Психопатологические комплексы России.

 

Комплекс парафренного синдрома. Для него характерно сочетание фантастического бреда величия с бредом преследования, убеждённость в высоком предназначении, особой миссии. Идеи величия и мирового могущества формируются на фоне приподнятого настроения, ложных измышлений, воспоминаний (конфабуляций). Если экстраполировать данный синдром на Россию, то речь сразу же пойдёт о мессианских идеях, мании величия, богоизбранности русских. Не одно и не два столетия Россия считала и считает, что она занимает особое положение в мире, не принадлежит ни к одному из известных типов цивилизаций, но одновременно является третьим и последним Римом. Не Европа и не Азия, Россия полагает, что она должна чем-то удивить весь остальной мир, чему-то его научить, сама при этом не желает жить так, как живёт иной мир.

Есть здесь что-то от религиозности: желания выйти (из тривиальной суеты бытия), желания уйти (в иное, Истинное). Однако в течение тысячи лет Руси и России нравилось быть империей, она творила насилие, объявляя себя властительницей Земли или, по крайней мере, «жандармом Европы». А это - вовсе не религиозный путь развития, а скорее наоборот. России всегда казалось: все против неё, или почти все. Паранойя сохраняется даже сегодня: всё ещё слышен лозунг «Наш враг - Запад», сохранившийся со времён Александра Невского. Одновременно сохраняется и ностальгия по былому имперскому величию: советскому и прежнему российскому. В медицинской науке, т. е. вне политики и вне истории, это называется бредом величия и бредом преследования.

 

Комплекс маниакально-депрессивного синдрома. Это аффективное полярное эмоциональное расстройство включает в себя депрессию и манию, пессимизм и оптимизм, комплекс неполноценности и комплекс власти, величия, сочетание элементов духовного мазохизма и садизма.

Вначале о маниакальной фазе. Многие народы мира стремились стать империей. Не всем это, однако, удалось. Русь и Россия империями были всегда, действуя по принципу: «завоевать, чтобы уцелеть». Это породило комплекс власти, манию власти внутри и вовне, насилие (социальный садизм) - физическое и духовное, а в геополитическом плане - обширную империю от Швеции до Канады, в подражание Риму и Чингис-хану. Однако стремление к насилию и внешнему величию было лишь одним из проявлений Русской империи.

Она была счастлива (внутренне психологически удовлетворена) не только тогда, когда творила насилие, властвовала и повелевала, осуществляя в том числе и свою великую культурно-цивилизаторскую миссию, но когда одновременно была в состоянии глобального психологического, социального и физического дискомфорта. Включался инстинкт саморазрушения - механизм социального мазохизма (инстинкт разрушения был включён прежде, быть может, изначально). Там, где были баланс и гармония, наступает обратное: дисбаланс и дисгармония. В результате Россия становится империей, где привилегированная нация живёт не лучше, но хуже многих других наций империи. Так рождается знакомое нам осознание: «хорошо там, где нас нет».

Таким образом, тезису «Мы лучше всех… и мы особенные» противостоит иной тезис: «Мы хуже всех… и это нас устраивает». Налицо взаимоисключающие патологии в макроорганизме по имени Русь-Россия. В медицинской науке в этом случае констатируется наличие серьёзного внутреннего конфликта. Вопрос в том, каковы его причины? Излечим ли он? Стоит ли его излечивать? И желает ли этого сам его носитель?

 

Психопатический комплекс. Психопатия - как показатель аномалии, препятствующий полноценной адаптации - переводе с греческого: страдание души. Широко известна в мире «открытая русская душа». Страна, народ которой постоянно стремился и стремится «излить» свою душу. И каждый индивид - в особенности. И общество, и государство - пронизаны элементами шизоидной, аффективной, истерической, паранойяльной и иных видов психопатий.

Перед нами страна, народ, люди, знающие, что надо делать, как надо делать, знающие, что все так делают, так как это единственно правильно и рационально, но делающие всё равно по-своему, нерационально, когда односторонние, но стойкие аффекты берут верх над логикой и рассудком, порождая непостижимое иррациональное общество и государство. Аутичные и эгоцентричные, астеничные и истеричные одновременно: и люди, и общество, и государство.

Кто мы? Действительно не Запад… и не Восток. Не признающие себя ни частью цивилизованного человечества, ни частью мировой цивилизации. Глобально дезинтегрированные и дезадаптированные, гомосексуально чувствующие свою неповторимую, аномальную особенность и признающие в качестве полноценного только самих себя, в лучшем случае - себе подобных.

Олигофренный комплекс. Русь была молодой, начинающей цивилизацией, до конца так и не развившейся. Россия - молодая, уже начавшая свой путь, но ещё недоразвившаяся цивилизация. Либо, в качестве худшей, альтернативной версии - страна, уже исчерпавшая свой потенциал развития. Вероятно, в XX, или даже к концу XIX века.

Недоразвитие психики и интеллекта в целом очевидно. Политики и правители не в состоянии мыслить и принимать решения в глобальном масштабе, с учётом ближайших и долгосрочных перспектив развития. Они обладают не более чем «горизонтным» мышлением и видят лишь то, что лежит до линии горизонта, абсолютно не обладая мышлением абстрактным, философским, аналитическим. Олигофренные комплексы - постоянные спутники Русского государства, и «недостатком ума» (по-гречески: олигофренией) страдают не только учащиеся спецшкол.

 

Шизофренный комплекс. Страна, выбравшая в качестве своего государственного символа не земное, но Небесное: в этом заложена, очевидно, внутренняя религиозная устремлённость России. В качестве символа избрана Птица. Самая сильная из всех. Тем самым одновременно был выражен имперско-мессианский комплекс молодой цивилизации.

Избрана Птица аномальная: она не такая, как все, с признаками явной, видимой патологии: с двумя головами. Мышление и воззрение её двойное: она ориентируется и на Запад, и на Восток, следовательно, и на Свет, и на Тень. По этой причине сознание её раздробленное, разорванное, или же по-гречески шизофренное. При этом следует заметить, что символ этот заимствован ещё в конце XV века у Византийской империи - аналогичного евроазиатского универсального православного государства.

Чувствуя свою психическую аномалию, Россия непременно выберет в качестве своего символа аномальный объект. Второй выбор данного символа, спустя 500 лет, показал, что выбор эпохи Ивана Великого был не случаен. Этот выбор вернулся и занял своё прежнее место в русской истории. Значит, это естественно. Выбор символики Советской эпохи, также бывший аномальным (маниакально-мессианским), в этом смысле был традиционным, но, как показало время, всё же случайным.

Но Россия не случайна. Она не случайный результат эволюции Вселенной. Случайное и неестественное не приживается здесь надолго. Здесь всё природное, всё естественное. Здесь всё целостное. Оно одно, но Оно - и одновременно двойное, здесь всё раздвоенное, евразийское. Или же европейское, но где рядом - обязательно соседствует азиатское. И наоборот. И даже то, что считается «исконно русским» - чаще всего далеко не русское. И как у любой молодой нации - всё заимствованное: и религия, и письменность, и имена, и самовар, и водка - т. е. всё то, что уже давно стали считать и называть исключительно русским. Забывая, что даже само это слово: «русское» - совсем не славянское.

Как результат: «раздвоенный, расщеплённый, разорванный разум», подчинённый больной, «страдающей душе». Как итог: не только социальная аномия, но и социальная шизофрения. Как следствие: неприязнь, нелюбовь к самим себе у нас, вероятно, даже выше, чем те же теневые чувства к миру внешнему. Нас трудно понять. Нас не понимают. Мир не знает, чего ждать от нас. Потому что мы непредсказуемы. И мы не знаем, что мы скажем и сделаем завтра. Мы не знаем даже, какие люди будут править от нашего имени завтра. И мы не знаем, какой век и какую эпоху они будут представлять. Но мы знаем точно - мы сможем и удивить, и устрашить мир. Потому что мы - не «одно». В нас, как и в нашем символе, живут два мира, два измерения, две противоположности, две аномалии: аномалии Души… и аномалии тела.

 

Что представляет собой 1991 год в рамках представленного психопатологического аспекта проблемы?

Во-первых, мы сравнительно безболезненно избавились от значительной части Российской империи, и, следовательно, от прежнего имперско-мессианского психопатологического комплекса. Несмотря на распад тысячелетней макроимперии серьёзного психического стресса, нервного срыва не произошло. В противном случае разгорелась бы война наподобие той, что случилась после краха империи в 1917 г. Во многом произошёл отказ от маниакальной имперской идеи (идеи насилия над миром внешним и насилия над колонизованными народами, т. е. социального садизма), а это уже приблизило Россию к психической норме.

Во-вторых, раздались голоса, что мы должны жить не хуже, а лучше других. И при этом, что крайне важно, не просто жить, а жить свободно, не в той или иной форме зависимости, не в рабстве. И это показатель нашего избавления (или же начало избавления) от ещё одного психопатологического комплекса: социального мазохизма.

В-третьих, мы нанесли серьёзный удар по коммунистической, тоталитарной идее, она перестала быть государственной идеологией, официальной религией. Кто-то сумел избавиться от неё вовсе, став носителем принципиально иного мировоззрения. Отказ от разновидности мечтательной утопии (мечты, подменяющие реальность, содействуют шизофрении), от разновидности психического отклонения - показатель начала психического выздоровления государства и нации. Благодаря этому отказу произошли два важных события: 1) прекратился экспорт революции и идей коммунизма, т. е. прекращена мессианская агрессия против мирового сообщества наций; 2) прекратилось духовное насилие по отношению к собственному народу, и он получил свободу вероисповедания.

В-четвёртых, на сей раз со всей очевидностью проявилась идея правового, либерально-демократического общества западного типа, что стало началом пути к отказу от двойственности Российской моноцивилизации.

В-пятых, проявилась тенденция к омоложению и интеллектуализации власти, когда на смену прежней олигофренной геронтократии временами стали приходить компетентные культурные, сравнительно молодые люди.

Тем самым можно говорить о значительном снижении влияния психопатологических отклонений на развитие России после событий 1991 г. Справедливости ради нужно сказать и о том, что точкой отсчёта года 1991 является год 1985. Тем не менее, влияние психопатологического фактора на социально-экономическое отставание России от развитых стран Запада по сей день остаётся существенным.

Небесспорно, но рассмотренные психопатологические комплексы являются в определённой степени характерными для нашего общества и государства. В большей мере они, естественно, относятся к психическим отклонениям отдельных личностей, поэтому их неправомерно в полном объёме и безусловно экстраполировать на целые народы, государства и цивилизации. Однако для выяснения истины, для ясности понимания каких-то общественных проблем на макроуровне экскурс в микромир, в человеческие психопатологические аномалии не представляется излишним.

Как же иначе разгадать феномен русского духа, российского многонационального суперэтноса, который наряду с евреями и японцами можно не без оснований считать исключительно неповторимым, своеобразным, ни на кого не похожим. Как иначе ответить на вопрос, кто мы? Единственная нация в мире, которая не знает, чего она хочет? Сражённая параличом воли, блуждающая, словно «Огонь в Темноте», словно «Бог без Церкви». Не признающая Запад - как «Церковь без Бога». Но и не идущая на Восток, не видящая там «Света Бога». Она предпочитает оставаться там, где она есть - в лоне своём, в России. Где так много страданий и так много душевной боли. Где так много, благодаря этому, великих людей и великих идей. Здесь течёт Жизнь…

 

Комплекс Лолиты.

Быть может, свою главную психологическую травму Россия приобрела ещё в раннем детстве: там, где закладываются основы организма. То, что случилось в IX – XI вв., на заре русской истории, сыграло, вероятно, роль значительно большую, чем это можно представить. И этот факт будет иметь непосредственное отношение к дальнейшему отставанию России от цивилизации Запада. По той простой причине, что Западной Европе, её новой формирующейся цивилизации удалось избежать приобретения этого психопатологического комплекса. Обратимся к истории.

В течение тысячелетий можно было наблюдать в различных регионах Земли один и тот же процесс. Мы видели, как молодые, находящиеся на стадии становления, племена и народности, союзы племён (часто это были не оседлые, а кочевые народы) стремились к тому, чтобы расширить свою территорию, либо завоевать новую. Стремились к тому, чтобы завладеть богатствами, созданными талантом и трудом высокоразвитых цивилизаций. Походы во имя военной добычи к богатым соседям для воинов-мужчин были нормой. Так было и в Европе. Германские племена эпохи Великого переселения народов только и мечтали о том, как обрести добычу у своего могущественного соседа: Римской империи. Об этом же будут думать и восточные славяне, которых также будет манить сверкающий на Юге «великий град на холме» по имени Константинополь.

Все описания данных событий и явлений осуществляются обычно на чисто историческом материале, без привнесения в исторический аспект проблемы каких-либо иных, внеисторических интерпретаций. Что произойдёт, если в данную проблему привнести видение её глазами психолога?

Мужской тип поведения, характера (и особенно ярко это проявлялось в эпохи Древности и Средневековья) всегда основывался на стремлении к завоеванию, обретению, покорению. Этого требовала от него суть момента: он нёс ответственность за семью, за племя в целом. Эта суть, этот инстинкт самосохранения порождали стремление к внешней экспансии, к насилию, к убийствам, в том числе массовым - во имя, как ни парадоксально, жизни. И это - не патологическая выдумка человека, это - сущность самой природы, сущность Космоса. Первичные психосексуальные влечения: инстинкты покорения, овладения женщиной перевоплощались вначале в инстинкты покорения, овладения природой, а затем, словно по инерции, экстраполировались в инстинкты покорения, овладения физических (совсем не духовных!) богатств великих цивилизаций. В этом случае варвара-самца интересовала именно физическая сущность захваченной добычи, которая ассоциировалась в его тривиальном сознании с женщиной. Всё, что не являлось физическим, природным, понятным для него - он отбрасывал, не принимал, разрушал.

Если спросить у тех же германцев, или же восточных славян, почему вы так маниакально, раз за разом стремитесь взять и разрушить Рим и Константинополь, они ответят вам, ответят то, что вы и ожидаете услышать: «Мы - воины, это наша профессия, другой у нас нет, мы - мужчины, и мы должны обеспечивать всем необходимым свои семьи и свой народ». Всё это - на сознательном уровне, здесь нет ничего нового, ничего экстраординарного, и есть только малый фрагмент истины, которая, как известно, многогранна. Тем не менее, историков это почему-то удовлетворяет: они скопировали запись этого «интервью» варвара в свои монографии, а далее - в учебные пособия, и успокоились, поставив точку.

 

Целесообразно более подробно остановиться на разнице между сознательным и бессознательным: это весьма разные вещи, важные для понимания сути проблемы. Задайте мужчине вопрос: почему он идёт на футбол? Почему именно футбол является наиболее популярным видом спорта как по количеству тех, кто в него играет, так и по количеству тех, кто его смотрит? На сознательном уровне ответы будут очень простые и, естественно, очень поверхностные. Мужчина торопится, стремится к футболу не оттого, что там сегодня какой-то выдающийся игрок или команда играет, а оттого, что ему чего-то не хватает в его собственном доме, и он идёт вовне: туда, где это есть.

Так случилось, что именно футбол стал более всего похожим, стал наиболее адекватно на бессознательном уровне отражать смысл Природы, смысл взаимоотношений двух её составляющих: инь и ян (на языке Востока), женщины и мужчины (на языке Запада). На бессознательном уровне футбол ассоциируется (прежде всего у мужчины) с его «земными» взаимоотношениями с женщиной, при этом так называемый «гол», т. е. «взятие Ворот» - с обязательной сеткой, в которую попадает так называемый «мяч», бессознательно символизирует овладение женщиной. Неописуемая радость и удовлетворение, когда «забили свои». И уныние, негодование, когда «забили (т. е. овладели его женщиной) чужие», кто-то другой.

Женщина тоже может идти на футбол не только из-за эстетических пристрастий, не только оттого, чтобы увидеть кого-либо из импонирующих ей «звёзд». Она может стремиться к футболу по той же причине, что и мужчины: ей тоже недостаёт психофизической гармонии на неосознанном, подсознательном уровне. Разница лишь в том, что женщина может стремиться к футболу, если она ощущает недостаток Духа эротики. Тогда как мужчина устремляется к футболу по причине недостатка духа порнографии (естественно, на бессознательном уровне).

 

Что могут символизировать для воинов-варваров, мужчин-самцов, совершенно чуждых великим, классическим идеям Будды, на глобально-бессознательном уровне сверкающие «великие города на холме»? Они символизируют для них не просто женщину: ту, что рядом с ним, и рядом с ними всегда. Они символизируют то, чего у них никогда не было - недосягаемую Женщину Мечты, Богиню Небес. Быть может, они ощущали в этих великих городах, великих культурах явление самого Божества. Овладение ими - это не только проявление бессознательных психосексуальных инстинктов на внешнем макроуровне, это и проявление бессознательного стремления к самореализации (также на макроуровне - для целого этноса), к тому, чтобы самому себе, самим себе доказать:

«Мы есть то, что не хуже того, что было выше нас, ибо мы победили, мы оказались сильнее того, что было во много раз во всех отношениях выше нас. И если это так, мы должны создать что-то новое, принципиально новое, ибо то, что было, пало под нами. Теперь мы всесильны, мы это доказали самим себе, и мы сможем сделать это: породить новый мир, который станет величественнее прежнего».

Германцы «взяли» Рим. Они овладевали им не раз. Те, кто были менее развитыми из них, разрушали его. И поняли, сидя на щите в горящем городе, что нужно взамен всего этого, падшего создавать что-то принципиально новое, быть может, используя его базу: всё то лучшее, что было в нём - Греко-римском мире. Варвар задумался. Он задумался на тысячу лет. Но уже через тысячу лет, и даже раньше, он понял, представил, смоделировал то новое общество будущего. Это был всё тот же мир Античности, но только на ином, более высоком, более человечном уровне, где места под Солнцем нашлось всем, и даже тем, кому в Античности его не находилось. Используя свой собственный талант, а также дух греческой культуры, римское право и религию Римского государства, варвары-германцы создали новую европейскую цивилизацию. Создали, перестав быть варварами, но став (вместе с другими германскими народами Европы) одним из культурнейших и высокоразвитых этносов мира не только современности, но и всех времён.

Каковы причины такой метаморфозы? Причины общеизвестны. Но в данном контексте причины лежат в нормальном психическом развитии германских (и в целом западноевропейских) народов. Они овладели Римом - своей небесной Мечтой, сверкающим «городом на холме», символизирующим самую недоступную, но самую желанную Женщину Мира. Германцы прошли в естественном, нормальном русле все стадии своего рождения, развития и роста как макроорганизма. Глобальной психической травмы «детства» они не приобрели, и сумели тем самым благополучно и гармонично развиваться в дальнейшем. Сохранилось, правда, из глубокого «детства» одно «но». Вплоть до ХХ века германцы остались нацией преимущественно воинственной. Этот факт наложил свой отпечаток и на характер цивилизации Запада в целом: она будет носить, равно как и носит сейчас, глобально экстравертный, экспансивный характер.

Другой вероятной причиной агрессивности цивилизации Запада являются как характер, так и своеобразная интерпретация той религиозно-философской системы, которую избрал для себя новый германо-романский мир в качестве ориентации своего Духа. Христианство, как, возможно, наименее восточную по духу религию, можно рассматривать не только как вторичный, воинствующий буддизм, но и интерпретировать в нужном, «древнегерманском» духе. В этом плане новому мусульманскому миру повезло ещё меньше (точнее, не повезло остальному миру): арабы восприняли и распространили на части мира ислам, который можно рассматривать не иначе, как вторичное, воинствующее христианство, и трактовать его с точностью до наоборот.

Что случилось на другом конце Европы, где обитали восточные славяне? Было не вполне понятно, почему славяне так упорно, по меньшей мере, шесть раз вели войны с более развитой и могущественной Восточной Римской империей. Не Византийской, а именно Римской, Ромейской. Германцы овладели Западным Римом. И пошли дальше в своём развитии. Им этого оказалось достаточно, и Восточный Рим был «оставлен» славянам, тем более, что часть славян уже попала под влияние византийской религии и культуры.

Славяне знали, что когда-то варвары Севера Европы овладели Римом и сокрушили его. По этой причине они будут стремиться сделать то же самое с Римом Восточным: наследником Рима Западного. И сделать по тем же причинам психологического и бессознательного свойства, о которых говорилось выше. Славяне будут пытаться также маниакально овладеть Константинополем и разрушить его, как это делали прежде их предшественники с Римом. И если до крещения Руси это было противостояние язычников и православных, что вполне естественно, то после крещения Руси (сакрального ритуала земного «породнения» и небесного «брака»), произошло ещё одно нападение славян на Константинополь.

Причина: славяне не обрели свою тайную Мечту, они травмированы, они комплексуют, они не могут развиваться в «нормальном» русле. Постепенно, век за веком, формируется психическая травма складывающегося макроорганизма: травма «детства». Более того, со временем происходит непоправимое: происходит фиксация организма на этой травме. Он отказывается развиваться дальше, пока травма не будет устранена. Она постоянно напоминает ему о себе: что-то, кто-то из глубин Души зовёт Русь, зовёт вернуться - вернуться туда, где её не было, где надо было бы быть, где она должна была быть, но не смогла.

Телом такой организм может расти и развиваться. Но психический рост останавливается: организм остаётся «ребёнком», остаётся в своём мечтательном, нереализованном прошлом. У него нет и не будет той цели, которая есть у психологически созревшего организма, ставшего «взрослым». У него есть только одна цель, которая становится преобладающей и патологически «сверхценной». Он стремится вернуться в прошлое, чтобы реализовать мечту «детства», чтобы пережить те чувства, которые по каким-то причинам не были пережиты, но которые необходимо пережить, чтобы выйти из оцепенения, чтобы избавиться от комплекса неполноценности.

И в этом есть свой плюс. Такой макроорганизм (этнос, государство, цивилизация, культура), в душе остающийся «ребёнком», будет тем самым ближе к Природе, к её естественности, к её девственной красоте. Он будет тем самым ближе к тому, что земляне именуют словом Бог - в постъязыческом значении этого слова. Он и будет тем самым Богом без Церкви - той рационально-прагматической организации, что обслуживает интересы государства.

В противовес этому психически и физически нормально развивающийся (далеко не инфантильный) макроорганизм неуклонно придёт к своей вершине, за внешним расцветом которой неизбежно последует его духовное окостенение, и он станет внеприродным институтом - Церковью без Бога, внутри которого, в Его отсутствие, будет господствовать только Пустота Небытия.

Иными словами, развитие по первому варианту (путь России) сулит свойственные ребёнку-Богу, свойственные Духу Земли вечное «детство», вечную гибкость, вечную слабость, вечную мягкость и, следовательно, вечное движение. Это - Путь Вечности во Времени.

Развитие по второму варианту (путь Запада) обещает свойственное рациональному мужчине-прагматику, свойственное телу быстрое развитие, быстрое «отвердевание», быстрое прекращение роста и, следовательно, прекращение движения. Это - Путь Времени.

Развитие по третьему варианту (путь Востока), свойственное мистической женщине-Богу, свойственное Душе мира, предлагает Вечный Путь - Путь религиозной устремлённости: движения к Истине, Совершенству, Гармонии. Это - Путь Вечности вне Времени.

 

Путь России имеет и свой минус. Ребёнок-этнос, цивилизация с незавершённой психологической и психосексуальной идентификацией, страдающая инфантильными комплексами, будет обращена в своём политическом и социально-экономическом развитии вспять. Это станет проявлением детского комплекса эскапизма: бегства в безопасное прошлое от травмирующего настоящего.

Такой организм станет безнадёжно отставать от своих, быть может, более циничных, но тем самым более расторопных «взрослых», т. е. психологически адекватных соседей. Такой организм будет не только не в состоянии произвести от себя на свет что-то своё, что-то принципиально новое, но не сможет даже скопировать чужие, показавшие свою эффективность, образцы политической и социально-экономической жизни. Потому что эти образцы из настоящего, а его интересует прошлое, его глубоко личное прошлое.

Такой организм будет психологически меланхоличен и даже летаргичен. Он будет постоянно жить в одном и том же сне - Великом Сне своего далёкого прошлого. Он никогда не сможет принять настоящее. Потому что он так и не пережил прошлое. От прошлого невозможно просто отказаться. Оно всё равно сохранится как в памяти, так и в реальности. Прошлое нужно пережить.

Чтобы войти в настоящее, то есть, говоря уже на историко-политическом языке, пройти фазу модернизации по-европейски, в духе Нового времени, Россия должна пережить все свои чувства, связанные с эпохой её Древности («детства»), с эпохой её Средневековья («переходного возраста»).

Она должна победить, она должна овладеть, она должна взойти, чтобы пережить Непережитое, чтобы выйти из многовекового психологического ступора, чтобы самоутвердиться и почувствовать силу своего духа, силу своего разума, силу своего тела. Чтобы адаптироваться к внешней среде и стать общепринятой «нормой»: интеллектуально обрести цель и средства их достижения, психологически обрести своё место в мире (или, говоря снова мистически - «пол», т. е. ясную, целенаправленную природную ориентацию и способ поведения).

 

Всё это - основные вопросы, т. е. те, которые никогда не ставятся, потому что они не решаются, не могут быть решены. Не ставятся государством, властью, но ставятся разумной частью общества. Они могут быть решены только вследствие глобальных мутаций в макроорганизме. Мутаций, подобных тем, что происходили в западноевропейском макроорганизме в течение всей средневековой и постсредневековой эпохи. В результате которых цивилизация Запада, став преемницей Греко-римской цивилизации, одновременно перестала ей быть, изменив и цель, и средства, и, что самое важное, «пол».