Как-то раз ко мне пришел один взбудораженный юноша и сказал: "Геронда, я не в состоянии исправиться. Мой духовник сказал мне: "Это все у тебя наследственное..."" От таких слов юноша впал в отчаяние. Если кто-то доверит мне свои проблемы, я скажу такому человеку: "Это происходит по такой-то и такой-то причине. Для того чтобы измениться, ты должен сделать то-то и то-то". К примеру, ко мне приходит человек, который мучается каким-то помыслом и не может уснуть. Он пьет таблетки от головной и желудочной боли и спрашивает меня: "Может быть, мне их лучше не пить?" — "Нет, — отвечаю, — таблетки пока попей. Выброси тот помысл, который тебя мучает, а после этого можешь оставить и таблетки. Если ты не выбросишь помысла, твое состояние не изменится, ты будешь продолжать мучаться". Ведь какая будет польза этому человеку, если он прекратит пить таблетки, но не прекратит держать в себе мучающий его помысл?
Хорошо, если духовник не доводит дело до такого состояния, когда [перед исповедующимся] надо зажигать красный свет, но относится к некоторым вещам с терпением. Но, конечно, и сам исповедующийся, чтобы получить помощь, должен трудиться правильно. Как-то раз один молодой человек стал в каком-то вопросе давить на девушку, с которой был обручен. Кто его знает, что он ей наговорил... Она разгневалась, села в машину, уехала и по дороге разбилась. После этого молодой человек хотел покончить с собой, потому что чувствовал, что стал причиной ее смерти. Он пришел ко мне и рассказал об этом. По сути, он совершил преступление, однако я утешил его и привел в нормальное состояние. Впрочем, после этого он и вовсе перестал вспоминать об этом случае, сделался совершенно равнодушным человеком, да к тому же связался с другой девицей. И вот, когда в таком состоянии через три года он снова пришел ко мне, я задал ему хорошую трепку, потому что опасности, что он наложит на себя руки, уже не было. Он не видел, не признавал за собой вины, и поэтому взбучка была необходима. "Неужели ты не понимаешь, — сказал я ему, — что в прошлый раз ты совершил убийство и стал причиной гибели девушки?" Если бы этот молодой человек работал над собой правильно, то, не забывая о том случае, он продолжал бы страдать, однако за это страдание ему воздавалось бы божественным утешением, и тогда он не докатился бы до такого циничного равнодушия.
Таким образом, необходимо быть очень внимательными. Ведь кто-то, совершив грех, впадает в отчаяние. В этот момент ты можешь его утешить, но, чтобы он не повредился, требуется и его собственное любочестие. Однажды ко мне в каливу пришел юноша, который впадал в плотской грех и не мог освободиться от этой страсти. Несчастный пришел в отчаяние. До меня он был у двух духовников, которые строго пытались объяснить ему, что он тяжело грешит. Паренек потерял всякую надежду. "Раз я знаю, что совершаю грех, — решил он, — и не могу исправиться, то лучше мне порвать все отношения с Богом". Когда я услышал о том, что с ним происходит, мне стало больно за несчастного, и я сказал ему: "Послушай меня, благословенная душа. Никогда не начинай свою борьбу с того, что ты не можешь сделать, но начинай ее с того, что ты сделать можешь. Давай посмотрим, что тебе по силам, и ты начнешь с этого. Можешь ли ты ходить в церковь каждое воскресенье?" — "Могу", — ответил он. "А можешь ли ты поститься каждую среду и пятницу?" — спросил я снова. "Могу", — ответил он. "А можешь раздавать в милостыню десятую часть от твоей зарплаты или же посещать больных и помогать им?" — "Могу". — "А можешь ли ты — даже впав в грех — молиться каждый вечер и просить: "Боже мой, спаси мою душу"?" — "Геронда, — сказал мне он, — я буду все это делать". — "Ну так вот, — говорю, — начинай прямо с сегодняшнего дня делать все, что тебе по силам, а Всесильный Бог сделает то единственное, что тебе не по силам". Несчастный юноша успокоился и не переставая повторял: "Благодарю тебя, отче". Видишь: у него было любочестие и Благий Бог помог ему.
