западе появятся первые ростки того нового, что было задумано.

Став двумя «отличительными культурами», европейский Запад и европейский (точнее: евразийский) Восток начали борьбу за сохранение и утверждение своей собственной «отличительной культуры», её ядра («системы верований»), её центральной идеи. Германо-романский Запад был настроен более агрессивно: видоизменить, а лучше уничтожить ядро, центральную идею своей православной «сестры-цивилизации». Греко-славянский Восток был по-христиански более сдержан: сохранить свою систему ценностей, свою центральную идею от экспансии извне. Так началась современная европейская макроистория: столкновение сверхцивилизаций европейского Запада и европейского Востока.

Это была и есть борьба цивилизаций, унаследовавших одну и ту же античную трансцендентную культурную ориентацию. Переход Западной Европы на преимущественно сенсориально-материалистическую и рационалистическую ориентацию ознаменовался началом тотальной агрессии против Христианской цивилизации как внутри себя, так и вовне. Цель данной агрессии: 1) материализовать переход от трасцендентализма к имманентизму (возникает агрессия вовнутрь); 2) подавить иные трансцендентные «отличительные культуры» и их защитные оболочки (возникает агрессия вовне).

Началась внешняя «крестоносная» агрессия Западного мира на иные, «запредельные» восточные миры, включая Византийско-славянский православный мир. Началась многовековая, по существу тысячелетняя имперско-колонизаторская мания католического Запада, смысл которой не утерян по сей день: навязать остальному, не вполне «цивилизованному» миру свои западные, нетрансцендентные «цивилизованные» ценности. Начался глобальный макропроцесс, незавершённый и в наши дни, смысл которого: вытеснение сверхцивилизацией имманентного типа цивилизаций и сверхцивилизаций трансцендентного типа.

И в этом ряду особенно важной для процесса становления и самоутверждения Запада было вытеснение с мировой арены родственной ему Православной цивилизации. С одной стороны, давал о себе знать Каинов комплекс: стремление из зависти покарать (или даже убить) непреклонную и целомудренную «сестру», не желавшую расставаться со своим неземным ореолом и изменять своей миссии. С другой стороны, давление и насилие над трансцендентным православным миром в значительной степени усиливало процесс отхода Запада от собственных трансцендентных начал.

В течение тысячи лет две «белые» христианские цивилизации, конкурируя и враждуя друг с другом, аннексировали и колонизовали большую часть территории Земли. Территориальная экспансия сменялась экономической, затем - культурной. Более активен и агрессивен оказался Запад. Вероятно, благодаря своему идущему из глубины времён «германскому» боевому духу и «германской» организации дела. Благодаря более эффективной политико-экономической системе Запад преуспел и в принципиально ином: в обеспечении благосостояния людей, обеспечении их свободы во всех сферах человеческой деятельности. Для европейского Востока важнейшим приоритетом в течение столетий оставалась проблема сохранения и наращивания военной мощи (в сфере материальной) и «стяжание Духа Святого» (в сфере духовной). Проблема человека в западном смысле этого слова была либо не решена, либо не ставилась вовсе.

Казалось бы, европейский Запад победил европейский Восток. Победил и Восток в целом, который начинает всё более ориентироваться на западную модель развития. Но это победа внешняя, временная, не подлинная, для внешнего эффекта. Запад не мог одержать иной победы: добиться красоты и гармонии внутреннего Духа. И сегодня Запад-победитель выглядит, по меньшей мере, странно, но вполне закономерно:

Приоритет материальных ценностей. Современная тенденция тотального захвата духа его культуры «телом» цивилизации. Современная амбициозная, имперская по своей сути внешнеполитическая экспансия. Демографическая и генетическая деградация, которая относится, впрочем, ко всей белой расе, демонстрирующей свою нежизнеспособность.

Причина очевидна: пик развития пройден, и Запад всё более напоминает уходящую цивилизацию. Та же проблема и у белой расы в целом.

С Российской моноцивилизацией ещё сложнее. Продемонстрировавшая непреклонную жизнестойкость на самой обширной и одновременно самой холодной и геополитически крайне неблагоприятной части Земного шара Россия последнего времени переживает обратный процесс: процесс катастрофического коллапса нации, общества, государства, культуры. Быстрее всего падает численность самой большой «белой» нации: нации-победителя - русской. Такое ощущение, что Россия, психологически крайне уставшая, изнурённая в постоянной борьбе с внешним миром, с природой и с самой собой, что-то задумала. Или умереть. Или стать такой, как все. Или начать всё с начала.

 

2. Россия и Запад как части мира.

 

Части мира. Родственные по духу, имевшие один исток. Чужие по духу, пошедшие разными путями, всё более отдалявшими их друг от друга. Одни - психологически активные, относительно нестабильные, экстравертно агрессивные. Другие - психологически пассивные, заметно нестабильные, интровертно агрессивные. Одни - всегда в движении, постоянно уходящие вперёд. Другие - двигающиеся спорадически, постоянно догоняющие. Одни - поклоняющиеся строго рациональному и прагматичному Уму, другие - олицетворяющие собой самозабвенный и беззаботный Дух.

Две части мира. Первая: вступившая в фазу цивилизации, как стадию угасания культуры. И вторая: мечтающая об этом - стать цивилизацией, но не культурой. Умирающая культура и внешняя, сознательная духовность («церковность») одних. И до конца не рождённая культура и внутренняя бессознательная духовность (религиозность) других. Мир, всецело подчинённый рационально-телесным потребностям человека, привычный, спокойный, но ведущий к угасанию Духа без возрождения. И мир, во многом подчинённый иррационально-душевным устремлениям человека и, следовательно, более тягостный и сумеречный, требующий постоянного самоотречения и самопожертвования. Но именно этот мир вселяет надежду: надежду на Жизнь, на Возрождение. Этот мир нестандартен и даже психологически аномален. Но он аномален только по отношению к той «норме», которую воплощает в себе надменно-самоуверенный мир уходящей Западной цивилизации.

Мы, видящие их, слушающие их, изучающие их, понимающие их, признающие их. Мы знаем их культуру. И даже знаем их историю. Считая их равными себе. Или даже выше. Мы, знавшие их, видевшие их даже сквозь «железный занавес». Мы видели, слышали, чувствовали их сквозь него, а они нас - нет. Мы знаем их больше, чем они - нас. Не является ли это показателем не только более широкой русской души, но и свидетельством более широкого русского ума, более высокого чувства сопереживания?

Мы демонстрируем им уважение. Мы менее агрессивны по отношению к ним. И даже не агрессивны. Быть может, всё это касается только определённой части населения, определённой категории людей. Но всё равно: в этом есть что-то полноценное, здесь чувствуется определённая целостность. А если учесть, что почти то же самое мы можем сказать и по отношению к Востоку, то степень нашей целостности становится уже не кажущейся, а приближённой к действительности.

Две части мира, не желающие прислушаться друг к другу. Две части мира, психологически не совместимые друг с другом: пассивная созерцательность Иоанна… и активная деятельность Прометея. Природная способность к организации и ведению дел… и полная неспособность ни к тому, ни к другому. Искажённое, психопатологическое видение друг друга: постоянное ожидание нашествия с Запада… и постоянное ожидание нашествия с Востока.

Одна часть мира, презрительно рассматривающую другую как варварски чужеродный, непокорный, неполноценный придаток, веками стоящий на пути её всемирной экспансии. И другая часть, которая постоянно отталкивается от первой и одновременно притягивается к ней: потому что только в ней она может увидеть и понять саму себя, потому что только с ней она сверяет свой Путь и своё Время, исходящие из когда-то единой для них обеих точки. Если восполнить чувства памяти, они могут даже вспомнить кто они друг для друга в действительности, но им бы очень не хотелось делать это: им станет очень стыдно за самих себя.

Две навеки разлучённые роковыми обстоятельствами части мира, ни одна из которых не в состоянии решить главную проблему человечества, главное в судьбе человека: разрешить трагическое несоответствие наших устремлений к добру, к всеобщей целостности и осознание невозможности их реализации по причине иррациональности мира, некоей мистической искажённости и социальной порочности, испорченности бытия. Две части мира, пережившие метафизическое событие смерти его Абсолюта и его Первоистока, его Бога и его Религии.

Человек в этих частях мира так и не стал подлинным, он не сумел отказаться от всего слишком «своего», слишком «человеческого». Ни та, ни другая часть мира не сумели создать Образ того человека, который был бы достоин имени Человек Вселенной. Такая задача, быть может, и не ставилась, оставаясь предметом стремлений религиозно-этических воззрений Востока и социально-утопических идеологий Запада. А если и ставилась, то приводила лишь к трагедии тоталитаризма. Возможно, что задача такого рода не осуществима в принципе. Даже в отдалённой перспективе. Она - для единиц, для индивидуальностей, избранных для этой миссии: быть маяком для других.

Если Культура Мира ещё существует, Она должна задать себе Вопрос и дать на него Ответ. Должна ли Она и дальше затенять Красоту Духа своего Словами Цивилизации, лежащей где-то внизу от неё, или Она должна отказаться от этих Слов и говорить только на Языке Мира, который стелется над ней и живёт в Глубине Души её? Современные, искусственные оболочки Культуры - это оболочки Цивилизации, как показатель макрокризиса Культуры, как Вход в фазу «Оно», фазу обезличенности культур - на общественном уровне, обезличенности полов - на уровне межчеловеческом. Появление оболочек Цивилизации на Теле Культуры является показателем падения, исчезновения её Любви к самой себе: Она перестаёт принимать себя такой, какая Она есть, Она стремится быть иной. Её неспособность любить саму себя трансформируется во внешние атрибуты (патология Оболочки, патология Форм, Одеяния - Одежды) и внутреннюю психопатологическую трансформацию в «Оно», в психически деперсонализированное Ничто.

Несмотря на неблагоприятные тенденции развития не следует говорить, что цивилизация, общество, человек переживают всемирный и региональный кризис. Из этого следует, что когда-то были бескризисные периоды. Но кризисы такого рода были всегда. И никогда не было ни места, ни времени, где было бы лучше. Кризис развития человека постоянен. Идут столетия, проходят тысячелетия, но человек внутренне не меняется. У него те же тенденции, те же устремления, те же патологии, в силу этого - те же заповеди. Кризис тысячелетий не имеет свойства исчезать, он имеет свойство быть относительным, либо временами усиливаться. Во время усиления он может похоронить Дух какой-либо великой Культуры, превратив её в Тело Цивилизации. И может похоронить само Тело какой-либо цивилизации, либо Цивилизацию Земли в целом.

Но если Природа и Космос развиваются циклически, то и общество, и человек вправе претендовать на подобное. Сможет ли закат Цивилизации, закат Культуры смениться новым рассветом? Сумеет ли западная и российская культуры снова обрести религиозно-этическую основу для своего возрождения и нового развития? Сумеет ли цивилизация, основанная на рационализме, сохранить и развить высшие духовные ценности культуры или она неизбежно обречена? Возможно ли спасение цивилизации от преобладания в ней «человека массы»: человека не созидающего, невежественного, не знающего, куда он идёт, но стоящего у власти и являющегося её хозяином?

Таковы издержки демократии и приоритета общечеловеческих ценностей. Таковы последствия идеи нетрансцендентного гуманизма: «Человек - мера всех вещей», по пути которой пошёл Западный мир. Таковы последствия развития великих «отличительных культур». Таковы последствия технологического и социального прогресса. Таковы основные цивилизационные вопросы, на который должно дать ответ Время.