О построении формы на плоскости

Теперь рассмотрим иной аспект пространственной конструкции, именно – пространственную замкнутую моделировку, то есть некий объем, некую форму.

Существует великое разнообразие форм, и все они имеют т.н. основу, или каркас, который строит форму, содержит ее. Если этот каркас обозначить линиями, то получится схема построения данной формы. Это будет основа рисунка, его содержание, мысль. Поэтому к таким линиям, которые будем называть строящими линиями, или основными линиями, мастер-художник должен относиться с особым тщанием, выверяя каждый штрих. Характер линии должен варьироваться художником в зависимости от характера формы и той задачи, которую ставит художник в своем творческом процессе.

Итак, в рисунке есть основные и вспомогательные линии. Основные или строящие линии обозначают основные массы в изображаемом предмете или наиболее важные элементы. Они подобны каркасу здания, где есть строящие или несущие основы. Приведем некоторое сравнение: если каркас в здании плохо спроектирован и нетверд, то здание это обречено. Так и в рисунке – если он недостаточно выверен, то фигура или композиция как бы развалится, не будет гармонии. Что касается линии в иконе, то она должна быть особенно правильно организована, так как иконное пространство – в большей мере графично, чем, например, живописное полотно. Вспомогательные линии дорисовывают и конкретизируют форму. А какие типы линий вы можете назвать?

· волнистая или ломаная,

· резкая или мягкая,

· прерывистая или непрерывная,

· толстая или тонкая,

· сочная или сухая,

· контрастная,

· пульсирующая,

· вибрирующая и т.д.

Предлагаем вам привести примеры различных типов линий и изобразить их.

Примеры.

 

 

Важно: метод изображения линии должен всегда соотноситься с ее назначением, с определением ее главенства или второстепенности. Так, ближние и наиболее значимые формы всегда обозначаются нажимом на кисть, насыщенностью тона. Сложные формы требуют живости, легкости исполнения, а простые формы обходятся б о льшей сдержанностью линии в тоне и толщине. Во всяком, даже малом, объекте иконы от иконописца требуется рассудительность и мастерство.

Архимандрит Рафаил Карелин советует: «Когда не удались первые линии, то исправление надо начать с собственного сердца, т.е. принести покаяние в грехах, особенно в горделивом самоутверждении и в тайной надежде на свой талант и способности. Затем смиренно просить святого, чтобы он вместе с художником невидимо держал кисть, т.е. направлял движение его руки. Надо помнить, что движением локтя можно изобразить геометрическую фигуру, но нельзя провести живую линию. Движение локтем – это… движение, подобное раскачиванию маятника или движению колеса. Движением пальцев можно дорисовывать детали, расцвечивать и украшать, т.е. не создавать, а дополнять. Главное движение иконописца – это движение запястья».

Хогарт. Волнообразная линия, как линия красоты состоит из двух изогнутых противопоставленных линий… даже рука, изображая такую линию на бумаге, делает живое движение пером и карандашом. И наконец, змеевидная линия, изгибаясь и извиваясь одновременно в разных направлениях, доставляет удовольствие глазу, заставляя его следить за бесконечностью своего многообразия… Благодаря тому что эта линия имеет так много различных поворотов, о ней можно сказать, что она несет в себе различное содержание. Поэтому все ее многообразие не может быть выражено на бумаге одной непрерывной линией без помощи нашего воображения либо без помощи какой-нибудь фигуры. Этот тип соразмерной, извилистой линии… будет называться точной змеевидной линией или линией привлекательности.

Понятие о перспективе

Чтобы изобразить какой-либо предмет, или смоделировать какую-либо форму, изобразить некое пространство на поверхности, необходимо оперировать понятием о линейной и обратной перспективе. В следующем разделе этот вопрос будет рассмотрен подробно, а сейчас лишь дадим краткое определение этих терминов, приведем простой пример – изображение куба.

 

 

 

 

 

	Реалистичное изображение куба
		Иконное изображение фигуры – пространственная развёртка куба

 

 

При линейной перспективе все линии картины сходятся в одной точке, воображаемой где-то в глубине, за плоскостью изображения. В обратной перспективе эта точка находится перед иконой – там, где стоит человек. Силовые линии Божественной энергии, исходящие от иконы, концентрируются в душе воспринимающего верующего, и он становится как бы центром мироздания, средоточием замысла о Мире.

Также прямая перспектива подразумевает (и отражает) субъективное восприятие некоего недвижимого, пассивного человеческого «я»(при взгляде отсюда туда), превращая это восприятие в своего рода критерий истинности мировосприятия. Обратная перспектива предполагает взгляд оттуда сюда, при этом критерии истинности мировосприятия обретаются именно там, в мире горнем. При прямой перспективе нет ничего значительнее пассивного созерцателя, самоутверждающегося в навязывании миру себя как точки отсчета. При обратной перспективе человеческая самость умаляется до беспредельно малой величины в соприкосновении с беспредельно неохватным миром святости. Оба аспекта проблемы не противоречат один другому, но составляют, соединяясь, неразрывную целокупность. В самом деле: напоминание человеку о Замысле и его месте в Замысле несет в себе и указание на возможность возвращения утраченного – через преображение плоти, обожение. И средства к этому проецируются оттуда сюда.

Хорошо писал о.Павел Флоренский о прямой перспективе: «Дело ее – не давать глазу покоиться созерцанием ни на одной вещи, но всегда идти мимо каждой из них, беспредельность пустоты, где постепенно уничтожаются все конкретные зрительные образы и всякое нечто испаряется в ничто. И перспектива и другие излюбленные приемы натурализма, подобны жидкости, побуждающей пренебрегать всем, что есть налицо, ради чего-то другого, а то другое – опять бросать ради третьего и т.д. Это-то вечное томление духа, падающее в пустоте.»

Строящие пространство или его формы, элементы (суть линии) в сознании художника возникают планомерно. И планомерность воспроизведения их зрителем художник должен заповедать зрителю. Да и самому себе художник должен закрепить тем или иным способом преднамеченную им последовательность, рискуя без этого не понять себя самого. Эта схема или этот план произведения есть композиция, как план организации пространства».

Художники-иконописцы создавали оригинальные композиции евангельских сюжетов на основе геометрических построений. Сначала наносили композиционные линии и выполняли обобщенную прорисовку изображения, затем уточняли и конкретизировали его. В законченной иконе композиционные построения были стерты, но невидимые линии пронизывали всю композицию и организовывали ее; они присутствуют, и хотя невидимо, но глубоко возвещают нам о стройности и гармоничности Божественного Мироздания.

Глава 4

О ПЕНИИ ЛИНИЙ

Что нужно для того, чтобы линия пела?

Это очень просто – сначала выберем тему, потом инструмент, прислушаемся к своему сердцу, и… И, если услышим в нем сладкие мелодии Неба, то приступим к работе…

Но вот в чем вопрос – что нужно для того, чтоб услышать в своем сердце небесные мотивы? Чтобы сердце наше пело? Позволим себе привести отрывок из проникновенной книги русского философа Ивана Александровича Ильина «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний». Там мы найдем ответ.

Итак, слова великого русского философа:

«Есть только одно истинное «счастье» на земле — пе­ние человеческого сердца. Если оно поет, то у человека есть почти все; почти, потому что ему остается еще позабо­титься о том, чтобы сердце его не разочаровалось в люби­мом предмете и не замолкло.

Сердце поет, когда оно любит; оно поет от любви, ко­торая струится живым потоком из некой таинственной глубины и не иссякает; не иссякает и тогда, когда прихо­дят страдания и муки, когда человека постигает несчастье, или когда близится смерть, или когда злое начало в мире празднует победу за победой и кажется, что сила добра иссякла и что добру суждена гибель. И если сердце все-таки поет, тогда человек владеет истинным «счастьем», которое, строго говоря, заслуживает иного, лучшего наи­менования. Тогда все остальное в жизни является не столь существенным: тогда солнце не заходит, тогда Бо­жий луч не покидает душу, тогда Царство Божие вступает в земную жизнь, а земная жизнь оказывается освящен­ною и преображенною. А это означает, что началась новая жизнь и что человек приобщился новому бытию.

…

Сердце поет … от любви; и пение его льется подобно бесконечной мелодии, с вечно живым ритмом, в вечно новых гармониях и модуляциях. Сердце приобретает эту способность только тогда, когда оно от­крывает себе доступ к божественным содержаниям жизни и приводит свою глубину в живую связь с этими не разо­чаровывающими драгоценностями неба и земли.

Тогда начинается настоящее пение; оно не исчерпы­вается и не иссякает, потому что течет из вечно обновляю­щейся радости. Сердце зрит во всем Божественное, радуется и поет; и светит из той глубины, где человечески-личное срастается со сверхчеловечески-божественным до неразличимости: ибо Божий лучи пронизывают человека, а человек становится Божиим светильником. Тогда сердце вдыхает любовь из Божиих пространств и само дарит любовь каждому существу, каждой пылинке бытия и даже злому человеку. Тогда в нем струится и пульсирует священная кровь Бытия. Тогда в нем дышит дуновение Божиих уст...

…

Тогда сердце поет при созерцании природы, ибо в ней все светится и сверкает от этих «искр живого совершен­ства», как небо в августовскую ночь. Тогда сердце поет и от соприкосновения с людьми, ибо в каждом из них живет Божия искра, разгораясь и поборая, призывая, светя, духовно оформляя душу и перекликаясь с другими искра­ми. Сердце поет, воспринимая зрелые создания и герои­ческие деяния человеческого духа — в искусстве, в позна­нии, в добродетели, в политике, в праве, в труде и в молитве, — ибо каждое такое создание и каждое деяние есть живое осуществление человеком Божией воли и Божьего закона. Но прекраснее всего то пение, которое льется из человеческого сердца навстречу Господу, Его благости, Его мудрости и Его великолепию. И это пение, полное предчувствия, блаженного созерцания и безмол­вного, благодарного трепета, есть начало нового бытия и проявление новой жизни...

У каждого из нас сердце раскрывается и поет при виде доверчивой, ласковой и беспомощной улыбки ребен­ка. И может ли быть иначе?

Каждый из нас чувствует навертывающуюся слезу в оке своего сердца, когда видит настоящую человеческую доброту или слышит робкое и нежное пение чужой любви.

Каждый из нас приобщается высшему, сверхземному счастью, когда повинуется голосу своей совести и предает­ся ее потоку, ибо этот поток уже поет ликующую мело­дию состоявшегося преодоления и потустороннего мира.

Сердце наше поет, когда мы предаем погребению героя, служившего на земле Божьему делу.

Сердце наше поет, когда мы созерцаем в живописи подлинную святыню; когда мы сквозь мелодию земной музыки воспринимаем духовный свет и слышим голоса поющих и пророчествующих ангелов.

Сердце наше поет при виде тайн, чудес и красот Божьего мира; когда мы созерцаем звездное небо и воспринимаем вселенную, как гармоническую совокуп­ность; когда человеческая история являет нам сокровен­ную тайну Провидения и мы зрим шествие Господа через века испытаний, труда, страданий и вдохновения; когда мы присутствуем при победе великого и правого дела...

Сердце наше всегда поет во время цельной и вдохно­венной молитвы...

А если нам сверх того дается возможность в меру люб­ви участвовать в событиях мира и воздействовать на них, то счастье нашей жизни может стать полным. Ибо поистине мы можем быть уверены, что в развитии этого мира ничто не проходит бесследно, ничто не теряется и не исчезает: ни одно слово, ни одна улыбка, ни один вздох... Кто хоть раз доставил другому радость сердца, тот улучшил тем самым весь мир; а кто умеет любить и радо­вать людей, тот становится художником жизни. Каждый божественный миг жизни, каждый звук поющего сердца влияет на мировую историю больше, чем те «великие» события, хозяйства и политики, которые совершаются в плоском и жестоком плане земного существования и назначение которых нередко состоит в том, чтобы люди поняли их пошлость и обреченность...

Нам надо увидеть и признать, и убедиться в том, что именно божественные мгновения жизни составляют ис­тинную субстанцию мира; и что человек с поющим серд­цем есть остров Божий — Его маяк. Его посредник.

Итак, на земле есть только одно истинное счастье, и это счастье есть блаженство любящего и поющего сердца: ибо оно уже прижизненно врастает в духовную субстанцию мира и участвует в Царстве Божием».

Если тема есть, то в зависимости от нее выбирается материал и инструмент. Каждый материал имеет свои свойства, и предварительно их необходимо изучить, чтобы использовать в работе наиболее разнообразный арсенал средств. Например, из материалов можно использовать уголь, сангину, соус, сажу, сепию, графит, различные мелки, акварель, темперу, тушь, чернила; а из инструментов – перо (металлическое или гусиное), кисть (белка, соболь, колонок), рапитограф, рейсфедер, маркер, иглу, палочку, палец и т.д.

Задания

1. Привести примеры. Выполнить разнообразные линии, учитывая характер материала.

2. Взаимодействие линий на плоскости. Членение плоскости прямыми вертикальными и гори­зонтальными линиями в пропорциональных отношениях.

3. Кривые, волнистые линии. Организация плос­кости пересекающимися кривыми с последую­щей заливкой тушью замкнутых площадей. Впечатление объемности.

4. Центростремительная композиция из кривых дугообразных линий и разных точек.

5. Штриховка линиями. Изменение толщины ли­ний – изменение пространственных характеристик. Получение впечатления объема. Штри­ховка с постепенным утолщением линий, пере­ход от черного поля к белому.

6. Выполнить прориси тушью на бумаге.

Приложение

Прориси