Глава 12. Ненадолго заехав к своему адвокату, чтобы получить необходимую информацию, Дермотт сразу же помчался в контору Герберта Лесли

 

Ненадолго заехав к своему адвокату, чтобы получить необходимую информацию, Дермотт сразу же помчался в контору Герберта Лесли. Граф был в скверном настроении, хотя и уходил от действительной причины, говоря себе, что раздражен исключительно действиями этой гнусной семьи, которая пытается причинить зло беззащитной молодой женщине. Дермотт убеждал себя, что, защищая Изабеллу, он поступает так только по соображениям милосердия, что, правда, не совсем вязалось с той бешеной яростью, которая им владела.

Впрочем, в последнее время он просто не позволял себе хладнокровно анализировать свои поступки, что вполне логично для человека, все еще переживающего утрату.

Когда Дермотт ворвался в контору, требуя немедленного свидания с Гербертом Лесли, сидевший в приемной клерк буквально застыл от ужаса.

— Не утруждайте себя, — прорычал Дермотт, проскочил мимо него, пинком открыл дверь и влетел в кабинет банкира, словно разъяренный буйвол. — Вон! — рявкнул Дермотт человеку, который сидел напротив Герберта. Глаза банкира округлились от страха. В коридоре начали собираться испуганные служащие, старший делопроизводитель уже велел кому‑нибудь сбегать за квартальным,

Отбросив в сторону стул, с которого ветром сдуло предыдущего посетителя, Дермотт с угрожающим видом подошел к столу и, опершись на него руками, весь подался вперед.

— Слушайте меня внимательно, Лесли! — прорычал он. — Потому что я не собираюсь повторять свои слова дважды.

Герберт затрепетал, не понимая, чем сумел навлечь на себя гнев графа Батерста, известного не только одним буйным нравом, но и редким умением владеть дуэльным пистолетом.

— Насколько мне известно, вы угрожали мисс Изабелле Лесли тем, что насильно выдадите ее замуж и отберете у нее наследство. Я хотел бы выразить свою мысль как можно яснее — чтобы не осталось никаких недомолвок. Если вы, ваш брат, ваши племянники или сын, — он четко выделял каждое слово, — когда‑нибудь вновь попытаетесь причинить вред мисс Лесли, я лично вызову каждого из вас на дуэль. И убью! Вам это ясно?

Герберт открыл рот, но от страха не смог произнести ни слова.

— Тогда кивните своей дурацкой башкой, если не можете говорить, подлый трус.

Собрав все свои силы, Герберт ухитрился кивнуть.

— И еще одно. — Выпрямившись, Дермотт с презрением посмотрел на окаменевшего от страха банкира. — Не подходите к дому Изабеллы ближе чем на десять кварталов — наказание будет таким же. И это не пустая угроза. Я с превеликим удовольствием продырявлю пулей ваши гнусные сердца.

Повернувшись, граф стремительно покинул кабинет, по дороге рассеяв стайку сгрудившихся у дверей служащих, которые мгновенно разлетелись от него в разные стороны, словно испуганные птицы. Когда ошеломленному Герберту все же удалось призвать на помощь своих людей, он приказал запереть на замки все двери и вплоть до особого распоряжения никого не впускать. Только через час, когда его страхи несколько улеглись, Лесли задался наконец вопросом: с чего это граф Батерст вдруг заинтересовался его племянницей? Решив, однако, не забивать себе голову догадками, Герберт немедленно собрал всех членов семьи, упомянутых в списке Дермотта, и эти почтенные джентльмены с большим единодушием постановили: никто из них не станет состязаться с графом на дуэльном поприще — жизнь дороже любого наследства.

Тем не менее к утру алчность все же взяла верх, и мужская часть семейства Лесли вновь собралась на совет, чтобы решить: можно ли получить наследство Изабеллы без ведома графа или даже ее самой. Первым делом они обсудили, как подобраться к Ламперту. Хотя никто толком не знал, имеет ли старик реальный доступ к деньгам. Затем речь зашла об управляющем банком покойного Джорджа Лесли. Можно ли подкупить его или воздействовать на него как‑то иначе, чтобы он открыл им доступ к счетам Изабеллы? Присутствующие дружно ругали Джорджа Лесли за то, что тот лишил их доли в своем бизнесе. Впрочем, никто не вспоминал тот факт, что в свое время именно он выделил им деньги на создание собственных предприятий. Заговорщики тщательно перебрали всех, кто мог иметь хоть какое‑нибудь отношение к деньгам Изабеллы, но так и не сумели выработать разумного плана. И все же они решили не оставлять попыток, разумеется, соблюдая строжайшую тайну. Никто не хотел злить графа Батерста.

 

Остаток дня Дермотт провел в своем кабинете за закрытыми ставнями и с бутылкой бренди в руке, намереваясь напиться до полного бесчувствия. Именно в таком состоянии и застал его лорд Мойр.

— Я сейчас не в настроении обсуждать последние конфликты Уэльского с его семьей, — смерив его мрачным взглядом, заявил Дермотт. — И вообще не нуждаюсь в чьем‑либо обществе.

— Ради Бога, скажи, что привело тебя в столь радостное настроение? — игнорируя его реакцию/поинтересовался Мойр.

— Просто мне не нравится весна, — уклончиво ответил граф.

— А… значит, теперь несколько недель ты будешь пьянствовать, — хладнокровно заметил его друг. Войдя в кабинет, он сел напротив Дермотта и поудобнее устроился в кресле, скрестив ноги.

— Надолго не располагайся, Фрэнсис. Как компания я сейчас никуда не гожусь.

— Тогда я просто сообщу тебе последние новости и побегу дальше.

Дермотт мрачно посмотрел на него из‑под полуприкрытых ресниц:

— Я так и думал, что ты расскажешь мне нечто полезное.

— Это касается твоей последней любовницы, — невинно улыбнувшись, сказал Мойр.

— И о ком же речь? — протянул Дермотт.

— О той, с которой ты провел последние две недели.

— И каким же образом ты об этом разнюхал? — Дермотт резко подался вперед.

— Молли взяла мисс Лесли под свое крыло.

Дермотт вновь откинулся назад.

— Ты не сообщил мне ничего нового.

— Молли попросила и меня об одолжении, связанном с будущим молодой леди.

— Честно говоря, меня это мало интересует.

— Она собирается вывести мисс Лесли в свет.

— И какова же твоя роль? — небрежно поинтересовался Дермотт.

— Найти ей покровителя.

Наполнив свой бокал, Дермотт залпом осушил его до половины.

— Удачи ей.

— И тебя это действительно нисколько не волнует?

— А почему это должно меня волновать? — Дермотт поднес бокал к губам. Мойр пожал плечами:

— Я так и сказал Молли.

— Что, Молли затеяла какую‑то комбинацию? — испытующе глядя на него, спросил Дермотт.

— Не совсем. А может, тут и нет никакой комбинации. Мне кажется, Молли искренне желает вывести девушку в свет, принять участие в ее судьбе. Действительно, у мисс Лесли выигрышная внешность, а что касается чистоты голубой крови, то значительное состояние сможет исправить этот недостаток.

— Насколько я знаю светских хищников, достаточно лишь ее красоты, чтобы с легкостью преодолеть изъяны происхождения.

— Значит, теперь ее можно считать лакомой добычей?

Дермотт едва заметно пожал плечами:

— Почему ты спрашиваешь об этом меня? У меня нет насчет нее никаких планов.

— Я и не думал, что они есть.

— И я не имею ни малейшего желания менять свой образ жизни. Можешь передать это Молли, — заметно раздражаясь, заявил Дермотт.

— Я так и сделаю. — Лорд Мойр вытянул ноги. — На тот случай, если ты устанешь от собственного общества, Уэльский собирает сегодня в Карлтон‑Хаусе свой обычный кружок. Присоединяйся.

— А кто ее покровитель?

Взгляд Мойра вновь стал внимательным.

— Леди Хертфорд, — поднявшись с кресла, ответил он.

— А, новая любовница Принни! Так он тоже в этом участвует?

— Принц считает себя обязанным оказать девушке эту услугу, поскольку ее дед оплатил большую часть его итальянской коллекции.

— А, понятно. Но с каких это пор Принни стал таким филантропом?

— Трудно сказать, что им движет, но в любом случае я сомневаюсь, что все это как‑то тебя коснется, — пристально наблюдая за Дермоттом, заявил Мойр. — Разве что ты станешь посещать балы дебютанток и тому подобные мероприятия.

Тихо пробормотав ругательство, Дермотт потянулся за бутылкой.

— Никогда, Фрэнсис! — проворчал он. — Так и передай Молли.

 

Вечером лорд Мойр и Молли снова встретились. Описав свой визит к графу, Фрэнсис заметил, что, судя по его наблюдениям, в этом сезоне Дермотт все же время от времени будет появляться на балах — по крайней мере на тех, которые будет посещать мисс Лесли.

— Еще раз повторите мне все, что он сказал, — потребовала Молли, явно довольная его выводами. — И точно опишите, как он выглядел.

На следующее утро Молли сообщила Изабелле, что получила записку от Дермотта — он предупредил, что побывал у банкира Лесли.

— Значит, теперь я могу вернуться домой, — со вздохом облегчения сказала Изабелла. Но сердце дрогнуло от боли. Как сильно ни желала она освободиться от преследований родственников, добрейшая Молли и тем более Дермотт слишком много для нее значили.

— Конечно, вам прежде всего надо уладить свои личные дела, — заметила Молли, — но все же я надеюсь уговорить вас пожить на Гросвенор‑плейс до вашего выхода в свет. От меня вы можете совершать необходимые визиты, а еще лучше — уж простите мою излишнюю осторожность — принимать своих управляющих. Хотя Дермотт и предупредил самым решительным образом ваших родственников, я все же им не доверяю. Грешник, по моему разумению, не может вдруг стать святым.

— Вам не надо долго меня уговаривать. По правде говоря, мне очень приятно ваше общество. Что же касается моих коммерческих дел, то я спокойно могу на время сезона объявить банковские каникулы. Хотя и не собираюсь каждый день общаться со светскими львами. — Она весело рассмеялась. — Не беспокойтесь, Молли, высший свет вряд ли вскружит мне голову!

— По правде говоря, ежедневное общение и не нужно.

— Тем не менее, мне весьма любопытно будет пообщаться со сливками общества. А теперь, — Изабелла перешла на деловой тон, — я пошлю записки моей домоправительнице, Ламперту и Моргану, главному управляющему моего дедушки. Смогу я встретиться с ними завтра утром?

— Считайте мой дом своим. Так что решайте сами.

— Прекрасно. Тогда — завтра в девять.

И хотя Молли сомневалась, что молодая леди управится к намеченному сроку, к девяти часам Изабелла, полностью одетая, уже ждала своих подчиненных. Для Молли это было бы слишком рано — как и светские дамы, она вставала где‑то около полудня.

За кофе и легким завтраком Изабелла, поблагодарив своих помощников за успешное ведение дел в ее отсутствие, выдала им отредактированную версию того, что произошло с ней за истекший месяц. За какой‑то час они обсудили все насущные дела. Следующее совещание Изабелла наметила провести через неделю, но если до этого у служащих возникнут какие‑то вопросы, они могут обратиться к ней на Гросвенор‑плейс. Когда деловая часть разговора, связанная с домом, банком и судоходной компанией, была исчерпана, Изабелла сказала:

— Я думаю, что все вы заслужили премию. Пожалуй, двадцати процентов будет достаточно. Пожалуйста, Морган, займитесь этим. И выдайте что‑нибудь всем служащим и домашней прислуге — по своему усмотрению.

— Вы очень щедры, мисс Изабелла, — ответил польщенный доверием Морган.

— Удачи вам, дорогая, — улыбнулась ей домоправительница миссис Хоумер. — Подумать только — наша маленькая Иззи собирается покорить высший свет! Ваш дедушка очень бы вами гордился.

— Боюсь, меня там даже не заметят, Хоуми.

— Что же, у них глаз нету? — возразила экономка. — Вы там их всех затмите.

— Всех благ вам, мисс Изабелла, — сдержанно сказал мистер Ламперт. — Мы будем внимательно следить за светской хроникой.

— Только зря потеряете время, — засмеялась Изабелла. — Но все равно, спасибо за комплимент. Я с нетерпением жду начала этого представления.

— Примите наилучшие пожелания от всех служащих банка и доков, мисс Изабелла. Мы все гордимся вами.

Оставшись одна, Изабелла вдоволь натешилась их наивностью. В маленьком мирке этих людей она, наверное, и впрямь была маленьким чудом, но там, где вращаются особы высшего света, на нее вряд ли кто‑то обратит внимание.

 

В самый канун сезона Молли почти исключительно занималась гардеробом Изабеллы. С тех пор, как они переехали на Гросвенор‑плейс, каждое утро начиналось с визита портнихи. К концу недели шкафы начали заполняться великолепными платьями всех цветов и фасонов.

Очевидно, настало время обращаться к леди Хертфорд.

Лорд Мойр заехал за Изабеллой в собственном экипаже и всю дорогу старался успокоить ее нервы приятной беседой.

— Любовница принца, маркиза Хертфорд, естественно, пользуется его благосклонностью. Если она станет вам покровительствовать, то все, несомненно, решат, что за маркизой стоит сам принц Уэльский. С ней легко разговаривать, она не претенциозна, а самое главное — искренне хочет оказать принцу эту услугу.

— Тем не менее я чувствую себя как на иголках. Вы даже не можете себе представить, какая это громадная перемена в моей жизни.

— Вас ждет большой успех, мисс Лесли. Уверяю вас, вы заставите многих мужчин в свете добиваться вашего внимания.

А Изабелла, услышав это, подумала, что с радостью обменяла бы весь этот успех на благосклонность одного‑единственного мужчины, но тут же и выбранила себя за глупость.

— Не могу выразить, как я благодарна за вашу помощь, лорд Мойр. Я в неоплатном долгу перед вами, — сказала растроганная Изабелла.

— Что вы, моя дорогая! Я только рад вам услужить. Вы станете истинным украшением общества.

Маркиза при встрече держалась с Изабеллой действительно просто и любезно, без рисовки, радуясь возможности услужить своему любовнику. За чаем и хересом Изабелла не без трепета выслушала внушительный перечень светских развлечений, в которых ей предстояло участвовать: завтраки, приемы в саду, музыкальные представления и балы, посещения оперы и театра.

— А когда же спать? — шутливо заметила она, потрясенная тем, что должна выдержать.

— Спать придется очень мало, моя дорогая, — улыбнулась леди Хертфорд. — Но все это настолько интересно, что вам вряд ли придется скучать по своей постельке. А с вашей ослепительной красотой на вас будет большой спрос. Так что, — лукаво заметила она, — на этой неделе вам следует поспать как можно больше и отдохнуть. Короче говоря, набирайтесь сил.

 

В этот вечер Молли и Изабелла засиделись после ужина, составляя списки того, что еще требовало их внимания.

Изабелла дрожала от возбуждения, а Молли была очень довольна тем, что помогает молодой женщине приобщиться к высшему свету.

— Стоит, очевидно, попрактиковаться немного в разного рода реверансах, любезных фразах и танцевальных па. Я не уверена, что делаю все это безупречно, — волнуясь, сказала Изабелла.

— Чепуха! Вы прекрасно подготовлены.

— А что мне делать, если я случайно встречу своих родственников?

— Следуйте совету Мойра — держитесь с ними холодно. Дермотт прислал мне записку, где написал, что предупредил их самым строгим образом о последствиях. Думаю, это защитит вас от любых нежелательных казусов.

— А если я встречу Дермотта?..

— Поступайте как знаете. Но я на вашем месте постаралась бы показать ему, что очень довольна жизнью.

— А если он станет ревновать?

В голосе Изабеллы звучала такая тоска, что Молли не хватило духа исключить такую возможность. Хотя после встречи Мойра с графом действительно можно было предположить, что Дермотт тоскует по ней. И тем не менее она повторила:

— Дермотта одолевают какие‑то демоны, о чем мы с вами не ведаем. Трудно понять, что он чувствует на самом деле.

— Когда умер дедушка, я ощутила страшное одиночество. Не могу себе представить, что значит пережить потерю жены и ребенка.

— Да, его преследуют воспоминания; они омрачают его жизнь. Но учтите, дорогая, — добавила Молли, — в свете множество других красивых и достойных мужчин — без недостатков Дермотта. Возможно, вы найдете того, кто вам понравится.

— Возможно… — Но Изабелла по‑прежнему мечтала только о Дермотте, сомневаясь, сможет ли когда‑нибудь его разлюбить.

— Давайте сейчас решим, какие украшения вы наденете к бледно‑лиловому платью, — желая отвлечь свою протеже от грустных размышлений, сказала Молли.

— Аметисты моей матери, конечно, — улыбнулась Изабелла.

— С новой жемчужной диадемой.

— И браслетом, который вы мне подарили.

— Отлично! В этом великолепном платье с вас нужно написать портрет. Вы смотритесь в нем истинной принцессой.

— Если бы дедушка мог сейчас меня видеть! — воскликнула Изабелла. — Он бы рассказывал об этом, всем служащим банка, всем клиентам, всем морякам и докерам в порту. «Вы только посмотрите на Иззи! — говорил бы он. — Она стала настоящей светской дамой!»

— Так оно и будет! — рассмеялась Молли. — Притом начиная со следующей недели.