Глава 3. Суровая Балтика

 

Итак, осенью 1943 года Владимир Куц вернулся в Алексино. Это был уже не тот неопытный деревенский парнишка. Каждый военный год можно было засчитать за несколько лет жизни. В Алексино продолжали приходить похоронки, и часто тишину деревенской улицы разрывал горький женский плач.

Он хотел вернуться на военную службу, принять участие в окончательном разгроме фашистов. Но военком обещал записать его добровольцем лишь к концу 1944 года. Можно было окончить восьмой класс или поступить в сельскохозяйственный техникум, как советовал отец, но в селе не хватало рабочих рук. Каждый человек, а тем более мужчина, на счету. Володя стал бригадиром и ежедневно с восходом солнца отправлялся в поле. В его бригаде работали одни девчата, трудились они сноровисто, умело. Вот только иногда подсмеивались над безусым бригадиром.

Колхоз получил трактор, и с ним ловко управлялся вернувшийся из армии танкист Пилипенко. Володя с завистью смотрел на тарахтевшую по полям машину. С детских лет любил он всякую технику, а на фронте, став связным, одно время разъезжал на трофейном мотоцикле. Поэтому когда закончились уборочные работы, он сразу же поступил на курсы трактористов, открывшиеся в расположенной в пяти километрах от села Пивненской МТС.

В 1944 году урожай выдался на славу, и всю весну и лето Володя работал на тракторе. А в октябре по путевке комсомола в качестве добровольца был направлен в школу снайперов Харьковского военного округа. Все курсанты должны были сдать нормативы ГТО. Для тренировок по бегу Володя разметил дистанцию – от казармы до березы и ежедневно, порой по нескольку раз, побегал туда и обратно. В конце концов нормативы были сданы, а на гимнастерки были сданы, а на гимнастерке появился первый в жизни Куца спортивный значок.

Весной 1945 года выпускники школы снайперов получили направления во фронтовые части. Но воевать им уже не пришлось. 9 мая вся страна отпраздновала День Победы. А вскоре в жизни Владимира Куца произошел крутой поворот. В Военно-морской флот требовались сильные, выносливые, получившие начальную подготовку в армии юноши. Куц подходил по всем статьям и осенью 1945 года был направлен в Краснознаменный Балтийский флот.

Получив назначение, Володя в первое время недоумевал. Ведь он окончил снайперскую школу, где постигал искусство точного снайперского выстрела. Пригодиться ли оно ему на службе? Впрочем, также как и в сухопутных частях, на флоте был большой выбор: он мог стать рулевым и сигнальщиком, радистом или гидроакустиком, мотористом или электриком. Словом, на военно-морских судах и в частях береговой обороны существовали десятки специальностей, в которых нуждался флот, понесший значительные потери в Великой Отечественной войне.

А о войне на Балтике напоминало все: разрушенные причалы, сожженные казармы, не засыпанные еще воронки от снарядов.

Первые удары фашистской авиации и немецких военных кораблей принял на себя именно Балтийский флот, а в дальнейшем моряки героически обороняли с моря подступы к Ленинграду, помогали сухопутным войскам корабельной артиллерией, давали армии подкрепление, формируя бригады морской пехоты.

Годы службы Куца на флоте пройдут преимущественно в частях береговой обороны, расположенных на островах и побережья Финского залива. Он узнает, с каким героизмом в первые месяцы войны обороняли военные моряки советские береговые базы на Балтике, как вели жестокие бои, защищая полуостров Ханко.

Еще свежи были в памяти балтийцев военные события. На политзанятих Владимир услышал о героическом переходе Краснознаменного Балтийского флота в первые месяцы войны из Таллина в Кронштадт. Главные силы флота в это время базировались в Риге и Таллине, и немецкое командование рассчитывало, что, захватив базы нашего флота с суши, оно обречет советские военные корабли на гибель.

Бросив на Ленинград значительные силы, немцы все дальше продвигались вдоль побережья. Захвачена Рига, фашистские дивизии приближались к Таллину. Надо было спасать флот и защищать Ленинград, на который Гитлер бросил около 400 тысяч солдат и офицеров, 3 тысячи орудий, более тысячи танков и столько же самолетов.

27 августа героический переход начался. Наши корабли совершали его в труднейших условиях. С севера угрожали скрывавшиеся в финских шхерах торпедные катера. С юга прицельный огонь вела тяжелая артиллерия фашистов. Немцы успели подтянуть сюда бомбардировочную авиацию. Советский флот нес потери. Особенно пострадали плохо вооруженные тихоходные транспортные и вспомогательные суда. Большой урон нанесли флоту мины, установленные немцами вдоль всего 150-мильного фарватера, который вел из Таллина в Кронштадт.

«Юнкерсы» пикировали на флагман перехода – крейсер «Киров». От прямого попадания бомбы надвое переломился и затонул эсминец «Скорый». Матросы на шлюпках подбирали команды гибнущих кораблей. И все-таки 30 августа героический переход был завершен.

Трудно сказать, как сложилась бы обстановка на Ленинградском фронте, если бы наш флот не прорвался в Кронштадт. Маскируясь на кронштадтских рейдах, рассредоточившись у набережных Невы, линейные корабли, крейсера и эсминцы вели контрбатарейную борьбу с крупнокалиберной немецкой артиллерией, обстреливавшей Ленинград, не допускали фашистские корабли в восточную часть Финского залива. И в то же время они направили на фронт почти половину своего личного состава. В войну вступили даже орудия, снятые с легендарного крейсера «Аврора». Они вели огонь по немецким позициям в районе Пулковских высот.

Служить на Балтике – высокая честь. С этим убеждением и начинал Владимир Куц свою морскую службу.

Члены комиссии, занимавшейся распределением новичков по гарнизонам и специальностям, увидев плотную фигуру и широкие плечи Владимира Куца, направили его в морскую артиллерию. Такое решение несколько утешило Куца. Конечно, у пушки мало общего со снайперской винтовкой, однако и здесь, надо полагать, ценятся точное прицеливание и меткая стрельба.

Небольшое, длиной в несколько сот метров островок. Неприветливое холодное море. Бесконечные, бегущие одна за другой волны, разбивающиеся о скалистый берег. Каким-то чудом уцелевшее здание казармы для личного состава. Пирс для причала. И ко всему этому – батарея крупнокалиберных орудии со снарядами весом около полтонны и сторожевик у причала.

Отныне это и дом, и место службы Владимира Куца.

– Корабельный устав знаешь? – спросил его в первой же беседе старшина.

– Выучу, товарищ старшина…

– А ты его хотя бы видел?

– Пока еще нет, товарищ старшина.

– Так вот запомни, в Корабельном уставе Военно-морского флота четыре раздела, двадцать одна глава, восемьсот девяносто статей и двадцать семь страниц предложений! Ясно?

– Ясно, товарищ старшина.

– Кроме этого, остается самая малость. Знать корабль, а раз ты артиллерист, то и материальную часть орудия…

Знакомство с пришвартованным к пирсу сторожевым кораблем началось в первые же дни службы. Каким же сложным оказалось корабельное хозяйство! Начали с форштевня и дошли до самой кормы, заходя во все рубки, спускаясь во все отсеки, кубрики для команды, котельное отделение, трюмы. Осмотрели радиолокационное и гидроакустическое оборудование. Не меньше времени ушло на знакомство с вооружением корабля. Стодвухмиллиметровые орудия, автоматические пушки, крупнокалиберные пулеметы…

Привыкнуть к жизни на море было не легко. Здесь все не похоже на сухопутный быт. Прежде всего нужно научиться ходить по кораблю. Когда море неспокойно, это совсем не просто. Как подниматься по трапам, показывал сам старшина.

– Смотрите, хлопцы. Надо немного наклониться вперед, взяться за поручень одной рукой и подниматься вверх, наступая на каждую ступеньку. Но ни в коем случае не громыхать ботинками. Ну а теперь посмотрим, как это выполнят новички. Начнем с Куца.

К удивлению старшины новичок выполнил все быстро и ловко.

На следующих занятиях Куц учился вязать койку и делать приборку. Койками оказались парусиновые приспособления, которые подвешивались в кубрике на крюках. К ним полагались две простыни, подушка и одеяло. Койки вязались по утрам и складывались в специальные лари. Делать это надо было сноровисто и быстро. Кстати, парусиновая койка на флоте служила не только местом для сна, но и средством спасения на воде. Пробковый матрац придавал ей достаточную плавучесть.

В число предметов, обязательных для молодого моряка, входили и уставы, и морская практика, и курс такелажных работ, и сигнальное дело, а для Куца, сверх всего этого, и занятия по специальности – артиллерийская подготовка.

Привыкал Куц и к флотской терминологии: скамейку называл банкой, веревочную лестницу – штормтрапом, а матросский сундучок – рундуком. Запоминал, что от борта к борту идут бимсы, стойки, поддерживающие потолок, называются пиллерсами, а высокие пороги, препятствующие попаданию воды в нижние помещения,– комингсами.

Ему объяснили, как нужно бороться с морской болезнью во время учебных походов на корабле: не спускаться в кубрик, а если начнет мутить, то петь, широко открывая рот. К счастью, оказалось, что Куц не подвержен морской болезни.

Служба на флоте была нелегкой. Только сильный человек во время боевых учений мог поднести к орудию несколько тонн снарядов, грести на шестивесельных шлюпках против ветра.

Большую часть года над Балтикой свирепствуют ветры. Северный и восточный приносят холод. Брызги замерзают в воздухе. Волны, достигая порой 10-, а то и 15-метровой высоты, накатываются на корабль, оседают на палубе белой кашицей. Западные ветры приносят жестокие штормы и дожди.

Когда залив затягивало льдом, ходили за продуктами не по одному, а обязательно вчетвером, обвязавшись веревкой. Если кто-нибудь попадал в разводье, остальные вытаскивали его. Одежда замерзала, и приходилось не снимать ее, а ломать.

Куц вспоминает, как однажды ему помогла его детская тренировка в бочке с водой. На базе был кинопроектор, но пленку меняли редко. С начала службы Куца несколько месяцев крутили один и тот же фильм – «Граф Монте-Кристо». Можно себе представить, как ждали моряки киномеханика с новым фильмом. Наконец он приехал. Но, перегружая коробки с кинопленкой с катера на причал, киномеханик уронил две коробки, которые покатились по причалу и свалились в воду. Глубина здесь была не менее 6-8 метров. Баграми достать коробки не удавалось.

– Разрешите нырнуть, товарищ командир! Ручаюсь, что достану,– обратился Куц к мичману.

Разрешение было получено, и Володя, намазавшись как следует тавотом, стал нырять между катером и пирсом. В конце концов коробки с пленкой были подняты, и вечером все смотрели новый кинофильм.

Казалось бы, какие здесь в таких суровых условиях физкультура и спорт? Между тем спорт занимал в жизни моряков почетное место. Да иначе и быть не могло. Нести образцово службу на флоте могут только сильные, закаленные, выносливые люди.

Популярной была гребля на шести весельных ялах. Зимой – лыжи. Когда впоследствии Владимира Куца перевели на более благоустроенную базу, у него появились еще большие возможности для занятий спортом. Занимался греблей. Не оставлял и штангу. Словом, к окончанию действительной военной службы на флоте выполнил разрядные нормативы по многим видам спорта.

Выбрал он уже для себя и то любимое занятие, в котором мечтал добиться выдающихся результатов. Стать чемпионом флота по бегу, а там – кто знает, может быть, и всей армии… Пока об этом он никому не рассказывал. Но знал, что бег – это именно тот вид спорта, в котором он сможет проявить все свои возможности: и выносливость, и волю, и мужество…