Сцена 19. Танец «Возрасты».

 

Танцует три человека. Девочка, девушка, женщина (грим + одежда). Через весь танец проходит кружевной платок.

 

Сцена 20. Бабушка.

 

Из квартиры на этаже, на котором застрял лифт, выходит бабушка с мисочкой, ставит на пол и начинает подзывать кошек.

БАБУШКА: Кис-кис-кис. Идите сюда, мои милые, мои хорошие. Настя, Настенька, проголодалась, поди – два дня непонятно где гуляла. Ой, что ж ты все дрожишь, Машка, не прихворала ли опять? Ну, ешьте, ешьте, не торопитесь – всем хватит.

Бабушка возится с кошками

ВОВА: Кто это там?

ЮЛЯ: Наталья Степановна, кажется… Или Галина Георгиевна?

ВОВА: Угу. Или Элеонора Арчибальдована.

БАБУШКА: Марфа, ласковая моя Марфа, чегой-то ты располнела? Ну не дуйся, не дуйся, рассказывай, не обижает тебя твой Васька? А то я ему хвост то быстро накручу, если что! Будет знать, да-да!

ВОВА: Странно, имена все человеческие – ни Барсика, ни Мурки, ни Шарика. Как будто с людьми разговаривает.

ЮЛЯ: Ну, Васька, судя по всему, еще тот кот был... Марфу обижал, а она добрая, ласковая. Всё приготовит, дом уберет и ждет, не смотря ни на что. А вот вы, мужчины...

ВОВА: Ну Ваську то тоже можно понять, Марфа то растолстела!

ЮЛЯ: Это конечно, ее промашка.

ВОВА: Промарфа. Машка прихворала.

БАБУШКА: Ой, Катерина, Василиса, подруги вы наши, не разлей вода. Даа. Как же нас нашли то, давно не видела… Поговаривают, будто в соседний подъезд жить перебрались. Нуу да ладно, ладно, слухи, слухи, слухи… Пожалуйте к столу.

ЮЛЯ: Катерина, Василиса, Настенька…

ВОВА: А ведь это могли быть реальные люди.

ЮЛЯ: А может, действительно были? Только теперь их нет.

ВОВА: Или они далеко.

ЮЛЯ: А может это и к лучшему. Неизвестно же какую роль эти герои сыграли в ее жизни. Были и сплыли. Туда им и дорога.

ВОВА: Тогда зачем их вот так хранить в своей памяти?

ЮЛЯ: Не знаю… Может это сувениры, может предостережения. (задумывается) Да и потом, чем еще ей заниматься, кроме как перебирать свое прошлое как бусы на ниточке? Одна бусинка – одна история. И даже если какой-то сюжет был написан без хеппи-энда, как сказать, что он прожит зазря? Ведь обоюдоострое счастье в какой-то момент было в сценарии…

ВОВА: А что было потом?

ЮЛЯ: «Прости, я всё понял, я козел». И даже это уже быльём поросло. Прямо в сундуках, где-то на самых дальних полочках, задернутых новенькой красивой шторкой.

ВОВА: Перед которой гуляют, вроде бы сами по себе, все эти женщины-кошки, коты-мужчины, и прочие люди семейства кошачьих.

БАБУШКА: Ну что, наелись мои хорошие? Пойдемте во двор, на лавочке посидим. Молодой человек, не поможете мне с кошками спуститься? А то лифт, вишь, сломался совсем…

ГРУЗЧИК (вернулся за чем-то оставленным): С какими кошками?

БАБУШКА: Ну как же, вот с Марфой-проказницей, да Василисой-красавицей, с Настёной-гулёной, да с Катериной-приятельницей. Много их у меня, заботливых.

Боря проводит у нее перед глазами ладонью, бабушка не реагирует.

ГРУЗЧИК: Пойдемте, бабушка.

БАБУШКА: Спасибо, сынок. Погода-то какая хорошая. Самое то на солнышке погреться. Только платок кружевной сперва накину. Или шаль. Лучше конечно платок, но шаль уж больно красива… Давно купила, а все никак не нарадуюсь. Ну пойдемте, пойдемте, за платком. Или шалью?

Бабушка и грузчик удаляются.

ВОВА: Да уж. Женщина всегда остается женщиной

ЮЛЯ: Ты это о чем?

ВОВА: О том, что есть еще одна ситуация, когда можно преспокойно почистить смски – когда ждешь девушку около примерочной.

ЮЛЯ: Извините! Но в магазин же сейчас вообще зайти невозможно! Тут тебе и такой фасон и эдакий, и голубое и розовое, и не разберешь какое, и с пояском и без, и плиссированное и с зап а хом, и с вышивкой, и с потертостью, и в следующий пора бежать. Но и там выбрать не из чего! Ну ничего подходящего! Вот если б к цвету кофточки прибавить поясок от блузки, а к карманам от пиджака добавить рисунок от свитера… А с другой стороны и хочется чего-то нового, но вроде к этому привыкла уже. Но возможностей то сколько! И главное бывает рядом она эта возможность, буквально в сантиметрах от тебя, остановись, протяни руку и все, она твоя – но мы привыкли бежать и как бы этого не замечаем…

ВОВА: Да…

Юля вздрагивает, медленно поворачивает голову в сторону Вовы. Звучит основная тема.

ВОВА: Вот так и мучаемся всю жизнь между привычкой и выбором.

Сцена 21. Парный танец.

 

Девушка сидит читает она в красном. У нее красные вещи. Книга, яблоко, лампа. Приходит мальчик. Они общаются. Мальчик дарит цветок фиолетового цвета, она решает, что он не «ее». Она его прогоняет. Возвращается к занятиям. Берет книгу – она фиолетовая. Зажигает лампу. Она фиолетовая. Берет яблоко – все нормально, красное. Протирает – оно распадается, трескается, под ним фиолетовое. Она бросается в сторону, куда ушел мальчик, он выбегает ей навстречу. Он в красном и белом. У ней появляется фиолетовый элемент. Танцуют страстно. Финал: они стоят на коленях друг перед другом, она просовывает руки ему в рукава. «Единые руки» приближаются к лицам, чтобы ладони взяли лицо другого для поцелуя, гаснет свет.

Сцена 22. Воспоминания.

 

Включается свет. Парень и девушка лежат на сцене, декорация лифта разложена.

 

ЮЛЯ: …а еще меня в 5 лет собака напугала. Я так визжала. Потом боялась их лет до 12. А дома только попугайчиков держали.

ВОВА: Летела птичка высоко

И думала о смысле жизни

А вниз летело кое-что

Уже без всякой задней мысли

ЮЛЯ: Сочинительствуешь?

ВОВА: Немного.

ЮЛЯ: В отдаленной перспективе

Точка схода призывно светится,

Но мы с тобой параллельные линии –

Нам с тобой никогда не встретиться.

Но с другой стороны понимания

В ураганной силе безветрия

Положительность двух отрицаний –

Неевклидова геометрия.

ВОВА: Здорово. А я в детстве в кружок лепки ходил. Мечтал еще танцами заняться, но что-то помешало. Толи времени не хватило, толи желания…

ЮЛЯ: А меня родители пытались заставить заняться танцами. Только я так сопротивлялась, что они отстали. Сейчас жалею. Странно правда?

ВОВА: Да все в порядке вещей. Если бы они настояли, сейчас бы жалела о потерянном времени.

Приглашает Юлю к танцу. Они недолго танцуют.